Венгерский вопрос. Как жители Закарпатья смотрят на угрозу сепаратизма

— Посмотрите, какие грибы я собрал! — Алексей Петров, глава Закарпатской облгосадминистрации, быстро листает фотографии на телефоне, пока не находит нужный снимок. На нем он в одежде защитного цвета стоит в лесу с полным ведром отборных боровиков. Чиновник широко улыбается, радуясь произведенному эффекту, уставшие голубые глаза загораются. Последние дни Закарпатье выбилось в лидеры по числу заболевших COVID-19, так что нагрузка на председателя ОГА увеличилась в разы. Во время разговора медицинскую маску он не снимает.

В Ужгороде 44-летний губернатор — человек новый, в должность вступил всего два месяца назад, до этого возглавлял департамент контрразведки, а на протяжении последнего года руководил управлением СБУ в Кировоградской области. После назначения у Петрова были опасения по поводу того, как соблюсти баланс интересов разных групп людей в малоизвестном для него регионе.

— Эта область мультикультурная, здесь проживает много этносов, и каждый имеет право на свою позицию и самоидентификацию, — глава обладминистрации делает акцент на последнем слове. На вопросы о возможных сепаратистских настроениях в Закарпатье Петров, как и большинство местных, реагирует скептически, считая их надуманными. — На моей прежней работе я соприкасался с информацией закрытого характера, из которой было понятно, что инспирирование так называемого венгерского вопроса — это просто манипуляция со стороны отдельных маргинальных групп.

В качестве примера мой собеседник приводит историю с двумя нападениями на офис Общества венгерской культуры Закарпатья (KMKSZ) в Ужгороде. В начале февраля 2018 года в здание бросили коктейль Молотова, а через три недели сюда подложили самодельное взрывное устройство, которое почти полностью уничтожило офис изнутри. По словам Петрова, оба эпизода инициированы и профинансированы россиянами.

Новое лицо. Алексей Петров только изучает Закарпатский регион, но любимое хобби местных — "тихую охоту"— уже освоил

Понимая, что венгерский вопрос так или иначе будут постоянно поднимать, глава обладминистрации первым делом поехал в Береговский район, который в последние годы снискал славу проблемного. Если по всей области "удельный вес" венгерского населения не такой уж и большой (по переписи 2001 года — 12%, однако из-за непрекращающейся эмиграции количество уменьшилось до 8–10%, уверены эксперты), то в Береговском районе около 76% жителей — этнические венгры. Однако поездка в Берегово лишь утвердила Петрова в мысли, что местная община не вынашивает планы по отделению региона от Украины и присоединению его к Венгрии.

Тонкая грань

Последние несколько лет тема "закарпатского сепаратизма" не сходит с полос украинских медиа. В 2017-м главным информационным поводом стало принятие закона об образовании, тогда венгры обвинили Киев в притеснении нацменьшинств, а Будапешт пригрозил блокировать переговоры по вступлению Украины в НАТО. В следующем году разразился скандал с получением жителями Закарпатья венгерских паспортов. Масла в огонь подливают члены венгерской националистической партии "Йоббик", периодически вспоминающие о возрождении "Великой Венгрии". Территориально-административная реформа в Украине вызвала очередную волну обсуждений — в области создается пять укрупненных районов, в том числе Береговский, который журналисты моментально прозвали "Венгерским". Закарпатский писатель Андрей Любка в колонке на Радио Свобода назвал такое решение украинской власти "большой ошибкой" и "уступками Будапешту". По его мнению, создание района по этническому признаку создает серьезные угрозы нацбезопасности страны.

— Возможно, этнические венгры действительно мечтают о том, чтобы этот регион был частью Венгрии. Но есть мечта, а есть цель. Они прекрасно понимают, что в реальности этого не произойдет, — рассуждает ужгородский журналист Константин Черкай. Мы встречаемся с ним в самом живописном месте города — на набережной реки Уж. Несмотря на раннее время и затянувшийся карантин несколько столиков на уютной террасе кафе "Годинка" заняты небольшими компаниями. Черкай достает сигареты, закуривает и продолжает:

— Сама Венгрия ни шага не сделает к тому, чтобы отнять территорию. Даже когда в Закарпатье активизировались вот эти полусепаратистские настроения, пусть даже на уровне слухов, Йожеф Бугайло [генеральный консул Венгрии в Ужгороде] стал купировать и гасить их внутри здешней венгерской общины. В то же время Будапешт постоянно и целенаправленно поддерживает определенный градус национализма у местных венгров, это часть их государственной политики.

