Политикам кажется, что они играют в шахматы. Это миф, - секретарь Киевсовета Алексей Резников

Его имя в списке самых успешных адвокатов страны, а от состоятельных клиентов по-прежнему нет отбоя. Самое известное дело Алексея Резникова — защита интересов Виктора Ющенко в Верховном суде, когда в 2004-м встал вопрос о фальсификациях во время выборов президента. Процесс Резников выиграл, Ющенко после "третьего тура" стал главой государства. Без Резникова не обошлась и громкая приватизация Криворожстали и Никопольского завода ферросплавов. Но теперь в адвокатской практике пауза — почти год Алексей Резников заместитель мэра столицы. К тому же он выполняет функции секретаря Киевского горсовета. На вопрос Фокуса, почему решил оставить адвокатское поприще, говорит, что стало скучно.

Как вам удалось занять одну из самых жирных должностей в Киевсовете — стать его секретарем?

— По складу характера мне всегда хочется познавать что-то новое. Это желание материализовалось, когда Виталий Кличко предложил быть с ним в команде в качестве одного из кандидатов на пост секретаря Киевсовета в будущем. Я согласился.

Как вы познакомились с Кличко?

— Личное знакомство состоялось в июне 2008 года, когда я зашел в Киевсовет депутатом от Блока Катеринчука, а Виталий — лидером фракции Блока Кличко. В зале мы сидели рядом, через проход. Однажды председательствующего на сессии Олеся Довгого, тогдашнего секретаря горсовета, отстранили от ведения сессии за нарушения регламента. Меня, как компромиссную фигуру, избрали временно председательствующим. В ответ Довгий с его командой всячески нам мешали: отключили сначала звук, потом свет. Тогда Кличко вместе с другими депутатами прикрывал мне спину в прямом смысле слова. Я проводил заседание при свете фонариков и мобильных телефонов, и мы проголосовали ряд принципиальных вопросов. Наверное, у Кличко осталась зарубка в памяти, что мы хоть и из разных фракций, но смогли что-то сделать вместе. Пару лет назад Кличко даже подарил мне фотографию с того памятного заседания.

КТО ОН

Секретарь Киевского горсовета, заместитель главы КГГА

ПОЧЕМУ ОН

В курсе политических договоренностей Виталия Кличко и Петра Порошенко

Вы довольны работой в команде Кличко?

— Я не сожалею, что принял это предложение, хотя и не скрываю, что переживал, мол, а вдруг это не мое и я не справлюсь? Но я быстро изучил регламент, локальное законодательство... Многие мои профессиональные адвокатские навыки применимы здесь: коммуникация с людьми, педантичное следование праву и т. д. Моя микрозадача в том, чтобы изменить имидж Киевсовета как органа, который постоянно нарушал демократические процедуры. Сейчас уже никто не скажет, что в нынешнем Киевсовете что-то нарушается, что в обход процедуры пропихиваются решения, что в зале занимаются кнопкодавством.

Второй момент — доволен ли я своей работой. Здравомыслящий человек в принципе не может быть доволен той бюрократической системой, которая здесь выстраивалась десятилетиями. Мне, к примеру, приходилось сталкиваться с откровенным идиотизмом и бредом. Причем без определенных идиоматических выражений невозможно было сделать хоть что-то.

Тени предшественников, того же Олеся Довгого и Галины Гереги, не мешают? Так уж сложилось, что кресло секретаря Киевсовета традиционно ассоциируется с коррупцией.

Очень мешает популизм. Много хороших и позитивных решений можно было бы проводить гораздо быстрее и качественнее, если бы предложения обсуждались по сути. Но огромное количество времени уходит на трепотню, желание покрасоваться перед коллегами и журналистами. Это самый дешевый путь получить электоральные симпатии.

— Я сижу в потертом кресле, которое купил в 2004 году, и с тех пор по всем офисам вожу за собой. Поэтому если меня кто-то спросит, сижу ли я в кресле Олеся или Галины, я отвечу: "Нет, я сижу в своем кресле, и мои адвокатские привычки и принципы при мне". Кстати, поначалу желающих забежать сюда и "решить" какие-то свои вопросы было множество: знакомые, знакомые знакомых. Кто с намеками, кто с почти откровенными предложениями. Но когда поняли, что здесь это не работает, а поняли они это фактически сразу, поток ходоков иссяк.

Слабо верится, что это действительно так, учитывая ваш круг знакомств, а теперь еще и должность.

— Сейчас ходоки другого плана — люди, которым действительно нужна помощь.

