Хотите зарабатывать — не идите в писатели, станьте адвокатом или банкиром, — Майкл Каннингем

Выпускник Стэнфорда, автор шести романов, в том числе "Часов", сделавших его знаменитым, Майкл Каннингем мог бы комфортно существовать в любом городе мира. Но когда-то он выбрал Большое яблоко и до сих пор называет себя писателем, женатым на Нью-Йорке. Между нами семь часовых поясов, я — в Киеве, Каннингем — в Нью-Йорке, судя по картинке в окне Skype, он в отличном расположении духа и готов рассказать о своей новой книге, русский перевод которой уже появился на полках книжных магазинов.

КТО ОН

Американский писатель, лауреат Пулитцеровской премии 1999 года, а также премий PEN/Faulkner Award и GLBT Book Award

ПОЧЕМУ ОН

Новая книга Каннингема "Дикий лебедь и другие сказки" вышла в русском переводе

Сочинение ≠ секс

Говорят, чтобы расположить к себе собеседника, достаточно двух-трех слов, которые бы напомнили, что для него важно. Решив, что имя Вирджинии Вулф, писательницы и одной из главных героинь романа "Часы", и есть тот самый "ключ", задаю первый вопрос:

— Знаменитая цитата Вирджинии Вулф — "Сочинение, как секс..."

— Хотел бы я, чтобы процесс сочинения был похож на занятие сексом! — Каннингем перебивает меня на полуслове, давая понять, что "пароль" я не угадала. — Возможно, в случае Вирджинии Вулф так и есть, поскольку никакого другого секса у нее не было. В моей жизни есть и то и другое. Уверяю вас, сочинение и секс в чем-то похожи, но это далеко не одно и то же.

Обсуждать с Майклом Каннингемом жизнь Вирджинии Вулф — чистой воды безумие, все равно что сплетничать с ним о личной жизни его лучшего друга или близкого родственника.

Они познакомились давно. Заочно. Он — самоуверенный пятнадцатилетний подросток, она — тень великой английской писательницы, проглядывающая между строк одной из лучших своих книг "Миссис Дэллоуэй". Эта книга нужна была мальчишке лишь для того, чтобы произвести впечатление на понравившуюся девочку. Проще говоря, он хотел использовать гениальность Вулф в корыстных целях. Не сработало. Более того, получилось наоборот: спустя годы именно он вдохнул вторую жизнь в историю автора "Миссис Дэллоуэй".

"Даже будучи лентяем и неучем, я почувствовал насыщенность, выстроенность, упругость ее фразы. Я тогда подумал: ого, она делает с языком примерно то же, что Джимми Хендрикс творит с гитарой. Она умела балансировать на грани хаоса и порядка, а когда казалось, что фраза вот-вот рассыплется, Вулф собирала ее мелодией", — через много лет напишет Каннингем, в эссе-комментарии к роману "Часы", получившему в 1999-м Пулитцеровскую премию.

Вирджиния Вулф была не только талантливой писательницей, но и подверженной депрессиям леди, всю жизнь страдавшей из-за неверия в свои силы. Она покончила с собой в 59 лет.

Каннингем производит впечатление сильного, уверенного в себе джентльмена. Правда, услышав имя своего кумира, 63-летний писатель превращается в мальчишку-подростка с беспроигрышной, с его точки зрения, стратегией: опережать не­удобные вопросы ответами-заготовками, такими как насмешливое замечание об отсутствии секса в жизни любимой писательницы. Терпеливо повторяю:

— …"Сочинение, как секс. Сначала вы делаете это ради любви, затем вы делаете это ради ваших друзей, а потом вы делаете это за деньги", — говорила Вирджиния Вулф. Какой из этих этапов вы переживали, когда писали свою новую книгу "Дикий лебедь и другие сказки"?

— Я был бы полным идиотом, если бы писал ради денег, — на лице моего собеседника появляется притворно-скромная улыбка.

Поняв, что я не собираюсь рыться в белье его музы Вулф, Каннингем заметно расслабился и настроился на философский лад.

— Хотите хорошо зарабатывать — не идите в писатели, уж лучше станьте адвокатом или банкиром. А я, если угодно, пишу ради любви и для друзей. Ну и для незнакомцев тоже.

За предел

"И в память о маме", — хотела добавить я, но вовремя прикусила язык, чтобы не вызвать очередную защитную реакцию собеседника. Мать Каннингема стала прототипом Лоры Браун, еще одной героини "Часов". Она умерла незадолго до выхода фильма Стивена Долдри, где ее сыграла Джулианна Мур. Как и Вирджиния Вулф, мать писателя посвятила жизнь погоне за вечно ускользающим идеалом.

— Одна из тем "Часов" — борьба со своим несовершенством. Вы сами когда-нибудь выбрасывали неидеальный торт в мусор, как Лора Браун?

— У меня много амбиций, необязательно материальных. Я действительно из тех, кто хочет достичь большего, кто в жизни ищет выход за пределы собственной ограниченности. Это опасная игра. Пытаясь перешагнуть собственный предел, многие умирают.

— Поэтому в каждой вашей книге кто-то умирает?

— Нет. Погодите. Ну не в каждой… — кажется, этот вопрос выбивает его из колеи. Вздыхает. — Это правда, многие мои персонажи умирают. Художественная литература ведь о том, как время движет нас по жизни. Поэзия реже привязана ко времени, проза — всегда. Случилось это, затем то, потом другое. Вы можете играть с хронологией. Но, рассказывая историю, вы на самом деле не можете уйти от времени. А все мы знаем, к чему оно нас ведет. Часть моих героев действительно уходят в мир иной. Я поступаю с ними так, чтобы примирить читателей с мыслью о смерти, сделать ее менее ужасающей. Здесь, в Америке, люди настолько боятся смерти, что мы даже не говорим о ней. Можно подумать, собираемся жить вечно.

