Последние из могикан. Американский исследователь о том, что на самом деле погубило коренные народы Америки

Любопытство — не порок. Это топливо, которое поддерживает наш мыслительный процесс и заставляет искать ответы на самые сложные вопросы.

Встречая следы другой культуры, Чарльз С. Манн не раз спрашивал себя: что на самом деле произошло, когда нога европейского первопроходца впервые ступила на американский материк? А главное — что было до этого?

Чтобы ответить на этот вопрос, писателю понадобилось 20 лет, изучение сотни других исследований, а главное — отвага. Ведь непросто отказаться от общепринятой версии и заявить о том, что все это время историческая правда замалчивалась.

Исследователь рассказал Фокусу о Колумбовом обмене, интеллекте индейцев, вирусе-убийце и о том, кого надо благодарить за китайский беби-бум.

КТО ОН

журналист, исследователь, популяризатор науки, автор "1491: Новые открытия о доколумбовой Америке" и "1493: открытие Нового Света, созданного Колумбом"

ПОЧЕМУ ОН

в своих книгах Чарльз С. Манн опровергает стереотипы о том, каким был и как изменился мир после открытия Америки

В одном из интервью вы признались, что ваш интерес к доколумбовой Америке пробудился после переезда из Детройта на тихоокеанский северо-запад.

— Так и есть. На момент переезда я был еще ребенком. Представьте эмоции школьника, который на новом месте узнает о существовании интересного народа, жившего там, где ему предстоит расти, гулять и учиться.

Вы знакомы с искусством индейцев северо-западного побережья? Это шикарные работы с современным дизайном. Глядя на них, я уже тогда понимал: люди, создавшие такую красоту, не могут быть глупыми.

Восхищаться культурой — это одно, а взяться за масштабный проект по открытию Америки заново — другое. В какой момент вы заподозрили, что официальная версия далека от истины?

— Спустя много лет, в 90-х, я отправился в журналистскую командировку на Юкатан. Увидел руины майя и подумал: "Погодите-ка, да они огромные!" Мне было с чем сравнить: я успел пожить в Италии, где видел потрясающие римские руины. Но эти были не хуже! Архитектура майя была не менее продуманной, чем то, что строили римляне. Я недоумевал: в школе нам рассказывали о Греции и Римской империи, но не припоминаю, чтобы хоть единожды произносилось слово "майя". То есть мы практически ничего не знали о народе, жившем на нашем полушарии. Я был возмущен.

В этот период в Юкатан съезжались ученые со всего мира. Эксперты из Штатов, Великобритании, России вместе изучали язык майя. Как правило, в таких случаях вы пользуетесь шпаргалкой-подстрочником — текстом на понятном языке и тем же текстом, переведенным на неизвестный язык. Можно пользоваться одним, чтобы понять второй. В этом же случае у ученых не было таких подсказок. Им нужно было перевести текст, предварительно разгадав взаимосвязи между символами. Это было одним из самых значимых событий века! Конечно, я был счастлив об этом написать.

Выполнив журналистское задание, я пришел к выводу, что об истории Америк и о том, как жили народы этого полушария до нашего появления, было написано немало научных работ. И подумал: "Наверняка кто-то уже свел это в одну книгу, хочу поскорее ее прочесть!" Вы помните, дело было в 90-х, до появления интернета. Я ходил по библиотекам и книжным магазинам, описывал книгу, которую ищу. И спрашивал: "Есть у вас что-то такое? Можете мне посоветовать автора?" Каждый раз мне отвечали: "Нет, ничего такого у нас нет".

Тогда я понял, что никто эту книгу еще не написал, и решил попробовать свои силы — предложил материал-вступление журналу The Atlantic Monthly. Статья получила положительные отзывы, это меня приободрило. Я сказал себе: даже если тебя ждет провал, по крайней мере эта попытка подтолкнет кого-то другого написать хорошую книгу.

Что оказалось первым впечатляющим открытием?

— На раннем этапе своих поисков я познакомился с археологом Анной Рузвельт (правнучкой Теодора Рузвельта, 26-го президента США. — Фокус). Она утверждала, что амазонский лес не был местностью, где никто никогда не жил. По ее словам, на протяжении всей своей истории это была плодородная почва, заселенная людьми.

В этот же период рок-звезды организовывали концерты с призывом "Сохраните лес!". Знаменитости уверяли: это одна из немногих нетронутых территорий на планете, которую нужно сберечь в первозданном состоянии. То, о чем говорила ученый, шло вразрез с заявлениями Мадонны, Стинга и других популярных артистов. Меня это очень впечатлило. Расспросив Анну, я понял: археолог знает, о чем говорит, а селебрити — нет (смеется).

Что же на самом деле было когда-то на месте дождевых лесов Амазонии?

— Амазония — громадная, размером почти с Европу. Она никогда не исследовалась систематически. Археология — медленный процесс. Однако почти в каждом месте, где люди вели поиски или раскопки, они находили много артефактов. Самые впечатляющие находки — на дальнем востоке Амазонии, у бассейна Шингу, правого притока Амазонки. По параметрам эта река похожа на Дунай. Антрополог Майкл Хекенбергер открыл там невероятную сеть городков и сел.

