Полумесяц над Софией. Зачем Эрдоган превратил символ греческого православия в мечеть?

Лента новостей принесла сенсационную новость: Святая София в Стамбуле-Константинополе второй раз за свою полуторатысячелетнюю историю пала к ногам исламского полумесяца. Уже в минувшую субботу туристы и паломники не смогли попасть внутрь — вокруг памятника ЮНЕСКО выставлены полицейские ограждения.

Как известно, Высший административный суд Турции принял решение о лишении исторически главного греческого собора мира статуса музея и о преобразовании его в действующую мечеть. Проигнорировав тем самым не только предостережения со стороны православных патриархов, но и компромиссное предложение армянской церкви сделать Айя-Софию храмом всех религий с поочередными богослужениями.

Это решение уже успели назвать "концом модерна" и "возвращением Турции в темные века". Госдеп США разочарован. Папа скорбит. Московский патриарх негодует и называет случившееся "пощечиной православию". Возглавляемый влиятельными диаспорными греческими бизнесменами "Совет по освобождению Святой Софии" рвет и мечет.

Не остался в стороне и Константинопольский патриархат, собрание архонтов которого, более известное, как Орден святого апостола Андрея, обращалось за защитой святыни к Дональду Трампу, жалуясь и в письме к американскому лидеру на "ненужное и кощунственное решение" турецких властей, систематически лишающих Вселенский патриархат "его основных законных прав".

Тем не менее, даже заступничество сверхдержавы не подействовало на решимость турецких властей — воспрепятствовать изменению статуса Святой Софии не удалось.

Более того, кунштюк турецких властей натолкнулся на неожиданное осуждение со стороны влиятельной мусульманской организации - египетского дома фетв (Дар аль-Ифта) руководимого великим муфтием Египта, уполномоченным распространять толкования и толковать споры относительно применения заповедей Корана. Дар аль-Ифта назвал османское завоевание Константинополя в 15 веке "оккупацией", а нынешнюю попытку сделать из Айя-Софии мечеть - "неудачным событием".

Но - суверенитет Турции важнее, — уверен Реджеп Эрдоган, не только подписавший соответствующий указ, но и назвавший дату возобновления мусульманских богослужений в теперь уже бывшем обьекте из списка всемирного наследия ЮНЕСКО.

А чтобы сказанное было более чем наглядным, выступление главы государства сменил призыв муэдзина, прозвучавший из бывшего сердца византийского христианства в эфире всех основных телеканалов Турции. Как бы ставя точку в спорах о принадлежности сакральной святыни. Следом, уже в минувшую пятницу были закрыты все аккаунты собора Святой Софии в соцсетях.

Для тех, кто не в курсе скажу, что основанный восточноримским базилевсом Юстинианом константинопольский Софийский собор по значимости для христианского мира равен стоящей на Храмовой горе в Иерусалиме мечети аль-Акса для мусульман. Символично, что оба культовых сооружения и памятника древности теперь являются яблоком раздора. В одном случае между мусульманами и христианами, а в другом — между мусульманами и иудеями. И в обоих случаях помимо религии основным движителем этого раздора является политика.

Политика в стенах Святой Софии редкая гостья. Зато, если уж тут что-то происходило, то след оставляло на века. Именно в этих стенах 16 июля 1054 папский легат бросил под ноги константинопольскому патриарху грамоту об отлучении того от римской церкви, на что последовала патриаршья анафема папе и длящийся по сей день раскол в мировом христианстве.

Да и с исторической точки зрения в нынешней метаморфозе Святой Софии нет ничего уникального — множество константинопольских греческих церквей стали мечетями сразу же после падения Византии. И тогда никто не протестовал ибо такое в средние века было в порядке вещей: чья власть, того и вера. Тем более, что даже при османских султанах знаменитый греческий собор остался невредимым —завоеватели довольствовались тем, что замазали краской большинство фресок и мозаик.

Почему же именно сейчас такое решение вызвало столь широкий резонанс и негативную реакцию не только на традиционно более консервативном и религиозном христианском востоке, но и на религиозно равнодушном западе? Только ли в одном историческом сантименте дело или за кадром остается нечто большее, не столь очевидное?

