"Мы были экспериментом": на ЧАЭС была угроза повторных взрывов, — ликвидатор
Павел Билан, который участвовал в возведении саркофага над четвертым энергоблоком, вспоминает, что ликвидаторы старались закончить как можно быстрее, так как все понимали, что если затянуть, то повторной аварии не избежать.
26 апреля в Украине отмечается день памяти погибших ликвидаторов аварии на Чернобыльской атомной станции (ЧАЭС). В этот день в Запорожье у мемориального комплекса "Героям Чернобыля" были возложены цветы. Среди присутствовавших были ликвидаторы из Запорожья — Павел Билан и Анатолий Карпачев, которые рассказали новые подробности масштабной аварии на ЧАЭС. Об этом пишет "Суспільне Запоріжжя".
Павел Билан, возглавлявший группу военных строителей, возводивших саркофаг над разрушенным реактором, делится воспоминаниями о том, как они столкнулись с недостатком инструктажа и рисковали своей жизнью, борясь с последствиями катастрофы.
"Мы были экспериментом для власти. Инструктажа почти не было. То, что мы за считанные секунды получали такую дозу облучения, никто не говорил. Вахта была 14 суток, а я отдал 33 суток", — рассказал Павел Билан.
Ликвидатор вспоминает, что на этапе возведения саркофага существовала вероятность повторных взрывов.
"За это время не было ни одного отказа… Страшно было не то, что атом там, потому что это же непонятно было. А страшно было, что не выполним вовремя, потому что все понимали: если не закрыть четвертый блок… Два раза была вероятность повторного взрыва", — рассказал ликвидатор.
Анатолий Карпачев, также участвовавший в ликвидации аварии, рассказывает о своем опыте и страхе, а также о последствиях для здоровья после облучения радиацией.
"Какой мой вклад? Сверху, как говорится, виднее. А то, как себя чувствую, то имею третью группу инвалидности — онкология. Вот такой вклад…" — рассказывает Анатолий Карпачев.
Он поделился воспоминаниями о том, как было страшно в первые дни в зоне отчуждения.
"Самое страшное было, когда в первые дни заезжал в зону отчуждения. Жили мы в нулевой зоне, а ездили на выполнение работ в зону отчуждения. Когда проезжаешь пустые села, то очень жутко было на душе", — поделился он.
По словам ликвидатора, когда произошла авария и о ней уже объявили по телевидению, он сразу почувствовал, что будет там.
"Как говорится, шестое чувство. Я жене говорю: "Я буду там". Она не поверила. А 1 сентября 1986 года я уже был в воинской части, участвовал в бурении воды –- это одна вахта: бурили скважины, откачивали грунтовые воды, чтобы они пошли в реку Припять, а потом работал диспетчером Киевского монтажного управления", — вспоминает Анатолий Карпачев.
Оба ликвидатора отмечают, что эта катастрофа была испытанием как для них, так и для страны в целом и надеются, что такого не повторится на Запорожской атомной электростанции, которую захватили российские оккупанты.
"Очень верим, что на ЗАЭС все будет хорошо. А в этой войне, убеждены на 100%, что победа будет только за Украиной", — говорят ликвидаторы.
Напомним, 26 апреля полиция объявила подозрение заместителю гендиректора "Росатома" — российскому генерал-майору полиции Николаю Мулюкину, который во время оккупации Чернобыля руководил ограблением атомной электростанции.