Фокус с исчезновением: интегрированная подготовка воздушных и сухопутных сил

Во время Корейской войны утрата навыков ближней авиационной поддержки после Второй мировой помешала усилиям военных. В условиях сокращения военных бюджетов после Второй мировой войны ВВС решали, куда направить все более скудные ресурсы, и не уделяли приоритетного внимания ближней авиационной поддержке. Вместо этого руководители ВВС отдавали приоритет превосходству в воздухе, стратегическим бомбардировкам и контролю над морем.

Застигнутые врасплох и оказавшиеся в обороне, Соединенные Штаты и их союзники были почти вытеснены с Корейского полуострова в 1950 году. Ближняя авиационная поддержка сыграла решающую роль в срыве штурма и помогла войскам отвоевать территорию у решительно настроенного противника. Однако пришлось заново усваивать уроки, связанные с требованиями к оперативной связи, единым командованием и управлением, а также с необходимостью интегрированной подготовки, полученные в ходе тихоокеанских кампаний Второй мировой войны. Эти проблемы подчеркнули ошибочность преобладающих представлений относительно характера боевых действий, оборудования и уровня подготовки, необходимого для интеграции воздушных и сухопутных сил.

Фокус перевел статью Тревора Филлипса-Левина и Эндрю Тенбуша о том, как влияет подготовка воздушных и сухопутных сил на готовность армии.

После окончания возглавляемых США войн в Ираке и Афганистане существует риск, что вооруженные силы США повторят ту же ошибку, и критические навыки, приобретенные за последние два десятилетия, атрофируются. Военно-морская авиация переключила свое внимание на Индо-Тихоокеанский театр военных действий и может забыть с таким трудом приобретенные навыки интеграции с наземными силами. Как и ВВС, ВМС меняют приоритеты и сосредотачиваются на других задачах, кроме ближней авиационной поддержки. Хотя ВМС могут заявлять, что они готовятся к выполнению этой задачи, более точным показателем компетенции ближней авиационной поддержки являются возможности для интегрированной подготовки с наземными силами. Однако, по нашим наблюдениям, интеграция между воздушными и наземными силами находится в состоянии упадка.

Руководству ВМС следует обратить внимание на опасное снижение приоритетности ближней авиационной поддержки. Существует риск, что руководство столкнется с неожиданным кризисом, который потребует тесной интеграции между воздушными и наземными силами, а уроки ближней авиационной поддержки будут забыты. ВМС должны выделить ресурсы для интегрированной тренировочной площадки ближней авиационной поддержки в рамках программы повышения готовности истребителей Strike Fighter или комплексных учений авиакрыла авианосца Air Wing Integrated Training Program Air Wing Fallon.

Для обеспечения готовности вооруженных сил США к любым непредвиденным обстоятельствам подготовка по ближней авиационной поддержке должна включать современные угрозы, возможности противодействия электронному наблюдению противника, а также эффективное командование и управление для отработки распределения платформ и оружия. Обучение также должно предусматривать применение противорадиолокационных ракет, деконфликтинг, борьбу с помехами и использование цифровой системы ближней авиационной поддержки.

Падающий барометр

У ВМС есть стимул скорректировать свои приоритеты в обучении. После нескольких лет развертывания в Ираке и Афганистане ослабление акцента на ближней авиационной поддержке оправдано, чтобы перераспределить часть ограниченных ресурсов для укрепления других компетенций. Однако полный отказ от интегрированной подготовки по ближней авиационной поддержке вызывает озабоченность. Устранение возможностей структурированной интегрированной подготовки оставляет ВМС неподготовленными к будущим непредвиденным обстоятельствам и эффективному выполнению миссии, когда это будет нужнее всего.

Ближняя авиационная поддержка является одной из немногих возможностей всесторонней подготовки по интеграции "воздух-земля" и отработки большинства систем оружия "воздух-земля" истребителя. Это включает в себя альтернативные способы связи, системы целеуказания и сжатие времени при применении боеприпасов класса "воздух-поверхность". Ранее сухопутные войска со всего мира ездили на тренировки с авианосными авиакрыльями на Airwing Fallon или на мероприятия программы подготовки Strike Fighter and Readiness Program. Тренировки и взаимодействие между воздушными и наземными силами позволили сухопутным и военно-воздушным силам ознакомиться с возможностями, оборудованием, терминологией и ожиданиями друг друга. Обе стороны проводили дебрифинги в официальной обстановке или неформально за кружкой пива в офицерском клубе, чтобы улучшить тактику и коммуникацию.