А на западе Амазонии, в долинах Боливии и Перу, а также в Республике Акри и бразильском штате Рондония, прямо в лесу были найдены сотни и тысячи "геоглифов", загадочных рисунков и следов на почве. Это очевидное свидетельство того, что на той территории проживала разумная цивилизация.

Дениза Шан, высококлассный бразильский археолог, посвятивший Амазонии годы работы, призналась, что специалисты находят все больше таких артефактов и доказательств. То есть мы понятия не имеем, что на самом деле там происходило. Ясно одно: это была обжитая территория.

Согласно общепринятому стереотипу, коренного населения было мало, природу они не трогали и оказались не совсем развитыми — повелись на зеркальца и стеклышки, привезенные Колумбом. Что помогло опровергнуть миф?

— Чтобы понять, много индейцев было или мало, достаточно взглянуть на физические доказательства их существования. Увидев руины больших гидравлических сетей, тут же говоришь себе: "Ого, вряд ли это построили четыре человека, кое-как завернутые в ткань". Кроме того, эти народы оставили интеллектуальное наследство. Письмена, фольклор, скульптура — этого бы не было, будь они бездельниками или неразвитыми.

Вдумайтесь: дикая природа — это природа, которой не касалась рука человека. Называя обжитые земли дикой природой, мы словно говорим: эти народы жили среди прекрасных пейзажей, но не вели хозяйства, ничего не строили и не создавали. Они что, находились в состоянии постоянного анабиоза?

Думать так, по меньшей мере, странно. Выходит, европейцы и азиаты могли что-то строить, внедрять инновации и менять что-то вокруг, а индейцы — нет? В таком случае эта раса сама по себе какая-то непонятная, не похожая на других, второсортная. Видите, к чему ведут такие суждения. Это чудовищно.

Однажды вы признались, что вам нравится разрушать стереотипы о коренных народах, приводя в пример перуанский Каньон Колка. Что такого особенного в нем?

— Возможно, для жителей другой части света это не имеет такого же значения. Для американцев этот пример понятен. Здесь, в Соединенных Штатах, у нас есть природная достопримечательность под названием Гранд-Каньон, канал, вымытый Колорадо вглубь на сотни футов. Потрясающее зрелище.

А на юге Перу есть своя версия большого каньона — долина реки Колка, которую называют Каньоном Колка. Те, кто хоть единожды видел Гранд-Каньон, сразу же замечают схожесть между ним и Каньоном Колка. Оба каньона перемежаются маленькими речками, которые впадают в большую реку. Разница в том, что перуанский каньон был обработан и обжит цивилизацией уари. То, что мы в Северной Америке прославляем как доказательство могущества природы, уари подчинили себе, поделив на сельскохозяйственные террасы, где речки орошают поля. Это настоящее технологическое чудо, которое выдержало полторы тысячи лет.

Спросите у современного инженера: можем ли мы сейчас соорудить что-то подобное, что продержалось бы более тысячи лет? Он скажет вам, что тысячелетних механизмов, которыми могла бы похвастаться европейская цивилизация, на самом деле меньше, чем можно подумать.

Дэвид Гранн, автор "Затерянного Города Z", писал, что прочел вашу книгу "1491" по возвращении из путешествия, и это помогло ему отбросить шаблоны о доколумбовой Америке. Заметили ли вы влияние своей работы на его произведение?

— Эту книгу я прочитал с удовольствием. Мне понравилось, что автор не стал изображать коренных жителей невежественными дикарями. Если мое исследование в чем-то помогло ему — здорово. Только я не пытался что-то разузнать по этому поводу. Просто обрадовался, что Гранн упомянул мою работу добрым словом.

В книге вы утверждаете, гибель всего за три года 90% коренного населения, проживавшего на территории Новой Англии, спровоцировали вирусы, завезенные из Европы.

— Да. Ничего удивительного. Вспомните о бубонной Черной смерти, бушевавшей в XIV веке. Эта чума не прошла бесследно для территории современной Украины, не так ли? Израильский город Яффа, ставший очагом эпидемии, находится не так далеко от вас. В Европе эта болезнь убила едва ли не каждого третьего.

А теперь вернемся к маленьким индейским племенам. Представьте, что на их голову в одночасье свалился целый букет заболеваний — не одно, а сразу несколько. Количество жертв было бы высоким, даже если бы местные жители начали бороться и как-то ограждать себя от зараженных.

Коренные народы, как мы их называем, были "наивны": до этого они никогда не сталкивались с инфекционными заболеваниями, поэтому не представляли, что больных нужно изолировать. Сегодня тех, у кого СПИД, мы предупреждаем: предохраняйтесь во время секса, чтобы не заразить партнера. То есть мы знаем, как избежать распространения болезни. А теперь представьте, что вы понятия не имеете о том, что такое заразная болезнь. Конечно, вы не станете ничего подобного делать. Для коренных американцев это вылилось в огромную проблему.

