Донбасское кривосудие. Как работает система "правосудия" в "ОРДЛО" и кто защищает попавших под ее пресс

Любой из жителей на неподконтрольных территориях может оказаться неугодным местным "властям" либо по доносу соседей превратиться в шпиона. В такой ситуации человек рискует исчезнуть, и защитить его некому.

Цена признания

Галина Гаевая 36 лет проработала медсестрой в Докучаевской горбольнице. 16 октября 2016 года к ней на работу пришли двое незнакомцев. Они задержали женщину и отвезли в "министерство госбезопасности" так называемой Донецкой народной республики. Дома у нее провели обыск.

Гаевую обвинили в том, что она, работая в больнице, передавала Службе безопасности Украины данные о раненых сепаратистах и кадровых военных, при­ехавших из России. "Как сейчас помню фамилию одного из них, Александра Набиева, — рассказывает Гаевая Фокусу. — Офицер из Амурской области. На Донбассе подорвался на растяжке — ему оторвало ногу. Очень переживал, как скажет об этом маме". По словам женщины, в больнице она видела и представителей бурятского народа. "Конечно, ни у кого из них не было паспортов, лишь какие-то местные бумажки с фото, но они сами рассказывали, откуда приехали. На допросах в "МГБ" от меня как раз и добивались, чтобы я призналась, куда сообщала об этих людях. Позднее оказалось, что к "оперативникам" попали списки, которые я составляла и отправляла в СБУ. Видимо, кто-то меня сдал", — вспоминает медсестра.

Гаевую отвезли на "Изоляцию". Так местные жители называют бывший завод по производству изоляционных материалов, на территории которого в 2014 году боевики организовали тюрьму. В нее попадают как неугодные сепаратисты, так и граждане, подозреваемые в сотрудничестве с Украиной.

"Арестованных держали на первом этаже одного из сохранившихся корпусов завода. Всего было шесть-семь камер. Этажом выше в специально оборудованных комнатах жили надзиратели и те, кто проводил допросы, — рассказывает Гаевая. — Территория завода огорожена, хорошо охраняется. Никто, кроме своих, не может туда попасть. Поэтому родственники часто месяцами ищут пропавших родных".

На "Изоляции" женщина провела почти год. Сегодня она предпочитает не рассказывать, что пережила, поскольку во всем созналась. Уверяет, что боевики применяют методы, которые любого заставят заговорить.

"Сознаваться приходится всем. Упираться бессмысленно. Геройствовал бы — получил бы физические увечья", — объясняет бывший заложник террористов, просивший не называть его имени, поскольку на неподконтрольной Украине территории все еще живут его родственники. "Страшно описать, через что проходят люди, — рассказывает он. — Например, один человек садится на ноги, а другой лупит по пяткам полицейской дубинкой. После ходить невозможно. Других задержанных пытают электрошокером. Знаете, какой самый ужасный звук на "Изоляции"? Когда разматывают скотч. Значит, сейчас будут связывать руки, применять электрический шок. Тогда слышны и разряды, и крики. Так поступали и со своими, и со "шпионами". Некоторые не выживали".

Декоративная защита

"Не переживай, подумаешь, тебя расстреляют, — вспоминает слова своего "государственного адвоката" другой бывший пленный. — По их же "законам" санкция по статье "шпионаж" — от 10 до 20 лет либо смертная казнь". Ныне на территории ОРДЛО действует Уголовный кодекс УССР 1961 года, предусматривающий расстрел.

Работа адвокатов в ОРДЛО — отдельная тема. Так называемые местные органы юстиции играют в правосудие, поэтому в процессе допускается участие защитника. Другое дело, что адвокаты из системы являются ее частью.

