Безумец, гений, шут. Почему стоит сходить на выставку Мирослава Ягоды
В современном мире с его сумасшедшей скоростью и безумными информационными потоками, кажется, уже мало что способно эмоционально пробить человека. Но на фоне массовой культуры, штампующей одинаковые образы, искусство львовского художника Мирослава Ягоды лишает дара речи. На его полотнах из хтонической темноты на зрителя смотрят различные демоны и чудища. Его образы излучают сильное напряжение и даже чувство опасности — иногда они завораживают, иногда пугают, но редко кого оставляют безучастными. Фокус рассказывает, почему стоит сходить на выставку Мирослава Ягоды в Национальном художественном музее
Ягода — один из самых интересных и загадочных авторов львовской художественной сцены. Шут, безумец, гений, блаженный — как его только не называли. Сам он говорил: "Художник — шут в колпаке. Половина в белом, половина — в черном".
Его художественная практика (да и сама жизнь) была такой же двойственной, как и эта фраза. Появившись на львовской культурной сцене в поздние 1980-е, Ягода моментально влился в создающуюся новую культурную тусовку. Стал ее частью, однако до конца своих дней оставался чуть в стороне, держался особняком.
Он решительно разрывал шаблоны, совмещая в своих работах высокое и низкое, концептуализм и живописное сумасшествие, серьезное и гротескное, мигрируя от библейской притчи до скабрезного анекдота. В его художественной практике было много как религиозных, так и танатических (черный фон, черепа, кости, мертвецы и т. п.) мотивов. Но смерть на его полотнах неотделима от жизни, а апокалиптические сюжеты — от света.
Сам Мирослав Ягода был не менее эксцентричен, чем его работы: то мог одеться, как настоящий денди, то эксплуатировал образ бомж-стайл, крайне необычно себя вел. Вокруг него возникло много легенд, разобраться, где правда, а где выдумка, не всегда просто. Скорее всего, столкновение с ни на кого не похожим Ягодой требовало от окружающих немедленно наложить на это некий штамп: отсюда ярлыки "маргинал" и "отшельник", всю жизнь тянувшиеся за художником.
В последние годы он практически перестал создавать живопись, писал только тексты. В марте 2018-го его не стало. Имя Мирослава Ягоды могло бы стать еще одной из нерассказанных историй украинского искусства, а зрители никогда бы не увидели его работы в большом объеме. Но спустя два года после его смерти в Национальном художественном музее открывается выставка Мирослава Ягоды "Я + GOD = А".
Глава отдела искусства ХХ–ХХI веков музея Оксана Баршинова рассказала Фокусу о художнике, выставке его работ и том, как бы она выглядела в музее современного искусства, который вот-вот появится.
Радикал от искусства
Что главное нужно знать зрителю о львовском художнике Мирославе Ягоде?
— 1990-е часто называют самым малоизученным периодом в истории украинского искусства. Это на самом деле так: профессиональных источников на данную тему почти нет. Из-за нехватки достоверной информации события тех, казалось бы, относительно недавних лет уже обросли некой авторской мифологией, поэтому зритель зачастую оказывается в плену авторского взгляда, который, как правило, субъективен. Так что мы до сих пор находимся в процессе накопления архива украинского искусства.
Творчество львовского художника Мирослава Ягоды представляет преимущественно период 1980–1990-х. Правда, в его случае мы говорим не об авторской мифологии (поскольку художника уже нет с нами), а о каких-то городских легендах, которыми часто обрастают личности и жизненные истории авторов.
Ягода — наш украинский Данте. Его работы — настоящие откровения, он умел видеть и выражать образы так, как не под силу многим другим авторам. Мы бы хотели представить Мирослава Ягоду зрителю как очень яркого художника-неоэкспрессиониста, максимально выразившего свое время. 1980-е в Украине — период слома, перехода, поисков, и в творчестве Ягоды все это отражено. Поэтому акцент в выставке мы делаем именно на работах того десятилетия.
Что собой представляет выставка Ягоды в Национальном художественном музее, в чем ее замысел?
— Для нас это процесс возвращения яркого имени в историю, стремление показать, насколько важное место этот художник занимает на карте отечественного искусства 1980–1990-х. Когда мы помещаем фигуру художника в культурный контекст — буквально ставим рядом с другими авторами, — тогда можем взвешенно говорить о его месте внутри времени, в котором он жил и творил.
Для нас в музее сейчас интересный период исследований и выставочных проектов, связанных с живописной линией в истории украинского искусства. Часто можно услышать о преобладании живописи в нашем культурном контексте, но это связывают в большей степени с Киевом. А в случае со львовской арт-сценой такой автор, как Мирослав Ягода, интересен в разрезе неоэкспрессионистской, постмодернистской традиции, проявившейся в украинском искусстве в 1980-х и отражавшей общемировые тенденции.
Ягода ведь в тот период получил признание не только в Украине, но и в Польше, Австрии, Германии и др. То есть был вписан в общеевропейский контекст. При этом широкая украинская аудитория его знает крайне мало. Справедливо ли сказать, что одна из целей выставки — открыть Мирослава Ягоду широкой аудитории?
— Конечно! Когда Ягоду пытаются представить неким отшельником и маргиналом, мягко говоря, это не совсем так. Я бы даже не назвала его андеграундным художником (хотя о нем так часто говорят), поскольку его художественная практика абсолютно в ключе того времени — это был совершенный мейнстрим. И именно как мейнстримного художника мы и хотим его представить зрителю.
