"У меня есть ответы на все претензии, которые нам сегодня выставляет налоговая", — владелец компании Prometey Рафаэль Гороян

Третий год войны оказался прогнозируемо сложным для предприятий, связанных с аграрной отраслью. И вот уже в сети появилась информация, что PROMETEY — один из крупнейших агрохолдингов Украины, — находится в тяжелом финансовом положении и вынужден закрывать часть своего бизнеса. Как обстоят дела сейчас и с чем заканчиваете год?

Этот год у нас очень плохой. От нас отвернулась банковская система и агробизнес не кредитуют, подкосила засуха — полгода мы не видели дождей. Но самый главный фактор — налоговая, которая извращается над бизнесом в стране. Больше года нас не отпускают системные проверки.

Имеется также большая проблема с возмещением НДС. Мы экспортеры, трейдеры, покупаем зерно с НДС за "живые деньги", расплачиваемся за этот налог тоже "живыми деньгами", а когда подаем на возмещение — на этом этапе начинается шоу. Наши накладные либо блокируются, либо по каким-то непонятным причинам часть НДС снимается, возмещается только остаток.

Налоговая в лице главы Комитета ВР по вопросам финансов, налоговой и таможенной политики Данила Гетманцева хочет сделать сумму НДС еще больше. То есть, таким образом у бизнеса можно будет еще раз брать НДС, годами пользоваться, находить причины не возмещать его. Это выглядит как беспроцентный кредит для государства.

В то же время в одном из подкастов на YouTube Данило Гетманцев говорил о детенизации украинского бизнеса. Якобы в тени сейчас находится до 500 млрд гривен налогами, которые необходимо перевести в государственный бюджет. Что подразумевается под детенизацией компании?

Детенизация бизнеса — очень важная государственная инициатива. Выводить нелегальный бизнес из тени нужно, поскольку государство во время войны нуждается в этих налогах.

Но коррупция в стране может очень повлиять на процес детенизации. Пока в стране процветает коррупция, любой, например, вышестоящий чиновник может позвонить и сказать – "эту компанию не трогайте, это моя". Надо начинать с корупции, а не гнобить бизнес и наращивать корупцию под предлогом детенизации. Это, во-первых, а во-вторых, из-за беспредельного повышения налогов, весь бизнес наоборот сейчас массово идет в тень. А какой детенизации может идти речь, когда бизнесмен, работая в убыток, должен платит еще больше в казну?! Поверьте, этим можно добиться обратного – тенизации бизнеса.

Как, по вашему мнению, такие действия налоговой влияют на бизнес-процессы?

Действия налоговой сейчас уничтожают бизнес. За последние пару лет много бизнесменов эмигрировали в другие страны, а еще больше просто прекратили свою деятельность. С 2022-го года закрылось почти 1300 аграрных компаний. И вообще, по количеству ликвидированных компаний сельскохозяйственная отрасль лидирует.

Например, у группы компаний PROMETEY государство сегодня отняло 500 млн гривен НДС. А мы — это всего лишь маленькая часть бизнеса. Вы же понимаете, что происходит с большими бизнесами?

Я один из участников рынка. И в какой-то части — его основатель. Чтобы каждый месяц платить зарплату 15–20 млн гривен, мне надо где-то эти деньги заработать. У меня больше года пока что не получается заработать на зарплату, проценты, кредиты и на все остальное.

Группа компаний PROMETEY полтора года работает в убыток, практически весь наш НДС проходит через суд. Это парализует работу компании.

В нашей стране нет ответственности налогового инспектора и практики наказания за необъективно наложенный штраф.

Теперь же за все суды, которые мы выиграем, будет отвечать налоговая инспекция: инспектор, который нас этими штрафами обкладывает и начальник, который подписывает акты. Это будет прецедент, которого не было. Но мы дойдем до конца.

Бизнес хочет диалога, но нет понимания со стороны власти.

Я обращаюсь к Данилу Александровичу Гетманцеву. Я прошу вас встретиться со мной, и обсудить все текущие вопросы.

Вы говорите, что хотите видеть в лице бизнеса партнеров. У меня есть ответы на все претензии, которые нам сегодня выставляет налоговая. Пожалуйста, давайте увидимся и поговорим на эту тему.

Что на практике означает статус рисковых, которым налоговая инспекция обозначила некоторые компании группы PROMETEY? Чем такая практика грозит бизнесу?