Для формирования лояльного отношения к себе со стороны всего закарпатского населения Венгрия выбрала самый простой путь — финансовый. Пока в Киеве никак не могут разобраться с медицинской реформой и обеспечением медучреждений в стране, из Будапешта уже много лет направляются средства для улучшения условий в местных больницах. Например, в начале прошлого года Венгрия передала в поселок Великий Березный аппарат УЗИ, рентгенограф и регулируемые кровати. Денежную помощь из соседней страны периодически получают детские дома, школы и культурные центры региона. Даже памятник Шевченко в Берегове профинансирован из-за рубежа.

— Венгрия все это делает не просто так, конечно, она себе на уме. Поддержка общины считается защитой национальных интересов, и это нормально, — говорит Константин Черкай и заказывает очередную чашку черного кофе. Для Черкая Закарпатье — родной регион, он родился в Берегове, прожил там до 17 лет, а потом перебрался в Ужгород. Правда, венгерский язык так и не выучил — в семье и школе говорили на русском. Признается, что в некоторых местах объясниться с местными без переводчика иногда не получается. — Ездил в село Велика Паладь на Виноградовщине, зашел в магазин, а продавщица только на венгерском разговаривает. В итоге она позвала хозяина, которому я и сказал, что мне нужно.

Венгерскую общину такое положение дел вполне устраивает — учиться, особенно в зрелом возрасте, украинскому языку они не хотят. И как раз это становится одной из причин разговоров о создании автономии в Закарпатье. Местным нравится существовать обособленно, ничего не меняя в привычном укладе жизни, в том числе и язык общения, уверен журналист.

На повестке дня

— Знаете, как у нас велосипед называют? Бицикли! Это от английского bicycle. А мой дед зонтик всю жизнь "амбреллой" называл, тут так многие говорят, — Андрей Шекета, подвижный и говорливый депутат Закарпатского обл­совета, усаживается за широкий стол, заваленный бумагами, и по-школьному складывает руки одну поверх другой. В его родном Межгорье, где диалект пестрит в том числе и англицизмами, венгерского населения вовсе нет, так что вопросы о возможном присоединении Закарпатья к Венгрии Шекету лишь смешат.

— Как это может произойти, учитывая, что Венгрия — член НАТО и часть Евросоюза? — депутат эмоционально разводит руками. — Даже если предположить, что Орбан [Виктор Орбан, премьер-министр Венгрии] сойдет с ума и решит пойти на такой захват, то одна 128-я бригада, которая дислоцируется в Закарпатье, может разогнать всю венгерскую армию! Я несильно верю в такой сценарий. К тому же не стоит забывать, что в нашей области подавляющее большинство жителей все-таки не венгры, а украинцы. И нам становиться частью Венгрии точно уж нет никакого смысла.

За горами не видно. В Ужгороде считают, что из Киева не видят реальных проблем региона и искусственно приписывают венграм сепаратизм

Если спросить жителей Закарпатья, к кому бы они в случае чего хотели присоединиться, то люди скорее выберут Чехию, которая в свое время много сделала для развития региона, с улыбкой рассуждает Шекета.

Депутат был одним из специалистов экспертной группы по совершенствованию административно-территориального устройства в Закарпатье, и размышления о том, что укрупненный Береговской район будет нести угрозу безопасности Украины, он считает несостоятельными. Хотя бы потому, что сейчас эта территория гораздо более венгерская, чем станет после присоединения к ней сел Виноградовского района, где доля украинского населения составляет 71%.

Впрочем, Шекета не исключает возможность того, что Офис президента Украины, создавая отдельный Береговский район, действительно хотел подыграть венгерской стороне, показывая свою готовность к переговорам. В пользу этой версии свидетельствует тот факт, что изначально предполагалось создание четырех районов, и Береговского среди них не было. Его появление в документах как раз совпало со встречей министра иностранных дел Украины Дмитрия Кулебы с министром внешней экономики и иностранных дел Венгрии Петером Сийярто.

— После этого визита стали говорить о том, что Венгрия надавила на Киев, поэтому добавился еще один район. На самом деле, если бы венгры диктовали свои условия, то они предпочли бы совсем другое деление. А от слияния Берегово с Виноградовским районом они точно ничего не выиграют, — продолжает депутат.

Если и говорить о создании административной единицы в Закарпатье по этническому признаку, то речь пойдет скорее о Раховском районе, объясняет Шекета. Сейчас в проекте Минрегиона Закарпатье поделено на пять районов — Ужгородский, Мукачевский, Хустский, Береговский и Тячевский. Однако в Рахове объединение территории с Тячевым не оценили, люди требуют создания отдельного района, один из их аргументов — сохранение гуцульской идентичности региона.

