Арсений Яценюк: Ни один из украинских олигархов не улучшил свое материальное положение

С Арсением Яценюком мы встретились около пяти дня в здании правительства. После терактов в Париже и обострения ситуации на востоке Украины здесь, на Грушевского, главу правительства охраняют с автоматами. Лишь миновав четыре кордона охраны, мы наконец оказались в переговорной комнате, откуда массивная золоченая дверь ведет в кабинет премьера. На стенах картины с украинскими пейзажами, у стен — диваны, кресла, столики, над электрическим камином тихо тикают часы. В центре — большой белоснежный стол. Через полчаса та самая дверь громко откроется и в комнату бодрым шагом войдет премьер. "Арсений", — представится, протягивая руку. Потом он присядет на стул, привычно забросит ногу на ногу и попросит не включать диктофон: минуту назад в СМИ появилась новость о том, что Россия готова реструктуризировать $3 млрд "кредита Януковича". Анализируя это сообщение, Яценюк не будет подбирать слова. По всему видно: обещаниям Кремля не верит. Зато верит в свое правительство.

Со дня вашего назначения прошло более полутора лет. Все еще ощущаете себя камикадзе?

— Для точности: прошло 20 месяцев, и я ощущаю себя премьером. Но до назначения политическая участь, о которой вы говорите, была мною определена очень четко. Я понимал, на что иду.

То есть вы по-прежнему камикадзе?

— Ну конечно. Это естественно.

Затянуть пояса

В этом году правительство прогнозировало падение экономики на 7%, а в итоге оно составит 11–12%. Все спишем на войну или где-то все же недоработали?

— Страна лишилась 20% экономики, потеряв Донецк, Луганск, Крым, 65 из 90 шахт, которые у нас были. Мы тратим более 5% ВВП на нацио­нальную безопасность и оборону. И после этого должны стремительно расти? В таких условиях это возможно только, если у кого-то есть волшебная палочка. Несмотря на все потери, в последнем квартале ВВП Украины вырос на 0,7%, и мы ожидаем рост в 2% в следующем году.

2%

прогнозируемый Арсением Яценюком рост ВВП Украины в следующем году

$4 млрд

составит общий пакет международной помощи
в 2016 году

Но при планировании бюджета на 2015 год вы уже знали и о потере Крыма, и о потере Донбасса, и о войне с Россией. Разве это было неожиданностью?

— Знали, но есть еще временной лаг, когда какое-то событие происходит, а последствия долгосрочны. Поэтому основа экономического падения — российская агрессия, потеря территорий и 20% экономики.

Правительство скоро представит проект бюджета на следующий год. Чем он будет кардинально отличаться от версии 2015 года?

— Основа бюджета — это, конечно, национальная безопасность и оборона. На них, как и было заявлено, мы выделим 100 млрд грн. Ведь, судя по последним докладам, война далека от окончания. Кроме того, мы должны сохранить бюджетный дефицит на уровне 3,7%, как и договаривались с МВФ. А еще я хочу, чтобы мы принимали бюджет вместе с налоговой реформой. Считаю, что проект, предложенный Министерством финансов, будет хорошей базой для реальных налоговых преобразований. Для проведения этой реформы нам потребуется сократить расходы госбюджета более чем на 60 млрд грн.

За счет чего?

— За счет всего. В первую очередь благодаря оптимизации логистики расходов. Значительная часть расходов после децентрализации уже перешла на уровень местных бюджетов. К тому же мы максимально экономим на госаппарате. В прошлом году сократили его более чем на 20%, а автопарк — почти вдвое. Летаем рейсовыми самолетами, экономклассом. Дальше будет оптимизация всех издержек, в том числе непрофильных и неэффективных.

В бюджет-2016 будет заложено увеличение социальных стандартов?

— Да. Думаю, нужно заложить на уровне текущего года. Все будет зависеть от того, где мы найдем ресурс.

Почему снижается курс гривны? Платежный баланс страны в норме, но после местных выборов гривна снова обесценивается.

