ООН в помощь. Ольга Айвазовская о миротворцах на оккупированном Донбассе

Ольга Айвазовская работает в политической подгруппе Трехсторонней контактной группы, где, в частности, обсуждаются вопросы проведения выборов в ОРДЛО. Однако никаких подвижек по политическим вопросам, говорит она Фокусу, быть не может до тех пор, пока не решен вопрос безопасности и прекращения огня. Ввод миротворческой миссии ООН, по ее мнению, может сдвинуть с мертвой точки мирный процесс и провести демилитаризацию региона. Но только при условии, если голубые каски получат достаточные полномочия.

КТО ОНА

Представитель Украины на переговорах в минской контактной группе по урегулированию ситуации на Донбассе

ПОЧЕМУ ОНА

Отвечает за политическую часть реализации минских соглашений

Почему идея с миротворцами ООН актуализировалась именно сейчас?

— В 2015 году уже было обращение Петра Порошенко в ООН насчет миротворцев. В прошлом году активно дискутировался вопрос о введении полицейской миссии ОБСЕ. И это тоже был бы непростой формат, потому как добиться консенсуса 57 стран — членов ОБСЕ очень сложно. Тем более что Россия не одна, у нее есть страны-партнеры. Сейчас идея актуализировалась перед визитом президента на Генассамблею ООН.

Что это нам дает?

— Во-первых, Украина на слуху, наши проблемы и запросы дискутируются, они в мировой повестке дня. Если Украина не может самостоятельно взять под контроль границу, то ее надо подчинить хотя бы стороне, которой она доверяет, которая представляет международное сообщество, а не Россию и не боевиков. Вопрос о том, где именно размещать миротворцев, на линии разграничения или на границе между Украиной и Россией, — ключевой.

Идея введения миссии актуальна, чтобы мы могли сказать: мы прошли горячую фазу конфликта, оружие не поставляется, российские войска выведены и начался необратимый процесс урегулирования.

Миротворцы будут находиться на всей территории ОРДЛО?

— Они не смогут стоять под каждым деревом, но под их ответственностью будет вся территория ОРДЛО, особый акцент — на линии границы. Канцлер Германии Ангела Меркель ранее заявляла, что поддерживает именно такую географическую юрисдикцию миротворческой миссии.

Как эта инициатива соотносится с минскими договоренностями, в которых о миротворцах нет ни слова?

— Логика миротворческих процессов в том, что все, что не запрещено, разрешено. Это дополнительный инструмент урегулирования и выполнения первых пунктов минских соглашений.

Но Путин пытается дискредитировать украинскую идею о миротворцах, сводя их роль только к охране представителей ОБСЕ, с легким оружием и только на линии разграничения. Представитель РФ в Минске Борис Грызлов и вовсе требует реализации "формулы Штайнмайера" (ОРДЛО получит "особый статус" в день проведения там выборов. — Фокус). Россию очень волнует, что действие нынешнего закона об особом статусе заканчивается в октябре 2017-го — он был принят в сентябре 2014-го сроком на три года (хотя и работает лишь первая статься закона). Поэтому активизация российской стороны связана с тем, что россияне и их подопечные в ОРДЛО не понимают, как будут дальше развиваться события.

Если идею с миротворцами реализуют, это действительно станет прорывом на пути мирного урегулирования?

— Да, но важно, чтобы миротворцы были эффективны, с мандатом, на который надеется Украина. Сейчас у нас даже не замороженный конфликт, а горячая его фаза. Не началась демилитаризация, не выведены войска и оружие РФ, нет деоккупации. Без демилитаризации про реинтеграцию речь не идет. Миротворцы бы помогли поддерживать и проводить демилитаризацию.

Почему Кремль раньше в принципе отвергал идею миротворцев, а сейчас внезапно на нее соглашается, пусть и в своем странном формате?

— Это частично компонент пиара накануне появления Порошенко на Генассамблее ООН. Это может быть просто информационным вбросом, чтобы поставить Украину в неудобное положение. Когда страна-агрессор заявляет о готовности ввести миротворцев, но с ограниченным или бессодержательным мандатом, Украине придется оппонировать этой идее, а другие страны, далекие от всех этих подробностей, будут видеть ситуацию так: Украина против миротворцев, значит, не хочет мира, так зачем нам ее поддерживать? То есть заявления Путина — это попытка перехватить инициативу и дискредитировать саму идею о миротворцах.

