Просчет Байдена. Почему Путин все еще не загнан в угол
"Переговоры с Путиным, идущие не с позиции силы, не имеют никакого значения для Путина. Только страх публичного унижения позволит вынудить его сесть за стол переговоров". Мнение.
На днях Джозеф Байден сделал заявление о психоэмоциональном состоянии Путина и о том, что его беспокоит, что у Путина нет выхода. В целом, исходя из формальной логики, Байден прав. Но, к сожалению, эта формальная логика разбивается о психотип Путина. Если коротко, то нужно сделать несколько важных замечаний.
Любые подобные слова и выражения Путин воспринимает исключительно как слабость противника. Всю свою политическую жизнь он играл самого безумного на планете и использовал лишь один, подчеркиваю один переговорный прием: он поднимал ставку, противник пугался и отступал в обмен на условное экономическое соглашение. Когда кто-то говорит, что Путину нужно дать шанс выйти с красивым лицом, Путин это воспринимает исключительно как слабость и это убеждает его во мнении, что игра поднятия ставок сработала.
Путин понимает только силу. И боится он, по сути, только силы. С ним можно вести диалог о компромиссах или сохранении лица только с точки зрения силы. Другого языка он не знает.
В свое время Хиллари Клинтон сказала, что Путин "очень крутой парень с тонкой кожей" (в оригинале "tough guy with a thin skin"). В душе он напуган и боится, что его публично унизят. Поэтому готов идти на все, чтобы этого не произошло. В логике нормального человека – это дать спокойно выйти из игры. В логике Путина – это, наоборот, поднять градус и пригрозить ему публичным унижением. Только тогда он пойдет на переговоры и уже там можно будет обсуждать модальность сохранения лица.
По состоянию на данный момент Путин не считает, что он загнан в угол.
Один из психологов, в свое время характеризуя Путина, сказал о сверхважности в его лингвистических конструкциях слова "план". Но это не план в нашем понимании как четкая последовательность действий. План для Путина – это упорядоченность действий его окружения, проще говоря, упорядоченность процессов. Сейчас, меняя Герасимова, выбрасывая из политической игры Козака, обрезая возможности группы Роснефти и придавая определенную, пока ограниченную, субъектность Кириенко (об этом завтра выйдет отдельное исследование Украинского института будущего), Путин обеспечивает свой "план" по утверждению "исторической справедливости".
Он не мыслит категорией развала ЕС, он мыслит категориями обновления СССР, где побочным положительным эффектом может стать развал ЕС или НАТО.
Поэтому еще раз подчеркиваю: пока он не в тупике. И так не считают русские элиты.
Подводя итог, следует сказать или, точнее, повторить только одну вещь: переговоры с Путиным, идущие не с позиции силы, не имеют никакого значения для Путина. Только страх публичного унижения позволит вынудить его сесть за стол переговоров.