— У нас прогнозный курс — 24,1 UAH/USD. Думаю, нынешнее колебание — сезонное. Сейчас для дестабилизации гривны вижу только одну угрозу: отсутствие политической воли для дальнейшего проведения сложных реформ. В том числе для того, чтобы золотовалютные резервы страны выросли с $13 млрд до $17 млрд, как это предусмотрено программой МВФ. А для этого депутатам снова придется прийти в парламент и поддержать законы, необходимые стране. В том числе чтобы стабилизировать обменный курс.

В темпе вальса

Реформы идут медленно. Вы отменяете какие-то лицензии, говорите о дерегуляции, но люди в большинстве своем этого не ощущают. Так где же реформы, которые, что называется, можно пощупать?

— Я умышленно не буду говорить о полиции, потому что это та реформа, которую увидели все. Расскажу, что удалось сделать. Начну с того, что в стране было нечем платить зарплаты и пенсии. У нас было 108 тыс. грн на едином казначейском счете, а сегодня в стране 100 млрд грн. В украинских хранилищах было 6 млрд куб. м газа, топить было нечем. А сегодня у нас 17 млрд куб. м газа. Мы начали покупать газ у стран — членов ЕС. Цена газа с $500 за тыс. кубов снизилась до $250. В том числе благодаря тому, что мы подали иск против российского Газпрома и подписали трехстороннее соглашение с нашими европейскими партнерами.

Мы сбалансировали бюджет и подняли налоги для украинских олигархов. Впервые лет за пятнадцать повысили ренту на добычу полезных ископаемых. И это коснулось Рината Ахметова, Игоря Коломойского, Дмитрия Фирташа. Наши золотовалютные резервы составляли меньше $6 млрд, а теперь — $13 млрд. Ввели жесткие меры экономии, но без задержек платим пенсии и зарплаты и даже нашли ресурс, чтобы повысить их на 13% и 19% соответственно. Что касается дерегуляции, то мы вполовину сократили количество проверяющих органов, лицензий, сертификатов и прочих документов, навели порядок в администрировании НДС.

Госстат заявил, что у нас впервые позитивный рост ВВП в третьем квартале. Маленький прирост, конечно, — плюс 0,7%. Но это и не минус 14%, как в прошлом квартале. Есть и объективная реальность — дефолта, который нам все предвещали, не случилось. Мы списали $3 млрд долгов, а выплату еще $15 млрд отсрочили.

Маркером успешности реформ в числе прочего является реализация безвизового режима с ЕС. Но давайте откровенно: сейчас, а особенно после терактов в Париже, легче ездить в Европу украинцам не станет.

— Я не могу говорить оценочными категориями. У нас есть политическая повестка дня: имплементация Договора о Зоне свободной торговли с ЕС с 1 января и введение безвизового режима между Украиной и странами — членами Евросоюза. Я понимаю, когда вы говорите, что это решение будет иметь не только техническую, но и политическую окраску. Но я надеюсь, что наши европейские партнеры решение о безвизовом режиме будут принимать так же, как Украина приняла подобное решение для стран — членов Шенгенской зоны.

Во время голосования поправки к Трудовому кодексу, внесения которой требовал ЕС для отмены виз, спикер парламента Владимир Гройсман заявил, что в Украине никогда не будет однополых браков, мол, наша страна — за традиционные семейные ценности. А вы за какие ценности: семейные или все-таки европейские?

— Самая лучшая позиция — это действие. Я свою позицию высказал, когда специально пришел в парламент во время голосования и обратился к депутатам с просьбой проголосовать за этот закон.

Заканчивается год работы правительства, а вместе с ним и выданный иммунитет. Говорят о вашей возможной отставке. Вы готовы уйти?

— Украина — это парламентско-президентская республика. Я уважаю демократию, и если парламент готов рассматривать вопрос недоверия правительству, это его конституционные полномочия. Президент имеет также право внести резолюцию недоверия. Я приму любое решение украинского парламента.

