Язык за зубами. За что садят и каются в "ЛНР"

Под негласный запрет на неконтролируемой территории попало все украинское: книги, ссылки на украинскую литературу, поездки в Украину, фотографии с украинской символикой. В "республике" действует уголовная ответственность за измену родине, караемая 15 годами лишения свободы. В зону ответственности попадают все, кто обвинен в сотрудничестве с украинскими спецслужбами, передаче Украине запрещенных сведений и уличен в вербовке жителей "ЛНР" для работы на украинские спецслужбы.

Сковырнуть и забыть

Начиналось все плавно — Украина вымарывалась из отчетов, чьи формы переводили на русский, название страны везде меняли на Россию. Историю крупных промышленных объектов поделили на ту, которая была при Украине и которая стала после. Об известных выпускниках учебных заведений заговорили применительно к России, Абхазии — всему миру, но только не к Украине.

Она перестала существовать в любых упоминаниях, кроме негативных: экономической блокады, обстрелов, погибших, войны и сиротства. При этом вся "республика" живет с украинскими паспортами, свидетельствами о рождении и дипломами. Единственной поправкой были титулы и звания, полученные при Украине. О них говорили без всякого стеснения: заслуженный артист Украины, отличник образования Украины и пр. — потому что звания не связаны с войной и это личная заслуга человека, никак не страны.

Запреты, подобно щупальцам спрута, коснулись науки. Под запретом оказались статьи, изданные после 2014 года в Украине. Наука разделилась на до и после. Июнь 2020-го ознаменовался цепочкой разоблачений преподавателей университета им. Шевченко (Луганск), уличенных в научной деятельности "на два фронта". Начались прокурорские проверки по кафедрам и деканатам, закончившиеся увольнением ректора и проректора вуза.

Несколько лет назад здесь за фотографию в вышиванке, выложенную в социальных сетях, сотруднику не продлили контракт, после чего уволенный не мог найти аналогичную работу. Попавшие в списки "МГБ" неблагонадежных говорят о том, что многие структуры для них закрыты, работы не найти. Это та тонкая грань, когда человек еще не под следствием, но уже признан опасным для "республики".

Вернувшиеся после защиты кандидатских и докторских диссертаций из Украины в "республику" проходят долгую проверку особых служб. Им не верят, к ним присматриваются, задают вопросы, пытаясь вывести на чистую воду: что на самом деле они делали ТАМ перед тем, как вернуться СЮДА. И почти всегда отказ в трудоустройстве идет без каких-либо пояснений, кроме "ненадежен".

Найденная во время рейда биография Степана Бандеры в украино-канадском центре (существовавшем здесь два последних десятилетия) спровоцировала скандал. Центр закрыли. Прокурорские проверки стали искать упоминания украинской литературы в списках литературных источников рабочих программ учебных дисциплин. Под пристальное внимание попали те, кто был особенно лоялен к Украине в период митингов 2014 года. С кафедр начали выносить украинские книги — ночью, в выходные. Никто уже не шутил, понимая, что между статьей за измену родине и собираемыми по крупицам учебными книгами — слишком хрупкий мост, то и дело грозящий сорваться в пропасть.

Важно

Замкнутый круг. Как украинский язык вновь стал ненужным на оккупированной части Луганской области

Шевченко — неудачник

Июнь 2020 года на волне оптимизации системы высшего образования "республики" принес неожиданные перемены. Так, Национальный университет им. Т. Шевченко после ряда проверок "разжаловали" до государственного педагогического университета, как это было более 20 лет назад: теперь вуз будет выпускать только учителей. Вместе с изменением названия сняли надбавки к зарплатам за статус национального, большую часть кафедр упразднили, массу руководящих сотрудников попросили на выход. "Откапывались" провокационные видео и факты биографий, порочащие не только работников вуза, но и сам университет.

"Разоблачением" года стало то, что Тараса Шевченко, чье имя десятилетиями носил университет, признали пьющим неудачником, завидовавшим коллегам по цеху, — сослались на изобличительные тексты Олеся Бузины. Но лишение вуза национального статуса и удаление из названия имени поэта вызвало волну негодования. "Мы критикуем Украину, которая действует в открытую. А сами? Вначале тайком упраздняем украинский язык, потом убираем Шевченко. Что дальше? Будем сносить памятники?" — шептались в университете. Зато "активист" Виталий Киселев на местном ТВ призывает "устранить все гнилые зубы, оставшиеся в "республике" после Украины". Шевченко в названии университета ему не нравится.

Публичные покаяния

Особые отделы спецслужб стали выслеживать комментарии недовольных в социальных сетях. Опасно обсуждать, почему нет телефонной связи или заблокированы соцсети. Нельзя говорить открыто о поездке в Украину. И уж тем более нужно молчать о том, что на большой земле у тебя живут друзья. Собранные комментарии, видео отдают на лингвистическую экспертизу, выводы которой подтверждают выдвинутые в адрес людей обвинения: "угроза целостности государства "ЛНР", "разжигание национального конфликта", "призывы к терроризму". Больше всего — 15 лет лишения свободы — дают за "измену родине".

Местная особенность — показывать в новостях людей, кающихся в "преступлениях". После многочасовых допросов они признаются во всем. Попасть под статью может любой. Из-за этого люди стараются говорить шепотом, уходят от ответов, телефонные разговоры заменяют личными встречами. Реанимирована мода писать доносы на недругов, инициировать прокурорские проверки конкурентов. Особенно популярно это в бюджетной сфере.

Важно

У Путина есть план. Зачем России нужны учения "Кавказ-2020" на границе с Украиной

В Украину теперь ездят тайком, на некоторых предприятиях за такой вояж людей увольняют. Страна живет здесь исключительно в товарах, доставленных контрабандой на плотах, лодках, через отмели, в сумках "несунов" и на тачках, — украинские товары в "ЛНР" по-прежнему считают лучшими.