Как обычному человеку, у которого нет с вами общих знакомых, решить вопрос у секретаря Киевсовета?

— Есть приемные дни. На первом этаже мэрии -запись. Каждую неделю два часа трачу на прием граждан. В среднем это 4–5 человек. Иногда приходят с просьбами типа "дайте денег", "дайте землю". Вообще, 80% граждан приходят за землей. Формально каждый гражданин согласно закону имеет право получить до 10 соток земли бесплатно. Но нет такого механизма, чтобы покрутил ручку, и земли в Киеве стало больше. Потому столица физически не сможет раздать землю всем желающим.

Но есть приоритет — мы активно ищем и оформляем землю для киевлян — участников АТО. В первую очередь земля будет выделяться семьям погибших. Во вторую — тяжело раненым. Далее попытаемся обеспечить ею всех ветеранов АТО. Пока что говорим о 90 участках. Но в Киеве всем земли в любом случае не хватит — воюет на данный момент примерно 6,5 тыс. киевлян, а после ротации их будет больше. Поэтому ведем переговоры с Киевоблсоветом о выделении нашим героям земли в области.

В мире много иллюзий

Сейчас на госслужбу пришло немало успешных и обеспеченных бизнесменов. Все они говорят, что решили бескорыстно послужить родной стране. Но многие воспринимают это скептически — дескать, как только они уйдут с госслужбы, все свои новые связи и контакты капитализируют в бизнес.

— Это сомнительный аргумент. В советские и постсоветские времена пребывание у власти было почти пожизненным. Если ты попал в систему, ты из нее не выпадешь. Даже если ты попал в опалу, тебя максимум делали каким-то послом или советником, но кадрами не разбрасывались. Сейчас же ситуация настолько быстро меняется, что вчерашний министр может стать никем — или за ним бегают сотрудники правоохранительных органов, или сбежал за границу. Раньше как было: звонит какой-то экс-замминистра, все понимают, что такому человеку "надо помочь". А теперь, если ты свое отработал — до свидания. Поймите, если ты нормальный человек, у тебя и так будут контакты. Я знаю много очень обеспеченных и влиятельных людей, чьи интересы защищал в судах. Репутацию и контакты я заработал за 20 лет своей работы, так что я не понимаю, что мне капитализировать. Я и мои коллеги, которые подобно мне пошли служить обществу, — волонтеры. В этом нет ничего зазорного. Возможно, в будущем мы превратимся в профессиональных служащих и политиков. Я вижу перспективы личной самореализации на публичной службе. Здесь можно менять мир, и мне это нравится.

То есть на осенние выборы в Киевсовет вы пойдете?

— Думаю, да, если Виталий предложит мне и дальше двигаться вместе. Но мне кажется, что будущий состав горсовета будем другим.

Абсолютного большинства у УДАРа/Солидарности больше не будет?

— Любой автомобиль, даже экстра-класса, едва выехав за пределы магазина, теряет в цене от 10 до 30%. В политике то же самое. Любая политическая сила, пришедшая к власти, на следующий день начинает терять рейтинг. Избиратели живут иллюзиями. А в разрушенной стране, которой является Украина, это еще более ощутимо. Это абсолютно нормально.

Если конкретнее — тандем УДАРа и Солидарности сохранится?

— Я в этом уверен, потому что Виталий Кличко и Петр Порошенко, объединившись год назад, показали, что политические компромиссы дают результат.

Назовите три конкретных результата, которых ваша команда добилась в Киеве.

— Сегодня любой желающий может попасть на заседания комиссии Киевсовета по своему вопросу и наблюдать, как он решается, раньше это было невозможно. Мы заставили депутатов ходить на голосования и голосовать каждый за себя, а не за десяток соседей "по парте". Я уже могу навскидку оценить количество присутствующих в зале депутатов, и если вижу, что нет кворума — 61 депутата, закрываю пленарное заседание. Мы создали Киевское инвестиционное агентство — любой желающий может принести свой инвестпроект, его регистрируют, голосуют в зале, и если он проходит, проект запускается. И не надо ничего никому заносить, чтобы открыть бизнес. Кстати, "шанхаев" из МАФов, которых было порядка 20 тысяч, стало меньше. Наша цель — сократить их до 6,5 тыс.

Зато разразилось множество скандалов с застройщиками, где снова появились титушки.

