Неисправимый реформатор. Интервью с Сергеем Тигипко

Сергей Тигипко как всегда свеж, улыбчив и подтянут. В его облике ничего не изменилось, хотя за последний месяц работы у него должно было прибавиться – ведь в рамках админреформы вице-премьер получил дополнительно и должность министра социальной политики. Поговаривают, что таким образом Партия регионов решила окончательно похоронить политические перспективы Тигипко.

Я прекрасно понимаю, что есть большой шанс получить порцию негатива. Но я сам cтремлюсь к этим реформам, сам их инициирую. Для меня это вопрос честности и одновременно профессионализма. Профессионал понимает, что надо делать для страны и, несмотря на рейтинги, делает. У меня стратегия простая – я хочу провести максимальное количество реформ, которые модернизируют страну, а потом обращаться к людям, которые это поймут. Сколько этих людей будет в процентах – жизнь покажет.

Как принималось решение о назначении? Вас вызвали и поставили перед фактом?

Нет, конечно. Президент встречался со всеми вице-премьерами и с каждым проводил основательный разговор. Для меня эта должность – очень серьезный вызов. Потому что это область, которой боятся все политики. Здесь нужны хорошие экономические знания, а у нас с социальным блоком, как правило, раньше работали не экономисты, а гуманитарии. Я мог отказаться от этого назначения, но не сделал этого. Я сделал сознательный выбор – продолжать реформы. Сейчас буду дотягивать налоговую реформу, готовлю таможенную реформу. Много работы будет по пенсионной реформе, еще Трудовой кодекс надо вытянуть.

Давайте пройдемся по реформам. Например, проект пенсионной предполагает только ухудшение социальных показателей – повышение пенсионного возраста, будет ограничен максимальный размер пенсий. А системное изменение пенсионного обеспечения должно произойти только после того, как Пенсионный фонд станет бездефицитным. Что, согласитесь, выглядит утопией.

Это совершенно не так. Что касается социальных стандартов – для теперешних пенсионеров ничего не меняется и не ухудшается. Все получают те пенсии, которые они получали. Законопроект, о котором все говорят, это только первый шаг пенсионной реформы. Второй уровень реформы – переход от солидарной, когда все работающие поддерживают всех пенсионеров, к накопительной системе. Допустим, завтра мы сразу перейдем на накопительную систему – каждому откроем пенсионный счет и он 2% (потом – 7%) от заработной платы будет на него перечислять. И вот, мы ее вводим, и все люди до 35 лет начинают платить взносы на свои счета. А у нас в Пенсионном фонде нет денег. Что прикажете делать с пенсионерами? Поэтому с экономической точки зрения это правильно – сначала сбалансировать нынешнюю систему, а потом двигаться дальше. У нас есть методы, благодаря которым мы можем это сделать. Если тенденции роста экономики сохранятся, то максимум к 2014 году у нас будет сбалансированный ПФ. Но сегодня на ПФ навешен целый ряд несвойственных ему платежей, он выполняет функции государственного бюджета. Эти платежи – доплаты людям, которым насчитали пенсию ниже прожиточного минимума. Но эти средства – это проблема не ПФ, а бюджета. Поэтому, если мы честно поступим, разберемся, кому помогать, и выделим из бюджета деньги напрямую, то получим экономию примерно на 25,5 миллиардов гривен. Так что ПФ сможет быть сбалансирован и раньше.

Но дыра в ПФ равняется 60 миллиардам. Выиграем 25,5 но откуда возьмется разница?

Тигипко отстаивает принятие трудового кодекса, проект которого просто шокировал многих украинцев. Согласно проекту кодекса, к примеру, испытательный срок увеличивается до полугода, дается возможность увеличить рабочий день до 12 часов, а на малых предприятиях предполагается возможность установления режима работы в выходные и праздничные дни без компенсации.

Как планируете доработать этот кодекс?

Просто. Необходимо садиться с работодателями, профсоюзами, обсуждать и принимать решения. Находясь в совершенно другой экономической системе, мы живем по советским законам, потому что боимся изменений.

Понимаете, какие нормы надо однозначно убрать?