— Как по мне, это нелепо, — пожимает плечами мужчина. — Гуцульская идентичность сохраняется не на складе в райгосадминистрации, она хранится в семьях, традициях, архитектуре. От того, будет префект сидеть в Рахове или не будет, гуцул не станет меньшим гуцулом.

Трилингвы

На центральной площади в Берегове за столиком в небольшой кофейне сидят двое мужчин и обсуждают на украинском языке занятия в спортзале. У одного из них звонит телефон, он отвечает на русском. Спустя пару минут к столику подходят еще несколько человек, и все вместе переходят на венгерский. Для города это обычная картина, да и знание разных языков дает определенные преимущества. Даже официантом или продавцом здесь скорее возьмут работать того, кто говорит как минимум на украинском и венгерском.

В Берегове на двух языках дублируются все вывески на дверях, меню в кафе и названия улиц на указателях. Перед горсоветом и администрацией в ряд вывешены несколько флагов — Украины, Венгрии и Евросоюза. Праздников здесь тоже в два раза больше, чем в других областях. Наравне с украинским, например, отмечают День независимости Венгрии. Местные уже давно принимают это как норму.

— Мы вошли в Евросоюз, когда Украина об этом даже не мечтала, — смеется Яна Тимко, заведующая спортивной школой в Берегове. Девушка родилась в смешанной семье — по маминой линии она венгерка, по отцу — украинка и полька. Как и большинство местных представителей общины, Яна уже давно получила венгерский паспорт. Задолго до скандала, после которого прокуратура Закарпатья даже открыла уголовное производство по статье "государственная измена". Впрочем, подозреваемых в деле так и не появилось. Тимко, как и остальные мои собеседники, уверяет, что закарпатцы получают иностранные документы не по каким-то идейным соображениям, а лишь потому, что это дает свободу передвижения и новые возможности — учебы или трудо­устройства за границей. Причем многие едут работать даже не в Венгрию, а в более развитые страны — Германию или Великобританию.

В поисках переводчика. В регионе есть села, где местные жители говорят только на венгерском, — ни русского, ни украинского они не знают

Еще один важный "бонус" двойного гражданства — две пенсии, но для этого получившие паспорта должны прописаться в Венгрии. Как рассказывает Андрей Шекета, рядом с границей есть села, где в домах регистрировалось по 15–20 человек. По этой причине паспорт старались получить не только местные венгры, но и украинцы. Для этого надо найти венгерские корни (что для закарпатцев не проблема) и сдать собеседование на знание языка, но такой вопрос с помощью взяток или личных знакомств тоже решается. Впрочем, сейчас Венгрия опомнилась и стала отбирать паспорта назад. Обычно это происходит на пунктах пропуска. Пограничник спрашивает у закарпатца что-то по-венгерски, и если тот не может ответить на вопрос, то уже достаточно оснований для расследования того, каким образом он получил документы. По приграничным венгерским поселениям также стали запускать проверки — инспекторы выясняют, действительно ли люди живут по тем адресам, где они зарегистрированы.

Яна Тимко признается, что не может идентифицироваться лишь по одной национальности: в равной степени чувствует себя и украинкой, и венгеркой.

— Мы даже с мужем в семье разговариваем то на том языке, то на другом — по настроению. А пятилетний сын с нами вообще по-русски говорит, потому что мультфильмы на нем смотрит, — улыбается девушка.

В спортивной школе все тренеры с детьми также общаются на трех языках, и это помогает наладить качественную коммуникацию с каждым спортсменом. Даже если преподаватель не знает венгерского, он старается подучить терминологию, чтобы все доступно объяснить ученику, уточняет заведующая.

Ромский вопрос

На 13:00 мы договариваемся встретиться с Александром Сильченко, журналистом издания Mukachevo.net.

— Это по киевскому времени? — тут же уточняет он. Для Берегова такой вопрос стандартный: венгерское население здесь живет "по-своему" часовому поясу — центральноевропейскому.

Александр тоже из смешанной семьи: мама — венгерка, отец — украинец с Донбасса. В доме разговаривали только на русском. Но венгерский язык журналист все-таки выучил, правда, уже в зрелом возрасте — когда устроился главным редактором газеты в Береговский горсовет. Такое требование на работе перед Сильченко не выдвигали, но без знания "местного" языка выстраивать эффективную коммуникацию в Берегове сложно. Тем более что в городе есть и те, кто, даже зная украинский язык, принципиально на него не переходят и разговаривают исключительно на венгерском. Правда, это скорее редкое исключение, чем правило.

Пока мы гуляем с Александром по центру города, к нам подходит худая женщина в изношенной, грязной одежде, она выпрашивает деньги. Журналист огрызается по-венгерски.

