Разделы
Материалы

4 км до войны. Как живет наш Торецк возле оккупированной Горловки (репортаж)

Татьяна Катриченко
Фото: Виктор Ковальчук | Тридцатитысячный Торецк — город на линии фронта

Как на линии разграничения местные жители и власть учатся сосуществовать и договариваться, и почему во время обострения на фронте некоторые с надеждой смотрят в сторону Донецка.

Тридцатитысячный Торецк (до 2016 года — Дзержинск) — город на линии фронта. Он окружен позициями украинских военных, за которыми находится оккупированная Горловка. До нее рукой подать, напрямую — всего 4 км.

Мы садимся в машину и едем на окраину Торецка, ближе к поселку Шумы и Горловке. В этом районе боевики регулярно нарушают тишину.

— Сегодня спокойно, — говорит сопровождающий нас местный правозащитник Владимир Елец. — Недели две обстрелы почти не слышны — не то что весной. Тогда стреляли и днем и ночью. Хотя мы, местные, привыкли. Человек должен бояться, реагировать на разрывы, а тут не так. Наверное, все психи. Стреляют, бомбят, дым — война, а люди в огороде рассаду сажают. Думаешь, нужен им тот урожай через три месяца? Тут бы прожить неделю.

Останавливаемся у поля. На нем розовые, фиолетовые, лиловые цветы по пояс. Владимир замечает:

— Рай для пчел.

Но аромат почувствовать невозможно — ветер принес резкий запах с отстойника химических отходов местного фенольного завода.

В случае наступления боевиков прифронтовой Торецк попадет под удар одним из первых

— Теперь вы защищены от моли, — смеется Елец. Он идет сквозь траву, вглядываясь за терриконы. — За этими двумя — уже Горловка. В хорошую погоду видно, какое белье на балконах сушится, — говорит он. Но сегодня в Горловке идет дождь, поэтому можно рассмотреть лишь силуэты зданий.

— До войны я строил школы в Енакиево и Горловке, хорошо знаю местных людей. В 2013 году в моей телефонной книге было 350 контактов работников. У любого из нас связи с той стороной сумасшедшие. Никто в Киеве не подозревает, насколько легко общаемся. Мне связи помогают до сих пор, поэтому когда мне говорят, что надо залить ту часть Донбасса бетоном [неподконтрольную], я протестую — там столько наших ребят, патриотов, настоящих людей. Есть, конечно, и враги, но с ними я тоже общаюсь, — улыбается он.

В поисках украинского Донбасса

Владимир Елец — один из немногочисленных проукраинских активистов Торецка. После начала войны создал организацию "Твоє нове місто", наладил сотрудничество с Украинским Хельсинским союзом по правам человека.

— Я тут местный сумасшедший. У нас же все проукраинские — это маргинальные люди. С нами борются все — и власть, и сепары, — смеется Владимир. На самом деле Ельцу часто не до смеха. Он регулярно слышит угрозы в свой адрес, его машину сожгли, виновных полиция не нашла.

НЕУДОБНЫЙ АКТИВИЗМ. Владимир Елец открыто выражает проукраинскую позицию, за что получает угрозы

— Жителей Донбасса часто обвиняют в пророссийских настроениях, мол, ватники все у вас, — говорит Елец. — А давайте вспомним период до 2013 года. Разве на востоке работали проукраинские организации, функционировала хоть одна проукраинская политическая партия? Нет. Так откуда здесь могли появиться другие настроения?! Кто-то думает, что какой-то шахтер ходил-ходил и вдруг решил, что он — истинный украинец. Да, такие есть, но их единицы. Не работают проукраинские политические партии здесь и сегодня. Представители "Батькивщины", "Свободы" приезжают в Бахмут, Краматорск, Славянск. Я их не поддерживаю, но это хоть какая-то альтернатива.

В Торецке господствуют бывшие регионалы. Например, функционирует ячейка "Оппозиционной платформы — За жизнь". В город приезжает нардеп Наталья Королевская, билборды с ее фото висят на улицах. Несмотря на то что на минувших парламентских выборах на здешнем 52-м мажоритарном округе победил кандидат от "Батькивщины" Евгений Яковенко [от представителя ОПЗЖ Олега Погодина его отделял 781 голос], ныне он внефракционный. При этом два из трех законопроектов, которые Яковенко подал за полтора года работы в парламенте, были в соавторстве с депутатами от ОПЗЖ.

— Когда вводили в эксплуатацию телебашню на горе Карачун близ Славянска, глава Донецкой областной военно-гражданской администрации Павел Жебривский гордился, что хоть новая вышка и короче на 20 м прежней, разрушенной войной, сигнал будет добивать аж до Константиновки. Но почему не до Торецка? Почему наш город отрезали от украинского телевидения?! Почему в Горловку сигнал не запустить? — задается вопросами правозащитник. По его словам, большинство местных пользуются спутниковыми тарелками, на которые ловят преимущественно российские телеканалы.

