После Меркель. Как выборы в сентябре изменят политический ландшафт Германии

Оба процесса связаны между собой, хоть и не замкнуты исключительно друг на друга. Оба – потенциальный шанс для соперников правящей коалиции захлопнуть дверь за длящейся 16-й год эпохой "железной фрау", которая заявила о своем уходе из политики, и попытаться стать бенефициарами. Если для этого нужно больше шума – что ж, тем лучше. 

По крайней мере, для радикалов нынешней немецкой политики это самая подходящая тактика. Она в полной мере проявила себя на состоявшемся неделю назад съезде правопопулистской "Альтернативы для Германии" (АдГ). После него уже вряд ли кто-нибудь согласится со словами экс-депутата Европарламента Ханса-Олафа Хенкеля, что платформа АдГ больше смахивает на позиции британских консерваторов, а не жестких евроскептиков или партий вроде Французского национального фронта.

Короткие штанишки умеренности остались в прошлом. Хотя "Альтернатива", отпраздновавшая в феврале свой восьмой день рождения, ни от чего из своих ранних взглядов в принципе не отреклась. Просто она стала играть на обострение.

"Мы считаем необходимым выход Германии из Европейского Союза и основания новой европейской экономического сообщества и сообщества по интересам", — говорится в предвыборной программе, принятой на съезде. В качестве специй к этому – отказ от евро и запрет на воссоединение семей беженцев. Никаких минаретов в стране, зато общенациональные референдумы и поддержка традиционных семей. Ну и, разумеется, ковид-диссидентство: правительство, сказано в принятой резолюции, насаждает "политику страха", с локдауном пора заканчивать. 

Может ли "Альтернатива для Германии" своими действиями набрать электоральные очки и стать политическим тяжеловесом в Германии? Если говорить о краткосрочном эффекте, то нет. Тем не менее, изменение политического ландшафта в ФРГ неизбежно, хотя сценарии могут быть различными. В зависимости от временной перспективы.

Уход Меркель и кризис консерваторов

Если просмотреть апрельские публикации в Der Spiegel, касающиеся внутриполитических раскладов в стране, возникает ощущение, что ты присутствуешь на коллективных похоронах, где покойники устроили драку.

Вначале Дирк Курбьювайт пишет в передовице с красноречивым заголовком "В оппозицию", что "ни у ХДС, ни у ХСС нет подходящего кандидата на пост канцлера. По прошествии 16 лет Союз исчерпал себя, и пришло время для нового старта за пределами правительства". А затем Филипп Виттрок объясняет, как борьба между претендентами на пост канцлера Армином Лашетом (преемником Меркель в ХДС) и Маркусом Зедером (босса баварского ХСС) ведет альянс к краху.

Вместо того, чтобы заниматься пандемией, пишет он, союзники "предпочитают иметь дело с собой, даже хуже: они уничтожают себя". Зедер назван в публикации разрушителем, хотя, по мнению Виттрока, виноваты оба. Великий ужас, недоумение и глубокий шок – вот какая атмосфера сегодня царит внутри Союза. При этом "спасающего лицо выхода уже нет. Лашет будет кандидатом на пост канцлера, которого ХСС и многие депутаты ХДС хотели бы не допустить любой ценой. Зедер — кандидатом, который упразднил бы главу ХДС и всю управленческую команду". 

На ту ли лошадь поставила Меркель, когда определялась с преемником, трудно сказать, но сегодня он, похоже, превратился не столько в решение проблемы, касающейся перспектив альянса, сколько в саму проблему. За Армина Лашета в качестве кандидата в канцлеры готовы проголосовать всего 15% немцев, и всего 11% из числа членов ХДС/ХСС. За Зедера — 57% и 88% соответственно. Последний считает социологический аргумент решающим, первый – чем-то вроде "недолговечного" моментального снимка.

