Трудности переводчика. Как Вадим Кастелли работал с четырьмя украинскими президентами

Я не был штатным переводчиком украинских президентов, но мне приходилось переводить для четырех украинских, трех американских и двух десятков других глав государств. За исключением Порошенко, никто из украинских президентов не владел иностранным языком.

Особых требований к переводчику первых лиц нет. Конфиденциальность даже не обсуждается — это условие сохраняется независимо от того, с кем ты работаешь. Самое сложное в работе с высокопоставленными политиками — не показывать своего отношения к ним, ни позитивного, ни негативного. Твои ощущения должны закрыться в тебе и не выходить наружу.

Из украинских президентов меньше всего сложностей было с Леонидом Кравчуком — все всегда было предсказуемо. Украине просто руки выкручивали, чтобы мы избавились от ядерного оружия, но сам процесс переговоров был чисто техническим и простым, как торговля на базаре. Кстати, решение избавиться от ядерного оружия принимал не сам президент, а большая группа людей.

Кравчук не пытался сохранить ядерное оружие. Идея о том, что у Украины не должно его быть, выглядела естественно и не ставилась под сомнение. Разговоры велись только об условиях, о том, что мы могли бы получить взамен от европейских и американских партнеров, которые очень сильно давили. Мне показалось, что на переговорах Кравчуку удалось выторговать все, что он хотел. А удалось ли потом это реализовать — пусть историки оценивают.

Кравчука могу назвать самым осторожным из всех украинских президентов. У него всегда было чувство лежащего на плечах багажа.

Проще всего было общаться Виктору Януковичу. Он меньше всех задумывался о последствиях своих слов. Не то чтобы ему было все равно — просто он по природе такой: что думает — то и говорит. Всегда ли это хорошо — другой вопрос. Осторожность и склонность к взвешиванию каждого слова — то, что свойственно дипломатам, для Януковича было наименее характерно. Я сталкивался с ним, еще когда он был премьер-министром, и за время работы на высоких должностях он не изменился. Я вообще не думаю, что он когда-либо в жизни менялся. Янукович — человек не очень сложный по своему психическому складу: каким сформировался, таким и остался.

В большинстве случаев я знал, какой будет позиция украинской стороны на переговорах. Я работал с генсеком НАТО, когда новоназначенный премьер Янукович приехал в Брюссель и заявил от имени Украины, что наша страна не собирается вступать в Североатлантический альянс. Были ли к этому готовы высокопоставленные лица НАТО? Отчасти. Я к этому тоже должен был быть готов. В момент, когда Янукович об этом сказал, представители Альянса никак не отреагировали. О том, каким это для них было облегчением, стало понятно только после встречи.

Вадим Кастелли: Самое сложное в работе с высокопоставленными политиками — не показывать своего отношения к ним, ни позитивного, ни негативного (Фото: radiosvoboda.org)

Отличалось ли первое появление Виктора Ющенко в Америке от первого появления Виктора Януковича? Конечно. Ющенко был героем Майдана, американский сенат аплодировал ему стоя. И одного, и второго встречал лимузин и кортеж из белых мотоциклов, но отношение к Януковичу было другим.

Самым сложным по психическому складу президентом мне показался Виктор Ющенко. Он менее всего был склонен менять свои принципы. Он самый закрытый, не способный выносить на люди объяснение своих решений. Пошатнуть его убеждения ни разу никому не удалось. Он мог слышать слова, но эти слова не могли повлиять на его замыслы. Помню тяжелые загородные разговоры Ющенко с американскими сенаторами. Они пытались уговорить тогдашнего президента не ссориться с Тимошенко. Когда сенаторы уходили, они понимали, что не смогли на него повлиять. В то же время они думали, что ночной разговор под водку с огурцами позволяет надеяться на лучшее в будущем. Но опять же, это была не первая их встреча и они прекрасно умеют оценивать людей, так что они видели, что Ющенко мог слышать слова, но не слышать аргументов.

• Читайте также: Переводить с украинского в Европе могут только фанатики, — Кристиан Вайсе

Американцы у нас ассоциируются с открытостью и неформальностью. То же касается и американских президентов, с которыми мне приходилось иметь дело. Более закрытый Обама или более открытый Клинтон — оба они более неформальные и неофициальные, чем подавляющее большинство президентов других стран. Такова природа их нации. Они гораздо больше склонны к дружественному, неформальному и открытому стилю поведения, чем президенты Индии, Франции, Украины и любой другой страны.