М — мистика

С детства запоем читая все, что попадало в руки, Каннингем все сильнее убеждался в том, что мир книг — это мир ощущений и эмоций. Как писатель он до сих пор двигается на ощупь, полностью полагаясь на интуицию и чувства:

— Если вы руководствуетесь логикой, умом, книга на свет не появится. Пытаясь писать, вы уже прикасаетесь к тому, что немного умнее, чем вы сами.

Именно чутье подсказало ему, что для "Дикого лебедя" важны иллюстрации. Пожалуй, писатель смог бы проиллюстрировать свои сказки и сам, в юности он увлекался рисованием. Однако со временем интерес к этому занятию угас. А сказки нуждались в художнике-профессионале.

Каннингем просмотрел невероятное количество портфолио художников. Он гуглил, находил, казалось, прекрасные варианты, но отказывался от них и упрямо продолжал поиски.

А потом — бинго! Ему на глаза попали работы Юко Шимицу. Он сразу почувствовал, что только эта художница сможет нарисовать "немного мрачноватые, сексуальные и нереально красивые" иллюстрации для его сказок.

Рассказывая о ней, Каннингем снова напоминает восторженного подростка. Трудно поверить, что лауреат Пулитцеровской премии всерьез переживал, достаточно ли он крут для того, чтобы Шимицу согласилась с ним сотрудничать. Он вспоминает, что рад был не навязывать ей свои идеи, сам попросил ее не советоваться с ним, а рисовать то, что она посчитает нужным. Интуиция не подвела — все, что создала Юко, автору "Дикого лебедя" понравилось.

Кристально чистый перфекционизм

Похвала из уст Каннингема — редкая награда. Добиться ее непросто, вместе с любовью к сочинительству он перенял у Вулф завышенные требования к себе и другим, к своим текстам и всему, что их окружает.

Работая над романом "Часы", в котором сначала было две сюжетные линии, Каннингем писал историю Вулф на нечетных страницах, а историю Клариссы — на четных. Он хотел, чтобы они соприкасались всякий раз, когда читатель переворачивает страницу.

Эффект "слияния двух книг", казалось, достигнут. Но уже через три дня автор "пригласил" в роман Лору Браун и отказался от хитроумного замысла.

— Если бы мы могли полистать черновики известных романов, очень удивились бы тому, как мало общего у прочитанной нами книги с первыми версиями автора, — говорит писатель. — Перебирание сюжетных линий, поиск лучшей стратегии — это проявление писательского перфекционизма.

— Вы говорили, что, когда писали "Часы", слушали Брамса и вам бы хотелось, чтобы об этом романе говорили, как о музыке Брамса, переведенной в слова. А "Дикий лебедь" — это какая музыка?

— С "Диким лебедем" получилась забавная история. В этом сборнике есть сказки Андерсена, братьев Гримм, несколько средневековых рассказов неизвестных авторов, таких, к примеру, как "О-боб-рал" или "Чудовища". Чтобы не увязнуть в этих старинных историях, я старался слушать самую современную музыку: Стива Райка, Лори Андерсон, Джона Адамса, Филипа Гласса. То есть тех, кто не пишет музыку для сказок или рассказов.

— Благодаря "Снежной королеве" и "Дикому лебедю" вы уже можете претендовать на статус нью-йоркского Оле-Лукойе.

— Сказки — это всего две книги из семи, — Каннингема явно раздражает такое сравнение. — Если кто-то считает, что обо мне можно думать как о сказочнике, значит, он ничего обо мне не знает.

В аудитории

В стенах Йельского университета Каннингем-писатель превращается в Каннингема-преподавателя, автора двух курсов лекций — о профессиональном чтении литературы и создании художественного произведения. Должность старшего преподавателя одного из ведущих американских университетов — приятный бонус за вклад Майкла в мировую литературу.

— Чему писатель состоявшийся может научить писателя начинающего?

— Мало чему. Молодого писателя вообще очень сложно чему-то учить. Я стараюсь помочь начинающим услышать собственный голос, найти свой уникальный стиль. Они должны выйти из зоны влияния других, творить так, как умеют только они.

Официальный сайт Майкла Каннингема выдержан в черно-белых тонах. Единственные цветовые пятна — обложки его книг, которые можно найти в одном из разделов.

— О чем говорит цветовая гамма вашего сайта?

— Ни разу в жизни не заходил на собственный сайт, — невозмутимо отвечает собеседник. — Я вообще не читаю, что обо мне пишут: ни рецензий, ни новостей, ни интервью. Я знаю, что в материале будут какие-то неточности, погрешности, что-то будет искажено. Как бы ни старался журналист, он вряд ли сможет передать все так, как есть. Кроме того, у меня времени в обрез. Я уж лучше о ком-то другом почитаю.

• Читайте также: Не пишите, если вам плевать на проблемы людей, — лауреат "Африканского Букера"

— Если бы кто-то по незнанию спросил у вас: "Вы читали Майкла Каннингема? О чем он пишет?", что бы вы ответили?

— Он пишет о любви, потерях, познании, о желании большего — больше жизни, любви, удовлетворения. Майкл Каннингем делает все, что в его силах, чтобы показать, как это — быть человеческим существом. И это лучшее, что он умеет.

Фото: Getty Images