Должность премьера — это квота Народного фронта. Если парламент проголосует за отставку премьера, НФ останется в коалиции?

— Думаю, по этому поводу Народный фронт сделает заявление. Но как вы считаете, может ли остаться в коалиции партия, лидер которой был предан партнерами по коалиции из президентской фракции?

Я бы не остался.

— Вот вы и ответили на свой предыдущий вопрос.

Нервно курим

МВФ все еще раздумывает, давать Украине третий транш помощи или нет. Чем фонд недоволен?

— Все международное сообщество сейчас наблюдает за наличием политической воли не у правительства. Нужна политическая воля наших союзников по парламенту — коалиции. Это сейчас основной вопрос в Вашингтоне, в Берлине, в Брюсселе и в других столицах. Они требуют только одного — политической воли в поддержке плана реформ.

А всем остальным довольны?

— Абсолютно. Их беспокоит другое. Например, что не может быть две разные налоговые реформы, когда параллельно с правительством свой проект налоговой реформы предлагает парламентский комитет. Простите, но правительство же не выступает с регламентом работы Верховной Рады? Это разделение властей. Да, должна быть дискуссия, но должен быть единый подход, должны работать совместно.

Арсений Яценюк: "Вашингтон, Берлин и Брюссель требуют только одного — политической воли в поддержке плана реформ в Украине"

А если парламент вдруг поддержит альтернативный проект Нины Южаниной?

— Любой проект налоговой реформы должен предусматривать не только снижение налогов. Ведь основная проблема — не ставки, а администрирование налогов. Если кто-то предлагает радикально снизить ставки, то должен предложить также радикальное снижение расходов госбюджета. Поэтому я обращаюсь к авторам такой радикальной реформы с вопросом: где срезать более 200 млрд грн? С учителей, военных, врачей, нац­гвардейцев, полицейских, с кого срезать треть бюджета?

То есть вы не верите в то, что проект налогового комитета Рады будет принят?

— Я верю в здравый смысл.

В этом году правительственной фишкой стало создание патрульной полиции. Есть козыри на следующий год?

— В контролирующих органах это создание новых Государственных фискальной и аудиторской служб. Это будет новая система и новые люди. Среди других приоритетов — реформа системы среднего образования и здравоохранения, где более 60% украинцев каждый день сталкиваются с коррупцией.

Что конкретно вы сделаете в этих сферах?

— В медицине перейдем от финансирования койко-мест к финансированию пациента. В сфере образования моя задача создать большие школы-хабы. Это проект новой школы: с интернетом, нормальными классами, хорошей зарплатой учителям, с директором, избранным на конкурсе. В каждой области должно быть по одной такой школе.

На какую поддержку иностранных доноров вы рассчитываете в следующем году?

— У нас все доноры определены. Без МВФ не будет ничего. $4 млрд — это общий пакет помощи после следующего транша. В том числе $1,7 млрд — от МВФ, $1 млрд — американских гарантий, помощь Евросоюза и дальше остальные доноры.

После Оранжевой революции в Украину полились зарубежные инвестиции. Почему сейчас мы никому не интересны?

— Основная проблема иностранных инвесторов — неопределенность ситуации с безопасностью. Все остальное они понимают. Они взвешивают риски из-за отсутствия юридической системы, из-за присутствия коррупции. Это то, что я слышал в ходе многих встреч с инвесторами. Но мы не сидим на месте. Поехали в Вашингтон, провели большой инвестиционный форум, все объяснили, показали. Они по-другому посмотрели на Украину. Потом поехали в Берлин, где вообще был успех — больше 600 участников. Если раньше они скептически к нам относились, то сейчас начали слушать фактаж, им стало интересно. Должны были лететь на инвестиционный форум во Францию, но теракт в Париже внес коррективы. Дальше будет Брюссель. Для привлечения инвестиций мы также создали офис торгового представителя Украины — это заместитель министра экономики Наталья Микольская. И сейчас открываем восемь основных торговых представительств за рубежом при ЕС, при ВТО в США, Германии, Польше, Китае, Египте и Турции.

