Будда из зоны АТО. Лейтенант "майдановского" батальона Нацгвардии о справедливости для Донбасса

С Володей Ибадуллаевым из Николаева я познакомился ровно три года назад на Майдане, в палатке 22-й сотни Самообороны. Тогда у меня сложилось впечатление, что в Киеве он оказался случайно, поддавшись мимолетному импульсу. Увидев по телевизору репортаж об избиении студентов, решил съездить в Киев и забросать камнями ненавистный "Беркут". Потом позвонил на работу и попросил отгул на пару дней, затем — еще на неделю. А когда эта неделя прошла, уже и не звонил. Революция целиком поглотила его. Когда комендант Майдана Андрей Парубий призвал бойцов Самообороны записываться в Национальную гвардию, чтобы защитить Крым, Володя оказался в числе добровольцев. Сейчас он старший лейтенант "майдановского" батальона Нацгвардии им. генерала С. Кульчицкого с позывным Будда. Нам удалось пообщаться во время его приезда в Киев по ротации. Мы сидим в столичном кафе, Будда медленно потягивает пиво и совсем не похож на собственные военные фотографии в Facebook, которые он с удовольствием показывает на своем телефоне.

— Смотри, вот я в американском бронике и в американской каске. Парень, уехавший домой по ротации, передал их мне, — рассказывает Володя. — Наши бронники гораздо хуже, хотя хорошо, что есть хоть какие-то.

Володин телефон хоть и новый, но с разбитым экраном. Будда шутит, что паутина трещин — лучшая заставка для телефона бойца АТО: там эти экраны, постоянно находящиеся в опасном соседстве то с магазинами для автоматов, то с гранатами, долго не живут.

— Вот фотки, сделанные сразу после Майдана, — продолжает боец. — Смотри, какой я был худой! И нагрузки были огромные, и, честно говоря, не до еды было. Кроме того, мы тогда все очень много курили. А теперь я курить бросил. Во время очередного возвращения в Киев по ротации фитнес-директор сети спортклубов "Малибу" Юлия Коваль пригласила меня походить в спортзал. Эти клубы не только позволяют бойцам АТО посещать занятия бесплатно, но и разрабатывают для них специальные программы по восстановлению спины, поврежденной после ношения бронежилетов и "оружейных тяжестей": автомата, боекомплекта, гранатометов...

В конце весны прошлого года старший лейтенант Ибадуллаев заключил с Нацгвардией пятилетний контракт. А летом поступил заочно на юридический факультет Академии МВД Украины. Для него это уже третье высшее образование. До этого Будда окончил Николаевский институт физкультуры и экономический факультет Николаевского кораблестроительного. С разговора об этом мы и начали наш диалог.

На войне, как дома

Зачем тебе третий диплом? Влечет карьера военного юриста?

— Пока не хочу быть ни юристом, ни военным, хотя диплом и знания законов, может, и пригодятся когда-нибудь. В зоне АТО мы далеко не все время находимся на передовой. В остальные часы и даже дни приходится сидеть на месте в ожидании приказа. Я пошел в академию, чтобы мозги не атрофировались. Не зря же я взял себе позывной Будда — мне положено быть мудрым (смеется). Свободного времени на войне много, почему бы не провести его с толком? Кроме того, бойцам АТО разрешили поступать в академию на льготных условиях: я плачу за обучение всего лишь 3 тыс. грн в год.

Кем видишь себя в будущем?

— Когда закончится война, думаю, это произойдет как раз к концу моего контракта, я займусь чем-нибудь хорошим. Не знаю пока чем. Но это точно не будет связано ни с армией, ни с оружием, ни даже с охраной. Не могу сказать, что в армии чувствую себя на своем месте. Я там, потому что хочу закончить начатое три года назад, перевернуть эту страницу своей жизни и начать все сначала — в новой независимой Украине. Когда перестанут стрелять и в Донбассе все будет хотя бы так, как в Приднестровье, моя война закончится.

Не кажется ли тебе, что 5 лет — слишком большой срок?

