Закон для чужих. Почему Шарию баллотироваться нельзя, а Саакашвили можно

Вчера поздно вечером ЦИК вновь вернулась к скандальному вопросу и сняла с выборов Андрея Клюева и Анатолия Шария. Положение дел с Клюевым более-менее понятно. Бывший руководитель АП в 2014 году сопровождал Януковича при его бегстве из Крыма в Россию. С того же года в Украине он находится в розыске. Ему вменяют незаконное препятствование митингам, превышение власти, сопровождавшееся насилием и применением оружия, завладение имуществом путем злоупотребления служебным положением. В общем, Клюев и Украина после Евромайдана — вещи абсолютно несовместные. И формальная сторона вопроса — отсутствие подтверждения того, что он в течение пяти лет не находился в Украине, — это фиговый листок, которым мало что можно прикрыть. Стоит Клюеву появиться в стране, как его должны арестовать. Это наиболее вероятный исход его путешествия во власть.

Однако ситуация Шария несколько другая. И аналогии у нее — иные.

Сергей Щербина, главный редактор РБК-Украина, вытащил из чулана времени одну из них: казус майора Мельниченко. В далеком 2002 году тот хотел баллотироваться в Верховную Раду. "К тому времени, — пишет Щербина у себя в Facebook, — по известным мотивам "кассетного скандала", он давно уже скрылся на территории США. ЦИК отказал в его регистрации кандидатом от Соцпартии по мотивам непроживания в Украине. Майор Мельниченко судился, дошел до Европейского суда по правам человека. В 2004 ЕСПЧ постановил, что имело место нарушение протокола к Конвенции по правам человека. Суд счел, что Мельниченко прописан в Украине, поселился в США как беженец, а ЦИК не учел сложную ситуацию, в которую он попал".

Важно

Вице-спикер и бюджет. На что может рассчитывать в Раде "Европейская солидарность" Петра Порошенко

С депутатством майор пролетел. Однако обиды на ЦИК держать не стал, и даже благородно отказался от компенсации в размере €5 тыс., которые по решению Европейского суда Украина должна была выплатить в качестве возмещения морального ущерба. Сказал, мол, единственное, чего хочет — торжества справедливости.

Еще в разгар избирательной кампании, когда Верховный Суд Украины решал, регистрировать Мельниченко или нет, его адвокат отмечал, что термина "постоянное место проживания в Украине" в избирательном законе нет. Есть просто — "проживает в Украине в течение последних пяти лет". Все действительно так, но ключевой фигуре "кассетного скандала" эта формулировка не помогла. В ЕСПЧ он прибегал к тем аргументам, которые и склонили чашу весов Европейского суда в его пользу: он — вынужденный изгнанник.

Шарий тоже в статусе беженца: история его скитаний берет начало в 2012 году, после его конфликта с МВД. Там сочли, что он инсценировал покушение на себя, и якобы на патроне, оставшемся в стволе ружья, из которого стреляли по автомобилю журналиста, обнаружен отпечаток его пальца. Правда, представить доказательство этого не смогли. Объявленный во всеукраинский розыск, он искал пристанища в Литве — и в конце концов получил убежище в ЕС.

Жил ли Шарий в Украине последние пять лет? Нет. Хотя суд, который обязал ЦИК пересмотреть его регистрацию (точнее — отказ в ней), по сути, прав. Ориентация на то, что писали СМИ, может быть толчком к выявлению сути дела, но не может служить достаточным аргументом. Сам Шарий по этому поводу с сарказмом написал: "Моя жена заявила, что я — король Нидерландов. ЦИК необходимо предоставить эту важную информацию в Верховный Суд как доказательство того, что я не могу баллотироваться".

В среду, после выступлений на Майдане, какие-то документы о местонахождении Клюева и Шария таки появились. Глава МВД Арсен Аваков в официальном письме, адресованном ЦИК, написал, что, по данным интегрированной информационно-телекоммуникационной системы "Аркан", Клюев не пересекал границу в течение пяти лет. Что касается Шария, то, как проинформировала пресс-секретарь ГПУ Лариса Сарган, уже в феврале 2014-го Интерпол прекратил его международный розыск "в связи с установлением места нахождения разыскиваемого на территории Королевства Нидерланды".

Так что отмена регистрации этих кандидатов вполне предсказуема. Но тут же возникнет вопрос: а что делать с Михеилом Саакашвили и его политической силой, идущей на выборы? Он ведь тоже не жил последние пять лет в Украине. Более того, он и гражданство-то получил в мае 2015-го. А уже в июле 2017-го был его лишен. С февраля 2018-го по конец мая текущего года проживал за пределами Украины. Его, получается, тоже нужно снять с выборов. Или оставить на том основании, что Саакашвили как политическая фигура, причем абсолютно проукраинская, может принести пользу стране? Какой вариант ни выбери, патовая ситуация, о которой ранее и в другом контексте говорила член Центризбиркома Наталья Бернацкая, остается: "Верховный Суд поставил в этих вопросах точку, уничтожив все наши доказательства. Мы не имеем никакого другого выхода. Это предательство всех тех ценностей, которые были защищены украинцами на Майдане". Если регистрацию Саакашвили оставить, мы в очередной раз попадаем в стихию оруэлловского "Скотного двора": есть те, кто "ровнее прочих". Если отменить, то, зная невероятную активность Михеила Николозовича, можно представить, какими громкими будут последствия.