Такое взаимодействие также способствовало укреплению доверия. Знакомство и доверие необходимы в передовых концепциях наземной интеграции. Кроме того, военно-морская авиация может быть призвана к осуществлению непосредственной воздушной поддержки в операциях в чрезвычайных обстоятельствах. Несмотря на сосредоточенность на противостоянии с Китаем, Соединенные Штаты все еще сталкиваются с непредвиденными ситуациями, связанными с нерегулярными силами или прокси-конфликтами, где требуется воздушная мощь. Вооруженные силы США не могут предполагать, что непосредственная поддержка с воздуха будет осуществляться только после продолжительной кампании против равного противника, чтобы завоевать превосходство в воздухе и контроль над морем. Например, предположим, что союзные войска находятся в обороне и вот-вот будут вытеснены с ключевой местности. В этом случае командование может быть вынуждено рискнуть самолетами, чтобы сохранить стратегические позиции. Если бы конфликт высокой интенсивности все-таки разгорелся, хватило бы нынешнего уровня подготовки для обеспечения приемлемой выживаемости для самолетов и снижения потенциала братоубийства для наземных сил?

Взлеты и падения на протяжении истории

Сухопутные войска США периодически выражают недовольство подходом ВМС к миссиям ближней авиационной поддержки. На протяжении истории их недовольство то усиливалось, то ослабевало. Опасения по поводу приверженности ближней авиационной поддержке исторически наиболее остро проявляются в межвоенные периоды, когда бюджеты ограничены. Например, в годы, предшествовавшие Второй мировой войне, ближняя авиационная поддержка была второстепенной задачей. Армейский воздушный корпус сосредоточился на стратегических бомбардировках и задачах превосходства в воздухе, а ВМФ — на контроле над морем. Для военно-морского флота это привело к тому, что при обучении авиаторы делали упор на оборону флота, а приоритетом был перехват "воздух-воздух".

Акцент на оборону флота привел к тому, что Корпус морской пехоты создал свою собственную воздушную армию, а в военно-морской авиации доминировали истребители, оптимизированные для воздушного боя. Во время тихоокеанских кампаний Второй мировой войны на Гуадалканале и Тараве ВМС пытались обеспечить эффективную ближнюю воздушную поддержку. Важным уроком стало, что "для того, чтобы десантные силы могли получить полную поддержку, необходимо создать обученные силы ближней авиационной поддержки". Главными замечаниями были неэффективные наземные атаки истребителей и случаи братоубийства. К моменту вторжения на Окинаву ВМС и Корпус морской пехоты отработали сеть командования и управления ближней авиационной поддержкой и уделили особое внимание обучению экипажей самолетов наземным атакам. В целом, эффективность ближней авиационной поддержки значительно повысилась.

К сожалению, уроки Тихоокеанского региона были утеряны американскими военными после Второй мировой войны. Эти недостатки проявились во время Корейской войны. В течение предшествующего межвоенного периода ВВС в основном игнорировали комплексную подготовку по наземным атакам. Отсутствие наземной штурмовой подготовки оказалось пагубным для эффективности ВВС, так же как и усилия ВМС по ближней воздушной поддержке с Гуадалканала и Таравы. Армейские командиры стали отдавать предпочтение экипажам ВМС и морской пехоты, большинство из которых были ветеранами Второй мировой войны и имели сухопутную подготовку. Несмотря на первоначальные недостатки, непосредственная авиационная поддержка сыграла важную роль в сухопутной кампании. Командующий 8-й армией США в Корее позже заявил: "Если бы не поддержка с воздуха, которую мы получили… мы не смогли бы остаться в Корее".

После Корейской войны американские военные снова сократили численность личного состава, когда бюджеты уменьшились. Хотя бюджеты и оборудование сократились не так сильно, как после Второй мировой войны, Министерство обороны было вынуждено сделать трудный выбор в отношении обучения. Приоритетными направлениями стали модернизация и вывод из эксплуатации устаревших платформ. Политика сдерживания в конечном итоге привела к военной интервенции во Вьетнам, и непосредственная авиационная поддержка заняла в ней важное место. Как и в Корее, ближняя авиационная поддержка оказалась решающим преимуществом для американских войск. Однако, как и во время Корейской войны, американским военным необходимо было усилить подготовку в области наземной поддержки, предоставить специальные возможности для этой миссии и изменить существующую доктрину для улучшения интеграции и общей эффективности.

