Анатомия смеха. Как шутки над своим одиночеством помогают стать счастливым

"Всем привет! Меня зовут Наташа. Мне 30 лет, и у меня никого нет!" — в луче прожектора на сцене невысокая блондинка с ярко-красными губами, в черном платье чуть выше колена и классических лодочках. Она достает микрофон из крепления на стойке и ходит по сцене широкими шагами. "У меня никого нет", — говорит почти с вызовом. Так что даже если тебе 25 и у тебя кто-то есть, ты все равно понимаешь: к 30 ситуация может кардинально измениться.

Происходящее напоминает собрание клуба анонимных одиночек, но мы на киевском стендап-шоу.

"То есть, понимаете, я идеальная женщина для жизни. Я добрая, смешная, вообще не обидчивая. Но, правда, есть одна проблемка. Я не секси", — говорит со сцены блондинка.

Ее зовут Наталья Гарипова, и по монологам можно читать ее личную жизнь. Вот она переживает, что не секси, вот рассказывает о заигрываниях на работе или в интернете, а вот — она влюбилась и шутит о том, как это, влюбиться в 31 год.

У киевского стендап-шоу круг зрителей, которые не пропускают ни одного выступления. Когда ведущий объявляет Гарипову, люди в зале всегда отрываются от телефонов и коктейлей. Даже если ее шутка будет несмешной, она голосом, напором и манерой поведения сделает так, чтобы все смеялись. Как говорят комики, продавит. Кажется, что Гарипова так и родилась — в черном платье, с красными губами. Но на самом деле этому образу всего два года.

— В детстве я не то чтобы была смешной. Вот мой брат — тот всегда интересовался юмором. Учил монологи Петросяна. Не спрашивай зачем. Может, как раз из-за Петросяна не он стал комиком, а я. Папа часто придумывал для меня сказки, и я начала придумывать вместе с ним. А потом поняла, что могу все в жизни не делать, но не писать — не могу.

Потом был студенческий КВН, работа сценаристом. Когда ее знакомые начали развивать стендап-шоу, Наташа тоже решила попробовать.

— Я понимала, что стендап — это твоя история, ты должен рассказывать о себе. Но не знала, как это делать. Сначала шутила о том, как я общаюсь с пацанами-сценаристами (Гарипова работала в мужском коллективе. — Фокус). Рассказывала, что почти все время я для них кореш, а когда начинается какая-то вечеринка и надо нарезать колбасу или что-то убрать, сразу превращаюсь в женщину.

"Мне 30 лет, и у меня никого нет"

Так всегда бывает при знакомстве с новым человеком. Сначала ты не знаешь, о чем говорить, и поэтому вы разговариваете о чем-то неважном. Когда связь налажена, можно переходить к по-настоящему волнующим темам.

—Мне стукнуло 30 лет, и у меня никого не было. Я не могла понять почему. Свой первый стендап на эту тему я написала за один вечер, вообще не отрываясь. Потом выступила с ним, и то, что почувствовала на сцене, это был настоящий кайф. Прямо во время выступления придумывала что-то новое, импровизировала. Вдруг поняла, что это и есть я. И не писать об этом — значит отказаться от себя.

Гарипова легко и весело рассказывает о том, что заставило ее шутить над собой. Но если представить, что все это человек говорит без шутливой интонации, получится квинтэссенция боли.

— У меня всегда были мужчины младше меня. Я становилась их личным тренером: "Ух, давай! Давай-давай-давай!"

Наташа говорит это "Ух, давай" как бы голосом тренера. На языке комиков это называется "отыгрыш".

— Я вроде бы чем-то занималась, но все время возлагала надежды на мужчину, с которым живу. А мужчины были какие-то надкусанные, поломанные. Мне приходилось собирать эти раздавленные торты. И каждый раз ничего не получалось. Женщина ведь с самого детства придумывает себе образ того самого мужчины. Мамы, бабушки, тети ей в этом помогают. Она представляет, какая у них будет свадьба, какие дети. А потом — бац, и она влюбляется в совсем другого мужчину. Неплохого. Но он, например, неправильно ставит ударение или говорит "ек-макарек", или носит льняные рубашки. И ее это бесит. Хотя, если бы она не придумала себе хе...ню об идеальном мужчине, льняные рубашки могли бы стать просто его фишкой. Я была очень несчастлива и не могла понять, почему мне 30 лет и у меня никого нет.

