"Самые обидчивые — Кадыров и Лукашенко". Денис Лопатин о России, Франции и политической карикатуре

Не только политики, но и художники-акционисты, карикатуристы, мастера сатиры уходят в подполье, переходят на сторону пропаганды или покидают Россию.

Один из таких неугодных — 43-летний камчатский автор Денис Лопатин. Художник родом из Минска, там же учился и работал, в 2002 году переехал на Камчатку, где жил до своей эмиграции в 2018 году во Францию. Лопатин — лауреат и дипломант международных конкурсов за картины в жанре карикатуры: Гран-при конкурса Caricaturama 3000 за работу "Черный лебедь", лауреат номинации "почетного упоминания" португальского конкурса World Press Cartoon. За время работы в камчатских изданиях за свои шаржи и карикатуры несколько раз давал объяснения прокуратуре, получил четыре судебные повестки, был выдворен из зала суда за зарисовку судебного процесса, стенд с его работами сняли с экспозиции, а персональную выставку "Гримасы власти" запретил губернатор.

В октябре 2017 года карикатура Дениса Лопатина на Николая II и Наталью Поклонскую "Найдите дуре мужика!" обернулась скандалом. Художник изобразил лик депутата Госдумы, которая держит в руке фаллоимитатор с лицом Николая II. По словам автора, он не хотел никого обидеть, а изображение Поклонской с Николаем II использовал как медиаобраз. Это и стало началом его дороги во Францию. Сегодня Денис — один лучших карикатуристов Европы.

Профессиональный риск карикатуриста

Я так понимаю, карикатура на Поклонскую — не ваша бравада, вы ее сделали на заказ для людей, которые протестовали против запрета показа фильма "Матильда" Алексея Учителя в 2017 году.

— Да, люди шли на митинг в защиту свободы кинематографа в Петропавловске-Камчатском, им был нужен плакат. Я нарисовал и отдал. Его увезли на митинг, я тоже туда зашел. Конечно же, спецслужбы всех переписали, зафиксировали. И дальше понеслось. Я даже не знаю, что с этой картинкой сейчас. [Вскоре карикатуру похитили из подсобного помещения камчатского арт-центра "Гараж", где проходила выставка работ Лопатина. — Ред.].

 Сегодня, по прошествии трех лет, вы бы сделали ее, если бы знали, что так повернется жизнь?

— Когда я работал в камчатской газете и в Беларуси, бывало, говорили, что нужно "помягше" обходиться с политиками. В этом причина того, почему я только в 40 лет оказался во Франции. Я жалею, что недожигал огонь сатиры в прошлом, когда уговаривали быть осторожнее, меньше кусать этих товарищей, абы чего не вышло. Но это очередная веха, и жалеть не приходилось.

Проблемы с властями у вас начались чуть ли не с первых дней творчества, когда вы еще работали в газетах. Почему все камни бросали в вас, если окончательное решение о появлении карикатуры принимал редактор издания?

— Да, решал редактор и, может быть, ему тоже прилетало. Но считалось, что кто нарисовал, тот и виноват. Есть люди, которые на дантиста обижаются за вырванный зуб. Обида неадекватов входит в список профессионального риска карикатуриста.

Как-то вы сказали, что "кто больше оскорбляется, того нужно продолжать оскорблять". Это работает?

— Работает. Это выявление немного "поехавших" психопатов, особенно во власти, где они опаснее всего. Когда у человека от власти сносит голову, он резче воспринимает критику. Чем меньше пользы от политика обществу, тем он более обидчив. Самый обидчивый Рамзан Кадыров, он на первом месте. Лукашенко тоже. Помните, как в Средневековье короли держали шутов? Ведь королю не нужен шут, он нужен придворным как фактор неадекватности самого короля, который в какой-то момент перестает смеяться над шутками. Это признак того, что короля пора тихо задушить подушкой.

 В 2011 году вы проводили мастер-классы для заключенных. Что это за история?

— Сотрудники УФСИН России по Камчатскому краю обратились ко мне с пугающим предложением провести выставки и мастер-классы в тюрьмах и изоляторах.

Начальство их рассадило, им дали листы бумаги, карандаши. Мол, рисуйте друг друга. Это очень было познавательно, и я не жалею. Конечно, сам этот принцип построить осужденных сделан во многом, чтобы показать тюрьму мне.

Пропаганда — это унизительно

На сайте Саrtooning for peace, где вы публикуетесь, теме Беларуси посвящен целый раздел. А как обстоят дела с профессией карикатуриста в самой Беларуси, откуда вы родом, где учились и работали?