В отношении Анатолия Шария и представлять ничего не надо. Он свои угрозы уже озвучил: "Схема будет простая: ЕСПЧ — скандал в европейской прессе (а это мы умеем) — нагиб государства — деньги — Рада".

Важен вопрос, почему Шарий так рвался во власть, и кто за ним может стоять. Политолог Владимир Фесенко недавно сказал о каких-то намеках, которые ему доводилось слышать: к проекту может быть причастен Портнов. Целей же своих сам Шарий не скрывает: он, как и Портнов, хочет, чтобы Порошенко оказался за решеткой.

Но есть и другой вопрос: так ли было опасно, что в страну приехали бы Клюев и Шарий? Например, политолог Кирилл Сазонов полагает, что "всем нам нужно успокоиться и перестать переживать из-за того, что одиозные личности идут в нардепы. Сперва на выборы, а потом эти люди отправятся в самые неотдаленные места". Поскольку все они набрали бы на выборах доли процента и никакого депутатства им не светило в любом случае. Об этом говорили и данные украинских букмекеров: рейтинги Шария падают.

Важно понимать, кого видят те, кто вышел протестовать на Майдан, в фигуре Шария. Пропагандиста Кремля? Но он в 2017 году подавал иск против телеканала "Эспрессо" и журналиста Виталия Портникова, назвавшего его в эфире "кремлевским проектом" и заявившего о его связях с "московскими хозяевами". Дело кончилось тем, что ответчику (этот документ Шарий продемонстрировал в своем видеоблоге) пришлось искать какие-то диковатые эпитеты для оправдания. Мол, под "кремлем" подразумевался не Московский Кремль, как название личное, а кремль в широком смысле, как фортификационное сооружение в древнерусском городе, а во фразе о "российских хозяевах" присутствовал вводный оборот "условно говоря", что вроде как дает ей совсем иное звучание. Иными словами, доказать, что Шарий кормится с руки Кремля, не удалось.

Может быть, в нем видят аморального типа? Например, того, который в свое время назвал жителей Западной Украины "полукровками… четверокровками"? Да, звучит это мерзко. Но это стиль доказательства наших блогеров как таковых, к какому бы лагерю они ни относились. "Блогинг головного мозга" — опасная болезнь. Размах ее эпидемии лишает нас всех надежд на скорое общественное исцеление. И потом, упомянутое высказывание Шария сочтется в славе, скажем, с тирадами госпожи Фарион. Она никуда у нас не идет? Или идет?

Возможно, Шарий, как и Саакашвили, для многих стал персоной, которая целенаправленно и в отнюдь непарламентских выражениях критиковала Порошенко? Но как раз в этом нет ничего плохого. Грязное белье нашей власти должно выставляться на всеобщее обозрение. Кто бы ни стоял у руля.

Есть еще любопытный нюанс, на который наталкивает вся эта история. Аморальные, даже мерзкие типы могут, как это ни парадоксально, приносить пользу стране и миру. Исторический пример? Лев Троцкий. Абсолютный кровопивец. Он сформулировал понятие "красного террора". И в свое время патетически предупреждал: "Террор примет очень сильные формы по примеру великих французских революционеров. Врагов наших будет ждать гильотина, а не только тюрьма". Когда в 2017-м в России сняли о нем сериал, раскритикованный за слишком вольное обращение с историческими фактами, генпродюсер проекта Александр Цекало не преминул подчеркнуть: "Бронепоезд Троцкого называли предвестником гестапо… по сути, все, что исполнял Троцкий с 1918-го по 1921 год, — это действительно были гестаповские методы".

Известно, как закончил Лев Давидович. Его череп пробил ледоруб агента НКВД Меркадера. Но он успел до этого, сидя в Мексике и водя дружбу с художниками Диего Риверой и Фридой Кало, написать книги "Преданная революция" и "Сталин". Он одним из первых публично обвинил Сталина в бонапартизме, расставил идеологические акценты. Фактически, он оказал человечеству услугу на поприще историка-очевидца. При этом находясь в далеком изгнании.

Да, эта была иная эпоха. Никаких социальных сетей. Никакой речи о мгновенном распространении информации. Но это то, что принесло объективную пользу. И, по-видимому, неслучайно, что студенческие выступления в 1968 году во Франции прошли под флагами троцкизма и — о, Боже! — маоизма. Террор как бы вынесли за скобки, задернули шторами исторических и идеологических трудов.

Разумеется, речь здесь не о соразмерности фигур Шария и Троцкого. А лишь о том, что иногда люди, которых нельзя упрекнуть в чрезмерной нравственности, могут приносить обществу пользу. Правда, лучше всего у них это получается на расстоянии и без походов во власть. Возможно, это касается и Анатолия Шария. Или того же беглого нардепа Александра Онищенко, которому ЦИК отказала в регистрации кандидатом в народные депутаты. По крайней мере, пока.