Доктор прописал. Как профессор Стеблюк выжил в Иловайском котле

Военную медицину пришлось вспомнить на Майдане. В Михайловском монастыре и в Украинском доме оперировал в полевых, можно сказать, условиях. Когда в академии МВД, где я преподаю, выпадали "окна", я ехал на Майдан. Во время событий на Грушевского по несколько суток там проводил. В какой-то момент я оказался единственным в Доме профсоюзов врачом, который владеет навыками хирургических манипуляций. У нас была одна иголка, одна нитка. 19 января, когда начались события на Грушевского, вместе с врачом из поликлиники МВД Русланом Горобцом зашивал казака Михаила Гаврилюка.

Когда узнал, что при Академии МВД формируется батальон "Миротворец", пошел записываться. Это было еще в мае. Мне 47 лет, у меня букет заболеваний, лишний вес, курю… Но я чувствовал, что должен это сделать. Помогло то, что срочную службу я проходил в спецназе. Да и на передовую мы попали не сразу — полтора месяца тренировались. За это время многое вспомнилось, боевую стрельбу освоил. На передовой все это пригодилось. Но главное, что спасло, — вера, вера и еще раз вера.

Да, я давно и глубоко верующий человек. Я же анестезиолог-реаниматолог, начинал работать в Институте сердечно-сосудистой хирургии, когда еще оперировал Николай Михайлович Амосов. Мне часто приходилось видеть людей на грани жизни и смерти, через меня Господь давал людям шанс выжить.

Под обстрелом я кричал молитвы. Когда наша колонна прорывалась из Иловайска, я вел небольшой открытый транспортер, нашу "Жужу", собирал раненых. Вокруг взрывы, пули свистят, я пою 90-й псалом: "Падут подле тебя тысяча и десять тысяч одесную тебя; но к тебе не приблизится..." Справа шла боевая машина пехоты. Вдруг башня от БМП пролетает у меня над головой. Впереди ехал КамАЗ, в него тоже попал реактивный снаряд. От взрывной волны меня и раненых вынесло из машины. Как я остался жив? Чудом.

Мы попали к русским. Не к чеченцам, не к боевикам ДНР, а именно к русским. Я спросил у офицера-десантника: "Вы нас расстреляете?" Он сказал: "Если ты после всего этого выжил, значит, тебя Бог поцеловал, я не могу тебя убить". Этот офицер и стал нашим спасением — разрешил перетащить раненых в укрытие. Это было второе чудо.

• Читайте также: Жизнь на нуле. Репортаж из зоны АТО

В какой-то момент у меня заканчивались перевязочные материалы. И тогда кто-то из российских солдат увидел у одного из наших раненых медицинский рюкзак. Принесли мне. Смотрю — это рюкзак Феди, погибшего фельдшера. В нем перевязочные материалы, катетеры. Это было третье чудо. В плен ни меня, ни раненых брать не стали. На следующий день я положил тяжелораненых вдоль дороги, приехали наши ребята из медицинской роты и забрали нас.

Война меняет человека. Помните, как майдановцы относились к милиции до войны? А у нас в батальоне треть — ребята с Майдана, две трети — милиционеры. Все надели одну форму, жили одной семьей. Один бычок на троих раскуривали. Делились самым необходимым — отдавали друг другу перевязочные пакеты, обезболивающее.

Как война изменила меня? Я начал особенно ценить жизнь, ценить время. После обстрела говорил про себя: "Господи, спасибо, что я выдержал это!" Какое это счастье прожить полчаса без обстрела! При первой возможности написал эсэмэску Леночке, жене, о том, как я ее люблю.

Мне до сих пор снится, что выхожу из окружения. Стресс полностью не проходит. Вообще, после передовой необходима реабилитация и реадаптация. Есть такое понятие "психофизический дезадаптоз". Так вот, у всех, кого коснулась война, он есть. Этот термин ввели мы с женой, когда разрабатывали концепцию адаптивной медицины. Но сейчас у меня нет времени воспользоваться собственными рекомендациями и наработками. Надо многое успеть.

Не исключаю, что вновь отправлюсь в зону АТО, но пока я нужнее здесь. Чтобы спасти сотни жизней, необходимо на уровне министерств и СНБО протолкнуть несколько решений. Раньше нас приглашали на заседания в Минздрав. Когда услышали наши предложения, приглашать перестали.

Дело сдвинется с мертвой точки после того, как руководство медицинской службы перестанет рапортовать о том, что "все хорошо". Сейчас президент встречается с волонтерами — у нас появляется возможность донести свои предложения до него. Будем стучать во все двери.