После Вьетнама приоритеты снова сместились, но обучение ближней авиационной поддержке оставалось основным для экипажей военно-морских самолетов на протяжении всего периода холодной войны. Например, в 1980-х и 1990-х годах экипажи A-6 Intruder отрабатывали бомбометание по радиолокационным маякам с наземными диспетчерами и осуществляли ближнюю авиационную поддержку во время "Бури в пустыне". Закон Голдуотера-Николса 1986 года сделал многое для улучшения совместной доктрины и усиления интеграции. В 1995 году было опубликовано первое издание Joint Publication 3-09.3, современной библии по процедурам ближней авиационной поддержки. А глобальная война с террором подтвердила уроки Вьетнама и холодной войны, продемонстрировав эффективность того, что может дать на поле боя адекватно обученная и оснащенная интегрированная воздушно-наземная группа.

Исчезновение интегрированной подготовки с сухопутными войсками

Снижение внимания к ближней авиационной поддержке вызывает беспокойство в сухопутных войсках и воскрешает старые обиды и обвинения в том, что ВВС, а теперь и ВМС пытаются избавиться от миссии наземной поддержки. Сегодня относительную важность ближней авиационной поддержки снижают сами командиры ВВС, как это исторически происходило в другие межвоенные периоды, когда наибольшее внимание уделялось острым и актуальным угрозам. Вооруженные силы испытывают нехватку ресурсов и прогнозируемо низкий или сокращающийся бюджет. Чтобы компенсировать это, ведомства избавляются от устаревших платформ, в том числе сокращая такие специальности военнослужащих как передовые авианаводчики. Командование специальных операций ВВС, для которого была характерна прямая поддержка сил специальных операций, перепрофилируется для поддержки более широкой миссии ВВС.

B течение последних нескольких лет Центр развития боевых действий авиации ВМС прекратил специальную подготовку по ближней воздушной поддержке в рамках программы Air Wing Fallon. В 2023 году Strike Fighter and Readiness Program также прекратит тренировки по этой миссии. До пересмотра учебного плана интегрированные тренировки авианосных авиакрыльев проводили три мероприятия, называемые наступательной воздушной поддержкой. В ходе этих мероприятий командно-диспетчерские самолеты направляли истребители ВМС для одновременной поддержки с воздуха сил специальных операций и динамического целеуказания вдоль вымышленной линии фронта. Во многих отношениях это были правдоподобные сценарии потенциального регионального конфликта. В курсе "Вооружение и тактика ударных истребителей" ближняя воздушная поддержка была сведена к одному учебному мероприятию в программах для ведомых и ведущих. Ранее каждый учебный цикл включал три полета на ближнюю авиационную поддержку с упором на поддержку в городских условиях, при среднем и высоком уровнях угрозы. В отличие от этой тенденции, школа истребительного вооружения ВМС все еще проводит специальные учебные мероприятия по ближней авиационной поддержке и экспериментирует с передовыми концепциями, приглашая спецназовцев для участия в этих мероприятиях.

Из-за нехватки летчиков и проблем тайм-менеджмента ВМФ идет по знакомому пути, пытаясь решить вопиющие недостатки, которые сейчас проявляются в его способности добиваться превосходства в воздухе и контроля над морем. В отличие от ВМС, Корпус морской пехоты, основной задачей которого является обеспечение амфибийного доступа, оставил ближнюю воздушную поддержку как неотъемлемую часть своего учебного процесса.

Ранее школы ближней авиационной поддержки, такие как Объединенные курсы контроллеров терминальных атак ВМС, рассчитывали на целевую и надежную авиационную поддержку со стороны ведомств для обеспечения подготовки контроллеров терминальных атак. За последние пять лет эта поддержка исчезла, и теперь школы ВМС, морской пехоты и ВВС в значительной степени зависят от контрактной авиационной поддержки. Отчасти причиной этого является акцент ВМС на закупку самолетов F-16, которые не допущены к выполнению задач "воздух-земля". Хотя контрактная авиационная поддержка предоставляет отличные учебные пособия и талантливых пилотов и экипажи, сухопутные силы не будут общаться и интегрироваться с этими экипажами во время потенциального конфликта. Это просто упущенная возможность для интеграции воздушных и сухопутных сил. Наземные диспетчеры теперь могут вообще никогда не общаться и не управлять реальными военными экипажами и самолетами до развертывания.

