Немцы понимают, почему началась война и почему они должны нам помочь, – художник Александр Дорошенко

Воспользовавшись краткой возможностью "зеленого коридора", Дорошенко все же смог эвакуироваться — конечно, не без труда, ведь Александр много лет передвигается на коляске. Художнику предоставили убежище знакомые в Германии. Казалось бы, наконец-то можно спокойно выдохнуть и ждать неотвратимого поражения России в уютной европейской стране. Однако художник не согласился на такую судьбу и решил вернуться в Украину в разгар большой войны.

О мотивах такого поступка, о своем творчестве и особенностях жизни в Германии для людей с инвалидностью Александр Дорошенко рассказал в интервью.

На каждом автобусе в Германии написано: "Стоп война"

— Александр, после начала полномасштабной войны и почти двух недель, проведенных в оккупации, вы с женой эвакуировались в ЕС. Расскажите, как вас приняли?

Сначала мы попали в Чехию и две недели провели у нашего хорошего знакомого. Чехи к нам отнеслись очень хорошо: фактически у них не было оснований, чтобы нам помогать, ведь мы не регистрировались как перемещенные лица, потому что не планировали оставаться в Чехии, но нам все равно предоставили продуктовую карточку в местном сельском магазине. С этой картой жена ходила в магазин, а затем местная мэрия за это рассчитывалась.

После этого мы попали к знакомым в Гамбург, где и прожили с супругой с 30 марта по 2 сентября. Знакомая прописала нас у себя, потом мы зарегистрировались в мэрии, службе миграции, и после этой регистрации нам сразу начали платить 330 евро на человека в месяц. Немцы активно пытаются адаптировать переселенцев к жизни в Германии: нужно зарегистрироваться в job center и ходить на курсы немецкого языка. Это обучение пять дней в неделю, почти как работа, а если ты перестанешь туда ходить, тебе прекратят выплаты.

— Вы подтверждали свой статус человека с инвалидностью в Германии? Насколько это сложная процедура?

Вообще-то, это нужно. К примеру, я передвигался на собственном авто, на котором и эвакуировался, а в Гамбурге большая проблема с парковкой в городе, кроме того, это достаточно дорого стоит. А люди, имеющие инвалидность, имеют право на бесплатную парковку. Также статус инвалидности дает дополнительную денежную помощь, потому что считается, что инвалиду для жизни нужно больше, чем обычному здоровому человеку. Также должны предложить жилье, которое доступно для инвалида-колясочника.

Но! Подтвердить инвалидность достаточно сложно. Проблема в том, что врачу в Германии довольно сложно попасть. Надо сначала записаться и получить назначенную дату через Интернет — и это достаточно сложно. Можно целый день сидеть за компьютером, чтобы где-то найти эти данные. А для того, чтобы подтвердить инвалидность, нужно пройти что-то вроде нашей МСЭК. Я пытался этим заняться, но это все очень сложно и почти нереально. Я оставил эту затею, все равно собирался возвращаться.

— Вам вынужденно пришлось путешествовать по Европе, спасаясь от войны. Можете ли сравнить, какое отношение к людям с инвалидностью? Оно лучше, чем в Украине, такое же или разницы нет?

Что меня поразило в Германии, так это то, что там очень много людей с инвалидностью на улицах. Все автобусы без исключения оборудованы специальным пандусом для людей на тележке, которая выдерживает 350 килограммов. В каждом автобусе есть одно или даже два места для инвалидных колясок, которые оборудованы специальными кнопками. Если тебе нужно выйти, перед остановкой ты жмешь на эту кнопку, водитель должен выйти, выдвинуть тебе этот пандус и, если нужно, помочь выехать из автобуса. Один водитель даже объяснил, что он должен обязательно выйти, потому что вдруг что-то случится, он будет за это отвечать. В метро то же самое: есть специальные лифты, с помощью которых можно спуститься на нужную линию. Человек с инвалидностью может войти в любой магазин. Если у магазина есть несколько этажей, то обязательно есть лифт. То есть, все приспособлено.