— Я сказал, чтобы она шла работать, — переводит он мне. Если украинцы с венграми в Берегове живут мирно, то ромов здесь все коллективно недолюбливают. Ситуация осложняется тем, что в городе находится самое большое ромское поселение в Украине, по неофициальным данным, здесь проживает около 5–6 тыс. человек. Реальных цифр не знает никто — люди периодически переезжают с места на место, кроме того, у многих из них просто нет документов. В школу ходят лишь дети из наиболее благополучных семей. Правда, некоторые бегают туда за бесплатными обедами, но на уроки не остаются. Многие горожане уверены, что это именно та реальная проблема, на которую центральной власти надо обратить внимание, вместо того чтобы раздувать тему сепаратизма.

Не свой, не чужой

У входа в Костел реформаторов несколько ромов продают белые грибы. Многие с утра пораньше уходят в лес, чтобы набрать полные корзины и потом реализовывать в городе или на рынке. Обычно за счет туристов заработок выходит приличный, однако в этом году из-за карантина торговля идет не так бойко.

— Я не люблю за грибами ходить, мне легче у них за 100 грн купить, — на ходу рассказывает Жолт Левринц, 40-летний глава Федерации футбола Берегова, худощавый мужчина со впалыми щеками. Сразу чувствуется, что на венгерском ему говорить сподручнее. Украинского он совсем не знает, а на русском слова выкатываются громоздкими булыжниками — тяжело и медленно.

Закарпатье — земля его предков, здесь жили и родители, и бабушки-дедушки. На его памяти в городе не происходило серьезных межнациональных конфликтов, местные всегда хорошо уживались между собой. Последнему решению о создании отдельного Береговского района венгр тоже рад.

— Хорошо, что центр будет в Берегове! Никто не хочет быть в Мукачевском районе, Мукачево — это мафия, об этом вся Украина знает. А все эти разговоры о "венгерском районе" — просто глупости, — говорит Жолт.

Мужчина искренне удивляется пристальному вниманию официального Киева к Закарпатью в последние годы.

— Это же все политика, на человеческом уровне ничего такого нет, — Жолт осторожно подбирает слова. — И это происходит как с украинской стороны, так и с венгерской. Не понимаю, почему Венгрия так реагирует на закон про мову [имеется в виду ст. 7 закона об образовании 2017 года, который вступил в силу 1 января 2020 года]. Все-таки если мы тут живем, то должны чуть-чуть знать украинский.

Не сезон. Для береговских ромов сбор грибов — распространенный вид заработка

Во время беседы мимо нас проходит знакомая Жолта и останавливается перекинуться с ним парой слов. Венгр переходит на родной язык — и неповоротливая, угловатая речь сменяется быстрым, звучным ритмом. Они дружно смеются, и девушка уходит.

— Многие венгры хотят, чтобы дети учили украинский, — продолжает он прерванный разговор, снова замедляясь. — Но есть же еще наши местные партии, и вот они постоянно говорят, что здесь все должно быть только на венгерском. А я думаю, что нужна золотая середина.

Позицию Министерства образования и науки Украины береговчанин также критикует. Он не верит в то, что дети, выросшие в венгероязычных семьях и отучившиеся четыре года начальной школы на венгерском, начиная с пятого класса смогут нормально учиться на украинском языке. Жолт убежден, что система изучения и украинского, и венгерского должна быть более сбалансированной, чтобы это не превращалось для школьников в испытание. Местные жители и сами стараются отдавать детей в миш-машевские, как их тут называют, или смешанные, детсады, где есть и украинские, и венгерские группы.

В венгерских школах украинский язык преподается и сейчас, но чаще всего занятия проходят не на должном уровне. Яна Тимко уверена, что если бы на это выделяли нормальное финансирование и разработали качественные программы, то вопрос с изучением двух языков уже давно бы разрешился. Пока же большинство венгерских детей ориентированы на то, чтобы после школы поступать в венгерские вузы. Впрочем, приезжая на свою этническую родину, закарпатцы сталкиваются с тем, что венгры не принимают их как своих. Яна знает об этом не понаслышке: ее младшая сестра, окончив школу в Берегове, уехала учиться в Дебрецен, где периодически слышит в свой адрес о "понаехавших украинцах".

Жолт соглашается с тем, что закарпатские венгры оказались для всех чужими.

— В Украине только и говорят про нас: "мадьяры то, мадьяры се", а перейдешь границу — и ты уже не венгр, для них мы "укры" — украинцы. Получается, и тут не дома, и там не дома. Везде лишние. А мы просто хотим мирно жить на своей земле, чтобы нас не дергали, — вздыхает он.