И когда начнется инвестиционный бум?

— Инвесторы присматриваются. Но если увидят, что мы получили третий транш МВФ, что реформы идут, если мы еще судебную систему реформируем, начнем реальную борьбу с коррупцией, то в следующем году раскачаются и начнут заходить на наш рынок. Хотя основной вопрос — российская военная агрессия — остается.

Фотография, на которой вы курите после инвестиционной конференции в США, облетела все СМИ. Почему вы вдруг закурили?

— Да я курю уже два года, что очень плохо для здоровья. Закурил во время Майдана, хотя до этого лет десять не курил.

Что мешает бросить?

— Работа нервная (смеется).

Арсений Яценюк: "Сейчас нет ни Фирташа, ни посредников, которые зарабатывали миллиарды долларов на газовых контрактах"

Рядовые олигархи

Наши зарубежные партнеры, равно как и власть, постоянно говорят о борьбе с коррупцией. На днях вы даже заявили, что надо создать Международную антикоррупционную миссию в Украине. Почему инициативы есть, а реальных результатов нет?

— На Антикоррупционном форуме я представил конкретный результат: побороли коррупцию в газовом секторе. Все помнят компанию "Укргаз-Энерго" господина Фирташа и миллиарды долларов, которые уходили из Нафтогаза? Десять лет с этим боролись, а получилось только у меня. Сейчас нет ни Фирташа, ни посредников, которые зарабатывали миллиарды долларов на газовых контрактах. Есть только прямые договоры с европейскими компаниями и один прямой контракт с российским Газпромом.

Все боролись с компанией "Укр­нафта" (де-факто контролируемой Игорем Коломойским через топ-менеджмент. — Фокус), но опять ничего не получалось. ВР даже проголосовала какой-то закон, но он не давал возможности государству вернуть контроль над Укрнафтой. Потом по настоянию правительства его переголосовывали. Я внес закон, который вернул государству возможность проводить сборы акционеров и влиять на деятельность компании, а также избрать нового руководителя на прозрачном конкурсе.

Все говорили о честной приватизации, но она была такая "честная", что все заранее знали фамилии тех, кто покупал госсобственность. За 20 месяцев премьерства ни один объект не был продан по теневой приватизации. Раньше все требовали, чтобы чиновники декларировали свое имущество, но только это правительство приняло решение об уголовной ответственности за неправильное декларирование имущества чиновников. Мы раскрыли государственные реестры недвижимости, субъектов предпринимательской деятельности. Наконец, мы создали Государственное бюро расследований, которое отбирает часть функций у прокуратуры.

Люди хотят видеть преступников за решеткой.

— Премьер и правительство не сажают в тюрьму, не возбуждают уголовные дела и не имеют никаких процессуальных полномочий по уголовным преследованиям. Поэтому, когда меня призывают к ответственности в тех вопросах, за которые я не отвечаю, я требую, чтобы на них ответили те, кому положено по Конституции. Или отдайте мне полномочия генпрокурора, чтобы я нес всю полноту ответственности.

Разве не для этого вы предлагаете создать Международную антикоррупционную миссию?

— Я предлагаю создать в каком-то смысле международный консультативный орган. Но туда должны входить люди, которые имеют процессуальные полномочия, например, следователи ФБР США. Ведь коррупция не имеет границ. Если кто-то незаконно выводит деньги из Украины, они оседают где-то за рубежом. Чтобы их найти, нужно, чтобы украинская и иностранная правоохранительные системы сообща занимались отслеживанием активов и привлечением виновных к ответственности. Я считаю, что эта миссия должна иметь полномочия по обращению к правоохранительным органам как Украины, так и иностранных государств по поводу фактов коррупции, о которых говорится в публикациях СМИ и в заявлениях людей, в том числе политиков. Ведь борьбу с коррупцией нельзя политизировать. Этими преступлениями должны заниматься независимые специалисты, не связанные с украинским политическим истеблишментом.