Сейчас мы анализируем эти нормы. Были сделаны запросы в международные профсоюзы. До конца января получим их мнение. Воссоздали рабочую группу. Сейчас в команде появится человек, который будет как ответственный секретарь координировать проект.

Налоговая реформа. Вы говорите о том, что она будет доработана. Но ведь кодекс уже вступил в силу. Как согласуются эти два факта?

Тоже просто. Он начнет действовать и сразу возникнут вопросы, которые надо доработать. Такой документ без доработки не обойдется. Там еще нет упрощенного налогового учета, упрощенного бухгалтерского учета для малого бизнеса. Все это нужно дорабатывать.

Почему реформируют только налоговую систему без реформы налоговых органов?

Во-первых, президент постоянно говорит о необходимости сокращения налоговой администрации. Очень важно при этом законодательно облегчить налоговое администрирование. Чтобы налоговая не могла сама ничего инициировать, чтобы все процедуры были прописаны в кодексе.

Почему они не прописаны до сих пор?

Во-первых, право публикации разъяснений, которым обладала Налоговая, у нее уже отобрано. Во-вторых, если что-то не решено и есть отсылочные нормы, то их надо доработать.

Какие сроки этой доработки? Можете пообещать предпринимателям, когда Тигипко это сделает?

Давайте честно скажем, что вы не контролируете налоговую. Ее контролируют другие политические группировки. Почему вы считаете, что эти группы согласятся со всеми этими доработками?

Почему первыми жертвами всех реформаторских планов власти становятся простые люди? Вначале повышается пенсионный возраст, принимается кодекс который потом надо дорабатывать, увеличиваются тарифы. Ужесточение идет в одни ворота. Это вообще можно называть реформами?

Мы ожидаем, что реформы – это какой-то фокус, когда ты щелкнешь пальцами, и из цилиндра выскакивает заяц. На самом деле изменения дают не моментальный эффект. Чаще всего, и об этом свидетельствует вся мировая практика, они проходят болезненно.

Как экс-глава Нацбанка прокомментируйте назначение Сергея Арбузова. Он не работал в Нацбанке, был главой банка, входящего во вторую полусотню рейтинга. Чем это грозит?

А я очень рад, что пришел человек, который знает банки и банковскую систему. Большой проблемой Нацбанка было то, что некоторые администраторы и первые лица не работали в банковской системе и не знают ее проблем. Я лично недостаточно знаком с Арбузовым. Но первые встречи, которые мы провели, показывают его неплохой кругозор. Я бы его заранее не боялся, а оценивал бы по результатам работы.

Если бы вы сейчас были не госслужащим, а бизнесменом, вы бы вышли на налоговый Майдан поддержать предпринимателей?

Почему государство не инициирует такой разговор, а сажает предпринимателей в тюрьму?

Именно понимая необходимость дальнейшего согласования позиций с бизнесом, я буду дорабатывать Налоговый кодекс. Что касается уголовных дел, то мне кажется, что если кто-то поставил перед собой задачу погасить инициативу людей таким способом – то это не лучший вариант. Был Майдан 2004 года, люди понимают, что протесты срабатывают. И пытаться изменить что-то и не идти по пути демократизации, не учитывать голос людей – неправильно. С другой стороны, если те же люди, которые собирают с предпринимателей дань, стимулировали эти акции, то тут органам не грех разобраться.

Но ведь уголовное дело заведено из-за порчи нескольких гранитных плиток.

Мое мнение такое – люди выступают, их надо слушать. Власть может принимать их решение или не принимать. Но заводить уголовные дела – это неправильно.

А вы президенту это говорили?

Говорил и говорить буду.

Как вы видите свое дальнейшее будущее? Окончательно растеряете рейтинг и уйдете из политики?

Я не собираюсь уходить из политики. Я считаю, что это хорошее мужское дело. Буду максимально делать то, что нужно стране, ориентируясь не на год или два, а на перспективу в 5 – 10 лет. В 2012 году пойду на выборы с открытым разговором. Если мне не удастся получить поддержку – ну что ж, это политический риск, на который я осознанно иду.

Сергей Высоцкий, Фокус