Следует признать реальную цель. Почему США нельзя выводить войска из Сирии

Ближний Восток уже давно богат сложными конфликтами, но с момента начала гражданской войны в 2011 году почетное место среди них занимает Сирия. Американские войска, действующие там с 2014 года и официально борющееся с Исламским государством Ирака и Леванта (ИГИЛ), вовлечены в один из самых сложных элементов этого конфликта.

Фокус перевел статью Джеймса Ф. Джеффри о том, что делать США с их контингентом в Сирии.

Давние внешние и внутренние дискуссии в правительстве США о том, стоит ли оставлять эти войска в регионе, получили новую жизнь после атаки поддерживаемых Ираном ополченцев на "Tower 22" — иорданскую базу поддержки для американских сил, проводящих трансграничные операции в Сирии. После этого нападения Танасис Камбанис, один из авторов нашего сайта, призвал вывести все эти силы из Сирии. В отличие от других сторонников вывода, он признает сохраняющуюся угрозу со стороны ИГИЛ, но полностью игнорирует другую геостратегическую цель присутствия американских сил: противостояние Ирану.

В то время я занимал должность специального представителя госсекретаря Помпео по взаимодействию с Сирией и специального посланника Глобальной коалиции по борьбе с Исламским государством. Я считаю, что решение Камбаниса по борьбе с ИГИЛ после вывода американских войск не сработает.

Я также считаю, что Камбанис ошибается в отношении Ирана и слишком уверен в неизбежности вывода американских войск из Сирии. Я согласен с его рекомендациями по некоторому сокращению американского присутствия в Ираке. Соединенные Штаты должны оставить свои войска в Сирии, выведя их только тогда, когда улучшится ситуация, приведшая к их развертыванию. В качестве временной меры Вашингтон должен работать с Анкарой над сокращением американского присутствия и обеспечением более стабильных отношений между США, Турцией и союзниками Америки, возглавляемыми курдами.

Присутствие США в Сирии

Американские войска в Сирии официально являются частью возглавляемой американцами коалиции Defeat Islamic State, состоящей из 80 стран, штаб-квартира которой находится в Ираке. Они действуют на законных основаниях в соответствии с резолюцией Конгресса 2001 года о разрешении на применение силы. Впервые американские войска вошли на северо-восток Сирии в 2014 году. Их задача состояла в том, чтобы поддержать силы сирийских курдов, известные как Отряды народной самообороны, а позже — Сирийские демократические силы, сражающиеся с Исламским государством после того, как режим президента Сирии Башара Асада потерял контроль над этим регионом. Масштабы и роль американского развертывания изначально выглядели сомнительными, однако американские военные инициативы оказались чрезвычайно успешными в противодействии ИГИЛ, а также в противостоянии иранским и российским амбициям в Сирии и за ее пределами. Путаница началась с противодействия режима Асада развертыванию, хотя его задачей также якобы была борьба с Исламским государством. Партнерство США с сирийскими курдами также было проблематичным, поскольку Отряды народной самообороны — это местное отделение Рабочей партии Курдистана, турецкого курдского террористического/сепаратистского движения. Турецкое правительство сначала терпело, но затем выступило против развертывания американских войск.

Вскоре американские войска и их сирийские партнеры контролировали весь северо-восток Сирии, а также небольшой гарнизон на границе Ирака и Иордании, получивший название Эт-Танф. Этот гарнизон поддерживается военными из Tower 22, некоторые из которых недавно погибли в результате атаки, связанной с Ираном. Я считаю, что присутствие США в Эт-Танфе и Tower 22 эффективно сдерживает режим Асада от завершения разгрома антиправительственной оппозиции в сирийской пустыне. База также перекрыла наземное транспортное сообщение с Ираном. Но именно этот второстепенный результат приобрел как особое значение, так и противоречивый характер в связи с ростом числа атак иранских прокси после 7 октября.