— Я мог заключить контракт и на полгода, но это фактически одна ротация. А потом опять придется проходить медкомиссии, собирать документы. За три года службы я ужасно устал от всего этого.

Другая армия

Чувствуются ли перемены в армии, о которых не устают говорить первые лица страны, руководители МВД и Минобороны?

— Не верь тем, кто утверждает, что в армии ничего не изменилось. Перемены огромны. Гораздо меньше уставщины, проще отношения с офицерами, больше занятий военным искусством, меньше муштры. Количество пьянок по сравнению с 2014 годом сократилось в разы. Во-первых, "аватаров" на контракт не берут. А во-вторых, контрактника за пьянку могут здорово наказать финансово. Зарплата солдата — около 3000 грн. Остальное — премиальные, которые могут и не начислить. Такая система оплаты позволяет иметь эффективные рычаги влияния на бойцов, но негативно сказывается при начислении пенсий, в которых премиальные не учитываются.

Время от времени украинцев пугают военным переворотом. Что ты думаешь об этом?

— Каждый солдат понимает: если развернуть танки и пойти на Киев, то следом за ними пойдут танки Гиви. Я не верю в возможность близкой революции или переворота. Ведь чтобы переворот стал успешным, его должны поддержать люди. Общество — как часовой механизм: после того как пружина распрямилась, бой часов невозможен. Сначала нужно завести пружину. Но пока есть надежда, что этого удастся избежать.

Год назад ты рассказывал, что нечистые на руку бойцы присваивают тепловизоры, которые привозят волонтеры, а потом продают их барыгам на рынке. Эта проблема актуальна и сейчас?

— Нет. Служат теперь в основном контрактники, с них совсем другой спрос, чем с мобилизованных-резервистов. Среди тех были такие, которые могли клясться, что "этот тепловизор прислала мама" или рассказывать сказки о том, что передали тепловизор в другое подразделение. Контрактнику врать не резон — все равно вычислят рано или поздно. Да и сами бойцы, жизнь которых зависит от этого тепловизора, не отдадут его, сколько мамой ни клянись. По сравнению с 2014–2015 годами в армии навели порядок: теперь уже никто не может ни украсть тепловизор, ни собирать выручку с магазинов местных предпринимателей, как бывало в начале войны.

Неужели ты всем доволен? Это теперь не в тренде.

— Главное, что меня беспокоит и чего я совсем не понимаю, — почему нас продолжают селить в полуразрушенные помещения и не пытаются обеспечить нормальными условиями жизни. Ведь Нацгвардия стоит не на передовой, а в относительной удаленности от линии фронта. Почему государство не думает о нашем здоровье? Сгущенка, добавленная в наш рацион "за вредность", здоровье не восстановит. Нам нужны полноценные базы. Ведь уже понятно, что украинская армия останется в Донбассе надолго.

Донбасс — это Украина?

Часто ли случалось бывать под обстрелами?

— В Попасной сепары каждую ночь бьют по жилому сектору, по окраинам города. Стреляют неприцельно, куда попало. Слышны лишь раскаты взрывов мин неподалеку.

Как относятся к этому жители Попасной?

— Люди видят то, что хотят видеть. Откуда бы ни прилетали снаряды, некоторые все равно убеждены, что по ним стреляют украинские войска. А когда их упрекаешь в пророссийской настроенности, они возмущаются: "Мы не пророссийские, мы против украинской власти!" А какая же тогда власть должна быть в Украине?

Что ты думаешь о возможности реинтеграции оккупированных территорий?

— Нигде больше в Украине я не встречал такой нищеты и разрухи, как в Донбассе. Все это было там задолго до войны, война лишь усилила неблагополучие этого региона. Но самое удивительное и совершенно непонятное, что живущие там люди душой и сердцем в "ДНР/ЛНР". Мне до сих пор приходится слышать: "Мы вас сюда не звали!" На такие выпады я отвечаю: "Но Путина-то вы звали. Если бы вы этого не делали, мы бы сюда не пришли". Как жить с такими людьми? Многие на востоке не понимают, что Украина — это не Порошенко и не Яценюк. Я, к примеру, участвую в войне потому, что защищаю Родину.