Борьба резолюций

"Если мы в предложении (отправить миссию ООН) укажем агрессию России, это будет означать вой­ну двух государств. Миротворцы, как правило, в таких конфликтах не участвуют. Если мы не указываем агрессию России, значит, у нас внутренний гражданский конфликт, и тогда миротворцы могут участвовать" — так прокомментировал ситуацию Евгений Марчук, еще один представитель Украины на переговорах в Минске. Как выходить из указанной им ловушки?

— Евгений Кириллович прав, но он уточняет, что миротворцы "как правило" не принимают участия в случае войны двух государств. Значит, есть исключения. В уставе ООН вообще ничего не говорится о применении миротворцев исключительно в случае гражданских конфликтов. Но Путину действительно очень хочется выставить все именно так, потому он и предлагает, чтобы Киев согласовывал миссию с руководителями боевиков. Это все в русле попыток Кремля максимально поднять статус ОРДЛО, лидеров боевиков и т. д., чтобы о них вспоминали, говорили, представляли участниками переговоров и т. п.

Можно ли полноценно реализовать эту идею с учетом того, что уже длительное время нет никакого прогресса в мирных переговорах?

— На подготовку, рекрутинг, поиск финансирования и так далее потребуется определенное время, даже если никто не будет ставить палки в колеса. Думаю, речь идет о месяцах. Но мы не должны сакрализировать миротворцев, потому что не во всех конфликтах они были эффективны.

РФ считает, что она своей контринициативой загнала нас в тупик. Но отказ самой России голосовать за наш проект резолюции на заседании Совбеза ООН может быть использован и Украиной — как доказательство того, что Россия занимается шантажом и блефом.

Украина продемонстрирует, что она сделала все возможное, чтобы использовать такой инструмент, как миротворческая миссия. Теперь Украина зарегистрирует или поправки к резолюции от РФ, или новую резолюцию, и все это будет обсуждаться.

Насколько ЕС и США готовы отстаивать именно украинский формат миссии? Недавно многих всполошило заявление главы МИДа Германии Зигмара Габриэля о том, что согласие Москвы на миротворческую миссию может привести к отмене антироссийских санкций.

— Надо учитывать, что есть разные ветви власти, разные партии. В Германии в разгаре избирательный процесс. Габриэль представляет социал-демократов, чей избиратель традиционно более лоялен к России. Именно в контексте внутренней политической борьбы в Германии стоит рассматривать это заявление. К тому же федеральный канцлер Ангела Меркель сделала свое заявление о формате миссии, и ее видение в целом совпадает с украинским. Сами же санкции против РФ продлены совсем недавно.

Американский партнер

В последнее время видны попытки сдвинуть с места переговорный процесс по Донбассу: появилась инициатива Порошенко о миротворцах, пишется закон об оккупированных территориях, американский спецпредставитель по Украине Курт Волкер проводит встречи со всеми участниками процесса и т. д. Насколько все эти процессы скоординированы? Не получится ли так, что в Минске вы обсуждаете одно, Порошенко в Нью-Йорке говорит о другом, а в Раде проголосуют за третье?

— Действия в целом скоординированы, но это не означает, что у разных участников не может быть отличий, например, в видении закона об оккупированных территориях. Главное, чтобы эти концепции можно было привести к компромиссу. Пока никакой войны концепций нет.

Вся эта активность связана с несколькими темами. Во-первых, в стране начался новый политический сезон. Во-вторых, заканчивается важный для Украины избирательный цикл. Давно состоялись выборы в США, и с назначением Волкера Украина в его лице получила сильного партнера. Состоялись выборы и во Франции, где проходила одна из самых чувствительных кампаний, где победить могли недружественные нам кандидаты. Тогда ЕС мог бы столкнуться с угрозой выхода Франции, и ему точно было бы не до Украины. Наконец, скоро выборы в Германии — это будет окончанием цикла голосований в западном мире. Но впереди еще одна важная для нас временная точка — выборы в России в марте следующего года. Путин не захочет показывать свою слабость перед избирателями и идти на какие-либо уступки.

Какая функция у Волкера? Просто согласовывать позиции всех участников процесса или проводить американское видение, еще что-то?

