"Нелюбий друже": Червоненко сомневается, что президенту удастся выманить нашеукраинцев из коалиции с БЮТ

На субботнем съезде "Нашей Украины" член ее политсовета и зам столичного мэра Евгений Червоненко оказался не менее активным действующим лицом, чем сам президент.

Только вот говорили они о противоположном: Виктор Ющенко оптимистично объявил о ренессансе партии, а Червоненко с той же трибуны сетовал, что в "НУ" царит "психология мелких лавочников". И сожалел о старой гвардии – "любых друзях" (к ним, как известно, относят Петра Порошенко, Давида Жванию, Николая Мартыненко, Александра Третьякова. – Фокус), которых, уверяет Червоненко, зря демонизируют.

Диссидентствует Червоненко уже давно: с тех пор как у него отобрали Нацагентство по подготовке к Евро-2012, зам киевского мэра несколько раз грозился выйти из партии – из-за конфликта с подсидевшим его на футбольной теме вице-премьером и однопартийцем Иваном Васюныком. Их перепалки о том, кто больше вредит чемпионату, могут составить уже целый сериал.

На съезде у Червоненко было две возможности осуществить заявленное и покинуть "НУ" – по собственному желанию или по желанию подчиненной ему Запорожской областной партячейки, представители которой винят его в развале организации. Но предложение запорожцев не поставила на голосование глава совета партии Вера Ульянченко. А выходить сам Червоненко передумал. Почему – он рассказал Фокусу.

– Я два раза Вере Ульянченко показал: ставьте этот вопрос, не стесняйтесь. Я не "любый друг", и я не из коалиции, пусть будет момент истины. Я был глубоко уверен, что зал проголосовал бы за то, чтобы не исключать. Сужу об этом по тому, как зал реагировал на мое выступление: его прерывали аплодисменты.
А то, что прозвучало со стороны лже-Запорожья, это подлость, и не иначе. В Запорожье этого человека знают как неадекватного. Он даже не был делегатом съезда. Он врал о том, что я не финансировал выборы и партию вместе с другими членами политсовета. Все равно обидно было это слышать от представителя региона, который был на предпоследнем месте в стране и который при мне вышел в лидеры. И в котором меня до сих пор называют губернатором.

Но раз не поставили на голосование – что же теперь? Мяч, как говорится, был у них. Мне, правда, рассказали, что президент во время моего выступления якобы бросил в мой адрес: "Не рви себе сердце, положи билет". Я этого не слышал, но это нож в спину! Сам же я решил не выходить, как собирался, по трем причинам. Во-первых, накануне ночью я долго говорил со старым другом, и он мудро сказал: "Не будь жертвенным бараном. Как только выйдешь, тебя объявят предателем, они только этого и ждут". Во-вторых, был потом разговор с Петром Ющенко и его фраза: "Ты стоял у истоков партии". Ну и в-третьих, я верю в открытые списки. Если голосование станет пофамильным, партия будет спасена и очищена. Тут-то народ и скажет, кто чего стоит в "НУ", кому он доверяет. Это, в конце концов, была идея президента, и я на съезде предлагал "не словом, а делом" хоть раз доказать! Но самое страшное – не услышали меня. Вышло, как с Евро: в последнее время меня даже не звали на совещания по чемпионату с участием президента. А чей же я тогда, как не его человек в Киеве? А мне: "Отойди, мол, мешаешь". Чем мешаю? Тем, что пытаюсь от президента, которому всегда служил, ложь и позор отвести. Его обманывают, а Юлия Владимировна на это смотрит и молчит. И у меня огромные сомнения в том, что ему докладывают реальное состояние дел по Евро и деньгам на него.

