Счастье: капитализм или коммунизм? Почему людей в мире еще беспокоит этот вопрос

Вечером 19 апреля в Торонто прошли дебаты Славоя Жижека и Джордана Питерсона "Счастье: капитализм или марксизм?". Эти дебаты собрали немалую аудиторию, как и встреча Владимира Зеленского и Петра Порошенко на стадионе "Олимпийский". Синхронность двух событий позволяет рассматривать их даже как части единого сюжета. Торонтские дебаты оказались удивительно созвучны тому, что происходило в Украине и беспокоит наших сограждан. То, что было недосказано на украинском стадионе, детально проговорили в канадском центре сценического искусства. Фокус решил рассказать подробнее, кто стал участниками дебатов, о чем говорили ученые, и как это экстраполируется на нашу страну.

Весь мир – унылые идиоты. Но есть два профессора…

Кто же эти люди, которые ищут счастье для человечества? Славой Жижек и Джордан Питерсон – настоящие поп-звезды в среде ученых-гуманитариев – благодаря бескомпромиссной, если не сказать скандальной позиции обоих по вопросам, составляющим нерв современного западного общества.

Джордан Питерсон – доктор психологии, профессор в Университете Торонто. Стал знаменитым после того, как Канадский парламент в 2016 году принял Билль С-16 – закон, обязывающий к использованию нейтрального местоимения вместо традиционных "Он" и "Она" в отношении людей со сложной гендерной идентичностью. Питерсон начал резко критиковать и этот закон, и диктат политкорректности, угрожающий разрушением основ Западного мира. Многие сочли позицию Питерсона долгожданным голосом разума. Книга Джордана Питерсона "12 правил жизни: противоядие от хаоса" разошлась миллионом копий по всему миру, в том числе, - в украинском переводе.

Славой Жижек, рожденный в Социалистической федеративной республике Югославия, - исключительно плодовитый философ и культуролог. На его счету более 30 книг, две докторские степени (по философии и психоанализу). Порой кажется, в мире невозможно чихнуть без того, чтобы Жижек не написал об этом текст. При этом философа отличают весьма непринужденные манеры. "Если вы заглянете внутрь себя, то вы просто обнаружите там много говна", - говорит Жижек. Или вот еще: "Человечество в целом ок, но 99% людей – унылые идиоты".

Провал капитализма и поиски счастья – о чем были дебаты

Ученые затронули тему идеологической и мировоззренческой состоятельности капитализма и коммунизма. Питерсон доказывал, что марксизм – это система ошибочных и ложных идей, воплощение которых неизбежно ведет к разрухе и несчастью. В качестве аргумента он привел свой любимый пример с иерархией у лобстеров. Неравенство - это естественное состояние живых существ. И границы между группами в обществе слишком нечеткие, чтобы строить на них политику государства.

Жижек дал понять Питерсону, что Маркс куда более сложный и до сих пор актуальный мыслитель. Да, говорит Жижек, коммунизм как проект с треском провалился. Однако и капитализм проваливается прямо на наших глазах. Сегодня цивилизация стоит лицом к лицу с тремя глобальными угрозами – экологической катастрофы, цифровой диктатуры и нового апартеида – и капитализм не имеет ответа ни на одну из них. И левые, и правые сегодня одинаково беспомощны и способны лишь на ненужное морализаторство и лицемерие. Поэтому свет в конце тоннеля, который видится "глупым оптимистам" капитализма вроде Питерсона, по мнению Жижека, ни что иное, как огни мчащего встречного поезда.

Размышления о счастье вырастали уже из подлинного диалога. Питерсон выдвинул тезис о том, что счастье – это отсутствие страданий (misery по-английски означает еще и лишения, бедность), а посему капитализм, лучше всего обеспечивающий прирост благосостояния, более подходит для счастливой жизни.

Жижек выдвинул контртезис: счастье – это заблуждение, по ряду причин. Во-первых, психоанализ учит нас тому, что люди плохо понимают, чего хотят. Поэтому исполнение желаний – это худшее, что может с нами произойти. Во-вторых, счастье часто антисоциально. Жижек вспомнил притчу про человека, который попросил Господа выколоть ему глаз, только бы сосед лишился двух. Антоним эгоизма – не альтруизм, а зависть, ресенимент, потому что они заставляют людей действовать вопреки собственным интересам. Идея равенства буквально - это "я согласен отказаться от чего-то при условии, что другой тоже не будет этого иметь". В-третьих, счастье плохо совместимо с демократией, поскольку демократия сопряжена с ответственностью и выбором. Поэтому счастье не может быть самоцелью государственной политики, а лишь побочным ее продуктом – если повезет.

Целью политики, развил эту мысль Питерсон, может быть достойная жизнь. Это не то же самое, что счастливая жизнь, но это жизнь, полная смысла и ответственности. Мы все пребываем один на один со своим страданием и боремся со своей собственной злобой. Принять этот факт – значит взять ответственность. Призыв Питерсона прост: "начни с себя", реши свои проблемы, посмотри в лицо своим страхам и порокам. Только тогда возможно движение вперед – и индивидуальное, и коллективное. Проблема всех социальных экспериментов в том, что экспериментируют одни, а боль последствий за неудачу испытывают другие. Это неправильно. Начни с себя.