Как относятся к украинским войскам предприниматели Донбасса?

— Большинство из них поняли, что русский мир им совершенно не нужен. Те, кто выступали за него, давно уже уехали в Россию. Но на практике лояльность к нам предпринимателей Донбасса чувствуется редко. Если, к примеру, владелец продуктового киоска, основными клиентами которого являются украинские военные, и рад нашему присутствию, то его продавщицы могут считать нас захватчикам и бормотать вслед ругательства. Да и предприниматели бывают разные. Вот я в Константиновке недавно разговорился с бизнесменами-азербайджанцами. Они угощали меня чаем, и все было хорошо, пока не заговорили о политике. Один из них рассказал, что регулярно ездит к дочке в Донецк, так вот там гораздо лучше, чем в Константиновке. И за квартиру платить нужно вдвое меньше, и чище там, и вообще порядка больше. Мой друг, тоже азербайджанец, говорил ему, что если живешь на чужой земле, ты должен уважать ее законы, а не звать на нее врага. Спор ничем не закончился, но по факту имеем пророссийски настроенного местного бизнесмена. Я, честно говоря, устал от человеческой глупости и ограниченности, поэтому давно ни с кем не спорю. Три года — достаточный срок, чтобы сделать выводы. Ну о чем разговаривать с человеком, который утверждает, что из всех украинских телеканалов только по "Интеру" можно увидеть хотя бы часть правды, а остальные каналы бессовестно врут?

Но ведь Донбасс — это Украина?

— Да, нам говорят, что Донбасс — это Украина, и я с этим, конечно, согласен. Но что делать с этими напрочь заглушенными людьми, которые так и не поняли за три года, что они предатели и что мы им ничего не должны? Человек, вышедший с плакатом в поддержку "ДНР", почему-то не понимает, что в этот момент его украинская пенсия в награду за долгую работу на шахте пропала — вместе с его гражданством. Морально он уже не имеет на это никаких прав.

А если Донбасс все же вернется в Украину?

— Тогда люди, заварившие всю эту кровавую кашу, будут получать новые дома и дороги за государственный, то есть за наш с тобой, счет. Люди, которые передавали сепарам информацию о нашем передвижении и становились причинами гибели и увечий моих боевых товарищей. Пусть лучше государство даст что-нибудь ветеранам, защищавшим его ценой своего здоровья, чем ненавидящим Украину "шариковым".

Что конкретно ты предлагаешь?

— Признать "ДНР/ЛНР" оккупированными территориями и забыть о них. Если когда-либо они захотят вернуться в состав Украины, это должно быть сделано на условиях Киева. Силой возвращать Донбасс лично мне совсем не хочется. Возможно, Россия добровольно оставит в покое оккупированные территории. И это не такая уж фантастика.

Вежливые зачистки

Национальная гвардия участвует в зачистках микрорайонов и сел в Донбассе. Как проходят эти зачистки?

— Сначала город или село окружают военные, никого не впускают и не выпускают. Потом мы сектор за сектором проверяем каждый дом и каждую квартиру. По оперативным данным задерживаем нужных людей и передаем СБУ. Есть ряд примет, по которым можно вычислить сепара. К примеру, одно время они вкладывали украинский паспорт в перевернутую обложку или "забывали" между страницами 2 гривны. Так они узнают друг друга.

С какой целью на нашу территорию проникают диверсанты?

— С диверсионными или с учебными задачами — чтобы покошмарить нашу армию либо обкатать новичков. Разведчиков к нам отправлять особого смысла нет: местные регулярно ездят в "ДНР/ЛНР" и подробно рассказывают там о дислокации и перемещениях наших войск. Правда, и нам помогают подобные активисты.

Удается ли задерживать вражеских агентов во время зачисток?

