Как село Татаров помогает фронту: тероборона, волонтерская сотня и беженцы

Обычно в село Татаров Ивано-Франковской области зимой приезжают лыжники со всей Украины – рядом курорт Буковель с отличными трассами. Но вот уже больше недели на лыжах ни в Буковеле, ни в ближайших поселках никто не катается.

После того, как Россия объявила Украине войну и начала с воздуха атаковать множество украинских городов и сел (в том числе Ивано-Франковск и Коломыю), Татаров превратился в поселок в глубоком тылу, в который пытаются попасть десятки тысяч киевлян, харьковчан, херсонцев, сумчан и жителей других крупных городов и небольших сел, вблизи которых идут ожесточенные бои. Село не только принимает их, но и готовится помогать военным на передовой и обороняться здесь.

Кикиморы для снайперов и тушенка на фронт

В местном доме культуры в центре Татарова работают волонтеры – преимущественно женщины и школьники. Кто-то плетет маскировочные сетки для военных, кто-то доделывает детали кикимор для снайперов.

"Афганец принес нам свой образец кикиморы, – показывает фото Галина Косило. – Но это у него летняя форма. Мы пытаемся повторить, что-нибудь додумаем сами". Она говорит, афганец посмотрел на результат, сказал, подходит: "Как засядут где-нибудь в траве, видно не будет. У меня вчера собака в ней замаскировалась – не сразу нашла".

Галина – депутат местного сельсовета и заведующая одной из аптек. Она – одна из тех, кто координирует работу по помощи гражданским и военным в Татарове.

Вспоминает, как узнала о начале наступления России на Украину: "Мне дочь позвонила, она учится в Ивано-Франковске, студентка-медик, живет в районе аэропорта. Сказала: "Здесь все летает, сирены воют, не знаю, что делать, сказали эвакуироваться". Мы ее попросили не двигаться, заберем. Но к тому времени на улицах уже были ужасные пробки".

Депутат показывает зал, где временно хранятся продукты и вещи, которые местные планируют отправлять на фронт. "Кто не может что-то приобрести, потому что в магазинах сейчас не всегда есть товары, скидываются деньгами. Купим что-то большое – возможно, тепловизор для наших ребят", – добавляет она.

В помещении достаточно прохладно. "Мы просим приносить продукты длительного хранения, а также теплые вещи. Все сортируем", – показывает она коробки с надписью: "Тушонка. Татаров". Ее варят здесь, в одном из местных ресторанов. Его владелица покупает сотни килограммов мяса за свой счет и отправляет на кухню.

Новая школьная реальность

В местной Татаровской гимназии тоже кипит работа. Учителя и учащиеся хотя и не в учебном процессе, но вместе. Также плетут маскировочные сетки.

– Боже, помогай! – обращается к присутствующим Галина Косило.

В актовом зале за столами – директор школы Любовь Онуфриевна и несколько учителей.

– Беритесь за работу, – предлагает директор. – Мы режем вещи из темной ткани на длинные полоски, а в спортзале дети вяжут сетки. Ткань для такой работы нужна натуральная, чтобы не плавилась. Уже из дома принесли все, что могли, и другие приносят.

Любовь рассказывает, что этой работой занимается с 2014 года, сделали паузу только во время эпидемии. "Теперь пришла та минута, которая заставила всех нас объединиться, чтобы работать на победу. На победу и никак иначе!" – убеждена она.

Одна из учительниц рассказывает, как в школе услышали о нападении на Украину. "Узнали, когда пришли уже в школу. Держались до шестого урока, ждали, когда закончится обучение. А потом начали громко кричать. Все вместе взялись помогать украинской армии, – говорит она.

Директор пытается объяснить, почему в Украине война: "Если бы на востоке дети с родителями были настроены так патриотично, как у нас, беды такой не было бы. В 1992 году мы избрали президентом не того человека. Президентом должен быть Вячеслав Чорновил, тогда ход истории пошел бы в другую сторону. Если бы все перешли на украинский язык, пусть медленно, все было бы по-другому. А сейчас у нас настроение боевое, и мы передаем это настроение на фронт. И мы тоже готовы взять в руки гверы. Знаете, что такое гвер? Это такое оружие еще со времен Украинской повстанческой армии".