Между тем сегодня в Торецке нет местного телевидения и радио, хотя ранее были. Городские газеты непопулярны. Информацию о жизни в городе местные получают из групп в соцсетях. Одна из них — "Будни Торецка". На нее подписаны 14 тыс. человек, то есть почти половина жителей города. Если почитать посты и комментарии в этой группе, то можно понять, почему волнуется Елец. Здесь уйма фраз о "преступлениях украинской армии", "убитых ВСУ детях", "патриотах – террористах". Правозащитник отмечает, что в 2014–2016 годах такого не писали, боялись, а сейчас пишут — знают, что никого не накажут.

С сепаратистским прошлым

Покидаем поле с видом на Горловку и направляемся в центр Торецка. Проезжаем мимо сельсовета Зализного.

— Его секретарь — боевик "ДНР", мы вычислили ее, — говорит Елец. — Фото нашли в соцсетях. В ­2014–2015 годах — в окопах, в форме, с оружием и георгиевской ленточкой на горловских позициях, а с 2018-го — за столом в сельсовете. А кто такой секретарь сельсовета? Это человек, у которого есть доступ к мобилизационным документам военкомата. Почему-то мы такую информацию ищем, а спецслужбы — нет. ­Наверное, только нас интересует, что учитель школы №1 ездила на похороны боевика Моторолы. И этот человек работает с детьми! Помню, как-то пытались спросить Жебривского, как жить рядом с сепаратистами, так он ответил: "Учитесь с ними сосуществовать и договариваться". Вот так: люди меняются, а система — нет?

Большинство местных сепаратистов либо избежали наказания, либо получили условные сроки

Далее по пути следования — бывшая конечная остановка троллейбусного маршрута №1. Заброшенная, ржавая, как где-то в Припяти.

— Разобрал, продал на металлолом провода и весь троллейбусный парк главный местный сепаратист Владимир Слепцов, — замечает Елец.

Слепцов — бывший мэр Дзержинска. В апреле 2014 года поддержал боевиков и позволил поднять над зданием мэрии флаг "ДНР". Выйдя на сцену после сессии горсовета, Слепцов сказал: "Городской совет решил поддержать народную инициативу о проведении референдума на территории Донецкой области о будущем Донецкой республики". В 2016-м мэра Торецка задержали украинские правоохранители, сообщили о подозрении в посягательстве на территориальную целостность Украины и участие в террористической организации. Спустя год, в декабре 2017-го, суд выпустил Слепцова из СИЗО — для участия в обмене с ОРДЛО. Но в последний момент на КПП "Майорское" 70-летний мэр переходить на ту сторону отказался. После он даже посещал судебные заседания, но что происходило в суде — остается тайной.

— И это возмущает, — говорит Елец. — Заседания проходили в закрытом режиме, как и большинство о сепаратизме. Но мы, жители Торецка, хотим знать, что происходило в день захвата нашего города.

Билборды к 8-9 Мая в Торецке

По реестру судебных решений, за семь лет войны всего несколько местных любителей "русского мира" наказаны за сепаратизм. При этом боевики, наводчики не оказались в тюрьме. В местной полиции признают: реальных приговоров не было, поскольку обвиняемые, как правило, заключают сделку со следствием или признают вину в зале суда и освобождаются от наказания с испытательным сроком от одного до трех лет. Что касается Слепцова, то правоохранителям известно, что он находится в оккупированном Крыму, поэтому рассмотрение его дела, скорее всего, приостановили.

В центре внимания

— Как только кто-то начинает рассуждать, что лучше в России, в "ДНР", меня сразу накрывает, — говорит Галина Дзицюк. Она семейная медсестра в Сухой Балке, недалеко от Торецка, но часто бывает в городе. Ее старший сын до 2014 года работал в местной милиции, а недавно его назначили начальником.

— Когда в 2014 году зашли в Дзержинск боевики, Андрей работал в следственном отделе. В отделение пришли вооруженные люди, перекрыли вход, сказали подписывать согласие на сотрудничество, кто отказался — отвели в подвал. В тот день я очень волновалась, что сына не было долго дома. Поехала в Торецк, залетела в отделение с криком: "Где мой сын?" Тогда такое время было, что еще непонятно, кто свой, кто чужой. Мне говорят, мол, он несговорчивый, не хочет писать. Стала требовать показать мне сына — отказывали. Решила пойти за водой в кафе — их же целый день не поили, не кормили. Возвращаюсь, а Андрей стоит на крыльце, освободили его и других. Если бы я не пришла, кто знает, что было бы. Говорят, из Горловки, где был боевик Игорь Безлер, за ними уже ехала машина.

Бороться с сепаратизмом можно улучшением качества жизни горожан, считает глава ВГА Торецка Василий Чинчик

Галина предлагает пройтись по центру Торецка. Погода жаркая, чувствуется резкий запах горячего асфальта. Женщина вспоминает, что происходило в эти дни в Торецке семь лет назад:

— Были и местные сепаратисты, и горловские. Часто с оружием. Захватили жилые и административные здания. По правую сторону универмаг "Москва" (хотя внутри идет торговля, окна заложены кирпичами) и здание банка были изрешечены, в девятиэтажке половина квартир и сейчас пустуют. По левую — обгоревший горисполком, там был штаб боевиков. По нему стреляли из танка.