Ягода — автор, максимально глубоко выразивший собственную эпоху, стремившуюся порвать с советской нормативностью и предрассудками, выйти за пределы персонального и даже морали. Если взять, например, историю сквота "Парижская коммуна", наиболее исследованного художественного объединения ранних 1990-х, то его участники исповедовали те же идеи. Но если они так и остались в пределах собственной тусовки и арт-рынка, то Мирослав Ягода пошел дальше — он был радикален в том смысле, что никогда не останавливался и никогда не изменял своим идеям.
Союз света, тьмы и тени
В названии выставки "Я + GOD = А" зашифрован поэтический манифест. Что это за шифр и почему это характерно для Ягоды?
— Очевидно, что Мирослав Ягода задумывался о собственном месте в универсуме. Поэтому он очень интересным образом разложил собственную фамилию на три составляющие: "Я (личность) + GOD (бог) = А (альфа, начало начал)". Такой шифр символизирует движение от персонального к универсальному через божественное.
И визионерство, и религиозная тематика характерны для творчества Ягоды, что отражено в названии выставки. Точно так же, как имя автора распадается в названии проекта на три составляющие, экспозиция выставки делится на три части, нами поэтично обозначенной как "союз света, тьмы и тени".
Свет, тьма, тень. Светлые, яркие, мрачные, темные — произведения Ягоды очень разные, поэтому на выставке их разделили на три зала: "Свет", "Тьма" и "Тень"
Каждый из трех залов выставки будет иметь разное решение. Где тьма, а где свет, в большей степени определили работы Мирослава Ягоды: в его карьере были и "темный" период, и "светлый". Также у Ягоды необыкновенная графика, ее также представят на выставке.
Один из залов будет выглядеть как капелла или воскресная школа. Второй — как система неких ячеек, где каждый зритель сможет в максимально интимной обстановке пообщаться с произведениями. Третий зал будет похож на зал ожидания — там есть намек на лимб или переход. Ягода действительно настолько мощный художник, что его работы создают сильнейшее напряжение, которое невозможно не почувствовать, находясь рядом с ними.
В последние годы жизни Мирослав Ягода почти отошел от живописи, но при этом продолжал писать тексты и поэзию. Будут ли на выставке его поздние работы?
— Тексты — неотъемлемая часть практики Ягоды, даже его графика часто сопровождается текстовыми дополнениями. Кроме того, Мирослав Ягода был превосходным поэтом. Поэтому мы включили в выставку рукописи его поэтических произведений и другие тексты, а также фотографии разных лет и архивные материалы.
Два музея вместо одного
Правильно ли я понимаю, что эта выставка — часть серии проектов Национального художественного музея, заполняющих лакуны в истории украинского искусства, его течениях, явлениях и именах?
— У нас действительно есть цикл проектов, нацеленных на последовательный разговор об истории украинского искусства и на то, чтобы сформировать максимально полную картину искусства ХХ века.
С момента создания музея одна из наших стратегических задач — показывать максимальный охват художественных практик. Кроме того, у нас есть тактическая задача — сейчас музей находится в процессе ремонта. По его окончании через полтора года мы планируем представить часть экспозиции, посвященной второй половине ХХ века, и выставки, которые мы сейчас делаем, для этого критично важны. Именно они позволяют нам сформировать новый, современный взгляд на историю украинского искусства.
Также есть другая серия проектов — "Клітина". Это более камерные исследовательские проекты, которые мы чаще всего показываем в нашем зале-шахматке [прозван так посетителями за напольную плитку в черно-белую клетку]. Само название "Клітина" имеет массу ассоциаций: это и живая клетка организма, и ячейка целого — что-то, из чего складывается более масштабный нарратив. В проектах этой серии мы обычно пристально, "под микроскопом" что-то рассматриваем: творчество конкретного художника либо какую-то часть его практик. Сейчас в нашей шахматке идет ремонт, но уже на осень там запланированы проекты, например, готовим выставку известного одесского автора Олега Соколова.
Для выставок такого плана музею часто приходится обращаться за помощью к другим культурным институциям и частным собраниям. Каковы перспективы возобновления госзакупок в свете запуска музея современного искусства?
— Если говорить о пополнении музейной коллекции, то здесь запрос всегда формулирует музей. Мы относимся к этому очень ответственно, и наше пополнение собрания всегда максимально целевое: мы формируем своеобразные "виш-листы" — списки работ, которые хотим видеть в нашей коллекции, — и обращаемся к различным институциям и меценатам. К счастью, многие откликаются.
А что касается нового музея современного искусства? Он будет создан на базе отдела искусства ХХ–ХХI веков вашего музея?
— Новый музей современного искусства будет основан не на базе нашего отдела искусства XX–XXI веков, как предполагалось изначально, а автономно, с нуля. Наш же отдел продолжит свою работу. И выставки, и исследовательская работа — все остается по-прежнему. Наша коллекция искусства данного периода тоже остается у нас. Поскольку современность — та точка, в которой мы находимся и где происходит много интересных культурных процессов, то у нашего отдела искусства XX — начала XXI века всегда много работы: нужно оперативно отслеживать, исследовать и осмыслять эти тенденции. Потому, несмотря на то что музей современного искусства будет существовать отдельно от нас, наш отдел, сфокусированный на искусстве современного периода, также будет расти и расширяться. Это остается нашим приоритетом, и здесь у нас еще много работы.