Без карт-бланша. Кто выиграл и кто проиграл на референдуме в Македонии

Народ Македонии в минувшее воскресенье не смог убедительно высказаться относительно будущего названия страны. Референдум продемонстрировал монолитность взглядов (91,5% граждан проголосовали за переименование) при катастрофически низкой явке (менее 35%, тогда как необходимо 50%). Сторонники премьер-министра страны Зорана Заева, главного вдохновителя курса на Запад, трактуют это как успех — еще бы, такое "северокорейское" единство тех, кто пришел к урнам. Противники — как провал (две трети граждан плебисцит проигнорировали). А в ЕС и НАТО призывают воспользоваться "исторической возможностью". Теперь судьба нового имени для страны — Республика Северная Македония, а вместе с ним и "пропуска" в Евросоюз и Североатлантический блок будет решаться в парламенте. Найти компромисс с националистами Заеву по силам. Однако путь к полноценному членству в западном сообществе для бывшей югославской республики не обещает быть быстрым и простым. Что поставлено на кон в Македонии? Кто выиграл, а кто уже проиграл в этой схватке?

Наследники Александра Великого

Македония, гордящаяся своим "родством" с выдающимся полководцем и правителем, создавшим в IV веке до нашей эры мировую державу, не единственная страна в мире, чье название отсылает к исторической фигуре. По легенде, эпонимом для Рима являлся вскормленный капитолийской волчицей Ромул. До 1980 года то, что потом стало Республикой Зимбабве, носило имя Южная Родезия — дань английскому колонисту и бизнесмену Сесилю Джону Родсу. Боливию назвали в честь Симона Боливара, ведшего освободительную борьбу за независимость испанских колоний в Америке. Однако во всех указанных случаях никто из соседних стран не претендовал на великое имя.

С названием Македонии особых проблем не было, пока она находилась в составе Югославии и именовалась "социалистической республикой". Когда же СФРЮ распалась и Македония отправилась в самостоятельное плавание, греки тут же возмутились. В декларации независимости Македонии, подписанной в 1991 году, название государства звучало как "Республика Македония". Афины усмотрели в этом потенциальную угрозу для своих территорий: вдруг Скопье начнет претендовать на греческую область с таким же названием. Негодование Греции было столь велико, что она отказалась признавать свежеиспеченное государство, ввела против него торговое эмбарго и уговорила повременить с признанием Македонии Западную Европу и США. Дело дошло до обсуждения возможного возвращения Македонии в состав Югославии.

Напряжение немного спало после того, как в Скопье согласились на довольно нелепое и длинное название: Бывшая югославская республика Македония. А вдобавок заменили виргинскую звезду на флаге на солнце, поклявшись грекам в отсутствии территориальных претензий. Под аббревиатурой БЮРМ Македонию приняли в ООН. Афины и Скопье упорядочили свои дипломатические отношения. США, Китай, Россия, страны ЕС и многие другие государства официально признали страну.

Возобновление конфликта обозначилось тогда, когда Македония надумала постучаться в двери НАТО и ЕС. Афины наложили вето на эти поползновения. И даже тот факт, что Международный суд ООН в 2011 году принял решение о том, что Греция не имеет права блокировать членство Македонии в НАТО, ЕС и других международных организациях, ситуацию не исправил. Афины вновь потребовали от соседей изменить название страны — в идеале так, чтобы там вообще не фигурировало слово "Македония". Лишь вмешательство в спор эмиссаров Запада, заинтересованного в том, чтобы Западные Балканы вновь не стали источником нестабильности, позволило сдвинуть дело с мертвой точки. Стороны усадили за стол переговоров. Возглавивший правительство Македонии в мае 2017 года социал-демократ Зоран Заев несколько месяцев спустя заявил, что верит в возможность решить давний спор с Грецией в первой половине 2018-го.

В июне текущего года на берегу озера Преспа, по которому проходит граница между двумя державами, главы МИДов подписали соглашение о новом официальном наименовании бывшей югославской провинции: Республика Северная Македония. Договор должен был не только положить конец многолетним препирательствам вокруг названия страны, но и открыть македонцам путь в НАТО и ЕС.

Что не так с референдумом?

К плебисциту в Скопье готовились основательно, подключив для этого "тяжелую артиллерию" — политиков международного масштаба. Накануне события, призванного показать, что вся страна в едином порыве стремится на Запад, в Македонии среди прочих побывали такие знаковые фигуры, как канц­лер Германии Ангела Меркель и генсек НАТО Йенс Столтенберг. Лейтмотив их выступлений: у вас есть уникальный шанс, вы должны им воспользоваться.

