100 дней Талибана. Как живет Афганистан после победы исламистов

Прошло больше 100 дней с тех пор, как исламистское движение "Талибан" нанесло поражение афганским правительственным войскам и захватило власть в Кабуле. Можно уже подводить промежуточные выводы о том, что новым властям удалось сделать, а что у них не получилось.

Сразу напомню, какие основные вызовы стояли перед талибами после их прихода к власти в августе:

• Слабость национальной экономики.
• Недоверие со стороны этнических меньшинств.
• Отсутствие внешней легитимности.
• Горизонтальность движения и отсутствие сильного "центра".
• Гуманитарный кризис.
• Коллапс государственных институтов.

"Талибану" удалось достичь разной степени прогресса по последним четырем пунктам. Первые же два не просто не были урегулированы, а даже усугубились и вылились в серьезные кризисы, угрожающие если не опрокинуть новую власть, но существенно ослабить их контроль. Но давайте по порядку.

Экономика Афганистана

Экономика Афганистана всегда была слабой, неэффективной и крайне зависимой от внешней финансовой помощи. Совокупный ВВП Афганистана в 2020 году составлял всего лишь $ 20 млрд (для сравнения: ВВП Украины — это $ 150 млрд). Во времена проамериканской администрации Ашрафа Гани, более 40% ВВП генерировалось внешней помощью стран-доноров, а это были в основном США и страны Европы. По данным Мирового банка, внешняя помощь покрывала 75% государственных расходов.

Еще 25% ВВП приходилось на сельскохозяйственной сектор, в частности на выращивание афганского кедрового ореха, фруктов, риса, пшеницы и овощей. Более 70% жителей Афганистана — это жители провинции, сельской местности, поэтому эта сфера для них крайне важна. В ней заняты миллионы афганцев, а от экспорта с\х продукции в прямом смысле зависят жизни этих людей и их многочисленных семей.

Разумеется, после прихода к власти талибов, экономика Афганистана не улучшилась, и даже наоборот. Потрясение от талибского августовского блицкрига и невероятно быстрого коллапса правительства Гани было столь велико, что банковская система Афганистана вмиг рухнула, а толпы люди бросились в банкоматы снимать наличку.

Кроме того, смена власти привела к заморозке финансовой помощи Запада, а США заблокировали порядка $10 млрд на иностранных счетах афганского Центрального банка. Со многими странами региона приостановилась торговля, в основном из-за боевых действий и неуверенности бизнеса в дальнейшем развитии политической ситуации в Кабуле.

Другими словами, старые проблемы афганской экономики, годами остававшейся примитивной и слабой, разъедаемой коррупцией и воровством, дополнились новыми политическими вызовами послевоенного периода. На это все наслаиваются и проблемы, которые надвигаются на Афганистан этой зимой и не зависят от того, кто сидит у власти в Кабуле.

К примеру, в провинции Бадгис в ноябре засуха "убила" урожайность 95% обрабатываемых земель, и теперь тамошним фермерам нужны семена, оборудование, дополнительные рабочие руки, холодильные камеры и шафран, чтобы пережить зиму, а на это нужны деньги.

По оценкам Всемирной продовольственной организации ООН, нынче 18,8 млн. афганцев сталкиваются с отсутствием продовольственной безопасности, то есть не могут обеспечить себя едой на каждый день. Это вынуждает новые власти быстро решать вопросы с фермерами, раздавая им улучшенные семена и оборудование для посева, но для этого нужны деньги, а большая их часть заблокирована.

Из-за военно-политической ситуации и заморозки финансовых активов Афганистана за границей, начался рост инфляции и обесценилась национальная валюта. Пошли вверх цены на продукты, например на пшеницу выросли на 28%, а на масло в три раза. Это закономерно вызывает недовольство населения, которое требует зарплат и улучшения условий жизни. В разных городах время от времени вспыхивают робкие, немногочисленные голодные акции протеста.

Экономический кризис стал одним из ключевых для талибов. Как и их проамериканские предшественники, руководители "Талибана" не имеют плана действий на этот счет и рецепта спасения экономики. Объективные процессы, которые прогнозировались международными организациями последние несколько лет, пересекаются с субъективными издержками послевоенного политического транзита и нестабильности, которая отпугивает потенциальных инвесторов, крушит уверенность населения в собственных институтах и банках, не дает возможности найти надежный источник финансирования.