В психотерапии есть такое упражнение. Нужно взять листы бумаги и писать на них все, что приходит в голову. Сначала будут сиюминутные дела и переживания, а потом вдруг польется то, что действительно волнует, — с самого раннего детства. По идее, это должно иметь терапевтический эффект.

— Я говорю о том, что у меня никого нет, уже два года, и в какой-то момент поняла, что это перестало быть больной темой. У Vivienne Mort есть песня: "Была беда — стала музыка". Даже если мне плохо, я знаю, что это состояние в любом случае можно превратить в бит (блок шуток на одну тему. — Фокус). Взять хотя бы мой первый стендап про "я не секси". Это была моя внутренняя боль. Я не считаю себя сексуальной и женственной. Мне было страшно сказать об этом вслух, а потом прочитать ребятам-сценаристам, с которыми я работала.

Наташа говорит, что, когда читаешь свой стендап близким, это всегда момент откровения. Люди начинают понимать, что творится у тебя в голове, о чем ты думаешь.

— Сначала тебе страшно открывать какие-то двери внутри себя. Но чем больше говоришь о своих переживаниях, тем свободнее становишься. Они тебя больше не волнуют. Ты осознаешь, что в этой жизни нет ничего серьезного. Все весело.

— Но если все весело и поиск любви прекратился, как ты пишешь новые монологи?

— Даже если ты никого не ищешь, в твоей жизни все равно что-то происходит. Я участвовала в передаче "Рассмеши комика", и после этого мне начали пачками приходить сообщения от мужчин. Там было много жести, и я написала об этом целый стендап. Например, есть мужчины, которые на фотографиях сидят в игрушечных машинках на детской площадке и показывают фак. Мне много таких пишет. Почему? Как сказать мужикам, чтобы они никогда в жизни так не делали? Что во мне такого, что они летят на меня, как пчелы на мед?

Наташа делает большие глаза и размахивает руками. Она такая маленькая, но во время разговора из-за жестов и постоянных переходов в голосе пространство вокруг нее становится объемным. Как будто сидишь в 3D-очках.

— Мне одновременно писали два человека. Сообщение одного: "Приветики, Натка! Ты спатки ложишься?". А второй писал: "Я тр..хну тебя так, что у тебя глаза на лоб вылезут". Я зашла на его страницу, и оказалось, что он состоит в группе "Сотня Иисуса Христа". Так много странных людей. Ты можешь себе это представить?

То, что Наташа рассказывает, одновременно смешно и знакомо. И, скорее всего, смешно — как раз потому, что знакомо. Наверное, в этом и заключается фокус стендапа — говорить то, о чем думают все, и делать это смешно.

— То, что ты рассказываешь на сцене, это всегда правда?

— Почти все правда. По крайней мере предпосылка к шутке всегда правдивая, а вот повороты могут быть выдуманными. Хотя часто я рассказываю истории из жизни. Например, когда-то я жила со своим бывшим и его братом. Вышла в коридор, а по нему в буквальном смысле ползет брат бывшего. Я очень испугалась, а потом оказалось, что он так долго сидел в туалете, что у него затекли ноги. В стендапе я шутила, что это было моей единственной в жизни ошибкой: надо было мутить с братом бывшего, потому что он более целеустремленный.

Наталья Гарипова: "Вещи, которые тебя цепляют, в итоге станут лучшими битами. А если ты вымучиваешь стендап, делаешь его по математическим формулам юмора, это всегда видно"

Формула шутки

В жизни Наташа не ходит с красными губами и не надевает черное платье. Она маленькая, улыбчивая и очень подвижная. Мы сидим с ней на летней площадке McDonald's, и вдруг она отвлекается:

— Смотри! Женщина идет в бандане! — я оглядываюсь и действительно вижу девушку в черной футболке и бандане. — Что угодно может стать предпосылкой к шутке, если это заметить. Например, порассуждать, что заставило ее надеть бандану? Как она поняла, что это ей необходимо?

Я думаю о том, сколько людей сидели рядом с Наташей в McDonald's и не догадывались, что стали героями ее шуток или дали толчок для темы стендапа.

— Иногда я прямо в кафе сажусь и наблюдаю за людьми. По речи, паре жестов, обрывку разговора можно придумать комедийный образ. Например, я как-то заметила, что есть тип парней, которые завязывают свитер на груди. Я подумала, что, наверное, у них мерзнет только спина. Или им никто не сказал, что после "Святошино" не будет остановки "Кембридж". Или что со спиной у них какая-то лажа. Что там за занавесом свитера? Кукольный театр? Янтарная комната? Так родилась шутка.