"Я понимаю, что в ситуации с моим мужем, которого обвинили в сотрудничестве с СБУ, любой адвокат бессилен. Даже у самого лучшего нет шансов выиграть дело, — рассказывает жительница Донецка Людмила. — Осуждают без доказательств, только на основании признания. Например, в приговорах часто пишут: осужденный не раскрыл никакой государственной тайны, но разглашенная им информация может навредить кому-то в будущем". По ее словам, на оккупированном Донбассе адвокат необходим только для связи с семьей, чтобы родственники знали, в каком состоянии задержанный, в чем нуждается. "Конечно, лучше пытаться найти своего человека, порядочного. И быть готовым к тому, что адвокату придется заплатить примерно $500 до суда и минимум столько же во время процесса".

"Формально адвокаты в ОРДЛО обеспечивают право гражданина на защиту, — говорит Игорь Чудновский, адвокат, выехавший в 2014 году из Луганска. — Но по факту ситуация там, как в диких племенах, где, перед тем как съесть человека, у него, наверное, тоже находился защитник. Он пытался убедить соплеменников, что их потенциальная жертва не такая вкусная, как они думают, предлагал для начала отрезать ей ногу, чтобы попробовать. Примерно в том же духе действуют адвокаты в ОРДЛО".

Судья-предательница. Пособница террористов, скрывающаяся от украинского правосудия, в результате заочного процесса получила десять лет лишения свободы

Одна из них Елена Шишкина. В Украине адвокатской практикой занимается с 2002 года. После событий на Донбассе осталась работать в оккупированном Донецке, превратившись в любимого адвоката террористов. "Шишкина брала деньги и ничего не делала", — вспоминает бывший заложник Николай. "Она звонила моим родным, требовала оплату, несмотря на то что ее мне дали как "государственного защитника", — рассказывает и Гаевая. — В конце концов, сын отдал ей деньги. Когда я узнала об этом, то ругалась, а у самой Шишкиной спросила, за что она деньги взяла. Та ответила, мол, старается, чтобы я попала в списки на обмен. Хотя это неправда".

Если Шишкина работает исключительно на оккупированной территории, то ряд других ее коллег, ведущих практику в квазиреспубликах "ЛНР" и "ДНР", параллельно адвокатствуют и в Украине. Многие из них часто бывают на подконтрольных нашей стране территориях, выполняя поручения клиентов из ОРДЛО, а также ездят в ОРДЛО, решая там вопросы клиентов из Украины. Об этом Фокусу рассказывает партнер юридической компании "Правовой альянс" Илья Костин, следящий за ситуацией с правосудием в ОРДЛО.

Отмечает, что еще в 2016 году стало известно о создании в "ДНР" своего реестра адвокатов. Был опубликован даже список ОРДЛОвских защитников. "Мы успели его сохранить до того, как информацию скрыли, — говорит Костин. — Оказалось, что 317 адвокатов Украины вошли в так называемый Единый реестр адвокатов "ДНР". В списке, например, два члена Совета адвокатов Донецкой области. Это Ирина Маркова и Николай Каракаш. Адвокат Елена Радомская стала "министром юстиции" "ДНР". Костин подал несколько жалоб на этих и других юристов с требованием привлечь их к дисциплинарной ответственности. Но они остались без рассмотрения.

Юрист просил Совет адвокатов Украины (САУ) истолковать этот вопрос с точки зрения правил адвокатской этики: возможно ли быть одновременно адвокатом в ОРДЛО и работать по законам Украины на подконтрольных ей территориях? Рассмотрение данного вопроса в течение года Совет адвокатов переносил семь раз. "После того как я заявил, что подам в суд на Совет за бездействие, получил разъяснение: все должно решаться на основании действующего законодательства Украины, однако в сферу полномочий САУ этот вопрос не входит. То есть в Киеве любым способом уклоняются от конкретного действия — осудить или, наоборот, поддержать адвокатов-коллаборационистов". Костину дали понять, что право на защиту гарантировано во всем мире, и те адвокаты, которые остались на оккупированной территории, выполняют свой долг. "Давший присягу адвокат не может работать ни по каким другим законам, кроме украинских! — убежден Игорь Чудновский. — Тех, кто повелся на "русскую весну" и не признал "ЛНР" и "ДНР" террористическими организациями, надо лишать статуса адвоката".