Жижек поддержал коллегу в смещении фокуса дискуссии со счастья на "моменты счастья". Однако принцип "начни с себя", и тут Жижек проявляет себя истинным марксистом, имеет структурные ограничения. Трудно навести окончательный порядок в собственном доме, если беспорядок генерируется извне, если общество в беспорядке (disorder – это еще и расстройство, болезнь). Свобода и ответственность причиняют боль, но без них жизнь превращается в кошмар. Вопрос в том, кто принудит человечество к свободе, ведь мы спонтанно несвободные существа.

Мы можем выйти из СССР, но СССР из нас просто так не выйдет

Чем прошедшая дискуссия так важна для нас? Во-первых, тема дебатов – счастье, и это больной вопрос для Украины. В мире регулярно проводятся замеры сравнительного уровня счастья, понимаемого по-разному – и как объективное благополучие, и как субъективное переживание благополучия. Однако по какой бы методике ни считали счастье глобальные исследовательские центры, Украина его стабильно не досчитывается. В самом раскрученном Всемирном рейтинге счастья (World Happiness Report) наша страна пять лет подряд занимает места во второй сотне.

И даже Индекс счастья 2016 (The Happy Planet Index) – довольно провокативный проект, призванный показать, что не в деньгах вообще-то счастье, и разместивший в первой десятке бедные, но жизнерадостные государства Латинской Америки и Юго-Восточной Азии – отвел Украине скромное 70-е место. Короче, ни богатства, ни радости. Единственное спасение от уныния – самоюмор. Как сказал Жижек, в отречении от удовольствий можно легко обрести удовольствие от отречения.

Во-вторых, окончательный выбор между капитализмом и марксизмом, как инструментами построения счастья, Украиной так и не сделан. Вопреки общепризнанной идее о том, что коммунистический проект в мире полностью провалился. И даже вопреки масштабной кампании по декоммунизации Украины, реализованной спустя четверть века после фактического выхода страны из состава коммунистической империи. Например, наша страна является мировым рекордсменом по откладыванию введения полноценного рынка земли. Около миллиона паевиков ушли из жизни, так и не сумев полноценно реализовать свое право собственности на землю – ни продать, ни передать в наследство. Идея о том, что отдельные люди не могут, не смеют владеть землей – глубоко коммунистическая – владеет людьми безраздельно. Мораторий на продажу земель сельскохозяйственного назначения продлевался в Украине 7 раз.

В апреле 2015 года Верховная Рада приняла пакет из четырех законов, направленных на системное "очищение публичного пространства от тоталитарной символики" и "надлежащую оценку преступлениям тоталитарных режимов" (цитаты по официальному сайту Института национальной памяти). К этому моменту демонтировано 2,5 тысячи памятников, переименованы почти тысяча населенных пунктов, 25 районов и 52 тысячи топонимов. Однако считать, что коммунистические идеи навсегда искоренены из украинских умов на том лишь основании, что соответствующие символы больше не мозолят украинские глаза, было бы преждевременно.

Начнем с того, что сама практика декоммунизации является во многом зеркальным отображением "коммунизации" - волюнтаристской корректировкой городской географии и национальной истории. Коммунистическое и тоталитарное наследие Украины требует куда более глубоких, основательных и длительных рефлексий. Хотя бы для того, чтобы скрытое, плохо осознаваемое и маскируемое под абстрактные идеи о "справедливости" левачество украинского народа сделать явным – а значит, доступным для дискуссий и осознанного выбора.

Мы можем выйти из СССР, но СССР из нас просто так не выйдет. Славой Жижек предупреждает: коммунизм – это не только ужасы тоталитаризма, хотя, как мы уже убедились, ужасы идут в комплекте. Коммунизм – это прежде всего сделка власти с народом, где последний наделяется привилегией ничего не решать и быть избавленным от бремени ответственного выбора. Власть говорит – оставьте решения нам, а мы вам дадим безопасность, гарантированную работу и маленькие частные радости. Только крайне наивные люди возьмутся отрицать привлекательность подобной сделки. Но в украинских политических дискуссиях этого "слона" предпочитают называть не своим именем, а как-то иначе. Например, "патерналистскими установками". Не называя вещи своими именами – и в этом единодушны оба спикера – невозможно решить ни одной задачи.

• Читайте также: Во власти убеждений. Философ Владимир Ермоленко: "Социально-экономическое расслоение опасно: такая же ситуация была накануне Первой и Второй мировых войн"

В-третьих, дебаты показали, насколько Украина укоренена в глобальный контекст – хотят этого местные жители или не хотят. Начнем с того, что антимарксистская позиция Джордана Питерсона базируется во многом на трагедии Голодомора. Украина, сказал Питерсон, отдала жестокому эксперименту по коллективизации 6 миллионов жизней. Беда Украины стала страшным уроком для всего мира.

Практически любая из поднятых на дебатах тем – социальное и экономическое неравенство, политическая безответственность, экологические угрозы, новая уязвимость общества перед политическими и квазиидеологическими манипуляциями – касаются Украины напрямую. И нам тоже придется их решать. Жижек сказал: идея о том, что проблемы могут быть решены, не является утопией. Настоящая утопия – думать, что мы сможем выжить, не меняясь.

Вне зависимости от того, как оценивается философская или социально-политическая ценность дебатов Славоя Жижека и Джордана Питерсона (по-разному оценивается), эта встреча имеет колоссальную терапевтическую ценность. Дебаты поставили нас перед фактом, что проблемы, подрывающие общее будущее, нигде в мире не обсуждаются должным образом. Что отвечать на подобные вызовы агрессией, мракобесием или фиглярством склонны далеко не только украинские политики, а политики любые вообще. И что единственный способ найти решение – это научиться слушать и слышать друг друга.