Как лучше всего работать в Сирии

Камбанис выдвигает три ключевых тезиса в поддержку своего призыва к выводу американских войск из Сирии. Первый тезис сводится к тому, что роль борцов с ИГИЛ могли бы взять на себя Асад и партнеры США — Сирийские демократические силы. Проблема здесь в том, что такой компромисс не потерпит присутствия автономного органа управления и безопасности партнерских сил США на северо-востоке Сирии. Ликвидация курдского управления, конечно, будет приветствоваться в Турции, но осложнит более широкие усилия США по оказанию давления на Иран.

Камбанис также утверждал, что Соединенные Штаты не играют никакой роли в сдерживании Ирана в Сирии и что рано или поздно вывод американских войск неизбежен. "Часы тикают", — пишет он, предсказывая, что либо администрация Дональда Трампа, либо даже президент Джозеф Байден в течение следующего года выведут войска. Я не согласен с его первыми двумя пунктами и считаю, что в конечном итоге Соединенные Штаты вполне могут и, безусловно, должны оставить войска в Сирии.

Наземное присутствие США на северо-востоке Сирии жизненно важно для удержания ИГИЛ под контролем не только на этой большой территории, но и по всей Сирии — миссия, которая, по признанию Камбаниса, по-прежнему важна. Правительство США использует северо-восточную Сирию в качестве платформы для сбора разведданных и проведения рейдов против руководства Исламского государства в частях Сирии, контролируемых Асадом. Оно также оправдывает критически важную миссию по контролю воздушного пространства над северо-восточной Сирией и в Эт-Танфе тем, что обеспечивает защиту войск на земле.

Соединенные Штаты и их местные партнеры также задержали 5 тысяч пленных "игиловцев" и 50 тысяч индоктринированных членов их семей, способных возобновить численность группировки, если их по какой-то причине освободить. Ничего из этого нельзя было бы эффективно осуществить, если бы американские военные не находились на месте, как доказывает анализ реальной ситуации при участии автора этой статьи, когда администрация Трампа рассматривала вопрос о выводе войск в 2018 и 2019 годах. Кроме того, вывод американских войск откроет северо-восток для российских, иранских и асадовских сил. В таких условиях Сирийским демократическим силам будет сложно выжить, не говоря уже о том, чтобы эффективно противостоять ИГИЛ.

Решение Камбаниса — возможное партнерство Асада и сирийских курдов против ИГИЛ при американском посредничестве, — неосуществимо. Я знаю это по собственному опыту. Руководство сирийских курдов годами ведет переговоры с Дамаском о сценариях вывода американских войск, и никакого прогресса все еще нет. Режим Асада, будь то Сирийские демократические силы или оппозиция из числа сирийских арабов, не проявил никакой гибкости за последние 13 лет внутренней борьбы с большей частью своего населения. Более того, режим Асада проявил известную беспечность в борьбе с ИГИЛ, и эта террористическая группировка до сих пор удерживает территорию в пустыне Бадия к югу от реки Евфрат, несмотря на совместные контртеррористические операции Асада, России и Ирана.

Кроме того, этнические арабы-сунниты на северо-востоке Сирии, в том числе в городах Ракка и Дейр-эз-Зор, которые сейчас контролируются Сирийскими демократическими силами, изначально были основной средой для этой группировки. К тому же Соединенные Штаты потерпели неудачу при последней попытке дипломатии с Асадом в 2013 году, когда речь шла о применении химического оружия. Недавние дипломатические инициативы Лиги арабских государств и Турции по Сирии, направленные на поиск общих путей решения многочисленных проблем Сирии, также сошли на нет, что опять же объясняется непреклонностью Асада.