— Киев должен строиться, иначе превратится в деревню. Сейчас проблема в том, что набирает обороты так называемый строительный рэкет. Даже если у застройщика есть все разрешительные документы, к нему может прийти группа лиц, которая начинает заниматься рэкетом. Они говорят, чтобы им заплатили, в противном случае обещают организовать возмущенную общественность. После застройщик ставит забор, охрану, а рэкет приводит платных бабушек с плакатами и своих титушек. Так возникают конфликты. Но я ни в коем случае не говорю, что нет незаконных строек. Вспомните "список Войцеховского" (Анатолий Войцеховский — бизнесмен, связанный с десятками скандальных долгостроев в столице. — Фокус). Только по компаниям, аффилированным с его группой "УКО", мы насчитали более 40 объектов. Реально сталкивались и с ситуацией, когда по документам на участке стоит гараж, а жилая "свечка" в 23 этажа — надстройка к этому гаражу.

Как с этим бороться?

— Что касается рэкета, то мы обратились в милицию и СБУ. Они постепенно рэкетиров отрабатывают. А вот по незаконным стройкам вы и сами, уверен, знаете, что уже не одна незаконная стройка была демонтирована. Также на одном из последних пленарных заседаний Киевсовета принято решение, которым определяется понятие "самострой" и "самозахват земли", а также регламентирован механизм борьбы с такими явлениями. Вплоть до сноса здания и возврата земли в коммунальную собственность.

Политик всеукраинского масштаба

Чего, по-вашему, Виталию Кличко не хватает как градоначальнику?

— Наверное, решительности в сокращении госаппарата. Сегодня в секретариате Киевсовета 175 человек, а в администрации, включительно с районами, около 2,5 тыс. Я убежден, что их можно сократить минимум в два раза. Но стать руководителем такого мегаполиса с уймой запущенных проблем — это сложнейший вызов для Виталия, и получается не все с первого раза. Бывают ошибки, в том числе и в кадровой политике. Но это приобретаемые навыки. Мне кажется, Кличко многие недооценивают, дескать, спортсмен, что с него взять? Но он очень целеустремленный. Я бы сравнил его с мощным джипом - если принял решение ехать к цели, то уже никуда не свернет.

И какова его цель?

— Как и у меня, самореализоваться. Он уже ас в спорте, а теперь хочет реализоваться как человек на службе у общества. Пока он хочет реализоваться как успешный мэр, но, думаю, на этом не остановится.

В самом деле? Еще полтора года назад он был одним из самых рейтинговых политиков всеукраинского масштаба. Ему прочили президентское кресло, а он пошел в мэры. Разве это не шаг назад?

— Кличко был и остается политиком всеукраинского масштаба. Если бы он стал местечковым деятелем, с ним бы не проводили личных встреч ни Виктория Нуланд, ни Джо Байден, ни Ангела Меркель. Зачем на их уровне встречаться с каким-то мэром города, хоть и столицы. Пойти работать в киевскую власть было его осознанным решением. Умение уступить политическому партнеру — это то, чего не хватает Украине. Если бы Юлия Тимошенко в 2010 году во втором туре снялась с выборов, то по закону ее место занял бы Сергей Тигипко. И я вас уверяю, Украина проголосовала бы за него, а не за Януковича, и мы бы сейчас имели другую Украину.

Вы считаете, что в переговорах с Петром Порошенко Кличко сам уступил, а не его "уступили"?

— Считаю, что сам. За этот год я неплохо его изучил. Он человек закрытый и не любит подпускать близко к себе людей. Но, поверьте, этот человек никогда не стал бы чемпионом мира, если бы принимал решения под чьим-то влиянием. Советы — да, рекомендации — да, но последнее слово он всегда оставляет за собой.

На ринге он, безусловно, быстро просчитывал все комбинации, а вот в политике, как представляется со стороны, ему это делать сложнее.

— Со стороны кажется, что политики играют в шахматы. Им самим порой кажется, что они играют в шахматы на каком-то сверхсложном уровне. А на самом деле они делают один-два хода, а потом думают, что с этим делать. Многоходовые комбинации, которые якобы осуществляются в политике, — миф. Кто-то что-то сказал — и народ сразу подхватывает: "Ага, на самом деле он имел в виду это! А стоят за этим вот эти, которые воюют против вот тех". Все это бред. В одном из своих интервью я поставил под сомнение целесообразность проведения выборов в Киеве этой осенью. Началась конспирология: он этим заявлением прощупывает почву или он уже начинает избирательную кампанию и т. д. А на самом деле я просто высказал то, что думаю как юрист. Виталию, как спортсмену и победителю, эти интриги чужды. Но я вас уверяю, он и в боксе умел чувствовать соперника, и в политике чувствует. Обращается к нам за советами только в том случае, если они ему действительно нужны. Если же в чем-то не уверен, то принятие решения откладывается, пока оно у него не вызреет, после чего говорит: "Все, мы делаем так и так, решение принято, и оно меняться не будет".