Немецкое подразделение британской аналитической компании YouGov приводит еще более разгромное для главы ХДС соотношение симпатий в масштабах страны, там, где речь идет о лидерских качествах. У Лашета их обнаруживают лишь 13% респондентов, против 66% у Зедера. Возможно, босс ХСС был не так уж легкомыслен, когда заявил на днях, что "Союз должен быть сексуальным и солидным одновременно". Более явной формулы того, что во главе консерваторов должен стоять именно он, Маркус Зедер, и придумать трудно. 

Сумеют ли договориться партнеры о едином кандидате, способном стать фигурой победы – вопрос важный. Но даже если сумеют, это вряд ли спасет Союз от утраты того политического лидерства, которое он долгое время демонстрировал. Консерваторы, как свидетельствует социология, теряют свою популярность. За них все еще готовы проголосовать, по разным опросам, от 27% до 30%, однако ситуация критичная.

В полный голос она заявила о себе после мартовских выборов в ландтаги в двух федеральных землях на юго-западе Германии – Баден-Вюртемберге и Рейнланд-Пфальце. В первом случае политсила Меркель проиграла "зеленому" Винфриду Кречману, во втором — Малу Драйеру из Социал-демократической партии Германии (СДПГ).

Одна из причин поражения – недовольство тем, как федеральное правительство справляется с пандемией. Показательно, что считавшийся совсем недавно одним из возможных кандидатов в канцлеры от ХДС министр здравоохранения Йенс Шпан к марту растерял весь свой запас прочности, и его оценивали позитивно лишь 35% немецких избирателей. Ему ставят в вину неповоротливость в кампании вакцинации и организации массовых бесплатных экспресс-тестов на коронавирус. Вдобавок масла в огонь подлила так называемая "масочная афера": двух депутатов из фракции ХДС/ХСС в бундестаге уличили в том, что они наживались на закупках защитных масок.  

После провала ХДС в Рейнланд-Пфальце и Баден-Вюртемберге в Германии заговорили о том, что центральное правительство по итогам сентябрьских выборов может быть сформировано вообще без консерваторов. Опыт коалиции из социал-демократов, либералов и "зеленых" имеется в первой земле, и такой же "светофор" (так называют этот триумвират – по политическим цветам партий) стал возможен после мартовских выборов во второй.

На общефедеральном уровне этим троим не хватает какого-то пустяка, чтобы получить "контрольный пакет". Опрос, проведенный 25-29 марта и опубликованный немецким подразделением YouGov, показывает, что за них интегрально готовы проголосовать 48% граждан страны. И эту тенденцию можно назвать нарастающей. В то время как консервативный Союз сползает в своих рейтингах все ниже. За него готовы отдать свой голос 27% избирателей. Еще в январе эта цифра была 36%. Электоральные потери ожидали бы альянс, даже если бы госпожа канцлер не объявила о своем уходе из политики (коронавирус здесь нанес даже более сильный удар, чем миграционные процессы), но без нее он, а особенно ХДС, превращается в "бумажного тигра". 

Обе партии Союза неслучайно эксплуатируют в своем названии слово "христианский". Но то, что прежде давало преимущества, сегодня, увы, работает на реверс. 82% немцев считают, что католическая церковь в Германии за последние несколько месяцев потеряла доверие. Ее критикуют за многое, в том числе за отказ благословлять гомосексуальные пары. При этом большинство немцев заявляют, что не принадлежат к духовной нации. В чью пользу такие расклады? Более всего – в пользу "зеленых". Они более всего вольнолюбивы в этих вопросах. Их взгляды здесь не совпадают ни консерваторами, ни с радикалами из АдГ. 

Сама Меркель, как известно, принадлежит к евангелической церкви. Не то чтобы она так уж подчеркивала эту свою принадлежность как черту, важную для политика. Но ей приходилось высказываться более открыто там и тогда, где это было необходимо. Например, накануне 500-й годовщины восстания Мартина Лютера против католической церкви она призвала своих собратьев-протестантов отказаться от ее празднования, дабы не обострять межрелигиозные разногласия. А ее наиболее цитируемым религиозным заявлением является тирада о том, что "у нас не слишком много ислама, у нас слишком мало христианства, у нас слишком мало дискуссий о христианском взгляде на человечество".