А в вашем окружении, как думаете, есть коррупционеры?

— Я не предполагаю. Я руководствуюсь только фактами.

Вот факт: российский бизнесмен Константин Григоришин утверждает, что "правительство Яценюка возглавляет коррупцию". У вас с ним личный конфликт?

— Это не личный конфликт. Григоришин — это российский гражданин и недоолигарх, взявший под контроль украинский энергетический сектор, о чем я заявил публично на пресс-конференции год назад. У него интерес простой: украсть. У меня интерес еще проще: не дать ему возможности это сделать. Григоришин имеет давние связи в украинской коррумпированной элите, это бывший партнер Павла Лазаренко. Им давно должны заниматься правоохранительные органы. К огромному сожалению, никакой реакции с их стороны я пока не вижу.

В чем конкретно вы обвиняете Григоришина?

— Я не прокурор. Я могу только рассказать о том, что было и что есть. Он контролирует около 20 человек в Министерстве топлива и энергетики, там его назначенцы. Он контролирует часть членов Национальной комиссии по регулированию энергетики и коммунальных услуг (НКРЭКУ). Он контролировал Укрэнерго. Под его контролем также компания "Укринтернэнерго", инвестиционные программы, которые утверждаются НКРЭКУ. Это коррумпированный российский недоолигарх, который за счет нашего бюджета и связей в украинских властях хочет поправить свое пошатнувшееся финансовое положение.

С одной стороны есть Григоришин, а с другой — ваш соратник Николай Мартыненко, глава комитета Рады по энергетике. Есть множество журналистских расследований, доказывающих, что Мартыненко тоже очень влиятельный игрок на украинском рынке энергетики.

— Я не комментирую слухи. В СМИ было сказано, что в Швейцарии есть уголовное производство, в котором фигурирует народный депутат Николай Мартыненко. Это уголовное производство было открыто три года назад. Оно не имеет отношения ни к этому правительству, ни к этому премьеру. Об этом я заявил еще год назад, когда появилось первое уведомление в прессе. Я сказал: швейцарская прокуратура — это не украинская прокуратура. Расследуйте, доведите дело, если будет необходима какая-либо помощь со стороны украинского правительства, мы ее окажем.

А "Украинская правда" опубликовала расследование, в котором говорится, что Мартыненко якобы контролирует госкомпанию "Энергоатом" и обогащается за ее счет.

— После этой публикации была пресс-конференция руководителя Энергоатома, который все это опроверг. Он также обратился ко мне с просьбой начать проверку. Я поручил проверить более 20 компаний, в том числе Энергоатом. Поэтому я и выступаю за Международную антикоррупционную миссию. У меня нет доверия к тем, кто проводит проверки в Украине. Необходим кто-то независимый, тот, кто читает журналистские тексты не через политическую призму, а с точки зрения уголовно-процессуального закона.

Миссия с такими широкими полномочиями не поставит под угрозу национальную безопасность?

— Сегодня, кроме российской агрессии, единственная угроза национальной безопасности — внутренняя коррупция. Если к нам приедет ФБР, то уж точно не для показухи. Они возьмутся за дело, доведут его до конца и найдут каждую компанию и каждый счет за границей. В этом и заключается разница между фасадной и реальной борьбой с коррупцией.

Со стороны президента серыми кардиналами власти называют Игоря Кононенко и Константина Григоришина, а со стороны Народного фронта – Николая Мартыненко и Андрея Иванчука. Они влияют на ключевые решения в стране?

— Я категорически это отрицаю. Категорически. Мартыненко или Иванчук — это абсолютно рядовые народные депутаты. Да, с разным опытом, с разными отношениями, но ни один, ни другой, ни кто-либо еще не имеет никакого влияния на принятие решений правительством или фракцией Народного фронта.

У премьер-министра есть лишь одна ответственность — перед своими избирателями, которые проголосовали год назад за эту партию. Касательно того, кто и какую роль играет, то здесь действительно вопросов очень много. Но это нормально, потому что идет политическая кампания, когда одни борются с другими. Поэтому большая часть информации, которая сегодня появляется, требует проверки, в том числе и утверждение, что я воевал в Чечне.