В Украине люди стали относиться более чутко к людям с инвалидностью, ведь сейчас война, многие получили инвалидность на фронте и это вызывает определенное чувство уважения, сострадания. Но все же наша страна далеко не столь приспособлена для людей с инвалидностью, можно сказать, все еще на начальном уровне. В маршрутки не зайти, трамваи, троллейбусы не оборудованы пандусами, а у немцев все же доступность зафиксирована как статус-кво: если так нужно, то так и будет.

— Немцы понимают, почему у нас в стране война, "о чем" эта война?

Понимают. Там даже на каждом автобусе написано: "Стоп война". Отношение к украинцам очень приличное, они понимают, почему беженцы в Германии, понимают, что Германия должна им помогать. Каждую субботу в центре города проходили многолюдные митинги против российской агрессии. На центральной площади Гамбурга на здании мэрии три флага: Германия, ЕС и Украина. И флаги Украины есть и в других городах Германии, мы их встречали очень много.

Но да, есть там и люди, бежавшие из России, потому что им там плохо было жить, и, пользуясь всеми привилегиями жизни в свободном мире, они продолжают любить Путина и Россию. Они не понимают, что Путин и Россия могут приехать к ним только на танках. Однажды даже был организован автопробег с российской символикой под соусом борьбы россиян за свои права. Этот автопробег забросали яйцами, а когда они остановились на ночь, часть этих машин сожгли. Больше таких пробегов не было.

Россияне украли картины украинской тематики: портрет казака, кобзаря с бандурой

— Была ли у вас возможность для занятия живописью за границей?

За две недели в Чехии я написал шесть работ: три подарил, одну у меня купили, а еще две я забрал с собой. За время, проведенное в Германии, я написал около 70 картин, участвовал в местных программах волонтеров и диаспоры, была выставка "Тревожный чемоданчик" и там участникам даже давали 100 евро на краски.

— А вообще как это — заниматься живописью в разгар войны? Хватает душевных сил? Или наоборот — появляется какая-то мощная мотивация?

Художникам сейчас очень сложно. Настолько сложно, что я вообще не понимаю, как они сводят концы с концами. Картины практически не покупают. У людей другие проблемы. Кроме того, упали зарплаты, количество людей в стране уменьшилось, закрылся бизнес, производство. Если у людей и есть лишние деньги, то их отдают либо на ВСУ, либо на волонтерство. И даже тем художникам, которые довольно неплохо себя чувствовали, имели свою клиентуру, сейчас очень тяжело. Но наиболее проблемное – содержание мастерской. Люди работают в мастерских без отопления, потому что нечем платить.

— Так почему же вы все-таки не остались в мирной Германии, а решили вернуться в Украину?

Надо было возвращаться, чтобы поддержать свою страну, ведь какие-то налоги мы платим, и все эти деньги уходят в бюджет Украины. И конечно, мы чувствуем себя украинцами. Кроме того, есть вещи, которые в Украине гораздо прогрессивнее, чем в Европе. Например, получение банковской карты. У нас можно просто прийти в банк и за полчаса ее получить. В Германии это занимает две недели. Или, например, рыбалка. Чтобы ловить рыбу, в Германии нужно пройти трехмесячные курсы, сдать экзамены: как ее ловить, как ее гуманно убить, нельзя ловить на живца. И много такого. Все слишком урегулировано.

— Когда вы вернулись домой, что там увидели? В каком состоянии находилось ваше жилье? Что оккупанты там натворили?

Посекло крышу и ворота осколками, выбило окна, в доме жили русские оккупанты, командный состав. Естественно, дом был загажен. Выбиты двери на террасу, двери в гараж. Им понравилась наша консервация, они съели практически все запасы. Конечно, пропали вещи, например, удочки и семь картин. Причем, что меня удивило, россияне украли картины чисто украинской тематики: портрет казака, кобзаря с бандурой, несколько пейзажей. Сосед видел, как выносили, но что он мог поделать, ведь пристрелили бы, тем более, что у нас в селе больше 25 человек погибло. И теперь меня очень беспокоит возможное новое наступление из Беларуси. Не хотелось бы пережить этот ужас еще раз.

Узнать больше о помощи украинцам с инвалидностью вы можете на сайте организации Enable Me Ukraine , а получить помощь можно в сообществе EnableMe Ukraine .