Это было сказано в тот момент, когда ее критиковали за то, что в Германии становится все больше мигрантов-мусульман. Сегодня выясняется, что апеллирование к христианским ценностям – это не то, что может найти слишком большой отклик в сердцах у немцев. 

"Зеленый" фактор

Партия "зеленых" сегодня буквально в затылок дышит блоку ХДС/ХСС. Даже без союзников в лице социал-демократов и либералов за нее готовы проголосовать 21% избирателей. У них сегодня есть два претендента на роль канцлера — Анналена Бербок и Роберт Хабек. Кого из них выдвинут официально, станет известно в июне на партийном съезде.

"Не так давно зеленый кандидат мог выиграть сельский округ на окраине республики, в любом месте. Но времена изменились", — написал недавно Хабек на своем сайте, после чего добавил ("со всей скромностью", как иронизируют в Der Spiegel): "Мы изменили времена". Как бы ни язвили по поводу такой его саморекламы журналисты, в чем-то Хубек прав. Если посмотреть на тот путь, который его политсила проделала за голды своего существования. 

Когда партия "Союз-90/зеленые" вышла на второе место после консерваторов по привлекательности для избирателей по итогам 2018 года, ее феномен начали серьезно анализировать. Особенно с учетом того, что по популярности среди женщин она даже обошла ХДС/ХСС. Последний сюрприз, правда, объяснить было не слишком трудно. Именно "зеленые" взяли на себя обязательство соблюдать так называемый "женский статут". В их списках была указана квота для женщин – не менее половины мест. При этом в комитет из трех членов в обязательном порядке должны избираться две женщины. Подобные квоты, считают в партии, следует сохранять до тех пор, пока не будет достигнуто сбалансированное соотношение мужчин и женщин в политике. Это было что-то вроде гендерной революции в политической сфере. Но только этим успех "зеленых" объяснить нельзя. 

Один из первых взлетов их рейтинга начался весной 2011-го после аварии на японской АЭС "Фукусима". Тогда за них готовы были проголосовать 27% немецких избирателей. А тот самый Винфрид Кречман, который в очередной раз подтвердил свой статус на нынешних мартовских выборах в Баден-Вюртемберге, тогда стал первым "зеленым" земельным премьер-министром. 

Для Ангелы Меркель катастрофа на "Фукусиме" стала поводом объявить о поэтапном отказе от ядерной энергетики. И внешне это выглядело как победа "зеленых". Многие из тезисов их повестки позже вписали в свои программы другие партии. Их "эксклюзивность" слегка вылиняла. И это стоило им проигрыша на выборах в Бундестаг в 2013-м – последнее место из партий, прошедших в парламент. 

Но в 2018-м они взяли реванш, фактически перестав быть "леваками" и научившись заручаться поддержкой избирателей, которых можно отнести к буржуазному центру общества. Тех, кто разочарован политикой правящих консерваторов и социал-демократов. А поскольку в эпоху пандемии ею разочаровано большинство немцев (по данным немецкой YouGov, в марте текущего года лишь 35% опрошенных считали, что правительство хорошо справляется с кризисом; в апреле прошлого года таких было 73%), то у этой категории граждан есть резоны голосовать за тех, кто может прийти на смену нынешним властям.

Если "зеленые" по итогам мега-выборов в сентябре смогут создать правящую коалицию, это не будет означать какой-то радикальной смены курса. Во многом их ценности совпадают с тем, что декларируют и делают ХДС/ХСС. Однако есть и отличия – например, в отношении семейных ценностей. Для "зеленых" неважно, зарегистрирован ли брак официально или нет, и однополая это семья или гетеросексуальная – государство в любом случае должно защищать эту священную ячейку общества. 

Гибкость подхода "зеленых" (а они научились перехватывать повестку у своих соперников, например, социальную – у социал-демократов, рыночную – у того же ХДС) позволяет им искать союзников и за пределами "буржуазного центра". Кроме того, являясь откровенным антиподом "Альтернативы для Германии", они подбирают голоса тех, кто хочет поставить заслон наступлению правых популистов. И в этом смысле их позиция так же выигрышная. 