Арсений Яценюк: "Кроме российской агрессии, единственная угроза национальной безопасности — внутренняя коррупция"

Влияние олигархов на украинскую политику и экономику, по вашим оценкам, за последний год снизилось?

— Я руководствуюсь фактами. Недавно был опубликован рейтинг самых богатых украинских олигархов. Ни один из них не улучшил свое материальное положение. Все упали на 50%.

Падает экономика — обесцениваются активы. В этом причина.

— Это вы так считаете. А я считаю, что из-за отсутствия влияния олигархов на правительство. Потому что у меня есть другая статистика — увеличение доходов в бюджет.

Минск Минску рознь

Глава Луганской военно-гражданской администрации Георгий Тука на днях заявил, что дипломатическому процессу "Минск" пришел конец. Петр Порошенко же утверждает, что альтернативы нет. Вы с кем согласны?

— У нас было две опции: плохая и очень плохая. Очень плохая — это без Минска, а плохая — с Минском. Сегодня ситуация такова, что кроме минского соглашения на столе нет ничего. Верю ли я в то, что Россия хочет выполнять это соглашение? Не верю. Но для того чтобы в это не верили все остальные, необходимо демонстрировать нашу волю к тому, чтобы Россия убралась вон с украинской территории. Первое — это прекращение огня, второе — русские убираются с территории Донецка и Луганска, третье — мы возобновляем контроль над границей, после чего проводим там честные и прозрачные выборы без российских автоматов и российских солдат. Вот так я читаю Минск. При этом мы продолжаем вооружать наши Вооруженные силы.

В прошлом году вы презентовали начало проекта "Стена" по укреплению наших границ. Сейчас о нем ничего не слышно, уже не строим?

— Строительство продолжается. Заходите на сайт ГПС и смотрите, сколько и чего где прорыли. Проект реализуется, прорыли рвы, начали делать рокадные дороги, заказали системы слежения. То есть в стране наконец-то появится граница, которой никогда не было с момента обретения независимости. Это еще один из моих политических приоритетов. Мы в два раза удешевили этот проект. Общий объем финансирования — 4 млрд грн на четыре года.

В одном из пунктов минских соглашений говорится об амнистии сепаратистов. Люди, глумившиеся над украинским флагом, окажутся безнаказанными?

— Любой, кто совершил тяжкие преступления, амнистирован не будет. И это тот закон, который уже проголосован в парламенте. Мы не можем амнистировать тех, у кого руки в крови. Они должны сидеть в тюрьме.

Операция "Реанимация"

Рейтинг Народного фронта критически низкий. На парламентских выборах вы взяли 22,14%, а сейчас, по сентябрьским данным соцгруппы "Рейтинг", за НФ проголосовал бы лишь один процент избирателей. Вы собираетесь возрождать этот проект или создадите что-то новое?

— Историю про рейтинги я слушаю последние шесть лет. Но социологи постоянно ошибаются. Напомню: когда меня уволили с должности главы ВР, многие поставили на мне крест, а потом я на президентских выборах взял 7%. После были местные выборы. Говорили, мол, они (партия "Фронт змин". – Фокус) никогда не пройдут. Но мы взяли третье место. Потом были парламентские выборы. Говорили, что больше 13% наша партия не наберет. Но мы заняли второе место.

• Читайте также: Период полураспада. Что удерживает парламентскую коалицию от развала

Тогда вы шли под брендом Объе­диненной оппозиции "Батькивщина".

— Вы сейчас говорите о технике, а я — о результате. Потом была кампания 2014 года. У меня рейтинг был 3%, если помните. Но мы взяли первое место. Это и есть факты. Если кто-то думает, что люди глупы, он глубоко ошибается. Придет избирательная кампания, посмотрим, кто сколько возьмет.

Вы будете баллотироваться на следующих президентских выборах?

— Я люблю нашего президента.