Наташа говорит, что не существует вещей, которые она не могла бы рассказать со сцены. Сначала этому не веришь, а потом вспоминаешь недавнюю историю из Facebook. Пиарщик из Москвы случайно познакомился с девушкой в интернете и занялся с ней виртуальным сексом — с помощью веб-камеры. Девушка записала видео, а потом потребовала три тысячи евро за то, чтобы эти кадры не попали к друзьям, коллегам и родным пиарщика. Он пару часов бился в истерике, а потом решил не вестись на "развод" и обстебал историю в Facebook. Наверняка ему было непросто говорить об этом, но результат того стоил. Он сэкономил деньги и стал популярен.

— Может быть, скоро я начну говорить о каких-то вещах из детства — о семье, о тех переживаниях, от которых не могу избавиться всю жизнь. Мне бы хотелось обрубить эти канаты. А еще я думаю: вот расскажу об этом, а окажется, что и у другого человека такое было. Он увидит, что я несерьезно к этому отношусь, и поймет: все можно пережить.

— Не боишься, что наступит момент, когда ты скажешь со сцены обо всем что наболело и темы закончатся?

— Это ежедневный страх. Но я с ним борюсь. Когда что-то в жизни меняется, сразу появляются темы для стендапа. Например, если через год я влюблюсь, смогу шутить на тему "Мне 32, и у меня первые серьезные отношения".

Наталья Гарипова: "Счастье — это не когда рядом с тобой есть кто-то идеальный. Счастье может быть, когда ты, например, не ешь впопыхах, а выходишь с тарелкой на балкон, садишься в кресло и смотришь на солнце, на людей внизу"

По словам Наташи, лучший стендап — тот, в котором раскрыта одна тема, но со всех сторон. То есть то, о чем ты думал и чем терзался годами, можно просто взять и обшутить на сцене за семь минут.

— Вещи, которые тебя цепляют, в итоге станут лучшими битами. А если ты вымучиваешь стендап, делаешь его по математическим формулам юмора, это всегда видно. Да, это может быть смешно и забавно, но если это не та история, которую ты пережил сам, она не пустит в людях корни. Математики никогда не попадут в сердце.

— Какое твое главное открытие за два года стендапа?

— Раньше я только думала, что нужно быть счастливой каждый день, а теперь я по-настоящему счастлива. Счастье — это не когда рядом с тобой есть кто-то идеальный. Счастье может быть, когда ты, например, не ешь впопыхах, а выходишь с тарелкой на балкон, садишься в кресло и смотришь на солнце, на людей внизу. Счастье — в простых вещах.

Через несколько дней после разговора с Гариповой на стендап-шоу я буду пытаться анализировать, почему от чьих-то шуток смешно, а кому-то хлопаешь, чтобы подбодрить. Крымский татарин, который шутит о том, что каждый раз в купе поезда представляется попутчиком новым именем, ведь настоящее они не запомнят, — смешно. Парень без одной руки с шутками про нелюбовь к хороводам и радость завязывать шнурки — смешно и немного стыдно. Мужчина с пародиями на сериал "Виталька" — вообще не смешно. Парень, зачитывающий с телефона шутки про свою выдуманную поездку на Lamborghini, тоже ноль.

• Читайте также: Меня бесят штампы о кумовьях, сале и шароварах, — Сашко Лирник

Я вспоминаю свой любимый журналистский текст. Он о музее разбитых сердец в Загребе. Любой человек может отдать в этот музей артефакт своей несчастливой любви. Та журналистка ехала в Загреб за сильной и настоящей историей, а нашла только неубедительные наручники, костыль и презервативы. Зато она вспомнила о письмах своего отца теперь уже бывшей жене из тюрьмы. Он писал, что вокруг все ужасно и единственное, что дает ему силы, это обмылок земляничного мыла. Он напоминает о запахе жены и дочери, которую он никогда не видел. Журналистка писала, что, когда она рассказывает эту историю друзьям за столом, все замолкают. Когда после парня с шутками про Lamborghini на сцену выходит Гарипова, все смеются. Раньше я не могла понять, в чем ее секрет. А теперь понимаю. Она говорит о своем земляничном мыле.

Фото: Александр Чекменев