Дом в дюнах, Дворец Токио и французские хрущевки: за что дают "Оскара" в архитектуре

Эту миссию сформулировал основатель премии Джей Артур Притцкер, американский миллиардер и владелец сети отелей Hyatt, первый из которых возвели в Чикаго, где и сейчас находится штаб-квартира корпорации. 

Премию вручают с 1979 года, ее лауреаты получают $100 тыс. вознаграждения и бронзовую медаль с выгравированными орнаментами, вдохновленными работой Луиса Салливана. Этого прославленного архитектора называют "отцом небоскребов". Еще в конце XIX века он строил многоэтажные здания, в том числе и в Чикаго, и заложил основы современной высотной архитектуры. Также на медали есть надпись: "Надежность, удобство и восторг" — цитата из высказывания древнеримского архитектора Витрувия, который считал именно это главными чертами хорошо построенного здания. 

Снос здания — слишком легкое решение, напрасная трата материалов, энергии и истории.
Снос негативно влияет на общество. Для нас снос — это акт насилия

Лауреатами Притцкеровской премии стали прославленные современные зодчие. Это, к примеру, британцы Норман Фостер и Заха Хадид, француз Жан Нувель, японец Тадао Андо и американец Фрэнк Гери. Их здания прежде всего поражают эффектностью — черные кубы, футуристические башни или фантастические нагромождения бионических форм заставляют публику восторгаться или ненавидеть современную архитектуру. На таком фоне проекты нынешних лауреатов премии, Анн Лакатон и Жан-Филиппа Вассаля, проигрывают в эффекте, кажутся пресными и слишком обычными. Однако 17 марта жюри наградило именно этот французский дуэт за прозрачность в эстетике и этике, а также улучшение жизни множества людей. 

"В 2020 году как никогда мы почувствовали свою принадлежность к человечеству и ощутили необходимость в коллективе. Поэтому сейчас крайне важно быть честными перед окружающей средой, людьми и будущими поколениями", — так объясняет выбор Алехандро Аравена, чилийский архитектор и глава жюри премии. 

Фокус рассказывает, в чем заключается этичность проектов Лакатон и Вассаля и чему их работа может научить украинских зодчих и чиновников.  

Когда лучше ничего не делать

Анн Лакатон и Жан-Филипп Вассаль работают вместе с 1984 года, в их портфолио около сотни разнообразных проектов — от многоквартирных домов до общественных пространств. Самые значимые из них — это реконструкции уже существующих зданий, поскольку архитекторы последовательно выступают против сноса. "Мы никогда не рассматриваем уже существующие здания как проблему, наоборот, наш взгляд позитивный, потому что всегда есть возможность улучшить то, что имеем", — объясняет свой подход Анн Лакатон. 

Исследуя дома, предназначенные к сносу, архитекторы обычно общаются с их жильцами, и всегда выясняется, что те против радикальных мер, даже если здания в плохом состоянии. Как говорит Жан-Филипп Вассаль, жители таких домов хотят сохранить не только жилье, но и сообщество соседей, с которыми общаются уже много лет. Задание архитекторов — проявить доброту к этим людям и сохранить их пространство живым и полезным. Чтобы этого добиться, Лакатон и Вассаль нередко оппонируют чиновникам, которые хотят непременно снести все старое и освободившееся пространство приукрасить на свой вкус.

Яркий пример такой работы архитекторов — реконструкция площади Леона Окока в Бордо. В 1996 году новоизбранный мэр города заказал у студии Лакатон и Вассаля проект по ее обновлению и украшению. Приехав на место, архитекторы исследовали, как устроена эта небольшая треугольная площадь, пообщались с горожанами, игравшими там в петанк. По зрелому размышлению они пришли к выводу, что "площадь и так красивая, в ней уже есть качество, шарм и жизнь". Поэтому Лакатон и Вассаль порекомендовали мэру не делать никаких искусственных улучшений, а обойтись заменой гравия, частыми уборками, уходом за старыми липами, окружающими это пространство, и изменением уличного движения, чтобы людям было комфортнее. 

Городские чиновники возмутились и отвергли проект, но все же со временем согласились. Спустя годы эта площадь выглядит ровно так же, добавилась только детская площадка, но она по-прежнему комфортна для горожан. Архитекторы же говорят, что их главная задача — сохранить жизнь и атмосферу того или иного места, и если для этого не нужно ничего делать, то они так и поступят. 

Замена французским "хрущевкам"

Во Франции есть свои "хрущевки" и "панельки" — микрорайоны с огромными многоквартирными домами, построенные в 1960-х. Тогда в стране действовала большая программа строительства муниципального жилья, чтобы обеспечить им людей, потерявших кров во время Второй мировой войны, а также переселенцев из африканских стран — бывших колоний Франции. Шло время, и эти микрорайоны из прогрессивных превратились в ветхие пустыри, поскольку в них селилось все меньше людей. 

В 2000-х руководство Франции приняло решение их сносить. В отличие от Украины, где такие обещания заканчиваются ничем, французы активно этим занимаются и вместо бетонных "панелек" строят на освободившихся местах стеклянные высотки. У этого подхода есть противники, в том числе Анн Лакатон и Жан-Филипп Вассаль. Они регулярно выигрывали противостояние с чиновниками и реконструировали несколько таких жилых домов в Париже и Бордо. 

