История болезни. Что переболевшим украинцам принес коронавирус, кроме антител

Знакомое зло пугает меньше, чем неизвестность. Вероятно, поэтому упоминание о коронавирусе сейчас уже не вызывает панических настроений, которые были весной 2020-го. Количество инфицированных значительно выше, чем в начале пандемии, и продолжает неуклонно расти. Однако теперь у большинства из нас в кругу знакомых или даже родственников есть выздоровевшие — те, для кого столкновение с COVID-19 в реальности имело благополучный исход. Их примеры вселяют надежду на то, что новая инфекция скоро станет лишь еще одним вирусом, с которым люди научились бороться. Фокус обратился к нескольким выздоровевшим украинцам с просьбой рассказать, как они пережили болезнь.

Без сна и отдыха

Елена Шкарпова, коммуникационный директор государственного предприятия "Прозорро", о том, почему COVID-19 давит на психику

Подозреваю, что заразилась от коллеги, хотя, возможно, он тоже думает, что заразился от меня. Симптомы у нас появились почти одновременно, через несколько дней после встречи в ресторане. Правда, встречались тогда вшестером, и у остальных участников не было никаких последствий. Как вариант, заражение могло произойти от прикосновения к поверхности стола. Мы с коллегой сидели рядом и клали на стол телефоны.

Я не получала положительного результата теста на COVID-19. Врач из частной клиники осмотрел меня, очень внимательно выслушал и сказал, что, скорее всего, это коронавирус. Он даже рассказал, как будут развиваться мои симптомы, и его прогнозы полностью подтвердились. Уже после болезни я сдала тест на антитела, их оказалось очень много, так что диагноз не оставляет сомнений.

Самой сложной была вторая неделя болезни. В тот период я работала не больше чем по два часа в день. С трудом соображала. Иногда не понимала, что люди пишут мне в рабочий чат. При этом, если я вообще ничего не делала, становилось хуже. Психологически важно было сохранить из своего привычного распорядка то, что возможно. Я даже устраивала себе прогулки — надевала маску и шла в лес, возле которого живу. Как могла, сохраняла физические нагрузки. Ровно через две недели после появления первых симптомов стало легче настолько, что я снова начала бегать. 

Ощущение вкуса пропало дней на пять, обоняние — на три недели. Меня не покидало ощущение, будто в лицо вставлены металлические пластины. Какое-то время во рту оставался металлический привкус, но потом он исчез, вкусовых ощущений вообще не было. Болело все, тело казалось обессилевшим. Слабость чувствовалась постоянно. Сначала температура была невысокой, 37°С, потом подскочила до 39°С, но я ее сбила. Носоглотка опухла изнутри, стало тяжело дышать.

У коллеги первый тест тоже дал отрицательный результат, но у него температура 39°С держалась почти неделю и не сбивалась, важно было понять, необходима ли ему госпитализация, так что он, в отличие от меня, протестировался повторно. Второй тест оказался положительным. Коллега поехал в больницу, там не нашлось свободных мест, лежать можно было только в коридоре. В итоге он вернулся домой и по необходимости вызывал скорую.

Страшно не было, но временами накатывала депрессия. Тяжело жить без вкусов и запахов, как будто нет никаких радостей в жизни. А если, к тому же, соображаешь хуже, чем раньше, и постоянно ощущаешь слабость, это вообще ужасно. Еще появлялась какая-то очень нетипичная головная боль. Лечиться было, по сути, нечем, но обыкновенный парацетамол помогал бороться с симптомами.

Мой семейный врач из муниципального медучреждения отказался принять меня вживую. Сказал, что готов общаться только дистанционно. Пришлось обратиться в частную клинику. Врачом, который принял меня там, осталась довольна. Он видел уже много пациентов с коронавирусом, хорошо знал, как протекает болезнь, и очень профессионально проконсультировал. К счастью, у меня была медицинская страховка, благодаря этому лечение вышло не очень дорогим. Однако я подсчитала, что, если бы моя страховка не покрывала расходы на лечение коронавируса (а большинство страховых компаний, как я слышала, их не покрывают), даже при самой легкой форме течения болезни пришлось бы потратить примерно 5 тыс. грн. Страшно представить, в какие суммы это выливается для тех, кто болеет "по-взрослому".

Еще недели три после ковида было трудно дышать. Сатурация легких в течение болезни оставалась в норме, но при этом казалось, что механически трудно продохнуть, и неясно было, когда это закончится. Еще одно неприятное последствие: после ковида у меня практически пропал сон. Он, правда, и до болезни был нарушен, но тут ситуация усугубилась. Засыпала на два-три часа, просыпалась полностью разбитой. Пришлось обращаться к невропатологу и психологу. Мне выписали лекарства, помогли поработать с установками, и в результате я полностью восстановилась — живу полноценной жизнью и не вспоминаю о COVID-19.

Восстановление хуже болезни

Ольга Руднева, директор Фонда Елены Пинчук, о том, что плохого и хорошего принес ей COVID-19

У меня не было никаких отрицательных эмоций, после того как я узнала о заражении. В середине октября во время утренней тренировки в бассейне я вдруг поняла, что привычные для меня нагрузки даются с трудом. После занятия сразу сдала тест, к вечеру получила позитивный результат. Сообщила всем, с кем контактировала последние несколько дней, осталась дома. Понимала, что необходимо сдать общий анализ крови и изучить ряд показателей, связаться с врачом, которому доверяю, купить пульсоксиметр и отслеживать все параметры моего здоровья, что я и делала в течение двух недель болезни.

