За более чем тридцать лет независимости в Украине неоднократно проводились реформы правоохранительной системы. Правда, в основном они ограничивались переаттестациями, конкурсами, изменениями названий ведомств и показательным набором работников "с улицы". Но стала ли от этого система более эффективной и менее коррумпированной?
К сожалению, мы потеряли многих опытных специалистов, но коррупция осталась — иногда еще глубже и изобретательнее. Создается впечатление, что основная цель таких "реформ" — сделать систему более управляемой, а не более справедливой. Ведь чем менее профессиональный состав, тем легче им манипулировать. Но это — тема для отдельного разговора.
Более того, к украинской правоохранительной системе пытаются искусственно применить модели других стран, игнорируя украинский менталитет, культуру, правовую традицию и специфику общества.
Настоящее реформирование — это не только смена лиц и формальное очищение рядов. Это, прежде всего, — снижение коррупционных рисков, создание таких предохранителей, которые делают невозможным давление на бизнес, активистов, граждан. Без этого ни одна реформа не будет иметь смысла.
Пример: как давят на бизнес через "правильную" подследственность
Для понимания коррупционной природы действующей системы обратимся к примеру из ст. 191 Уголовного кодекса Украины — присвоение, растрата имущества или завладение им путем злоупотребления служебным положением. Именно эта статья чаще всего используется для давления на бизнес.
Проблема в том, что в соответствии со ст. 216 УПК Украины, расследовать такое дело могут сразу пять (!) разных органов, в зависимости от суммы убытков, происхождения средств, статуса субъекта преступления и т.д. И пока не проведена экспертиза и не собраны все документы — подследственность не определена. А значит:
* Нацполиция — если убытки до 757 000 грн.
* БЭБ — от 757 000 грн до 3 028 000 грн (особенно если речь идет о бюджетном возмещении).
* ГБР — если преступление совершено должностным лицом категории А.
* СБУ — могут зарегистрировать дело по "своей" статье, потом объединить с другой.
* НАБУ — если речь о высокопоставленных чиновниках или значительных суммах.
В результате, пока не выяснен размер ущерба, следственные органы "параллельно" запускают свои процессы. Это означает: обыски, запросы, временные доступы, допросы, утечки информации, параллельные процессуальные действия. Иногда — несколькими органами одновременно. И каждый — со своими интересами.
Такая система — идеальная среда для давления, шантажа и манипуляций. А еще — способ неформального контроля над бизнесом или политическими оппонентами.
Почему реформ недостаточно?
Поэтому когда в следующий раз услышите об очередной "реформе полиции" или "обновлении другого правоохранительного органа" — стоит спросить: а изменилось ли что-то в правилах игры? Или только вывеска?
Пока подследственность позволяет пяти органам одновременно "заходить" в одно дело — никакое обновление кадров не даст результата. Пока не изменена логика, не урегулированы полномочия, не создана защита для бизнеса — любые изменения будут лишь очередным этапом контролируемой ротации.
Чтобы реформировать правоохранительную систему не на словах, а на деле, нужны не косметические ротации, а изменение правил игры. Вот первоочередные шаги:
Четкое распределение подследственности — устранить дублирование функций между органами, чтобы один факт расследовал только один орган. Законодательные изменения в УПК должны зафиксировать эти границы.
Электронный аудит следственных действий — внедрение единого цифрового реестра для запросов, доступов, обысков с фиксацией оснований и надзора со стороны прокуратуры или суда.
Реформа прокуратуры как процессуального фильтра — изменить подходы к надзору за следствием, чтобы исключить ручное управление делами.
Защита бизнеса — принятие законодательных изменений, которые запретят безосновательные обыски, и аресты имущества.
Стратегический аудит силовых органов — системное исследование эффективности, способности, ресурсного обеспечения и соответствия деятельности силовых структур.
Без этих шагов любая реформа — лишь декорация. Настоящие изменения начинаются не с новых лозунгов, а с четкой правовой архитектуры.