– Еще, может, и крыивки есть? – спрашиваю я.

– Есть. А знаете, почему мы землю маслом поливаем? Чтобы не заржавели (смеется). Так что, пусть знают: с ними еще не воевали украинские женщины.

Между тем, школьный психолог приходит в директорский заготовительный цех. Забирает нарезанную ткань и несет ее в спортзал, где дети плетут сетки. Заводских сеток уже не хватает, потому взяли старые волейбольные и футбольные. Школьники говорят, что среди их родных нет ушедших на фронт, но они присоединяются все равно.

Переселенцы или гости

На дверях поселкового совета Татарово объявление: "По вопросам поселения обращаться по телефону…". Однако в первые семь дней никто пока еще не звонил. "Пока все живут в усадьбах", – говорит сотрудница сельсовета.

Она показывает список помещений и количество мест, где в Татарове и соседней Ворохте готовы принимать перемещенных лиц. Это и санатории, некоторые из которых не работали до этого несколько лет, и помещения школ, детских садов, которые местные жители пытаются определенным образом обустроить – приносят матрасы, одеяла, подушки. "Мы готовы встречать настоящих переселенцев, помогать им, но віступаем против того, чтобы во время войны некоторые здесь отдыхали по полной", – говорят в сельсовете.

Между собой местные говорят, что первая волна людей, приехавших в Татаров, – не бедные украинцы.

"Здесь такой автопарк, не хуже, чем в центре Киева, – говорит одна местная. – Они покупали все – продукты, лекарства ящиками. Зачем им это все? Что будут пить барбовал или есть сухую гречку?".

"Тех, кто сейчас приехал, я не называю переселенцами. Потому что если бы были беженцами, то все бы были в школе, там подготовили спортзал – готовы принимать, – добавляет другая жительница Татарова. – Я была свидетелем, как в магазине мужчина на кассе спросил: "Чем вам платить – гривнами или рублями?" Я не выдержала и говорю: "Вы что, сепаратюги?" А он сразу перешел со мной на украинский и быстро исчез. Потрясли бы коттеджи, было бы видно, кто у них живет".

В сельсовет, где расположен и Центр предоставления административных услуг, заходят двое мужчин – отец и сын. Рассказывают, что отправили женщин и детей в Румынию, а сами остались – выезд из Украины мужчин от 18 до 60 лет во время военного положения невозможен. В то время как все приезжие женщины регистрируются исключительно по месту жительства – и они считаются не переселенцами, а отдыхающими, мужчинам нужно уведомлять госорганы о присутствии лично. Они отдают паспорта для регистрации, говорят, готовы помогать, чем могут возить на машине, убирать снег, рубить дрова. Женщина за столом берет документы, записывает данные и объясняет, мол, работы для мужчин в селе нет, только для женщин – плести сетки, шить маскхалаты, поэтому нужно ехать в военкомат в Надвирную.

"Там должны пройти скорую медицинскую комиссию, некоторых мобилизуют", – предупреждают отца и сына в сельсовете.

Всего, по данным сельсовета, за неделю войны они зарегистрировали 80 человек.

Между тем, о безопасности самого Татарова заботится территориальная оборона. Местные мужчины, кто-то с армейским опытом, кто-то с боевым, ежедневно и ночью патрулируют улицы с оружием в руках. Говорят, что в окрестных населенных пунктах их коллеги уже задерживали подозрительных лиц – кого-то с оружием, кого-то с техникой.

"У нас здесь очень много мест размещения, и не знаешь, кто приехал – обычно все отдыхающие и лыжники, а во время войны и глубокого тыла могут быть и диверсанты, поэтому стоит быть начеку. Никто не ожидал, что прилетит в Ивано-Франковск и Коломыю. Чтобы быть сильнее, нам нужна помощь и понимание из центра", – говорят в теробороне Татарова.

Важно

"У оккупантов мало хороших новостей". Что происходит в Северодонецке и Луганске