Первая неделя была не очень приятной, после все шло относительно нормально. Я организовала процесс доставки еды и продуктов, меня поддерживали все мои друзья и команда. Мне не было страшно, так как я читала много информации о протекании болезни и возможных симптомах на зарубежных сайтах и понимала алгоритм действий в разных ситуациях.

За время болезни я наконец смогла прочесть стопку книг, которая меня ждала полгода. Пересмотрела весь подготовленный для меня список кино, которое сняли женщины и в котором они выступают главными персонажами. Многие друзья, переболевшие COVID-19, говорят, что мне очень повезло, ведь я могла читать, дистанционно работать и смотреть кино. Но, если честно, это все, на что у меня были силы в то время. Даже несколько ступенек вверх по лестнице давались нелегко.

После выздоровления тест еще долго оставался позитивным. Врачи подтвердили, что такие случаи бывают и, согласно распоряжению украинского Минздрава, на 14-й день можно закрывать больничный даже при позитивном тесте. Через две недели я вышла на работу. Мы с мая работаем в офлайн-формате, поэтому относительно системно тестировали всю команду на COVID-19. Для нас было очевидно, что, если мы не в режиме самоизоляции, риск инфицироваться высок даже при соблюдении всех норм безопасности, дистанции и ношении масок.

До сих пор сражаюсь с приступами усталости, эпизодическими головными болями и бессонницей. Все это очень несвойственно мне. Даже сейчас, спустя два месяца, не могу сказать, что вернулась в норму. Тренировки, например, пока не возобновила. Период восстановления оказался долгим и изнурительным. Мне он дается гораздо сложнее, чем сама болезнь.

Мы никогда раньше с таким вниманием не прислушивались к себе и своему организму. Это очень здорово. Тот факт, что нам всем надо было немного замедлиться, очевиден. Конечно, хотелось бы замедляться другим способом. Отдаю себе отчет в том, что у всех болезнь протекает по-разному, и, пройдя сейчас через все это, повторяю, что если есть возможность работать онлайн, то надо ею воспользоваться, ни в коем случае не нарушать правило дистанции. Да и ношение масок — для меня сейчас обязательная норма.

Выбить из строя

Дмитрий Карпенко, специалист по отраслевым партнерствам Mobalytics, рассказывает, чем удивил его коронавирус

Первые симптомы почувствовал в начале сентября. Появилось ощущение простуды, и я сразу подумал, что это ангина, поскольку часто ею болею. Но на следующий день проснулся "овощем": температура поднялась до 39°С, были очень сильная слабость, ломота в теле, сильная головная боль, я плохо соображал. На всякий случай сделал тест, он оказался положительным. Лечащий врач назначила мне антибиотик, но он не помог. Я их часто пью из-за ангин, и у меня выработалась резистентность. Неделю провел дома в абсолютно неадекватном состоянии: ломило все тело, температура не сбивалась, вкусы и запахи я не чувствовал и целыми днями спал. Потом у меня начались одышка и сухой кашель со спазмами, как будто я вдыхал воздух на морозе. Пульсоксиметр показывал, что за сутки насыщение крови кислородом снизилось до 90%.

Я сделал компьютерную томографию, врач сказала, что у меня двухсторонняя пневмония и нужно срочно ложиться в больницу. Мне повезло, что в этой больнице в тот же день освобождалось место. В стационаре на кислороде, капельницах и уколах я провел неделю. Только после повторного КТ мне сказали, что мои легкие были повреждены на 40%, а когда я выписывался, уже было около 3% повреждения. Еще две недели после выписки я мог передвигаться только по квартире — у меня была одышка, ни на чем не мог сфокусироваться. Семья тоже подхватила вирус, но жена с ребенком перенесли его без осложнений.

Коронавирус действительно ощущается иначе, чем другие респираторные инфекции. К примеру, я потерял чувство реальности, у меня была задержка в реакциях: я думал о том, что нужно пошевелить рукой, но она шевелилась не сразу. Я не понимал, что происходит и как реагировать, оставалось только успокаивать себя. Потом я узнал, что коронавирус действует на нервную систему, у многих на его фоне развивается депрессия. Еще одна особенность в моем случае — сильнейшая слабость, ноющая, неприятная боль. Болело все тело, все мышцы, шевелиться вообще не хотелось. Эти факторы и создали фон, на котором COVID-19 чувствуется специфично, и добавили болезни тяжести сверх обычных симптомов.

Я даже не рассматривал возможность лечения в государственных больницах. На тот момент у меня были знакомые, которые там лежали, и я знал, каково это. Вдобавок мы живем за городом, если вызывать к нам обычную скорую, то она отвозит пациента в Белую Церковь или Боярку, а это далеко от дома, лечиться там неудобно. Также мы понимали, что, скорее всего, будем тратить деньги на лекарства и медуслуги даже в государственной больнице, лечение там обошлось бы мне примерно в ту же сумму, но в абсолютно разных по комфорту условиях.

Когда я лежал в больнице, у меня не было ощущения нехватки внимания. Ко мне заходили круглые сутки, достаточно было нажать кнопку вызова. Сейчас, наверное, в частных клиниках ситуация с госпитализацией сложнее. Когда я лежал, у них постоянно кто-то выписывался, очередь была на день-два. Месяц назад нужно было ждать уже неделю-две. Сейчас наверняка все больницы переполнены.

После болезни мое отношение к гигиене изменилось. Я чаще мою руки, лишний раз не трогаю вещи, которые можно не трогать. За состоянием здоровья по-прежнему слежу симптоматично. Я бы делал профилактические обследования, если бы они были удобно организованы. Но семейный врач не рекомендует конкретных плановых проверок, а если их делать, то нужно ходить в несколько клиник сразу. Поэтому я обращаюсь целенаправленно в специализированные клиники по мере необходимости.