Хороша какая есть. Как избавиться от комплекса неполноценности и полюбить себя

На разных этапах карьеры она занималась рекламной и репортажной фотографией. Создавала презентационные портреты топ-менеджеров Amazon, Facebook и Google. Реализовывала творческие проекты в США, Германии, Сингапуре, Бразилии, Израиле и других странах.

Вернувшись на родину, в Украину, начала работать над социальным фотопроектом Fearless ("Бесстрашные") — постоянно пополняемым сборником портретов и историй женщин, которые не боятся выходить за рамки общепринятых представлений о внешности и жизни. Это истории о тех и для тех, кто хочет оставаться собой. Цель проекта — помочь как можно большему количеству людей принять и полюбить собственные особенности.

Вместе с Лерой Польской мы попытались понять, как и когда концепция красоты без стандартов может изменить общество.

Тот факт, что во Франции был принят закон об ограничении использования исправленных фотографий, как-то отразился на творчестве фотографов?

— В последние полгода в мировое медиапространство хлынул поток реалистичных образов людей. Это и есть самая лучшая новость. Ретуши стало меньше, разнообразия больше. Показателен проект Firsts журнала Time о женщинах, изменивших мир: их фотографировали на мобильный телефон и практически ничего не корректировали. И таких примеров сейчас очень много.

А ретушь — это зло?

— Чтобы вы оценили влияние ретуши на наше восприятие действительности, приведу пример из собственной жизни. Однажды знакомый фотограф сделал несколько моих портретов. Он изменил в Photoshop форму носа и предъявил два варианта картинки — "до" и "после". Тогда собственный нос, которым я прежде была совершенно довольна, показался просто ужасным. Однако не будь перед глазами фотографии с миниатюрным носиком идеальной формы, я бы даже не подумала, что с моим настоящим что-то не так. Теперь вдумайтесь: в Украине ретушируют большинство фотографий. Не только рекламные снимки, а и семейные, свадебные, личные. Всюду улучшенные картинки. Неудивительно, что люди не нравятся себе настоящими.

Почти всем героиням моих проектов на разных жизненных этапах что-то не нравилось в собственной внешности. Хотя бы одной частью тела или лица они непременно были недовольны: носом, формой губ или подбородка. Одна считает себя слишком худой, другая — слишком полной. У одной комплекс по поводу маленькой груди, у другой — по поводу большой. Даже размер ноги и широкие щиколотки бывают поводом для недовольства собой. Возраст тоже для многих проблема: одна-две морщины — уже катастрофа. Тридцатипятилетние часто произносят фразу: "Я слишком старая для этого". Вообще складывается впечатление, что в нашей стране женщина может быть либо слишком старой, либо слишком молодой.

"Бесстрашные". Так называется социальный проект фотографа Леры Польской. Его цель — доказать, что красота не имеет стандартов. Каждый портрет — это история женщины, которая не боится быть собой

Это не сугубо украинское явление. Разве у женщин западных стран нет таких проблем?

— Гораздо меньше. Они принимают свой возраст, да и к своей внешности относятся гораздо менее критично. Если судить их по украинским стандартам, они зачастую кажутся неухоженными, ведь тратят гораздо меньше времени и сил на антураж. Мы говорим о том, что в нынешнем году идеальных картинок стало меньше во всем мире, но в других странах их и раньше было не так много, как у нас.

Европейский информационный рынок разительно отличается от украинского. Даже в соседних странах, к примеру, в Чехии дела обстоят иначе. Там мне попалась на глаза реклама косметики, в которой участвовали девять самых обычных женщин, далеких от модельной внешности, разного возраста и комплекции. Это были неретушированные фото с минимальным макияжем. Создатели рекламы сознательно собрали самые разноплановые типажи так, чтобы каждая клиентка увидела в этой рекламе себя.

На постсоветском пространстве, наоборот, предполагается, что обычная женщина должна стремиться быть похожей на ту, которую показывают в рекламе. Помню, как в 17 лет я пришла в одно из ведущих на то время украинских модельных агентств. Меня обмеряли и сказали, что не могут взять по причине объема бедер — 96 см, а это якобы больше допустимой нормы. Три дня я плакала, потому что считала себя толстой. И только потом додумалась обмерить бедра самостоятельно, оказалось, что их объем — 91 см. То есть дело было вообще не в сантиметрах, сотрудник агентства просто не захотел объя­снить мне настоящие причины отказа, вот и сослался на цифры. Очень больно бывает, когда твою внешность сравнивают со стандартом, установленным кем-то другим.

Нас не учили любить себя, но учили соответствовать. Исторически так сложилось, что на этих землях разворачивались события, уносившие жизни большого количества мужчин. Выжившие могли выбирать из множества женщин. Жесткая конкуренция порождала желание максимально приблизить себя к идеалу во внешности, и не только. У тебя не должно быть недостатков, плохого настроения, неудач, проблем, иначе не выберут. По той же причине многие наши соотечественницы ведут свои страницы в социальных сетях так, будто живут в сказке. Не учатся, не работают, не устают, не нервничают, а перманентно находятся в состоянии праздника. Это такой же фейк, как исправленное в Photoshop лицо или тело, — стремление показать людям идеальную картинку идеальной жизни.

