Почему Россия счастлива на войне: Запад зря надеется на то, что подданные Путина устанут

12 июня Россия будет отмечать День независимости. Этот праздник был введен президентом Борисом Ельциным в 1992 году под коллективное пожимание плечами: "От кого Россия провозгласила независимость?". Но в начале 2000-х президент Владимир Путин сделал этот день большим национальным празднованием, которое сопровождалось размахиванием флагами. В последние два года "День России", как его называют в народе, вышел за рамки воспроизведения исторических военных побед и превратился в празднование вторжения России в Украину — с благотворительными аукционами и автопробегами в поддержку армии — и флешмобами, демонстрирующими национальное единство.

Даже если отвергнуть пропаганду, Россия действительно выглядит удивительно единой. Несмотря на большие потери в войне, которые, по оценкам разведки Соединенного Королевства, достигли 500 000 человек, и почти полную изоляцию от Запада, российское общество не распалось. Напротив, кажется, что оно функционирует лучше, чем перед войной, и демонстрирует явные признаки некогда неуловимой социальной сплоченности. Одно из объяснений этого парадокса — национальное процветание среди бедствия — в том, что, в отличие от западных государств, призванных защищать интересы своих граждан, российское общество действует с одной целью: служить интересам своего воюющего государства.

В жесткой автократии с тех пор, как нация вышла из-под монгольского правления в 15-м веке (включая семь десятилетий тоталитаризма в 20-м веке) правительство России никогда не имело эффективного разделения властей. В течение большей части истории государство оставляло немного возможностей для подлинных политических дебатов или инакомыслия, а судебная система выполняла приказы его правителей. В моем детстве, в конце советских лет, в школе нам вбивали в голову сообщения о том, что личность и собственные права не суть важно: "Я – последняя буква алфавита", говорили нам.

Это покорение личности коллектива, олицетворяемое российским государством, является причиной того, что пути смог так легко мобилизовать общество на войну. До вторжения четверть россиян уже полагали, что государство вправе отстаивать свои интересы за счет прав личности. Спустя более чем два года после начала бойни общественная поддержка войны в Украине достигает в среднем 75 процентов. Так кто же остановит русского самодержца?

В мирное время конформизм, кумовство, слабое верховенство права и коррупция не вдохновляют инновации и инициативу, необходимые для экономического развития. Но когда приходит война, Россия вдруг начинает оживать. Те же вещи, которые мешают России оставаться мирными, — жесткость ее авторитаризма; ее централизованная система правления, идущая сверху вниз; ее механизм репрессий; и ее управляемая из Кремля экономика — становятся преимуществами во время конфликта, поскольку они позволяют правительству быстро и беспощадно мобилизовать общество и промышленность для своих военных усилий, компенсируя технологическую отсталость и социальную атомизацию.

Война придает смысл существованию государства: защита россиян от врагов. Другими словами, Россия создана для войны.

Возобновленная энергия России очевидна: в 2023 году ее ВВП вырос на 3,6 процента благодаря военным расходам правительства; прогнозируется, что рост продолжится в 2024 году. Отток капитала из экономики наконец-то закончился, позволяя продвигать грандиозные инфраструктурные проекты. Вместо пустых полок, предсказанных иностранными комментаторами, россияне продолжают наслаждаться своими любимыми продуктами – ребрендингованными на отечественные названия – благодаря покупке кремлевскими инсайдерами или захвату активов западных компаний, покинувших российский рынок после вторжения. Сомнительные схемы в обход экономических санкций также позволили России получить стратегические технологии и компоненты, включая те, которые ей нужны для ее оружия, а это, в свою очередь, создало прибыльные возможности для российских предпринимателей.

Страна купается в деньгах: доходы выросли по всем направлениям. Заработная плата при поступлении на военную службу не менее чем в восемь раз превышает среднюю по стране. Одноразовой выплаты раненым или родственникам погибших достаточно, чтобы приобрести ранее недоступные квартиры, машины и товары народного потребления. Российские СМИ, официальные и неофициальные, пестрят историями, подобными истории Алексея Воронина, который не жалеет, что воевал в Украине, несмотря на то, что потерял там часть ноги. 'Теперь у меня есть все', — говорит он после того, как камера показывает, как он играет в компьютерную игру. Его мать соглашается, что ее сыну повезло – он "только наступил на мину", в то время как несколько его однополчан были убиты.

Ситуация на фронте также улучшилась в прошлом году. Добровольцы продолжают записываться воевать, избавляя Путина от необходимости объявлять еще одну мобилизацию. По сравнению с перспективами для солдат в начале вторжения, шансы выжить сейчас намного выше: у российских военных лучшее оружие и припасы, частично благодаря готовности гражданских в области производства боеприпасов работать круглосуточно, производить артиллерийские снаряды и беспилотники, опережая украинское и западное производство. "За наших ребят" и "Мы победим!" — читаем граффити на российских ракетах и ​​бомбах, которые сеют разрушение в Харькове и других украинских городах и поселках.

Такая уверенность – это не просто российский шовинизм. Изменив командование и улучшив материально-техническое обеспечение, Москва получила определенные позиции в Украине, нейтрализовав прошлогоднее украинское контрнаступление. Российские подразделения связи также научились глушить западные спутниковые системы и высокоточное оружие.

Тем временем Россия расширила театр войны в свою пользу. Она устроила успешные диверсионные операции в Европе. Она усилила свое влияние в Африке: поглотив ЧВК "Вагнер" в свою официальную армию, Москва укрепила свои отношения с разными правительствами и местными военачальниками. Как самопровозглашенный лидер в глобальной борьбе против американской гегемонии, Россия успешно ухаживала за режимами, враждебными США, включая Иран и Северную Корею, а также более якобы нейтральные страны, такие как Китай, Индия, Венгрия и Бразилия. Россия далека от дипломатической изоляции.