Проблемы, связанные с выводом войск

Вывод войск США также нанесет ущерб интересам безопасности многих важнейших европейских и ближневосточных партнеров Америки. Страны-члены НАТО, входящие в коалицию Defeat Islamic State, на самом высоком уровне выразили обеспокоенность правительству США, когда администрация Трампа дважды отдала приказ о выводе войск, аргументируя это тем, что они могут вновь столкнуться с жестокими атаками ИГИЛ на свое население, как это произошло в 2015 и 2016 годах в Париже, Каннах, Брюсселе и Берлине. Как недавно написал Омер Озкизильчик для Atlantic Council, вакуум на северо-востоке Сирии после вывода американских войск станет кошмаром для Анкары, важнейшего партнера в борьбе с Ираном и Россией, ведь за контроль будут бороться Сирийские демократические силы и связанная с ними Рабочая партия Курдистана, ИГИЛ, иранские, российские и асадовские элементы. Еще хуже то, что возможные военные действия Турции, направленные на заполнение этого вакуума и ведущие, скорее всего, к столкновениям с курдами, нарушат режим прекращения огня, подписанный в октябре 2019 года, и вызовут новый масштабный кризис в отношениях с Вашингтоном.

Командующий Сирийскими демократическими силами Мазлум Абди в февральском интервью газете Asharq al Awsaat подчеркнул важность сохранения американского присутствия на северо-востоке Сирии, предупредив о "хаосе в регионе", если Соединенные Штаты уйдут. Он также отверг возможность заключения соглашения с Асадом, опроверг, что администрация Байдена оказывает на него давление, и рассказал о плохих отношениях между сирийскими курдами и правительством в Дамаске. Его слова имеют особый вес, учитывая его выдающиеся успехи в качестве американского партнера в борьбе с ИГИЛ и уважение к нему в США и других странах.

В формальном смысле Камбанис прав, утверждая, что Соединенные Штаты находятся в Сирии не для того, чтобы бороться с Ираном (хотя иранский режим считает, что он уже давно ведет прокси-войну против Америки, пытающейся свергнуть региональную систему безопасности). Но для того, чтобы оказать влияние на безопасность, не обязательно воевать, особенно учитывая центральное значение иранской угрозы для региона после 7 октября. На самом деле большинство военных операций Америки со времен Второй мировой войны включали в себя не боевые действия, а миссии присутствия, направленные на отказ в доступе к местности, поддержку союзников, демонстрацию приверженности и готовности к боевым действиям. Этот подход, основанный на присутствии без необходимости сражаться, остается рецептом для большей части сегодняшней концепции стратегического противостояния и расширенного сдерживания, провозглашенной в Стратегии национальной безопасности 2022 года администрации Байдена.

Доводы в пользу противодействия Ирану

Военное присутствие в Сирии, а также координация с израильскими авиаударами и турецкими военными операциями на северо-западе Сирии, начатая администрацией Трампа и продолженная президентом Байденом, подорвали иранские амбиции. Это включает в себя блокирование усилий Ирана по превращению Сирии во второй Южный Ливан с ракетами, нацеленными на Израиль, и замораживание сирийской гражданской войны до победы Асада, что требует продолжения дорогостоящей экономической и военной поддержки режима со стороны Ирана. Наконец, присутствие США в Эт-Танфе на сирийско-иорданско-иракской границе перерезает один из главных сухопутных коридоров Тегеран–Бейрут.

Тот, кто сомневается в ценности этой второстепенной миссии, должен спросить, почему региональные противники Вашингтона так стремятся положить ей конец, начиная с многочисленных атак сил Асада с 2017 года, нападения "вагнеровцев" через Евфрат в 2018 году и заканчивая недавними атаками иранских прокси, о которых рассказывает Камбанис.

