Спикер ОБСЕ: мы стараемся быть объективными

В беседе с Фокусом спикер миссии ОБСЕ в Украине, канадец с украинскими корнями Майкл Боцюркив рассказал о том, почему не стоит переоценивать возможности международных наблюдателей и почему шквал критики в сторону ОБСЕ не имеет под собой оснований.

• Читайте также: Почему ОБСЕ подыгрывает россиянам

Как вы оцениваете результаты работы миссии ОБСЕ на данный момент?

— В первые месяцы работы у нас был долгий "медовый месяц" — отношение к нам было позитивным. Но в последнее время недовольство нашими действиями растет, хотя это не совсем справедливо.

Нам стоило бы приложить больше усилий, чтобы объяснить людям, в чем именно заключается задача миссии. На самом деле она ограничивается установлением фактов (нарушение перемирия, перемещение техники и т. д. — Фокус) и сообщением о них с места событий.

Мы также помогаем наладить диалог между противоборствующими сторонами. Но от нас не зависит то, как эти стороны соблюдают минские договоренности и связанное с ними перемирие.

Тем не менее нам тоже многое удается. Например, недавно мы договорились о прекращении огня на 12 часов в районе поселка Трехизбенка, что позволило доставить туда гуманитарную помощь. Этот поселок находится на линии фронта и очень пострадал от обстрелов.

Мы вовлечены в процесс обмена пленными и освобождения заключенных. Также в Одессе мы напряженно работали, чтобы обеспечить диалог после трагических событий в мае этого года. Но люди не знают об этом и не до конца понимают нашу роль в конфликте.

Вы можете прокомментировать обвинения, которые звучат в адрес ОБСЕ? В частности, о сотрудничестве с боевиками и засилье российских наблюдателей в миссии.

— К сожалению, не обходится без неприятных инцидентов. Например, случай, когда двое боевиков сели в машину миссии, что является абсолютным нарушением мер безопасности и кодекса поведения наблюдателей. Но мы приняли соответствующие меры — человека, принявшего это решение, сразу же уволили.

Были случаи, когда мы сообщали об обстрелах и о направлении, откуда велся огонь, не обвиняя в этом ни одну из сторон. Но эта информация использовалась, чтобы обвинить в стрельбе украинскую сторону. Есть также попытки связать с ОБСЕ группы, которые не имеют к нам никакого отношения.

Само собой, есть вопрос российских наблюдателей. Но критика в этом отношении часто несправедлива. Сообщения о том, что в Мариуполе 80% наших наблюдателей — россияне, немного удивляют: там лишь один гражданин РФ. А во всей миссии их 19 из 300 с лишним человек.

Российских наблюдателей не искоренить

Если исходить из того, что Россия является стороной конфликта, возможно ли исключить из миссии наблюдателей из РФ?

— Как и любая страна — участница ОБСЕ, Россия имеет право предлагать своих наблюдателей для миссии. Поэтому на данный момент сделать это невозможно. Само собой, речь идет о людях с опытом в дипломатических, полицейских или военных структурах. Это логично, так как позволяет наблюдателям лучше выполнять свои функции.

• Читайте также: 13 друзей Путина: российские лоббисты в ЕС

Но каждый из наблюдателей подписывает строгий кодекс поведения, запрещающий передавать информацию третьей стороне, и проходит интенсивный тренинг — сначала в Австрии, а потом в Киеве. Когда человек становится членом миссии, он представляет ОБСЕ, а не свою страну.

Как вы оцениваете сотрудничество ОБСЕ с украинскими властями, с военными?

— Мы часто встречаемся с высокопоставленными представителями украинской власти, чтобы объяснить, что мы делаем. Точно так же мы активно сотрудничаем с чиновниками на местах.

Я недавно был в Северодонецке и Краматорске и могу засвидетельствовать плодотворное сотрудничество с украинскими военными — они действительно заботятся о нашей безопасности, нет никаких проблем с пересечением блокпостов и так далее. Это логично, потому что мы находимся здесь по приглашению украинских властей.

Насколько легко находить общий язык с сепаратистами?

— На этой территории есть две главные группы ("ДНР" и "ЛНР". — Фокус), а также малочисленные вооруженные группы, преимущественно южнее Луганска, которые контролируют небольшие территории.

Это похоже на мозаику. И это первая сложность. Иногда нас не пропускают на блокпостах или заставляют ждать по несколько часов. Наши машины попадают под обстрелы — пару недель назад одна из них была полностью уничтожена.

Так что наша работа в зоне конфликта связана с большой опасностью. Но есть и успехи. Например, нам удалось договориться о доступе к месту крушения самолета Малайзийских авиалиний MH17. Переговоры продолжались несколько месяцев, но пару дней назад важную для расследования часть обломков удалось поездом отправить в Харьков.

Попытка быть объективным

Получается, что увидеть нарушения с украинской стороны намного легче — там вам никто не мешает. Это может исказить общую картину?

— Наши ежедневные доклады подробны. Если у нас есть какие-то проблемы с доступом к месту событий, мы стараемся использовать беспилотники, которые теперь имеются в нашем распоряжении. Например, так мы поступили несколько дней назад в Мариуполе. Куда большей проблемой является размер территории, которую мы должны контролировать.

До сих пор нам не хватало наблюдателей, но к середине января миссия будет увеличена до 500 человек. И даже при этом непонятно, сможем ли мы наблюдать за границей, ведь это очень большой отрезок.

Какова сейчас ситуация в зоне конфликта?

— К сожалению, мы вынуждены сообщать о скоплении вооружения в Донецке и участившихся обстрелах. Нас обвиняли в том, что мы были "слепы", но мы сообщали о прибытии этих конвоев в Донецк.

• Читайте также: 12 советов, которые мог бы нам дать последний император Византии Константин ХІ Палеолог

Также наши наблюдатели зафиксировали на улицах Луганска людей в камуфляже с флагами РФ. У нас не было возможности установить принадлежность бойцов, но то, что мы смогли сообщить об этом случае, также очень важно.

Может ли миссия ОБСЕ способствовать установлению перемирия?

— Да. Но на самом деле перемирие требует политической воли двух сторон. Часто люди ошибочно полагают, что мы можем заставить участников конфликта примириться. Но мы здесь, чтобы наблюдать. Наша задача в этом отношении очень четкая.

И для того чтобы договоренности были воплощены в жизнь, все стороны должны их соблюдать.