— С моей профессией там почти никак не обстояли дела уже в 1990-х. Я уехал оттуда в 2002-м, возможностей для политической сатиры там почти не было. Вся эта тенденция продолжилась, и она ускоряется. Друзья почти не могут выехать из Беларуси, они полностью закупорены, границы закрыты. Железный занавес у нас слеплен. Возможно, я впрыгнул в последний вагон уходящего поезда. 

Конечно, гораздо лучше жилось бы в России, согласись я на какие-то пропагандистские вещи, но это унизительно по самой форме. Даже если не говорить о личном, то это какая-то рабская, холопская работа. Такие художники есть, например, Виталий Подвицкий, известный карикатурист-пропагандист. Он в Питере живет, очень хорошо и сытно. Их много. Даже украинские карикатуристы работают на российскую пропаганду.

У вас есть работа "Воскрешение блаженного", где изображен Аркадий Бабченко, украинский активист, журналист. Вас его история вдохновила на эту работу? Или это был заказ на иллюстрацию для одного из французских телеканалов? Вы следите за событиями в Украине?

— И первое, и второе, и третье. Это была громкая новость. Придумал картинку — и она оказалась нужной телеканалу. Все сошлось. За событиями в Украине, конечно, слежу, потому что у вас сейчас, несмотря ни на что, форпост в этой постсоветской цивилизации, как и в Израиле. 

Чему посвящена картина с Нестором Махно?

— Махно я нарисовал под впечатлением от дела "Сети", когда российские анархисты ответили на аресты и пытки товарищей солидарными лайками, репостами и жалобами правозащитникам. Но сто лет назад анархисты реагировали бы на репрессии несколько иным образом.

[Дело "Сети", или "Пензенское дело", — дело об организации анархистов под названием "Сеть", ячейки которой (по версии ФСБ РФ, поддержанной судами) существовали в Москве, Санкт-Петербурге, Пензе, Омске и Беларуси и признаны судом в январе 2019 года террористической организацией. Правозащитники, заявившие о наличии ожогов от электрошокеров и следов от избиений у осужденных, считают, что дело сфальсифицировано, а доказательства сфабрикованы с грубым нарушением прав арестованных. Amnesty International потребовала прекращения дела и освобождения обвиняемых, утверждая, что террористическая организация "Сеть" никогда не существовала. В феврале 2020 года семь человек приговорили к наказаниям от шести до 18 лет лишения свободы. — Авт.].

"Возвращаться не хочу"

 Насколько я знаю, сейчас вы занимаетесь декоративной живописью.

— Я оттуда уволился — было много работы с токсичными растворителями, да и сама работа была не в том регионе, где мы планировали жить. Мы переехали и обосновываемся на новом месте, стараемся работать, все постепенно улучшается. Это счастье европейца — знать, что будет в будущем.

 В чем основное отличие между художниками вашего жанра в постсоветских странах и в Европе, Франции? 

— Во Франции интеллигенция почему-то какая-то авторитарно-левая. У них же не было советской власти, что сильно отличается от мировосприятия наших постсоветских ребят, которые застали совок и уже туда не хотят. Ну и если говорить о качестве работ, то французы в огромном количестве производят "почеркушки", мечут их, как икру, левой пяткой, отправляют во всевозможные издания. Даже те, кто врос корнями в редакционное кресло, не сохраняют качество и работают в небрежном стиле.

 Выгодно ли тогда сохранять это качество, если оптом берут стоки и издания?

 — Невыгодно, конечно. Цена одна за площадь и единицу публикации. Так что стараться незачем. Такого рода фриланс для меня не на первом и даже не на десятом месте. Индивидуальные заказы — это уже о качестве, где холст, масло.

Раньше вы писали маслом, акрилом, карандашами. Сейчас больше работ в цифре. Будущее в вашей профессии за цифрой?

 — Hand made почти ушел — так же, как ушла пленочная фотография, замененная на цифровую. Но самые крутые фотографы все же используют пленку. И это уже фотоискусство, а не массовый продукт. Я плохо владею цифровой технологией, догнать "молодняк" в этом отношении уже не светит, и я использую это во второстепенном ключе, для телевидения, для газет. Но для заказчиков я не использую фотошоп.

 Вас можно назвать гражданским активистом?

 — Называйте хоть пингвином. Я рисую те образы, которые у меня сами возникают в голове. Я делаю то, что мне нравится всю мою жизнь, с большим удовольствием, это хобби, которое стало профессией. И это счастье.

 Хотите вернуться?

 — Конечно, хочется увидеть друзей, родных. А совсем вернуться — ни за что.