Страны Запада пока что отказываются размораживать средства афганских властей на иностранных счетах, привязывая это к выполнению талибами конкретных политических условий, а именно — юридического гарантирования соблюдения прав женщин и формирования "инклюзивного" правительства (то есть, коалиционного правительства, в которое войдут ставленники всяких внешних сил).

Отдельной проблемой у талибов встала энергетика. В октябре долги афганской государственной электроэнергетической компании-монополиста DABS достигли $ 90 млн. Из-за этого часть стран региона (Таджикистан, Иран, Казахстан), которые поставляют Афганистану электроэнергию, уменьшили поставки. Впрочем, за следующий месяц талибам удалось договориться с ними не прекращать подачу света. По их данным, ежемесячно, Афганистан импортирует электроэнергию в долг на $ 20-$ 25 млн.

Гуманитарные проблемы Афганистана

Что у талибов получилось сделать, так это наладить гуманитарное сотрудничество и перекрыть им хотя бы часть нужд населения. Начиная с августа, талибские представители провели уйму встреч и переговоров со всеми подряд, убеждая их, если не признать их власть, то хотя бы предоставить гумпомощь, чтобы не допустить массового голода, обнищания миллионов и дестабилизации Афганистана. Уже в первый месяц правления гуманитарную помощь предоставили десятки стран мира.

Для внешних сил гумпомощь стала способом решения сразу нескольких задач.

Во-первых, таким образом, они получали официальное и неплохое оправдание сохранения политических контактов с "Талибаном", не признавая его де-юре.

Во-вторых, гуманитарка стала способом сохранения воздействия на талибов и инструментов давления на них в случае чего.

В-третьих, через гуманитарные фонды, которые за эти 100 дней были созданы для координации помощи из разных стран, внешние силы могут в теории давать талибам деньги не только на гуманитарные нужды, но и в принципе на другие проекты тоже, если есть необходимость. Например, увеличить финансирование медучреждений, которые сейчас находятся в очень плачевном состоянии (хотя и раньше, при американцах, более-менее нормально работали больницы только в крупных городах), а по данным ВОЗ лишь 17% могут принимать пациентов.

Благодаря переговорам талибов с внешними силами, им удалось оставить в Афганистане представительство основных международных организаций, включая ООН и Красный Крест, а также привлечь гуманитарные фонды из Турции, ЕС, США, стран региона. Конечно, гумпомощь не заменит экономику, и не сможет решать вопросы бюджета, выплаты зарплат госслужащим, трудоустройства, развития промышленности, возвращения к стабильной налоговой политике и т. д.

"Талибан" и этнические меньшинства

Отношения талибов с этническими меньшинствами перешли в фазу открытого конфликта, хотя и не столь масштабного и тотального, как предрекали многие в августе. В основном, проблемы возникли с двумя этнополитическими группами — таджиками и хазарейцами.

Первые восприняли приход талибов к власти с недоверием и подозрением. Конечно, значительная часть старейшин в северных таджикских провинциях предпочла вступить в переговоры с "Талибаном" летом этого года, а не стоять насмерть за интересы центральных властей. Это вызвало раскол среди афганских таджиков на тех, кто посчитал талибов "меньшим злом" по сравнению с разрухой и гражданской войной, и на тех, кто воспротивился их приходу к власти.

Наиболее яростные анти-талибские силы сосредоточились в августе-сентябре в Панджшерском ущелье, намереваясь держать там оборону, мобилизовать внешнюю поддержку в надежде на достижение политических договоренностей с "Талибаном" и вхождение в их правительство. Однако переговоры провалились, и в сентябре талибы разгромили панджшерцев, загнав их остатки в горы.

С хазарейцами конфликт начался на почве земельных споров и безопасности. Террористы "Исламского государства", намереваясь вбить клин в межэтнические отношения, развернули кампанию террора против шиитов-хазарейцев в октябре-ноябре, организовав серию кровавых терактов в мечетях Кандагара, Кундуза и Нангархара. Из-за этого хазарейцы, которых традиционно опекает Иран, начали обвинять талибов в неспособности обеспечивать порядок и безопасность.

Кроме того, в ряде провинций вспыхнули споры между хазарейскими и пуштунскими кланами за землю. Это давний конфликт, который при администрации Гани временно заморозили, выделив хазарейцам отдельную провинцию Дайкунди.

Впрочем, если с таджиками и хазарейцами талибы пока что не могут найти общий язык, с узбеками у них все хорошо.

Афганистан на пути к исламскому эмирату

Коллапс госинститутов был вполне ожидаемым. В конце концов, талибы стремились ликвидировать политическую систему, которую создали американцы после 2001 года. Провозглашение Исламского эмирата Афганистан стало началом процесса переустройства государства. Надо сказать, что здесь у талибов наметился прогресс.