– В интервью Фокусу Иван Васюнык опять прошелся на ваш счет – дескать, "вам надо заниматься подготовкой евро в столице, а не саботировать национальный приоритет – Евро-2012". Вы тоже в его адрес не стесняетесь в выражениях. Но Ющенко не разделяет вашего мнения насчет Васюныка, раз он до сих пор в строю. Почему он так дорог президенту?
– Я не знаю. Возможно, он удобный человек. Но я менеджер, который построил реальные заводы. И я вижу беду. Вот вице-премьер говорит, чтобы я "занимался подготовкой". А как? Если я прихожу на межведомственную комиссию по "Олимпийскому" вместо удобного им Голубченко, и этот человек (Васюнык. – Фокус) говорит: "Здесь Червоненко, я ничего не буду проводить". Но позвольте, нам же не жениться, это работа! И как ее делать прикажете? Вот в Польше – вся подготовка к чемпионату идет исключительно по тендерам. И у них, представьте, смета сократилась на 45%. Здесь тендеров не было вообще. И смета "Олимпийского" все время колеблется, причем на миллиарды. Да после таких перепадов ответственный за это менеджер по законам капитализма застрелиться должен! Здесь только требования к инвесторам и никаких условий взамен. Я в такой ситуации на стороне инвесторов. Если вы хотите привлечь инвесторов, не надо с них брать взятки – вот что я давно говорю. Иначе может быть страшнейшее разочарование во всей стране. В конце концов, "Евровидение" в 2005-м провели плохо, этого нельзя забывать. Евро-2012 в сотни раз глобальнее.

– Как Васюнык нашел общий язык с главой ФФУ Григорием Суркисом и почему вам это не удавалось?
– Я очень старался найти общий язык с господином Суркисом, мы несколько раз жали руки, проводили общие пресс-конференции, но, видимо, он считает, что Евро – его личный проект. Однако Суркис – это общественная организация. А государство должно отвечать за все. Меня нельзя купить, и я способен говорить правду: так вот, для Суркиса провал Евро будет крахом его карьеры. К тому же, если государство и ФФУ готовят чемпионат, то государство, вкладывая по целевой программе 20 млрд., уж, наверное, может рассчитывать на возможность напрямую общаться с UEFA? Но прямой связи не было и нет, "трансляция" идет через ФФУ. А где доходы от вложений государства, как это было в Португалии? Здесь прямые доходы будут делить ФФУ и УЕФА. Я с этой своей государственной позицией мешал.

Ну и вопрос: кто потом, после Евро, будет содержать эти стадионы? Государство? Коммунальные службы? В принципе стадион – это прибыльный объект, на нем впоследствии можно зарабатывать деньги. Я видел это в Чикаго: от мотогонок до праздников, свадеб. Это понимают Ахметов, Коломойский и Ярославский, но государство на это неспособно.

– Президент на съезде потребовал от Николая Мартыненко, Александра Третьякова, Эдуарда Зейналова и Владимира Ключковского, входящих в протимошенковскую коалицию, выйти оттуда. Мартыненко уже отказался. Ну и как президенту добиться от них своего?
– Я предлагал способ еще год назад: тех людей, которые отдалились, которым теперь ставится ультиматум, пригласить к себе и сделать, как я со своим товарищем недавно – поставить бутылку и сказать друг другу все в глаза, по-мужски. Ведь столько вместе пережито! И все, возможно, забыли бы президенту обиды. Я уверен, что многие его искренне любили и любят. Потому что – больно об этом говорить – через полгода может так случиться, что не будешь ты президентом. Ты был Виктором – я Женей. Ты стал Виктором Андреевичем в день инаугурации, но ведь когда-то это закончится. Меня опять не услышали. А партию сохранить надо, только настоящую.

Мы все были успешные люди, сделавшие себя сами. Но не надо из нас, бывших "любых друзив", делать то, чем мы не есть. Мы, знаете, и у Кучмы жили в теплой ванне. Он никого из нас не обижал до прихода Медведчука. Мы все были успешные благополучные люди. И мы пошли в 2004-м за Ющенко не за кренделями и властью, мы шли за чувством собственного достоинства. И абсолютная неправда, что мы готовились к большим должностям, которые нам раздал бы президент. Мы готовились к камерам и к смерти. Мы хотели того подъема, который получили потом, в 2005-м: какое доверие было к стране, какие инвестиции пошли! Где это все потонуло? Когда выбрали президента, партия расслабилась, а надо было держать власть. Мы должны были настоять на своем премьере, отменить политреформу. Но мы расслабились – и пошло, как пошло.

