Не 300 тысяч, а 150. Как Залужный объяснил количество погибших россиян
Публицист Сергей Громенко обращает внимание на одно место в колонке Валерия Залужного в The Economist, где говорится о потерях россиян. Он подчеркивает, что надо различать "потери" врага и его "погибших"
Сколько врагов погибли на войне?
Кроме эссе, Залужный дал "Экономисту" короткое сопроводительное интервью. Большая часть содержания — о позиционном тупике и необходимости технологий — другими словами пересказана в эссе, поэтому я не переводил весь текст. Вместо этого я остановился на одном важном вопросе — о погибших врагах.
"Ход контрнаступления подорвал надежды Запада на то, что Украина сможет использовать его, чтобы продемонстрировать, что войну невозможно выиграть, и таким образом спутать расчеты Владимира Путина, принудив российского президента к переговорам. Он также опроверг предположение генерала Залужного, что можно остановить Россию, обескровив ее войска. "Это была моя ошибка. Россия потеряла по меньшей мере 150 000 человек погибшими. В любой другой стране такие потери остановили бы войну". Но не в России, где жизнь стоит дешево и где Путин ориентируется на первую и вторую мировые войны, в которых Россия потеряла десятки миллионов людей".
...
"Давайте будем честными, это феодальное государство, где самым дешевым ресурсом является человеческая жизнь. А для нас... самое дорогое, что у нас есть — это наши люди", — говорит он. Пока, говорит генерал Залужный, ему хватает солдат. Но чем дольше будет длиться война, тем труднее будет их удерживать. "Нам нужно искать этот выход, нам нужно найти этот порох, быстро его освоить и использовать для скорейшей победы. Потому что рано или поздно мы столкнемся с тем, что у нас просто не хватит людей, чтобы воевать".
Итак, главком подтвердил то, о чем говорят аналитики, и чего не хотят слушать блогеры. Когда Генштаб публикует суточные сводки, он указывает количество "потерь" врагов, а не "погибших", потому что это разные вещи. В категорию потерь (вероятно, речь идет о безвозвратных, а не санитарных, потому что это тоже разное) входят и убитые, и тяжелораненые, и пленные, и пропавшие без вести. Таким образом, 300 тысяч — это потери, а не погибшие, а погибших — половина.
На самом деле, это дофига. Это в десять раз больше 10 лет Афганской войны (не считая, конечно, самих афганцев). Более того, соотношение погибших и раненых 1:1 — это дно днищенское по любым меркам, это приговор всей военной машине РФ. Но этого оказалось недостаточно. И не в последнюю очередь потому, что мобилизованных и контрактников среди погибших вряд ли больше половины. Остальные — наемники, зеки и, что особенно ужасно, украинцы с давно оккупированных территорий.
Но уровень внутренней ненависти в российском обществе, презрения к низшим и пресмыкания перед высшими настолько высок, что никакие потери никак на него не влияют. Мы же просто не сможем перебить их всех, если будем разменивать меньше чем 1:5. Поэтому наша надежда — новые технологии, потому что ликвидировав техническое преимущество России, мы обезопасим себя от ее мясного преимущества. Поэтому у главкома в эссе 4 из 5 пунктов были о технике.
Однако в тексте есть и еще одна деталь. Комментатор пишет: "В Первую мировую войну мятежи вмешались раньше, чем технологии смогли изменить ситуацию. Четыре империи распались, а в России вспыхнула революция". Добавлю от себя, что Германия потерпела полную катастрофу, хотя на ее территории не было ни одного вражеского солдата, наоборот, это Париж был под обстрелами.
Поэтому, несмотря на все, в долгосрочной перспективе я остаюсь оптимистом. Мы не только выиграем эту войну, но и когда-нибудь будем разграничивать Российскую республику с Поволжским эмиратом.
Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции. Ответственность за опубликованные данные в рубрике "Мнения" несет автор.