В принципе, иди речь о чем-то другом, неуступчивость Эрдогана можно было бы привести в пример в качестве мастер-класса по суверенности. Мол, молодец, не прогнулся перед супостатами. Однако при ближайшем рассмотрении это суверенность на очень короткую дистанцию.

Но и расчет на политические дивиденды — это лишь первый, видимый уровень ситуации. Совершенно очевидно, что в этом турецком раскладе дело не только в желании показать норов на мировой арене, как можно громче топнув вельможной ножкой. И не в самом по себе и без того не являющемся секретом для публики желании Эрдогана стать "султаном". За глаза его давно уже так называют, и заголовки соответствующие в мировой прессе не редкость.

Кейс Айя-Софии в некотором смысле стал символическим завершением кемалистской эпохи, одним из принципов которой был светский характер государства и его ориентация на европеизацию всех сторон жизни турецкого общества. Именно Мустафа Кемаль, прозванный Ататюрком, в тридцатых годах минувшего столетия принял то самое, отмененное теперь компромиссное решение, сделавшее легендарный византийский собор светским музеем.

Решение турецкого Госсовета, оставившего без внимания не только протесты европейцев и гневные возмущения православных патриархов, но и вполне ясный, хотя и вежливый по форме сигнал из Вашингтона, озвученный устами госсекретаря Помпео -

Принципы, придуманные в двадцатые годы минувшего столетия отцами-основателями светского национального государства турок и худо-бедно выполнявшие роль идеологической надстройки на всех этапах турецкой модернизации, в 21 веке начали системно сбоить и все хуже держать растущую нагрузку.

Идеология, особенно находящаяся на подьеме и резонирующая с настроениями масс, действительно на многое способна, но отнюдь не всесильна. Если разрыв между изменившимся общественным ландшафтом и доставшимися в наследство от давно умерших отцов-основателей "скрижалями" становится слишком велик, идеологические скрепы, по которым сверяют политические решения неизбежно начинают ветшать и отказывать. Создававшие их люди давно мертвы, а продолжателей равного им уровня на горизонте нет.

Демонтаж кемализма начался в Турции давно, и прошел уже ряд важных вех, среди которых стоит особо выделить попытку госпереворота в 2016 году, в ходе подавления которой Эрдогану удалось сломить хребет и подчинить себе едва ли не главную несущую опору кемалистов - армию, занимавшую в Турции особую роль, выходящую далеко за пределы функционала собственно вооруженных сил.

Тогда были уволены со службы, арестованы, прошли через серию судебных процессов и попали в тюрьму тысячи представителей кемалистски настроенной военной элиты, обвиненных в заговорах и подготовке путчей. При этом было секретом полишинеля то, что реальная их вина - в нелояльности эрдогановской Партии справедливости и развития, взявшей курс на ползучую исламизацию общества.

Чистки коснулись не только армии, затронув полицию, суды, СМИ, университеты — те сферы, в которых доминировали последователи основателя турецкой республики Мустафы Кемаля Ататюрка. Совпадение это или нет, но в месяц Рамадан того же 2016 года в Святой Софии впервые за много десятков лет прошли транслируемые по телевидению чтения Корана, вызвавшие протест МИД Греции.

В логике системы, выстраиваемой сейчас Эрдоганом, превращение Святой Софии в мечеть — единственно верное решение. Компромиссы хороши при игре вдолгую, когда есть надежда разбить врагов поодиночке, уступая каждому в мелочах. Но на короткой дистанции полумеры ведут лишь к проигрышу, потому что в итоге не устраивают никого. Противники усматривают в них слабость режима и готовность его к отступлению на условиях, которые стоит лишь внятно озвучить. А сторонники хотят значительно большего. Как писал по похожему поводу Салтыков-Щедрин про своего "медведя на воеводстве": от него кровопролитиев ждали, а он чижика сьел.

Но проблема сейчас уже не в логике системы, а в самих основаниях этой логики. Ведь они со всей пугающей неизбежностью ведут новую Турцию не в Европу, а от нее.

Если противникам Эрдогана внутри самого турецкого общества не удастся мобилизоваться и в ближайшие годы переломить ситуацию в свою пользу, процесс может стать необратимым. Тогда и перед ближайшим соседями и перед остальным миром во весь рост встанет необходимость выстраивания принципиально иной парадигмы отношений с этой страной —старой по названию, но все более новой по сути.