У налоговой инспекции появилось право обозначать компанию как рисковую. То есть, налоговый инспектор со своим начальником, который подписывает этот документ, без суда и следствия может уничтожить любой бизнес — без прокуратуры, без права на защиту.

С компанией со статусом "рисковой" работать нельзя. Потому что все финансовые документы будут блокированы. И, представляете, на даный момент, 32 тысячи платников НДС в этом статусе — в статусе рисковых. Это больше 20 процентов бизнесменов страны. Сейчас ситуация критическая и с каждым месяцем все больше усугубляется.

И если раньше мы имели право пикетировать, судиться — сейчас этих прав нету, во время войны они ограничены.

В мировой практике нет такого, чтобы налоговая одним своим решением могла уничтожить бизнес налогоплательщика. В цивилизованных странах, если все данные оформлены корректно, как того требует законодательство, никакой блокировки быть не может. Инспектор налоговой, если имеет вопросы к деятельности какой-то компании, просто направляет этой компании письмо с просьбой разъяснить те или иные действия. И пока в компании отвечают на письмо, доказывают, что все нормы и правила соблюдены, бизнес продолжает свою роботу, финансовые платежи осуществляются.

У нас же сначала идет блокировка, останавливаются все операции, а потом мы идем и доказываем, что были правы. Суды мы выигрываем, но это отнимает много времени и ресурсов. Это буквально уничтожение компании.

Не нравится нашей налоговой европейская практика — можно работать по-другому. Мы предлагаем ограничить время, на которое налоговая может бросить компанию в статус рисковых. Чтобы не компания должна была доказывать в суде свою невиновности, а налоговая в течении, например, нескольких недель, должна была предоставить все необходимые доказательства, которые подтверждают, что компания на самом деле должна быть в списке рисковых.

Какие меры нужно предпринять налоговой, чтобы в сложной ситуации военного времени сохранить аграрные предприятия страны?

В начале войны налоговую нагрузку с агропроизводителей и экспортеров сняли, начали выдавать кредиты аграриям — теперь говорят, что это было ошибкой. Почему никто не хочет задуматься, что из-за того, что работали эти льготы, сохранили людей и бизнес? Потому что бизнес массово каждый день уходил из страны.

Вот и нас обвиняют в том, что мы нарушаем валютный контроль. Но может хотя бы один налоговик посоветовать, как работать экспортеру?

У нас 30–40% денежных средств застревает на счетах корреспондентов наших банков. Допустим, мы перечисляем деньги в Украину с Дубая, в 40–50% случаев этот платеж останавливают и задают вопросы. Потому, что мы из Украины — из воюющей страны.

Пока мы отвечаем на эти унизительные вопросы, $2–3 млн может застрять на корреспондентсчетах. Мы заводили эти деньги в Украину, чтобы платить налоги, банковские кредиты, зарплату.

Сейчас Украина живет за счет доноров, но постоянно так не будет. Не будет немецкий гражданин просто так дотировать чужую страну. Поэтому бизнесменов нужно беречь — это единственный источник дохода государства. Но вместо того, чтобы помогать хлеборобам, их морально уничтожают проверками.

И все же, какой прогноз по группе компаний PROMETEY вы можете дать на следующий год?

Мы являемся агропроизводителем, крупным экспортером зерновых с земельным банком в 20 тысяч гекторов земли, и большой логистической компанией. До полномасштабного вторжения мы имели объем хранения зерновых 2 млн тонн и входили в тройку крупнейших игроков агросектора Украины.

Экспорт зерна и поиск рынков — это разный бизнес с большими рисками. И наш бизнес во многом зависит от работы налоговой и от погоды. Я не говорю о военном риске. Вот сейчас уже две недели массово бомбят порты Одессы, попадают в суда, которые грузятся в портах.

Но несмотря на это, прогноз в целом позитивный. Мы готовы принимать все военные и погодные риски, потому что в таких условиях мы живем и работаем уже три года. Но беспредел к своему бизнесу под флагом детенизации я не допущу.

Поэтому вопрос справедливости надо решать с государством. В начале полномасштабного вторжения, когда государство поддержало агробизнес, люди почувствовали себя нужными. Благодаря тому, что они здесь живут и создают, мы будем выигрывать войну.

Я этот бизнес создавал своими руками 30 лет, и не отдам его на уничтожение. Я буду об этом открыто говорить. У меня остается такой инструмент его защиты.