В оккупации Торецк пробыл три месяца. Освободили его 21 июля 2014 года. Это была молниеносная операция, которую провели 40 бойцов Сил специальных операций. В центре обошлось без потерь.

— Мне кажется, с тех пор настроения у местных поменялись. Они видят отремонтированную больницу, детский сад, красивую детскую площадку в парке. У многих по ту сторону линии разграничения есть родственники — те говорят, что жить там плохо. Большинство молодых людей, с кем приходится общаться, не воспринимают "ДНР". Они часто оставляют свои дома, уезжают на учебу или работу в другие области, иногда в Россию. Работы в Торецке нет. Из восьми шахт работают только две, но на обоих шахтерам не платят зарплату по несколько месяцев.

С УКРАИНОЙ В СЕРДЦЕ. Галина Дзицюк приехала сорок лет назад на Донбасс из Хмельниц­кой области

Галина говорит, что при этом на бытовом уровне все равно чувствуются пророссийские настроения.

— Я же сама не местная, но, в отличие от других, приехала не из Курска или Брянска, а из Хмельницкой области. Было это 40 лет назад. За это время и роды принимала, и зубы вырывала, и от инфарктов спасала. А когда пришли события 2014-го, в поселке меня начали называть бандеровкой. Сколько помогала, а такое пренебрежительное отношение! Особенно от тех, кто последние семь лет пытается заглянуть, что происходит в "республике". Говорят, там и две пенсии можно получать, и коммуналка дешевле. Так никто же их не держит, пусть поедут, посмотрят, какой там 1937 год. Сосед на соседа доносит. Приехали ночью и забрали человека. Место нахождения некоторых до сих пор не установлено.

Младший сын Галины Виктор ныне находится по ту сторону линии разграничения. В 2017 году его задержали представители незаконных вооруженных формирований по подозрению в диверсиях, мол, сотрудничал с украинскими спецслужбами, "осудили" и удерживают в колонии строго режима. Квартиру в Горловке, которую семья Виктора купила накануне войны, конфисковали — в ней уже видели людей в камуфляже.

— Андрея смогла спасти, а Виктора не успела, — со слезами на глазах говорит Галина. — Уже почти четыре года не могу вернуть сына, а внучке — отца. В обмене представители ОРДЛО отказывают. Внучка у меня маленькая, все время спрашивает: "Бабушка, меня что, папа не любит? Почему за мной в садик не приходит? Я же веду себя хорошо, воспитателям помогаю".

Инфраструктурные изменения

В 2020-м главой городской военно-гражданской администрации Торецка назначили Василия Чинчика. Он родом из Черновицкой области, полковник СБУ. Говорит, что связей с оккупированными территориями не имеет. На вопрос о сепаратистских настроениях в городе отвечает так:

— Не надо создавать проблемы, где их серьезно нет. Елец говорит, что в маршрутках звучит шансон, — так пусть звучит. Нам необходимо не музыку слушать, а улучшать инфраструктуру города, благополучие горожан. Такими шагами как раз и будем менять взгляды местных жителей. Мы же понимаем, что у всех есть родственники в Горловке, Енакиево, Донецке, они в любом случае понимают, что ничего хорошего на той стороне нет. А украинское радио в Торецке скоро появится. На доме культуры устанавливается радиоретранслятор — будем слушать Армию FM.

ГОРОД ШАХТЕРОВ. Из восьми шахт Торецка работают только две, да и на них зарплату не выплачивают

Чинчик надеется, что сигнал будет добивать и до оккупированной Горловки. Местные жители замечают, что за последний год Торецк действительно стал развиваться.

— Бюджет в сравнении с прошлым годом увеличился, хотя и дефицитный. Военнослужащие платили налоги в местный бюджет, а это дополнительные 24 млн грн. С их помощью удалось купить коммунальную технику, провести тендеры на текущий ремонт дорог и капитальный, найти средства на ремонт помещений в больнице, где будут размещены аппараты МРТ и для гемодиализа. Удается привлекать и спонсорские средства, получать гуманитарную помощь из Дании, США, Швеции, — объясняет Чинчик.

Активист Елец изменения замечает и поддерживает. При этом предлагает не только латать дыры, но строить новое:

— Да, шахты закрываются и Торецк больше не город шахтеров. Надо принять естественный процесс, что добывающая промышленность имеет конец. Вот этот конец настал. Когда шахта открывалась, глубина была 30 м, а сейчас — 1200 м. 40% стоимости угля — это его подъем на поверхность. Но почему бы в Торецке не открыть, например, завод по производству кирпича, раз уж мы говорим о восстановлении и реинтеграции Донбасса, или черепицы? Город стоит на шикарных глинах. Вот тогда-то в такие прифронтовые города, как Торецк, захотят переехать люди не только с оккупированной Горловки, но и других городов ­ОРДЛО. И это ускорит конец "республик".