Тени незабытых предков. Как украинцам избавиться от потомственного проклятия

На долю украинского народа, запертого в советском ГУЛАГе подальше от посторонних глаз, выпало наибольшее количество трагедий из тех, что сотрясали ХХ век.

На этом уровне жестокости бессмысленно какое-либо деление по степени пережитого ужаса и нет необходимости выяснять, пострадал ли украинский народ больше еврейского. Хотя бы потому, что люди, бывшие одновременно украинцами и евреями, и которых было много до большевистской революции, особенно подвергались преследованиям. Достаточно сказать, что наиболее густонаселенными городами Украины были Одесса, Киев и Бердичев, а затем и Львов, вновь ставший украинским. И во всех этих городах было много евреев, которые исчезли почти полностью, оставив огромную пустоту, как кровавую рану в самом сердце нации. Но в Киеве нет "стены плача", и эта гигантская, жгучая, наводящая ужас, но молчаливая и скрытая рана никак не заживает. Какой красивой и богатой была бы Украина, если бы из нее не вырвали со страшной болью саму основу ее гуманизма, ее энергии и крови! Потребуется много поколений, сострадания и суда совести всех, чтобы можно было когда-то преодолеть это непреодолимое испытание.

Однако для всех украинцев Сталин оказался еще более страшным палачом, чем Гитлер, хоть и тут, наверное, сложно говорить о какой-то иерархии на таком уровне гнусности и жестокости. Коммунистические комиссары, решившие принудить крестьян к коллективизации и для этого создавшие голод для сельского населения, а, следовательно, и в значительной степени для всего украинского народа в 1932–1933 годах, превращали людей в палачей, бесчеловечно обрекавших своих же соотечественников, а иногда и собственных братьев, на ужаснейшие лишения, на мучительную нужду, доходившую до постыдного каннибализма. Агония целого народа, лишенного пищи и вынужденного медленно слабеть, умирать, поедать трупы других, представляет собой чрезвычайную гнусность, не менее омерзительную, чем смерть, которая настигла тех, кто смог выжить в этом ужасе, десять лет спустя, в нацистских газовых камерах. Сложно говорить о геноциде, ведь, к несчастью, украинцев убивали украинцы, а русских — русские, но все же преступные директивы Сталина были направлены на определенные области, населенные жителями украинского происхождения, по ту или другую сторону открытой тогда границы. И в любом случае Голодомор останется, вне всякого сомнения, самым тяжелым преступлением против человечества, из всех, что рождались когда-либо в больном мозгу того или иного диктатора и совершались во имя борьбы политического класса против целого народа.

Для многих украинцев, которым нечем было кормить свои семьи, красное знамя с тех пор перестало олицетворять великие революционные идеалы и стало символом истязаний крестьян, привязанных к своему клочку земли, и крови их детей, умерших у них на глазах, чтобы насытить наиболее кровожадного тирана всех времен. Пройдет совсем немного времени, и тот же кроваво-красный цвет вернется на знаменах со свастикой.

По разным оценкам, только на протяжении 1932-го и 1933 годов на самых плодородных в мире землях были замучены голодом или убиты от 7,5 миллиона до 10 миллионов крестьян. Предположительно столько же, сколько людей погибло за время Холокоста, только вдвое быстрее, если позволительно так говорить. Ничто никогда не сравнится с жестокостью тех двух кровавых лет.

При этом преступления, совершавшиеся по приказу Сталина целым политическим классом на службе коммунизма, остались безнаказанными. Преступники не прошли Нюрнбергского процесса. Убийства совершались анонимно. Палачи жили дальше, долго и счастливо, под охраной беззаконной системы, которая защищала их так, что им даже не приходилось прятаться. Они не пали жертвами своих преступлений, которые стали частью их личности, они даже, наверное, извлекали из них пользу, оставаясь безнаказанными. И только гены их детей и внуков отмечены неизгладимой печатью этого греха так, что следующие поколения вынуждены еще и сегодня жить с сознанием этой мерзости, настоящим фантомом, неотвязно преследующим их всю жизнь и обрекающим на величайшее отчаяние.

Эти потомки целого класса преступников точно так же, как и потомки жертв, не имеют никакого отношения к истории, которая уничтожала их предков. Но они все еще несут на себе этот груз, не в силах освободиться от ужасной кармы. Необходимо излечить всех этих людей, прямые предки которых участвовали на той или другой стороне в погромах, в Голодоморе или в Холокосте. Нужно снова учиться жить в гуманных отношениях и с уважением к каждому, нужно снова научиться дорожить жизнью и делать ее красивой.

Это уникальный случай коллективного психоанализа в масштабе целой страны, для которой необходимо создать новые способы излечения, ведь даже диагноз этой коллективной травмы был до сего дня запрещен.

Все это внушает украинской молодежи желание покинуть свою страну в уверенности, что где-то за рубежом жизнь будет лучше… Поражает, что молодые украинцы остаются при этом патриотами, но даже если они и любят в душе свою родину, они не могут представить для себя счастливой жизни и не могут здесь уважать себя, уважать друг друга и, тем более, уважать природу. Кажется, что они носят на себе проклятие, в котором нет их вины, но которое цинично было передано им по наследству.

Поэтому необходимо бережно относиться к поколениям, родившимся в результате таких мук и несущим на себе знак извечной ненависти одних людей к другим. Если расизм, неуважение к ближнему осуждается повсюду, то в сегодняшней Украине его следовало бы считать тяжелейшим преступлением. Ибо расизм причинил столько зла нашей стране, что он не должен иметь здесь права на существование. Однако это не так, и сегодня можно нередко слышать расистские высказывания, в том числе среди самых бедных слоев населения, которые не отдают себе отчета, что именно эти чувства когда-то стали причиной их лишений и потерь.