Мою теорию подтвердил и индеец из племени пайют, проживающего в центральной части Соединенных Штатов. Он рассказал, что его предки не имели ни малейшего представления о том, что один человек может как-то заразить другого. Считалось, что передать можно только материальное — то, что ты сможешь потрогать, где-то оставить, кому-то подарить. Как человек может передать болезнь, если ее нельзя потрогать? Индейцы верили, что никак.

Вы также пишете, что между цивилизациями происходил обмен не только болезнями, но и инструментами, знаниями.

— Это можно считать перекрестным опылении культур — лучшим, на что способен наш вид. Давали и перенимали обе стороны. Возьмите хотя бы лошадь — этих животных привезли в Америки, здесь их не было. Команчи, народ из Юго-Запада Штатов, тут же осознал, какую власть предоставит владение лошадью. Они создали новый вид седла, новый вид верховой езды, сделали много изобретений, что привело к созданию собственной империи. Позже их идеи эмулировали многие американцы на Западе. Когда вы смотрите сумасшедшие вестерны, главные герои которых скачут на лошади, как психи, выполняя при этом захватывающие трюки, знайте: все это придумали команчи.

Еще один простой пример — каноэ. Эту узкую гребную лодку изобрели индейцы, жившие на северо-восточном берегу. До этого британцы пользовались маленькими круглыми суденышками, которые были ужасным средством для передвижения по рекам. Увидев каноэ, они тут же на них перешли.

Согласно "1493", вашей второй книге об Америке, со временем испанские путешественники открыли западный путь в Китай. Как это повлияло на развитие Поднебесной?

— В краткосрочной перспективе — позитивно. В долгосрочной — ужасно. Китай столкнулся с серьезной проблемой: их денежная единица выплавлялась из серебра, которого у них не было. Без валюты ни одна современная экономика не может расти и развиваться. Когда испанские торговцы наладили поставку серебра в Китай, это обеспечило империи процветание на несколько тысячелетий — если не ошибаюсь, на восемь поколений. Согласитесь, это немало.

Кроме того, путешественники везли в Китай еду. Сегодня сложно представить, что Китай был малонаселенным государством, страдавшим от нехватки провизии. На западе страны не знали, что такое рис! Неожиданно получив кукурузу и сладкий картофель, люди стали жить лучше. Голод закончился, начался беби-бум.

Население выращивало больше еды и росло. В XIX веке именно эти факторы привели к дестабилизации государства и послужили одной из причин коллапса династии Цин.

Выходит, "Колумбов обмен" действовал гораздо глобальнее, чем кажется на первый взгляд. Говорят, именно Альфред Кросби, автор этого термина, предложил вам написать о связи между открытием Америки и переменами в мировой экологии.

— Все верно! С Элом мы знакомы давно, примерно с 1992-го. Моя книга "1491" — о том, что было до Колумба. Кто-то должен был рассказать, что произошло после. Я подумал: кому, как не Элу, этим заниматься? И сказал ему: "Эл, ты же автор той великой книги! ("Колумбов обмен" Кросби написал в 1972 г. — Фокус). Сколько разных исследований основывалось на ней с тех пор. Почему бы тебе не подытожить все в новой работе?"

Кто знает Эла, тот поймет: это творческая личность, которая не любит дважды делать одно и то же. Он поморщился и отмахнулся: "Пусть кто-то другой этим займется". Я не отставал: "Но Эл, ты же разбираешься в этом вопросе!" К тому же он очень "вкусно" пишет. У меня было в запасе еще несколько аргументов, но Кросби перебил меня: "Раз ты считаешь, что это хорошая идея, напиши-ка об этом сам!" Мне дважды предлагать не надо (смеется).

Какие уроки преподал нам "Колумбов обмен"?

— Главный урок — нам еще предстоит усвоить немало уроков. Дело не только в коренных народах. Но и в них тоже. Коренные народы Америки — часть истории человечества. Нам есть чему у них поучиться, и чем дольше мы будем закрывать на это глаза, тем дороже заплатим за свои предубеждения. Проще верить, что леса девственны, чем признать, что индейцы умели обрабатывать землю, не вредя экологии.

Проще оставить все "как есть", чем пересмотреть свои взгляды и что-то изменить. К примеру, на западе Штатов находятся огромные прерии. Коренным жителям запрещено поджигать их с целью обновить систему. Так мы "охраняем" эти территории. Это приводит к экологической катастрофе: молодая поросль не имеет возможности пробиться.

• Читайте также: Города майя пустели один за другим, но люди не гибли, — Юрий Полюхович

На то, чтобы заново открыть Америку, вы потратили около 20 лет. Это тема всей жизни?

— Это исследование — нечто большее, чем другие мои проекты. Но я не хочу называть его "темой всей жизни" — звучит как-то пугающе. Это то, чем я очень увлечен. Сейчас я работаю над новой книгой, в ней тоже есть место для нового взгляда на историю.