Мнение: Приговор правосудию

Трудно представить себе фигуру менее располагающую к сочувствию, чем Роман Ландик. Мужчина, бьющий женщину — уже само по себе отвратительно. Безнаказанность власть имущих давно стала привычной, поэтому, если Фемида каким-то чудом дотягивается своим ржавым мечом до представителя правящего класса, народные симпатии оказываются на стороне обвинения.

Широкую известность депутат Луганского городского совета от Партии Регионов Роман Ландик получил летом прошлого года. Камеры наблюдения в ресторане "Баккара" зафиксировали – как молодой человек набросился на девушку, начал бить ее и тащить за волосы. Видео попало в центральные СМИ. Дело не получилось замять, акции против "безнаказанности мажоров" проводились по всей стране. Президент страны Виктор Янукович удостоил Ландика парой грубых эпитетов, и молодой депутат стал законной добычей. Потом было нелепое бегство в Россию, экстрадиция, пребывание в Луганском СИЗО. Весьма странное пребывание, надо заметить. По сообщениям правозащитников, VIP-заключенного несколько раз видели в городе, но представители Ландика этот факт отрицали.

Следует признать, что общественность "жаждет крови" Романа Ландика не из-за того что он хулиган и дебошир, а просто хочет наказать его как представителя "элиты"

Судебный процесс и его освещение в СМИ отдавали безумием. Речи подсудимого балансировали на грани между религиозным психозом, конспирологическими обвинениями в адрес недоброжелателей и откровенным издевательством над слушателями. Ландик походил не на потомственного депутата и даже не на "наглого мажора", а скорее на какого-то проповедника из секты. Если бы он начал грызть прутья клетки и вращать глазами, никто бы не удивился. Газеты и новостные сайты публиковали крайне противоречивые сведения о процессе и его участниках. То потерпевшая Марина Коршунова настаивала на жестоком наказании обидчика, то, напротив, снимала все обвинения и грозила судом журналистам, якобы искажавшим ее слова. Отец Романа, депутат Верховной Рады Владимир Ландик, то извинялся и каялся за поведение сына, то обвинял во всех смертных грехах пострадавшую. Если попытаться воссоздать картину процесса из сообщений СМИ, получится сюрреалистический театр абсурда, в котором предыдущее действие никак не связано с последующим. Финальный аккорд — это приговор, три года условно, который сам подсудимый планирует обжаловать. Кульминация позади, но спектакль еще не закончен, и расходиться рано.

Журналист Мустафа Найем, вскоре после оглашения приговора, оставил заметку в Facebook, где возмутился не только решением суда, но и поступком пострадавшей, которая, в обмен на компенсацию, отказалась от своих претензий. Первым моим порывом было нажать кнопку Like. Потом я представил на месте депутата — простого парня из рабочего района, и перенес действие из ресторана "Баккара" в заведение попроще. Скорее всего, в какой-нибудь пивной, человека бьющего девушку просто выкинули за порог, наподдав напоследок. На этом конфликт и завершился. В ресторане для местечковой элиты царят несколько иные нравы. Его посетители знают толк в иерархии. Они понимают свое место в ней, место молодого человека из влиятельной семьи, место случайной девушки, и не лезут под руку важным людям. Когда Ландики гневно заявляли о "кознях врагов" — они вряд ли кривили душой. Если бы не передел влияния между группировками Партии Регионов — видео никогда бы не попало в руки прессе, дело бы никогда не возбудили, и достойный сын своего отца никогда бы не получил даже условного срока.

Но вернемся к нашему гипотетическому "парню из рабочего района". Представим, что он все-таки избил девушку, и та обратилась в милицию. Преступник арестован, просидел несколько месяцев в СИЗО. На воле его поджидает маленький ребенок, семья в слезах, отец едва не лишился работы. Пострадавшей девушке возмещают расходы на лечение, компенсируют моральный ущерб и она отказывается от претензий. В итоге, хулиган получает условный срок. Вызывает ли возмущение у нас такой сценарий? Не думаю. А вот в случае Ландика вызывает.

Повязка на глазах у Фемиды должна символизировать равенство перед законом. Требовать для "мажоров" повышенной ответственности — некорректно с точки зрения формального правосудия. На самом деле, следует признать, что мы "жаждем крови" Романа Ландика не из-за того что он хулиган и дебошир. И даже не потому, что он сексист, избивший девушку. Мы хотим наказать Ландика как представителя "элиты". Правящего класса. Напрашивается параллель с делом Сергея Приходько – участкового, незаконно арестовавшего студента Игоря Индыло, который в ту же ночь погиб в Шевченковском РОВД Киева. Милиционер получил пять лет условно. Студент не мог умереть сам, ему явно помогли, но прямую причастность Приходько к смерти доказать уже невозможно. Но мы все равно невольно зовем участкового "убийцей" и хотим показательно его покарать. Даже если он и не убил сам — именно он привел студента на бойню. Наше чувство не имеет ничего общего с законом — это жажда возмездия, которое жестоко и иррационально.

Справедливость нестабильна, легко упустить тот момент, когда ее поборник переходит черту и превращается в палача

В упомянутом выше тексте, Мустафа Найем возмущался, что в случае Коршуновой, боль и унижение нашли свое воплощение в денежном эквиваленте. Но разве попытка искупить боль и унижение тюремным сроком для преступника — менее абсурдная сделка? Сколько лет тюрьмы стоят побои и оскорбления? При том, что тюрьма — это очень относительное наказание. Одна неделя в переполненном бараке с туберкулезными больными может иметь куда более печальные последствия, чем год в VIP-камере с личным душем и туалетом.

"Осудить по закону" — совсем не то же, что "наказать по справедливости". Справедливость нестабильна, легко упустить тот момент, когда ее поборник переходит черту и превращается в палача. Суд Линча часто справедлив, но еще чаще преступен. Поэтому поиск ответа на вопрос о "справедливом возмездии" — это личное дело каждого, кто берется оперировать такими понятиями. В противном случае — придется чтить уголовный кодекс и с уважением относиться к решениям суда.

Важно понимать, что застилающая глаза ненависть к ландикам, приходько и прочим лозинским — это, в первую очередь, ненависть не к отдельным людям, а к породившей их системе. Системе, в которой слова "власть", "деньги", "ложь" и "насилие" давно стали синонимами. И пока мы не поставим под вопрос легитимность самих властных институтов — ландики будут расти, как грибы после дождя.

Фокус.ua