Понятная линия

Недавно олигарх Дмитрий Фирташ в венском суде под присягой выдал секрет Полишинеля, сказав, что поддерживал Кличко еще с 2012 года. Вы за время прошлой избирательной кампании и собственно работы в Киевсовете чувствовали такую поддержку?

— Нет. Поработав во время избирательной кампании, а потом в Киевсовете, ни разу не слышал фамилию Фирташа в кулуарах. Я уже не говорю о том, чтобы кто-то просил или требовал учитывать его интересы. Кличко – известный политик, народный депутат, один из трех лидеров Майдана знаком со всеми олигархами, которые есть в Украине и даже за ее пределами. Причем знаком лично. Да и как селебрити его много куда приглашали еще до того, как он занялся политикой.

И, кстати, а кто сказал, что Фирташ это говорил под присягой? Под присягой дают показания свидетели. Их предупреждают за дачу заведомо ложных показаний. В американском правосудии, например, адвокаты могут ходатайствовать, чтобы их подзащитный давал показания в качестве свидетеля, чтобы усилить статус этих показаний. И обвиняемого приводят к специальной присяге. В украинском, как и в австрийском правосудии, такой институт тоже есть, но я не слышал, чтобы он применялся на этом процессе. Потому утверждение о "показаниях Фирташа под присягой" было неверно раскручено средствами массовой информации. Это еще стоит сто раз проверить.

А почему Фирташ вообще выбрал такую линию защиты? Оцените как адвокат.

— Как адвокату мне такая линия защиты абсолютно понятна. Есть США, которые в свое время объявили борьбу с коррупцией и приняли Foreign Corruption Policy Act, который позволяет американскому правосудию преследовать любого человека, если деньги американских налогоплательщиков участвуют в коррупционной схеме, к которой он причастен или подозревается в причастности. Очевидно, в коррупционной схеме, которую инкриминируют Фирташу, проходят американские деньги, иначе США не вмешались бы. Следовательно, американцы затребовали экстрадицию, но венский узник был против. И одна из линий защиты — доказать, что претензии США носят не коррупционный характер, а являются политическим преследованием. Защита подчеркивала, что их клиент — не просто богатый, а еще влияющий на политические процессы в Украине. Но нужен был пример, иллюстрация влияния – потому и появилась эта история.

Но Фирташ же не взял ее с потолка. Почему он сказал о Кличко, а не о Садовом, Ляшко, Яценюке и так далее?

— История должна иметь правдоподобный вид. Еще раз подчеркну: никто не отрицает факта знакомства. Если мы почитаем показания, то Фирташ говорит, дескать, Кличко — молодой и перспективный политик, которого он решил поддерживать. Но, простите, разве в США бизнесмены не поддерживают кандидатов в президенты? Все крупные компании платят в избирательные фонды немалые суммы. Я вот тоже, например, поддерживаю Виталия Кличко. Это что, наказуемо? Я поддерживаю его своей деятельностью. Можно сказать, что поддерживаю и финансово, потому что я отказался от адвокатской практики, которая приносила мне неплохой доход.

То есть вы, по сути, проедаете то, что заработали раньше?

— Да.

• Читайте также: О чем молчит Фирташ

Получается, заработали вы достаточно, если и далее планируете работать в местном самоуправлении.

— В 1999 году я настоял на том, чтобы мы в нашей адвокатской компании подавали декларации и легализировали свои доходы, хотя тогда это было необязательно. С тех пор я каждый год подавал декларацию. Вместе с партнерами я был одним из самых высокооплачиваемых адвокатов в стране. В 2013-м это было около 25 млн грн. В 2014-м, пока я еще адвокатствовал, я заработал за полгода 15 млн грн, за вторые полгода, когда я уже работал в Киевсовете, — 64 тыс. грн. То есть пока проедать есть что.

• Читайте также: После Майдана бизнесу стало хуже, аппетиты проверяющих увеличились, — Александр Кардаков

К сожалению, мы все до сих пор дети Советского Союза, хотя и хотим жить "как в Европе". У нас не любят богатых и просто обеспеченных — надо их немедленно раскулачить, потому что они "накрали". Но не существует богатых государств без богатых граждан. Давайте переключать мозги. Число госслужащих надо сокращать, но они должны получать нормальные зарплаты. Тогда они не будут искать, где "подкормиться".

Фото: Дарья Решетняк