Рейтинги одобрения Путина остаются высокими. Поскольку кремлевская пропаганда называет его президентом военного времени, защищающим Россию от НАТО и Запада, Путин увеличил количество своих сторонников. Умер оппозиционный лидер Алексей Навальный; другие диссиденты были изгнаны, заключены или убиты, поэтому никакие альтернативные точки зрения или нарративы не могут пробиться к россиянам. Вместо того, чтобы протестовать против войны, которая для многих буквально убивает их родственников (около 11 миллионов россиян имели родственников в Украине в начале вторжения), молодые россияне сегодня выстраиваются в очередь, чтобы таращить глаза на захваченные танки НАТО, и собираются на концерты патриотических певцов. где почти в религиозном подъеме скандируют "Россия". По крайней мере, часть этой страсти выглядит настоящей. Более половины россиян выражают уверенность, что их страна идет в правильном направлении.

Конечно, Россия вряд ли уникальна в том, что пользуется мощным движением за национальное единство в борьбе против воображаемой внешней угрозы. Российской особенностью является то, что ее автократические лидеры всегда позиционируют свою агрессию как защиту, и русский народ неизменно соглашается с ними. Князья средневековой Московии под видом "сбора русских земель" захватывали соседние территории. Цари 18 и 19 веков расширили эту якобы защиту матери-России, присоединив Крым, страны Балтии, Финляндию, Польшу и Кавказ. В 20-м веке большевики "защищали достижения революции" в провинциях русской империи, провозгласивших свою независимость, заставляя их вернуться под коммунистическое иго.

Кремлевской мифологии наступления в качестве обороны способствовали два больших вторжения: наполеоновское в начале 1800-х и нацистское в 1940-х. Эти уроки национального сопротивления стоили миллионов жизней, но официальный пиетет предписывает считать, что именно эта жертва сделала Россию великой. Путин продолжил традицию под своим новым руководством, ведя империалистические войны в Чечне, Грузии, а теперь и в Украине. Десятилетиями его пропагандистская машина использовала реальную травму нацистского вторжения, чтобы поддерживать вымысел о том, что все зло приходит к России с Запада, который завидует величию и ресурсам России, и поэтому обязанность каждого россиянина — подняться и бороться с этим.

Путинская война в Украине наносит больший ущерб, чем Россия терпела за многие десятилетия. Путин отдает в жертву будущее России и ее народа, чтобы вести свою колониальную войну. Треть российского государственного бюджета сейчас выделяется на эти усилия, значительная часть которых состоит из простого огненного дождя на полях сражений в Украине. Эти деньги не будут потрачены на школы, больницы или социальные услуги. Полмиллиона молодых людей лежат мертвые в цинковых гробах или сидят в инвалидных колясках. Гражданские люди платят за свою уступчивость полным подавлением гражданского общества, отсутствием свободы слова и строгими ограничениями на передвижение. Однако любые ожидания, что россияне в какой-то момент возложат ответственность за все это на свое правительство, ошибочны. В России страдания являются частью сделки.

Все становятся в ряды. Советские танки забирают из хранилищ и отправляют на передовую, хлебзаводы переводят на производство беспилотников, детсады плетут маскировочные сетки. Бизнесмены, лишившиеся своей итальянской недвижимости, переживают эту беду и покупают новые дворцы в Дубае на средства от государственных военных контрактов. Донос и преследование диверсантов – это уже не просто игра в летнем лагере. Все на бронепоезд!

Этот нечестивый симбиоз военного положения и послушного народа – плохая новость для свободного мира. Это означает, что Путину удалось мобилизовать Россию, чтобы реализовать свои мечты о доминировании, и Россия может бесконечно потакать своей экспансионистской мании, особенно потому, что ответ Запада сдерживается страхом эскалации. Но Путин уже прибег к эскалации, расширив географию конфликта своей гибридной войной диверсий, психологических операций и интервенций в Африке.

Эту угрозу нужно воспринять серьезно и дать ответ. И здесь можно извлечь другой урок по русской истории.

Как обнаружили Наполеон и Гитлер, перенос конфликта на русскую землю может иметь разрушительную цену. Но поражение в войне за ее пределами может быть роковым для московских власть имущих. Лишь столкнувшись с таким военным бедствием и унижением, русское самодержавие шатается и разрушается: оно пострадало от неудач в Крымской войне 1853–1856 гг., ускорившей отмену крепостного права, и в русско-японской войне 1904–05, чтобы уступить и дать россиянам парламент и конституцию, династия Романовых не выдержала крушения Первой мировой войны; а унижение могущественной Красной армии в Афганистане в 1980-х годах оказалось одним из гвоздей в гроб СССР. Год назад, на пике российской кампании в Украине, Путин пережил мятеж Евгения Пригожина; с этого времени российская армия восстановила свои позиции, а правление Путина стабилизировалось. Но если Украина сможет побеждать, нарратив Путина как великого защитника России больше не будет убедительным, и смена режима снова станет возможной.

А до того времени безопасность мира всегда будет под угрозой "нации победителей", как любит себя называть Россия. Между тем, для самих россиян независимость, которую им приказано праздновать 12 июня, является просто клятвой верности государству, которое относится к ним как к одноразовому активу для своих имперских замыслов.

Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции. Ответственность за опубликованные данные в рубрике "Мнения" несет автор.

Источник