— У нас была встреча. Он говорил, что занимается стратегиями, это работа высокого, визионерского уровня, но у него нет специального плана, который бы разработали в Вашингтоне для Украины. Его задача — разрабатывать его инклюзивно, после консультаций с Украиной, и, конечно, поддерживать коммуникацию с РФ, а также западными партнерами. Его позиция четкая: ничего нельзя решать без Украины, а украинско-российский конфликт — это не только Донбасс, но и Крым.

Активность Волкера означает, что у нас, по сути, образовался формат "Нормандия+" с привлечением США?

— Нет. И я не уверена, что "Нормандия+" была бы нам более выгодна. Ведь и Франция, и Германия выполняют скорее роль посредников, примирителей всех участников конфликта. А США, не будучи участником формата, выступают не просто как посредник, а часто как адвокат Украины. В таком статусе американцы нам куда выгоднее. Важно, что в отличие от Виктории Нуланд, которая в предыдущей администрации курировала весь регион (Европу и Евразию. — Фокус), Курт Волкер — представитель именно по Украине. Это мое персональное убеждение.

Управлять войной

Чего ожидать от закона об оккупированных территориях, он же закон об реинтеграции Донбасса?

— Нам нужно выходить из зоны полумер и юридически фиксировать реальное положение вещей. Но надо понимать, что ни один закон, каким бы он ни был, не поменяет позицию России. Вот пишем в законе: выведите войска и оставьте нас в покое, Рада голосует — и что? РФ выведет войска? Конечно нет.

Однако нам нужно эффективное правовое поле для управления ситуацией, логическая административная структура и оперативность в принятии решений. Также не стоит забывать, что после окончания конфликта на этапе реинтеграции возникнет много новых социальных, политических, правовых вопросов.

Есть ли смысл забегать так далеко?

— Сейчас главный вопрос — как этой войной управлять и каков статус оккупированных территорий. В предыдущих версиях законопроекта, которые мне удалось увидеть, фиксировался факт агрессии, территории признавались оккупированными, функции СБУ как главного руководящего органа АТО передавались военным. Эта концепция законопроекта публиковалась летом. Сейчас рассматривается идея включить туда нормы о миротворцах. Но окончательный вариант мы увидим уже в парламенте.

За последний год есть какие-то подвижки в работе минской группы?

— Я не могу говорить о всех переговорах, потому что заседания всех четырех подгрупп проводятся параллельно. Что касается политической подгруппы, то здесь никакие достижения невозможны без безопасности. А мы видим, что обстрелы не прекращаются, наши солдаты и мирные жители гибнут и дальше.

В то же время мы не знаем, какими были бы потери без минского процесса. Если бы его не было, не было бы санкций, Россия вышла бы из международной изоляции. То есть свою функцию сдерживания этот документ выполняет. Когда мы преодолеем горячий этап, тогда расшифровка минского сценария будет реализована в других, более развернутых документах.

Время от времени возникает шум, например, вокруг законопроекта о выборах в ОРДЛО: кто их будет проводить, как, при каких условиях и т. д. Есть ли смысл в принципе обсуждать такие детали на данном этапе?

— Обсуждать надо все, потому что тогда видны позиции, требования, страхи и приоритеты сторон. Но на фоне желания РФ и ОРДЛО проводить только один вопрос — "формулу Штайнмайера" — другие темы для дискуссии в их видении неактуальны. Они добиваются того, чтобы в день голосования на выборах в ОРДЛО эта территория получила особый статус на временной основе, а после признания выборов состоявшимися, — уже на постоянной. Они выдергивают одну тему из контекста, такой подход не может устроить многих.

• Читайте также: Голубые каски. Для чего Украина предлагает ввести миротворцев на Донбасс

Ползучая интеграция ОРДЛО в Россию продолжается?

— Экономическая, финансовая, социальная интеграция продолжается. И до тех пор, пока миротворцы не станут на украинско-российской границе, этот процесс не остановить. Курт Волкер правильно говорил: чем дольше длится конфликт, тем тяжелее будет процесс реинтеграции граждан. Две группы людей, которые были разделены, должны снова начать жить вместе. Если людей оставить наедине с российской пропагандой, пророссийскими боевиками, страхами и нагнетанием атмосферы, то вернуть все назад, хотя бы к ситуации весны-2014, очень сложно. Хотя это и не означает, что там мало наших граждан, которые именно этого и ждут.