Коричневатая "альтернатива"

Может ли обернуть ситуацию в свою пользу "Альтернатива для Германии"? Не сегодня. Хотя некоторые тенденции, которые ныне прослеживаются в немецком обществе, не позволяют сбросить ее со счетов окончательно. Даже тот факт, что Федеральное ведомство по защите конституции получило право проводить против партии оперативные мероприятия, не означает еще ее заката. Да, ее официально относят к несистемным силам, которые ассоциируются с нацизмом и экстремизмом. Именно радикалов из ее рядов либо близких к ней называют кукловодами на митингах ковид-отрицателей. Еще в марте 2018 года издание Die Zeit писало о "нацистской сети в Бундестаге Германии", имея в виду депутатов АдГ. Но сама возможность появление "Альтернативы" в парламенте отражает изменения умонастроений части немцев по целому ряду вопросов – от иммиграции до исторического прошлого. 

В Der Spiegel на днях появилось интервью с историком Петером Лонгерихом, где в заголовок вынесены слова "Антисемитизм глубоко проник в наше общество".

Научная сфера интереса Лонгериха – новейшая история. Он писал биографии Гитлера и Геббельса. Готовил к изданию "Энциклопедию Холокоста" в четырех томах. Сегодня он констатирует ситуацию, которую немецкие СМИ обсуждают уже не первый год. К примеру, в октябре 2019 года крупнейшая ежедневная газета Германии Süddeutsche Zeitung написала, что каждый четвертый немец питает антисемитские мысли. 41% придерживаются мнения, что евреи слишком много говорили о Холокосте. 12% заявили, что евреи несут ответственность за большинство войн в мире. 22% говорят, что евреев ненавидят за их поведение. Публикация была сделана после того, как 9 октября в Галле вооруженный до зубов немец попытался ворваться в синагогу. Когда его план устроить массовое побоище там провалился, он застрелил 40-летнюю женщину на улице, а вскоре после этого — 20-летнюю девушку в шашлычной. 

Центр изучения и сбора информации об антисемитизме (RIAS) в 2020 году отметил, что число нападений на евреев в ФРГ в 2019 году возросло и достигло 1253 случаев в четырех федеральных землях. Самая распространенная форма антисемитизма — это оправдание или отрицание Холокоста. Но кроме нападений существует и другие способы давления. В докладе баварского отделения RIAS описывается инцидент, имевший место в Мюнхене: "Еврейскому пользователю Facebook пришло личное сообщение в мессенджер, где, помимо прочего, было сказано: "Вы не могли бы, наконец, оставить немцев в покое? Хватит уже и того, что вы сделали во время Второй мировой войны и ПОСЛЕ нее". 

Это может говорить о двух вещах. И о том, что радикалы успешно проводят свою пропаганду. И о том, что для нее в Германии существует благодатная почва. Уже существует. Именно последнее обстоятельство и создает базу для электоральных побед "Альтернативы для Германии".

Пока что они невелики – за нее готовы проголосовать всего 11%. Но они вполне могут стать более весомыми в будущем. И, как бы странно это ни звучало, пандемия может в этом сыграть свою роль. В выпущенном недавно докладе Национального совета по разведке США о глобальных трендах-2040 COVID-19 назван самым значительным глобальным потрясением со времен Второй мировой войны.

В числе последствий, которые он уже вызвал и, по мнению авторов доклада, еще будет вызывать, названо усиление национализма. Иными словами, чем больше будет длиться пандемия со всеми ее локдаунами, падением доходов и неудобствами, тем вероятнее, что в разных обществах, не только в ФРГ, будут усиливаться ксенофобские тенденции. А это как раз то, что будет работать на повестку ультраправых. Так что у "Альтернативы для Германии" определенные перспективы все-таки имеются. Если, конечно, Федеральное ведомство по защите конституции не объявит ее вне закона. Либо до сентябрьских мега-выборов, либо после.