А судьи кто?

После завершения "следствия", которое в ОРДЛО может продолжаться от одного до двух лет, дело передается в "суд". Если речь идет о политических делах, то для их рассмотрения предусмотрен "военный трибунал" или, как его называют донбасские террористы, "военно-полевой суд в составе верховного". Эта инстанция находится в здании апелляционного суда Донецкой области.

• Читайте также: Забытая война. Повседневный быт Донбасса в объективе иностранца
  

"Привозят туда людей в полиэтиленовых мешках на голове, — говорит мама одного из "осужденных". — Заводят в клетки в зале суда. Затем появляются тройка судей и адвокат. Заседания по "шпионам" часто закрытые, все очень боятся распространения информации. На них не пускают даже представителей ООН и ОБСЕ".

За закрытыми дверями слушают показания "свидетелей". Как правило, это члены семей, коллеги по работе и соседи. Отдельно выступают "оперативники", которые возили задержанных на "следственный эксперимент".

"Я показаний не давал, — рассказывает бывший заложник Николай. — Смысла не было. Все равно ничего не мог доказать. Прокурор рассказывал, какой я плохой человек, какое преступление совершил, требовал максимального наказания. Судьи вздыхали, задавали какие-то незначительные вопросы. В результате приняли заранее подготовленный обвинительный приговор". Что касается наказания, то здесь могут быть варианты: если человек соглашается с обвинением, его могут "осудить" не на 20 лет, а, скажем, на 12. "На смертную казнь, к счастью, когда меня судили, действовал мораторий", — уточняет Николай.

"Военный трибунал" рассматривает дела не только "шпионов", но и местных боевиков. Как раз одного из них, участника казачьего союза, приговорили к расстрелу. Решение выносила бывшая судья Апелляционного суда Донецкой области Людмила Стратейчук. Ныне в Украине ее разыскивают и судят заочно.

Кроме Стратейчук правоохранители Украины разыскивают еще четыре десятка судей "ДНР". В частности, Светлану Смелик и Игоря Одегова, которые не раз выносили приговоры "шпионам" и "диверсантам". А вот бывшего председателя суда Калининского района Горловки Николая Токаренко, который теперь возглавляет "военный трибунал" в ОРДЛО, украинские правоохранители упорно не замечают. Токаренко после начала событий на Донбассе подал в отставку. В 2015-м Верховная Рада уволила его с должности, после чего он зарегистрировался на подконтрольной Украине территории как переселенец, получив право на соответствующие выплаты. Спустя время Токаренко назначили главой "военного трибунала" в Донецке. По словам нардепа Сергея Лещенко, правоохранительные органы Украины ни разу не заинтересовались экс-судьей, которого "кто-то покрывает на высшем уровне".

Всю систему донецких "судов" последние несколько лет возглавляют граждане РФ. До недавнего времени в "верховном суде" заправлял Эдуард Якубовский. В апреле 2018 года украинский суд заочно приговорил его к двенадцати годам тюрьмы. После этого решения "судья" проработал в Донецке еще полгода, а в октябре 2018-го ему на смену пришел другой гражданин России — Андрей Ким. Он, как и его предшественник, работал в следственном комитете РФ. Но в Донецке его знают как "начальника отдела по надзору за следствием прокуратуры". Он напрямую причастен к организации пыток, в том числе на базе "Изоляции".

• Читайте также: Есть ли у нас план? К каким компромиссам должна быть готова Украина для ввода миротворцев на Донбасс

Системе "правосудия" в ОРДЛО неведомо слово "невиновен". Она действует по принципу: был бы человек — статья найдется. "Виновными" назначают обычных людей, которые пытаются противостоять системе. Впрочем, от незаконного задержания и пыток не застрахованы даже те, кто не проявляет никакой активности. И рано или поздно за это придется отвечать России. Ведь согласно нормам международного гуманитарного права, государство, которое фактически осуществляет контроль над определенной территорией, в том числе оккупированной, обязано обеспечивать там правопорядок. В ОРДЛО его нет.