За 100 дней своего правления они сумели заполнить высшие руководящие позиции, создать контуры новой системы власти, сформировать временное правительство для управления страной, начать заполнять позиции на уровне средней бюрократии, взять под контроль основные госкорпорации и университеты, а также выйти из ситуации юридического вакуума, временно восстановив действие Конституции 1964 года.

Более того, талибы сделали ряд демонстративных жестов по ряду чувствительных для западного общественного мнения вопросов, очевидно, призванных улучшить имидж нового Афганистана в Европе и США. Так,отныне в стране запрещено насильно выдавать замуж женщин. В указе лидера движения "Талибан" Хайбатуллы Ахундзада говорится, что женщина не является собственностью и не может быть насильно выдана замуж.

Что талибам не удается сделать, так это завершить собственное перевоплощение в политическую власть и установить полный контроль над страной. "Талибан" как партизанское движение имеет горизонтальную структуру управления, которая была крайне эффективна в войне против США. Однако в госуправлении такая структура скорее мешает, чем помогает.

За 3 месяца талибам не удалось взять под полный контроль собственные вооруженные отряды и навязать волю центра всем регионам. Мы до сих пор наблюдаем диссонанс, когда в одной части Афганистана акции протеста проходят мирно, а в другой их расстреливают, или когда в одних провинциях девочкам всех возрастов разрешают учиться в школах и университетах, а в других — нет.

Этот кризис усугубляется расколами внутри самого движения на проафганских талибов, ратующих за внешнеполитический нейтралитет и дипломатию, и пропакистанские группы, связанные с Исламабадом, а также на представителей умеренного крыла (во главе с Дохийским офисом переговорщиков) и консервативного ("кандагарская группа" богословов).

Стать полноценной политической властью талибам пока еще не удалось, и из-за этого управление государством находится на стадии формирования, а многие госучреждения не работают на полную силу.

Внешняя политика Афганистана при талибах

Наконец, еще один вопрос, в котором талибам удалось добиться половинчатого успеха — это внешняя политика. Решить главную задачу — договориться о своем признании со стороны международного сообщества — руководителям "Талибана" не удалось. Впрочем, благодаря гипер-активной дипломатии талибов (в первую очередь, региональной) им удалось сохранить политические контакты со всеми внешними игроками, даже со странами Запада. Разного рода ad-hoc форматы переговоров позволяют талибам быть рукопожатыми и устраивать регулярные встречи с представителями США, стран ЕС и НАТО, России, Китая, Пакистана, Катара, Турции и других.

За последние 3 месяца в Кабул с официальным визитом к талибам ездили министры иностранных дел четырех государств — Катара, Пакистана, Узбекистана и Туркменистана. Талибы в составе целой делегации несколько раз ездили в Китай, Россию, Пакистан, Турцию, Иран. США и страны Европейского Союза (а также японцы, британцы, канадцы) сохраняют свои связи с "Талибаном" на уровне спецпредставителей (которые часто встречаются с талибами) и через свои диппредставительства в Дохе.

В этом месяце ЕС анонсировали, что возобновят работу своего посольства в Кабуле. Это уже сделали Объединенные Арабские Эмираты, и готовится сделать Саудовская Аравия.

Короче говоря, отсутствие официального признания на дипломатическом уровне и сохранение "Талибана" в террористических списках ООН не мешает талибским лидерам вести регулярный и постоянный диалог с разными странами региона и мира, получать от них гуманитарную и материально-техническую помощь, и даже договариваться об инфраструктурных проектах (например, узбекский проект железной дороги "Термез-Мазари-Шариф-Кабул-Пешавар" или туркменский проект газопровода ТАПИ).

Главный вызов для талибов в ближайшее время — это надвигающаяся зима. С одной стороны, зимний период в Афганистане парализует любые военные действия, и приводит к временному затишью. С другой стороны, в условиях острого гуманитарного кризиса, зиму могут не пережить тысячи афганцев.

К весне это может породить протестный потенциал и социальную радикализацию, которой наверняка воспользуются боевики "ИГ", ставшие самыми смертоносными соперниками талибов, и панджшерская оппозиция, поддерживаемая Таджикистаном и Ираном. На это накладываются нерешенные экономические проблемы, которые "затыкать" гуманитаркой долго не получится, а также необходимость взять под контроль своих же людей, дабы сформулировать целостную и единую политику в Афганистане.