В Бордо у архитекторов был особенно крупный проект — три "панельки" на 4 тыс. квартир. К 2017 году, когда Лакатон и Вассаль взялись за проект, было заселено только 530 квартир, поскольку население города стареет, а молодежь уезжает. К реконструкциям у архитекторов такой подход: они не вмешиваются в несущие конструкции, не затрагивают этажные перекрытия и лестничные клетки. При этом меняют фасад на новый прозрачный, а квартиры объединяют, чтобы их было меньше, но с большей площадью. За счет этих приемов архитекторы создали 530 больших комфортных квартир с лоджиями. Благодаря прозрачным фасадам из квартир открывается отличный вид, а в их глубине скрываются несколько закрытых комнат. 

В процессе реконструкции жильцов домов постепенно переселяют в уже отремонтированные квартиры, сохраняя таким образом сообщество соседей. При этом архитекторы добиваются расположения у руководства городов, поскольку их проекты экономные. К примеру, на реконструкцию трех зданий в Бордо они потратили €27,2 млн, в то время как снос и постройка трех таких домов во Франции стоит в три раза дороже. 

Фокус с расширением пространства

Анн Лакатон и Жан-Филипп Вассаль обладают удивительным умением расширять активно используемое пространство построек, не двигая их стен. Так случилось с парижским Дворцом Токио, который архитекторы ремонтировали с 1999 по 2014 год. Это сооружение было построено в 1937 году как один из павильонов Всемирной выставки в Париже. С тех пор восточное крыло дворца занимал городской музей искусства XX века, западное, менее счастливое, — разнообразные организации, к 1999 году оно по большей части пустовало. 

Парижская мэрия решила отремонтировать это крыло, однако на капитальные работы денег не хватало. Поэтому Лакатон и Вассаля пригласили сделать хоть что-нибудь, чтобы помещение вовсе не разрушилось. Исследовав дворец, архитекторы пришли в восторг от суровой красоты его бетонного каркаса, поэтому они принялись освобождать помещение от всяческих перегородок и, таким образом, открывать его. Более того, они обнаружили подвальный этаж, который ранее не использовался, и за счет этих приемов увеличили активную площадь дворца почти втрое — до 24 тыс. кв. м. 

Будучи стесненными в бюджете, архитекторы тратили его на действительно важные вещи — к примеру, на современные коммуникации, укрепление конструкций и стеклянную крышу дворца, а не штукатурку стен, без которой можно обойтись. В итоге вся реконструкция дворца за 15 лет стоила городу €16 млн. Для сравнения: нынешний ремонт выставочного центра Гран-Пале стоит €600 млн, а Центра Помпиду — более €200 млн.

Доступно всем

Первым проектом, который Анн Лакатон и Жан-Филипп Вассаль сделали вместе в 1984 году, была соломенная хижина в африканской стране Нигер, где в то время работал Вассаль. На исследования и выбор места для хижины архитекторы потратили полгода, строили ее два дня, а еще через два года ветер хижину разрушил.

"Нигер — одна из беднейших стран мира, но ее жители потрясающие, они находят ресурсы буквально из ничего. Для меня работа в Нигере стала второй школой архитектуры", — вспоминал Вассаль. С тех пор для французских специалистов нет слишком "маленьких" проектов и людей, которые не заслуживают хорошей архитектуры. 

Яркий пример этого подхода — проект кооперативного винного склада в деревне Амбр-э-Кастельмор на юге Франции, реализованный в 2007 году. Эта деревушка совсем крохотная, в ней проживает 151 человек. Тем не менее Лакатон и Вассаль взялись за их заказ: отремонтировали историческую часть склада и пристроили к ней новую площадью 2 тыс. кв. м. Таким образом, это сооружение стало самым большим в деревне. 

В отделке фасадов архитекторы использовали поликарбонатные плиты для застекления и алюминиевые листы, отражающие солнечный свет, чтобы помещение не перегревалось, а на его охлаждение тратили меньше ресурсов. Как в этом, так и в других проектах Лакатон и Вассаль активно используют доступные и недорогие материалы. К примеру, в украинских магазинах цена 1 кв. м поликарбоната, который используют для пластиковых окон, стоит от 260 грн, а алюминиевого листа — от 600 грн.

Гений места

Конечно, французские архитекторы не ограничиваются только реконструкциями, они строят и новые дома, в том числе загородные виллы на курортах Франции и Италии. Как говорят Лакатон и Вассаль, в таких проектах им важнее всего сохранить природную экосистему площадки, на которой строится дом. Поэтому они работают максимально экологично — даже не встраивают, а вживляют здание в рельеф и стараются сохранить всю растительность на участке. 

Так они поступили с домом на мысе Кап-Ферре, который отделяет материк от Атлантического океана на юго-западе Франции. На участке были песчаные дюны, а также сосновый лес и густые кустарники. Чтобы не уничтожать дюну работами с фундаментом, узкий и длинный дом расположили на 12 сваях, которые вогнали на 8–10 м в землю. На участке растут 46 сосен, и некоторые из них оказались внутри дома — деревья не срубили, а сделали их частью интерьера, заключив стволы в специальные держатели, в размерах которых учли рост дерева и амплитуду его раскачиваний на ветру.