— Мы можем говорить, что человек нарушил закон, только если он служил в незаконных воинских формированиях "ДНР/ЛНР". Но как это выяснить? Вот задержали мы сто подозрительных личностей, и все они граждане Украины с соответствующими паспортами. Оружие у них может быть спрятано в каком-нибудь тайнике. Что дальше? Как доказать, что они наши враги? Если ты на допросе, к примеру, ударишь кого-либо из них, то сам вполне можешь оказаться за решеткой.

Преувеличиваешь?

— Нисколько! Об одном вопиющем случае знаю не понаслышке. В полицию пришла женщина, заявив, что украинские танкисты убили ее сына. Следственно-оперативная группа выезжает на место и видит такую картину: в доме, поврежденном снарядом, лежат два голых трупа. Женщина говорит: ребята, мол, в два часа ночи парились в бане, а тут взрыв. В ходе следствия выясняется, что ночью был бой с участием украинских танков и в этом доме засекли огневую точку. Один из танков подавил ее, вот, казалось бы, и вся история. Но на деле выходит, что в результате выстрела из танка погибли граждане Украины, уроженцы Краматорска. Формы, оружия или чего-либо еще, указывающего на их принадлежность к террористическим войскам, при них не оказалось. На самом деле, скорее всего, оружие спрятали, а трупы раздели, чтобы не светить дээнэровскую форму. Но доказательств этому нет. Есть только "невинно убиенные" жители Краматорска и "преступный" украинский танкист, стрелявший по ним.

Но ведь следователь и прокурор должны понимать, что произошло на самом деле.

— Да, но обстоятельства могут складываться по-разному. Может, прокурору нужно очередное "разоблачение" для статистики, а может, он и сам скрытый сепар и хочет отомстить украинским бойцам. Букву закона он в любом случае не нарушает. По его логике, танкист должен иметь свидетелей, которые подтвердят, что именно из этого дома по его танку бил гранатомет. А эти свидетели — кто дома, кто в госпитале, а кто уже и на том свете. Проблемы у танкиста были колоссальные.

Если вы находите у задержанного оружие, можете ли вы поступать с ним по законам военного времени?

— Далеко не всегда. Могут найтись десятки свидетелей, подтверждающих, что задержанный — охотник, "йовбак", у которого и близко не было в планах стрелять по бойцам Нацгвардии. Оружие у него зарегистрированное, разрешение имеется. Вот так можно нажить проблемы на ровном месте. Украине давно нужны законы непосредственно для зоны АТО, которая продолжает жить по нормам мирного времени. Был такой случай: задержали погранцы сепара со словацким паспортом, его еще потом по всем украинским телеканалам показывали. Долго думали, как с ним обращаться. Эсбэушники" им тогда говорят: "Не трогайте его. Вы его сейчас прессанете, а он потом будет потом рассказывать консулу о жутких пытках, которым его подвергла украинская армия". И таки не тронули. Получается юридический коллапс: с одной стороны, мы воюем и должны бить врага везде, где только можно. А с другой — за каждого убитого врага нас могут судить. Где граница между террористом и мирным жителем? Как должны вести себя бойцы с врагами, у которых есть украинские паспорта? Эти вопросы до сих пор не отрегулированы.

Что мешает их отрегулировать? Ведь в Верховной Раде немало бойцов добровольческих батальонов.

— А кто голосует за их законопроекты?

• Читайте также: Революция. Армия. Фронт. Как сложились судьбы бойцов 22-й сотни Самообороны Майдана

Не жалеешь, что отдал войне три года жизни?

— Поначалу я хотел просто защитить Родину. Сейчас патриотические чувства уже поутихли. Слишком много несправедливости вокруг нас. И слишком мало в Донбассе, который мы защищаем ценой своей жизни, людей, глядящих на нас с благодарностью. Но я понимаю, что России нужно противостоять, иначе моя страна вернется в "лоно империи". Только при условии сохранения независимости Украина будет иметь шанс стать развитой страной. За этот шанс я стоял на Майдане, за него воевал в Донбассе в 2014-м и продолжаю воевать сейчас.

Фото: из личных архивов