Всегда ли следование стандарту красоты означает недовольство собой?

— Есть исключения. В Латинской Америке существует определенный стандарт, но там красивым считается именно то, что типично для региона: крупные формы, очень широкие бедра. Большинство женщин чувствуют себя соблазнительными. В Бразилии, например, я не видела купальников не бикини. Складки жира и целлюлит никого не смущают. Там в культуре заложено восхищение пышными формами. Большинство бразильянок, да и вообще латиноамериканок именно такие.

Любопытно, что в нашей части света восхищаются как раз тем, что встречается редко.

— В их ментальности, в отличие от нашей, заложена способность радоваться простым вещам, воспринимая каждодневное как хорошее. Преимущество выходцев из южных стран, где много солнца и круглый год тепло, в том, что они смотрят на жизнь проще. Кстати, у европейцев и американцев этого нет, они предпочитают стройность. Не в таких, конечно, крайностях, как на постсоветском пространстве, где красавица должна быть либо анорексично худой, либо иметь параметры 90–60–90. Поэтому не может не радовать, что этот затянувшийся тренд наконец уходит.

Как вообще возникло представление о том, что худоба красива?

— Все началось с Твигги, первой худой модели 1960-х. На самом деле девушку звали Лесли Хорнби, а Твигги — псевдоним, означающий "тростинка". Она понравилась модному фотографу Барри Латегану, это он придумал псевдоним и в своих фотографиях акцентировал внимание на субтильности модели. Fashion-индустрия с готовностью подхватила такой типаж. Разрабатывать и шить одежду для худых гораздо проще и дешевле, чем для женщин с формами: выкройки могут быть примитивнее, выточки не нужны. Пропагандировать именно такой стандарт красоты и вынудить всех под него подстраиваться было выгодно тем, чьи заказы выполняли создатели рекламы.

Если реклама создает стандарт красоты, она же может его и разрушить?

— Или по крайней мере ускорить процесс разрушения. В августе минувшего года в США я обратила внимание на интереснейшую рекламу Gucci — на фото была очень полная афроамериканка в зеленых мохнатых шлепанцах в китчевом интерьере. Картинка противоречила общепринятым представлениям о вкусе, стиле и модельной внешности. Тем не менее это было красиво. Можно привести много примеров рекламных образов, расширяющих наши представления о красоте. Ребята из Family Production снимали в Киеве рекламу для мирового бренда Diesel. Для нее выбирали очень разных мужчин и женщин с разными особенностями внешности — нетипичной фигурой, оттопыренными ушами, косоглазием.

Еще в современном мире есть модели с синдромом Дауна, пигментными пятнами на лицах, модели с инвалидностью. Верю, что когда-нибудь мы приблизимся к тому этапу эстетического развития, когда понятие "физический недостаток" вообще утратит смысл.

Таких людей снимают для рекламы именно потому, что общество воспринимает их как фриков. Они привлекают внимание, кого-то даже шокируют, и агентства на этом зарабатывают. При чем же здесь красота? Это скорее уж торговля странностью.

— Разве это плохо? Медиапространство должно насытиться такими образами. Когда тех картинок, которые сегодня считаются странными, окажется много, их примут как норму. Тогда люди с пигментными пятнами, с меньшим количеством пальцев или другими особенностями перестанут считать себя фриками.

Но пока таких образов маловато.

— В начале февраля в самолете, летевшем из Израиля в Украину, рядом со мной оказалась очень крупная девушка, покрытая татуировками, с жесткой геометричной стрижкой и фактурными, запоминающимися чертами лица. Она рассказала, как хотела стать моделью, но несколько лет не могла найти работу. Менеджеры агентств, к которым она обращалась, отвечали, что хоть глобально и существует такой тренд, в Израиле спроса на нестандартную внешность пока нет. Она долго рассылала свои портфолио по всему миру, и в конце концов одно лондонское агентство пригласило ее для рекламы того же бренда Diesel. Вообще, судя по ее рассказам, в Лондоне и Париже с восприятием нестандартной внешности дела обстоят лучше всего.

• Читайте также: Прорыв подкрался незаметно. Почему мир как никогда близок к победе над сексизмом

В Украине моментом прорыва я бы назвала появление на телеканале "1+1" реалити-шоу "Модель XL". Я фотографировала одну из его участниц для онлайн-издания. Она была действительно гармонична в своем весе и нравилась себе такой, какая есть, не сравнивая собственную внешность с традиционными модельными стандартами.

• Читайте также: Мама миа. Портрет украинской матери

Не кажется ли вам, что мода на фриков и приятие обычной внешности все-таки не одно и то же?

— Обе тенденции хороши, потому что размывают стандарт. Делают его менее жестким. Недавно на лекции для фотографов, которую проводила куратор по контенту украинского фотобанка Depositphotos, речь шла о том, что в этом году будут востребованы изображения различных людей с улицы. Настоящие изменения в обществе мы заметим, когда 50–60% рекламы и вообще визуальных образов будут основаны на реалистичных изображениях женщин. Представления о красоте существуют в связке с самооценкой, осознанностью и готовностью нести ответ­ственность за свою жизнь.