Одна из причин, по которой Камбанис и другие сомневаются в эффективности и даже реальности этой миссии, заключается в том, что она предполагает косвенные квазиполитические действия, характерные для миссий присутствия, в отличие от прямых боевых действий, например, против ИГИЛ. Однако двусмысленность американской миссии сдерживания Ирана в регионе и ее применение в случае с Сирией еще больше усложняют анализ. Хотя Главное командование США называет Иран своей задачей номер один, администрация Байдена ни в политике, ни в действиях не дала четкого ответа на вопрос о том, как противостоять продвижению Ирана по региону, от Газы и Ливана до Сирии, Йемена и Ирака. В отсутствие такой ясности американские силы на местах в Сирии, Сирийские демократические силы и партнеры по коалиции сосредоточены на борьбе с ИГИЛ, а не на сдерживании Ирана и его сторонников, по разным причинам — от военно-практических до политических, как в случае Багдада, слабо связанного с Ираном.

Не уходить, а приспособиться и использовать рычаги влияния

Камбанис прав, утверждая, что администрация рассматривает возможность вывода войск, но не следует принимать окончательное решение об этом. Планы по выводу войск впервые появились в 2018 году, однако их быстро свернули. Сирийские демократические силы и остальные члены коалиции Defeat Islamic State выступают против вывода войск, как и Сенат США, 84 против 13 сенаторов которого в декабре проголосовали против инициативы по выводу войск. Аналитикам (в том числе и автору) сообщили, что решение о выводе войск не принято, а Мазлум в упомянутом выше интервью утверждает, что американские официальные лица заверили его, что войска останутся.

Но еще более важным аргументом против вывода войск Соединенными Штатами является их участие в стратегическом соревновании за международный порядок будущего, как это изложено в Стратегии национальной безопасности до 2022 года. Драматическая международная реакция на вывод войск из Афганистана ясно показала, что отступление американских войск с поля боя, каким бы оправданным оно ни было (а аргументы в пользу ухода из Афганистана были серьезнее, чем в пользу ухода из Сирии), подрывает доверие к США и, в конечном счете, сдерживание. Действительно ли правительство США в разгар конфликта с Ираном и сомнений в приверженности Америки Украине захочет свернуть столь успешную и малозатратную миссию, несмотря на недавние жертвы?

Разумеется, Вашингтон должен лучше разъяснить причины присутствия в Сирии и признать свою миссию по сдерживанию Ирана. Но в конечном итоге, независимо от обоснования, американцы будут по-прежнему с опаской относиться к миссиям присутствия под обстрелами, и призывы к прекращению развертывания, в том числе в Сирии, будут продолжаться. Таким образом, общественность должна знать "конечную цель" развертывания войск. Это потребует усмирения основного сирийского конфликта, который привел к появлению ИГИЛ, иранскому вмешательству и различным угрозам американским партнерам, путем выполнения резолюции 2254 Совета Безопасности ООН от 2015 года. Организация Объединенных Наций, а также Лига арабских государств оказывают давление на Асада с целью заставить его выполнить эту резолюцию, но пока тщетно. Однако правительство Асада и его самый мощный сторонник, Россия, сталкиваются с заморозкой конфликта и ухудшением сирийской экономики. Соединенные Штаты могли бы решительно взаимодействовать с Москвой, чтобы поддержать усилия ООН и арабских стран, используя все рычаги воздействия — от санкций и дипломатических усилий до предложения о выводе войск — для выработки всеобъемлющей сделки.

В промежуточный период Вашингтон и Анкара, отношения между которыми сейчас улучшились, могли бы лучше координировать свою политику в отношении Сирии, включая присутствие США и будущее Сирийских демократических сил. Это может включать углубление режима прекращения огня, заключенного в октябре 2019 года с участием США, Турции и курдов, так и возвращение к координации действий против ИГИЛ между этими тремя сторонами в 2014–15 годах, что позволит вывести большую часть американских сил, сохранив при этом ключевые интересы безопасности каждого участника.

Об авторе

Джеймс Ф. Джеффри — лауреат стипендии имени семьи Слейтер и председатель Ближневосточной программы в Центре Вильсона. За свою 37-летнюю карьеру на дипломатической службе он занимал должности посла в Албании, Турции и Ираке, главы миссии в Сирии, посланника в коалиции Defeat ISIL и заместителя советника по национальной безопасности.