Все говорило в пользу того, что референдум должен пройти успешно. Однако некоторую неуверенность властей в таком исходе выдавала формулировка вопроса, внесенного в бюллетень: "Поддерживаете ли вы вступление страны в ЕС и НАТО, принимая договор между Республикой Македония и Республикой Греция?" В силу стремления выгодно оттенить одно за счет сокрытия другого она воскрешала в памяти байку про двух священников, пытавшихся выяснить у папы римского, сочетаемо ли курение с молитвой. Один спросил: "Можно ли курить, когда молишься?" И получил ответ: "Нет". А второй: "Можно ли молиться, когда куришь?" И ответ был: "Да". Македонской власти, табуировавшей термин "переименование" и выпятившей столь притягательную перспективу, как вступление в НАТО и ЕС, наподобие остроумного священника из анекдота удалось получить нужный ответ. Но это, увы, не решило проблем с явкой. Что в некотором смысле было ожидаемо.

Буквально за три дня до референдума Трансатлантическая комиссия по честным выборам сделала заявление: обнаружены активные попытки снизить явку избирателей. Одним из средств влияния зло­умышленников были выбраны соцсети. Там в течение 50 дней наблюдался стремительный скачок количества публикаций, призывавших к бойкоту референдума. Какие силы за этим стояли, комиссия установить не смогла.

Внутри Македонии подобное отношение к событию из политиков открыто продемонстрировал лишь президент Георге Иванов — он даже приравнял изменение названия страны к антиконституционному преступлению. Однако для этой парламентской республики президент — фигура отнюдь не ключевая, хотя ей и случалось играть заметную роль в политической жизни страны (например, в проволочках с назначением Зорана Заева главой правительства). Что касается остальных, то они вели себя сдержанно. Даже крупнейшая оппозиционная партия ВМРО-ДПМНЕ (Внутренняя македонская революционная организация — Демократическая партия за македонское национальное единство), к которой принадлежит экс-премьер Никола Груевский, тонущий ныне в омуте коррупционных скандалов и имеющий основания беспокоиться о своем будущем, держала себя в рамках политического приличия. Пресловутую формулировку, разу­меется, критиковала, действия Заева тоже, но ни о каком бойкоте в полный голос речи не вела.

Из внешних сил если кто и был заинтересован, чтобы в Македонии все пошло не по прозападному сценарию, так это Кремль. Он за последние годы немало наследил на Балканах. Потоптался и в Скопье. Весной минувшего года, когда сторонники ВМРО-ДПМНЕ ринулись на штурм македонского парламента, приведший к ранению 77 человек, в числе которых был и нынешний премьер Зоран Заев, о российском следе написали многие СМИ. Эксперты тогда высказывались в том смысле, что после неудачи в Подгорице (где тоже была организованная из Москвы попытка переворота, не увенчавшаяся успехом: Черногория в 2017-м стала членом НАТО) Россия заинтересована в том, чтобы сорвать процесс интеграции Македонии в ЕС и НАТО и восстановить свое влияние на Балканах.

В сущности Скопье оставался в этом взрывоопасном регионе последней площадкой для игр Москвы. Крошечным плацдармом, на который при хороших для него раскладах не ступит сапог НАТО. По крайней мере в России на это уповали, финансируя протестные настроения в Греции именно для того, чтобы не допустить подписания исторического соглашения между двумя странами. На те же цели российский миллиардер греческого происхождения Иван Саввиди, по данным Центра расследования коррупции и организованной преступности (OCCRP), потратил в Македонии не менее 300 тыс. евро. Все это обернулось международным скандалом, но кремлевскому делу не помогло. Оставался, похоже, последний шанс: референдум. Незадолго до его проведения глава Пентагона Джеймс Мэттис во время визита в Скопье откровенно обвинил Россию в попытке повлиять на волеизъявление македонцев. В день голосования The Washington Post написала, что на Македонию была направлена волна дез­информации, большая часть которой связана с Россией. "Причем десятки новых сайтов, — подчеркивало издание, — предлагают ложную информацию о содержании соглашения (между Грецией и Македонией. — Фокус) и его последствиях".

НОЧЬ БОЙКОТА. Противники референдума по переименованию ликуют, узнав о том, что он признан несостоявшимся

Двусмысленность результатов плебисцита позволяет сказать, что в какой-то степени усилия Москвы и ее надежды оправдались. Но все-таки для нее это остается весьма слабым утешением. Чтобы марш Скопье на Запад повернул вспять и был заморожен в стенах парламента страны, необходимо непримиримое противостояние политических элит. Но это не случай Македонии.

Гибкость элит и дальнейшие перспективы

У нынешнего правительства 67 мест в парламенте из 120. Для изменения Конституции требуется большинство в 2/3 голосов. Некоторые источники утверждают, что за это готов проголосовать 71 законодатель. Как бы там ни было, голосов сторонникам Заева не хватает. Поэтому ему придется договариваться с представителями оппозиционных партий, которые, по сообщениям Associated Press, узнав о низкой явке, принялись праздновать победу.