– Теперь Ющенко придется мириться с Мартыненко и остальными?
– Я не верю, что они уйдут из коалиции. А у меня нет аргументов, чтобы идти их уговаривать. Вот, мол, я полез на жертвенный алтарь, и вы лезьте! Чего это они должны? Люди умные, прагматичные.

– Как вы полагаете, президент хочет досрочных парламентских выборов?
– Спросите у Ющенко. Это вопрос не ко мне, тем более в этом безвластии.

– Но он ведет сейчас переговоры с регионалами или нет?
– Не знаю. Но если бы они шли, ничего плохого в этом бы не было. У ПР – стойкий электорат. В Запорожье у меня действовала модель сотрудничества ПР и "Нашей Украины" на благо объединения страны. Моя идея состояла в том, что со временем индустриальный капитал востока начнет вкладывать в Западную Украину. Произошло бы экономическое выравнивание страны. Один из таких удавшихся примеров – Буковель. Вообще, за эти пять лет бело-голубые сделали мне больше добра, чем свои же оранжевые функционеры.

– Говорят, что регионалы обещают президенту сохранить его в политике. Вы об этом что-то знаете?
– Если бы что-то знал – не сказал бы. А что до самой идеи, то я ее одобряю.

– Весной бютовец Олийнык обращался в Генпрокуратуру с требованием проверить вашу причастность к отравлению президента. Вас допрашивали по этому поводу?
– Нет, не допрашивали. Зато много допрашивали раньше, и я все, что знал, сказал. Так что спрашивать меня об отравлении снова – это, знаете, из области психиатрии. Пусть еще проверят меня на причастность к покушению на Ленина и Гитлера. До сих пор мучаюсь, что не уберег Виктора.

– Как вы считаете, мы узнаем правду об отравлении до президентских выборов или уже после них?
– Я уже ничего не считаю; в нашей стране логика не работает.

– Насколько известно, у вас есть фармацевтический бизнес – компания "Фармастор", весь прошлый год он расширялся – как там дела сейчас, особенно поле мер регулирования рынка, предпринятых Тимошенко?
– "Фармстор" – это не у меня, а у акционеров. Мой брат в их числе, не я. Но я всегда говорю правду – никаких специальных наездов на них не было. Я вообще противник переноса личных отношений на бизнес. Завтра политики поменяются – так что, уничтожать целые коллективы? Знаете, мне обидно, ведь мой концерн "Орлан" в свое время был почти размером с "Сандору" и его превратили в 2004-м в ничто. У нас буквально жила налоговая, продукцию не принимали на реализацию, банки не давали оборотных средств. Ну что ж, мне не больно. Главное, что люди, купившие концерн (структуры, близкие к группе "Приват" Игоря Коломойского. – Фокус) сохранили название – "Орлан" имени Альфреда Григорьевича Червоненко – моего отца.

– В одном интервью Игорь Коломойский сказал, что видит себя в эмиграции, если президентом станет Тимошенко. Вы много ее критиковали – то же можете и о себе сказать?
– Я не вижу, чтобы Коломойский собирался в эмиграцию (смеется) Я ничего не имею к Тимошенко как к человеку. Я не совсем согласен с ее экономической политикой, это верно. Но я же был у нее одним из лучших министров – это ее слова, не мои. Правду в глаза на Кабмине я говорил всегда. И никуда не побегу, как никуда не побежал договариваться после съезда. Такие у меня правила этики, в которые сам себя загнал. Знаете, я этим интервью, наверное, поставлю точку и заткнусь. Я вижу, что не нужна моя правда в этой стране.

Сергей Высоцкий