Означает ли это, что оппозиция держит в уме какой-то иной вектор развития страны? Нет. Та же националистическая партия ВМРО-ДПМНЕ, правившая Македонией десять лет, с 2006-го по 2016 год, никогда не скрывала своих евроатлантических устремлений. Ее лидер Никола Груевский пользовался даже поддержкой администрации президента США Джорджа Буша — младшего. Однако при Бараке Обаме Белый дом к Македонии охладел. Перспективы вступления в НАТО и ЕС стали для страны чем-то не­определенным. И Груевский поступил, как средней руки шантажист, живущий на перепутье глобальной шахматной доски: он совершил разворот в сторону Москвы, за что получил ярлык "политический хамелеон".

Президент Македонии Георге Иванов, однопартиец Груевского, осенью прошлого года очень доходчиво объяснял подобные маневры балканских политиков, адресуясь, правда, к Брюсселю. По его словам, именно тот "оставил открытой дверь" для стратегических притязаний России и Китая в регионе. Он ведь не сделал, как обещал, полуостров частью Евросоюза. Не инвестировал в создание инфраструктурного коридора, соединяющего Адриатическое и Черное моря. И тому подобное. Поэтому что остается балканскому истеблишменту, кроме поисков альтернативных благодетелей? Ничего.

Не все, но большинство громких политических заявлений македонских элит держатся на похожих, весьма своекорыстных аргументах, что дает возможность отнести их к арсеналу тактической борьбы, внутренней или внешней. И почти никогда — к стратегии. Потому что со стратегией этим самым элитам давно все понятно. Брюссель может дать и реально дает гораздо больше, чем Москва. 100 млн евро ежегодных субсидий, выделяемых стране на программы евроинтеграции, — это ЕС. 70% внешнеторгового оборота Македонии и 75% прямых иностранных инвестиций — тоже ЕС. Перечень подобных внушительных преференций можно продолжить. Так что для Скопье выбор, в принципе, не слишком сложный: двигаться нужно в западном, а не восточном направлении.

Есть, конечно, парадокс в том, что, являясь для Македонии чем-то вроде кормилицы, Евросоюз порой не в состоянии урегулировать разногласия политических оппонентов внутри страны. К примеру, его попытки почти два года чертить "дорожные карты" для выхода из македонского кризиса закончились тем самым парламентским погромом, в котором пострадал и нынешний премьер. В результате за дело пришлось взяться Вашингтону. Чиновник в должности заместителя помощника госсекретаря США по делам Европы и Евразии и несколько дней переговоров склонили стороны к компромиссу. Но это уже больше говорит о не слишком накачанных бицепсах европейской дипломатии, чем о непримиримости македонских политиков.

В том, что элиты, тем не менее, могут играть в непримиримость, особенно националисты и особенно на выборах, есть безусловный вред. Пока такое перетягивание каната продолжается, самые активные граждане потихоньку покидают страну и оседают в ЕС в индивидуальном порядке. По некоторым данным, до четверти населения Македонии сегодня обретается за границей. И нынешняя власть должна продемонстрировать серьезный позитив, отличающий ее от власти предыдущей, чтобы граждане увидели перспективы в возвращении на родину. Пока уровень безработицы выше 20%, а зарплаты — самые низкие на Балканах, особого повода для сборов домой у македонских мигрантов нет. Возможно, есть приятность в том, что правительство Заева пока не успело "прославиться" феноменальными коррупционными скандалами, вроде тех, какими поражала воображение македонцев команда Груевского (типа замены ограждений на мосту через реку Вардар в столице за 1,7 млн евро; жители Скопье, узнав о таком, вышли на улицу и потребовали сделать заграждение живым: пусть в нем посменно стоят безработные, денег на оплату их услуг хватит на много лет вперед). Но, с другой стороны, экс-премьер-коррупционер сегодня, при правлении Заева гуляет на свободе. Так что и здесь как-то язык не поворачивается сказать о достигнутом прорыве.

Конечно, ряд проблем может решиться, если страна станет членом ЕС. "Это, скорее всего, будет стимулировать рост, — пишет на Bloomberg Леонид Бершидский, — но Македония пока не является официальным кандидатом на вступление, так что это займет время в любом случае".

• Читайте также: "Крымский консенсус" мертв. Почему российское общество готово решать свои проблемы без Путина

Ситуация после "несостоявшегося" референдума кажется поставленной на паузу. Но даже если бы в минувшее воскресенье все закончилось триумфом власти, это не означало бы автоматически быстрых изменений к лучшему для македонцев. Это свидетельствовало бы лишь о том, что в обществе достигнут консенсус, который всегда является залогом перемен. Пока нет и этого. И именно поэтому процесс "вестернизации" Македонии обещает затянуться. Однако тем, кто надеется использовать данную пролонгацию в целях развернуть страну в ином направлении, следует учесть, что Вашингтон с Брюсселем вряд ли позволят пустить этот начавшийся процесс на самотек. Македония — страна маленькая. Но Балканы — такой регион, где с мелочей могут начинаться большие проблемы. Ни ЕС, ни НАТО они не нужны. Ни сейчас, ни в будущем.