Отработка навыков действий в воздухе и на земле

Дело не только в атрофии навыков ближней авиационной поддержки, но и в знакомстве с системами, которые обычно не используются при интеграции с наземными силами. Передовые подразделения, предоставляющие данные для более широких сетей целеуказания, вновь становятся частью наземных групп. Традиционные средства разведки, наблюдения и рекогносцировки могут быть уничтожены, выведены из строя или лишены доступа в ходе высокоинтенсивного боя с равным противником. Это делает сухопутные силы удобным средством защиты от высокотехнологичной нейтрализации.

Переменный формат сообщений — это военный стандарт, который предусматривает протоколы передачи данных и сообщений. В самолете F/A-18 этот формат позволяет передавать координаты цели непосредственно в системы вооружения самолета или информационные текстовые сообщения в виде цифрового потока данных длительностью менее одной секунды.

Система переменного формата сообщений была забыта, поскольку наземные команды не использовали ее в театре военных действий. Недавно этот формат вновь вызвал интерес со стороны сухопутных сил из-за низкой вероятности обнаружения и перехвата протокола. Озабоченные возможностями вражеского контрнаблюдения, сухопутные войска вкладывают в управление сигнатурами больше всего средств со времен холодной войны. Еще одна система, завоевавшая популярность у наземных команд, — это радиостанция НАТО SATURN с волновым сигналом против помех. К сожалению, знакомство с этими системами в авиационных крыльях отсутствует, и основной спрос на их использование исходит от наземных сил.

Отсутствие интегрированного обучения не дает стимула к использованию этих важных систем и задерживает их широкое и необходимое внедрение. Простая истина заключается в том, что подготовка по ближней авиационной поддержке сделала больше для тренировки и оттачивания широкого спектра навыков экипажей в воздухе и на земле, чем любой другой отдельный набор задач. Обучение ближней авиационной поддержке предоставляет возможности для динамичного применения оружия, атак с ограничением времени, использования радио- и электронных систем, а также сбора всей доступной информации для правильного сопоставления целей. Эту миссию трудно выполнить правильно и эффективно без практики.

Способность отрабатывать множество задач "воздух-земля" в ходе обучения ближней авиационной поддержке делает эту компетенцию отличной основой для обучения. Например, в школе истребительного вооружения ВМС до сих пор уделяется большое внимание основным маневрам истребителя или ближнему бою. Хотя сегодня проведение догфайтов в реальности маловероятно, причина такого внимания заключается в том, что летчик должен научиться управлять своим самолетом или "чувствовать" его в различных режимах полета. Это формирует уверенность и мышечную память, которая становится фундаментом для остальной программы подготовки.

Должны ли сухопутные войска беспокоиться о смене приоритетов ВМС?

Предвещают ли эти события плохую подготовку вооруженных сил в будущем? Процедуры ближней авиационной поддержки просты. Для опытных экипажей восстановление навыков не требует много времени. Созданная совместная доктрина в основном устранила точки трения командования и управления и стандартизировала процедуры взаимодействия воздушно-наземных сил. Но если ближняя авиационная поддержка является процедурно простой, то эффективное взаимодействие с наземными силами, которые обладают отличным от экипажей воздушных судов видением ситуации, не является таковым. Боевой стресс, незнакомая местность, растущая зависимость от цифровых систем и процедур ближней авиационной поддержки и системы координат усугубляют проблемы, с которыми сталкивается экипаж самолета. Вопрос о том, приводит ли нынешний второстепенный статус ближней авиационной поддержки и соответствующее сокращение возможностей интегрированного обучения к снижению готовности к выполнению миссии, весьма сложен. По мере того, как проходит время, и экипажи ветеранов уходят на пенсию, возможность быстро восстановить навыки без интегрированной подготовки исчезает.

Наводчики терминальной атаки, обеспечивающие подготовку эскадрилий ВМС на уровне подразделений, наблюдали рост количества доктринальных и процедурных ошибок при использовании систем вооружения во время ближней авиационной поддержки. Нынешние требования к готовности для овладения навыками ближней авиационной поддержки практически не развивались за два десятилетия конфликтов, характеризующихся противоповстанческими операциями. Сухопутные войска уже перестраиваются на конфликт высокой интенсивности, возвращаясь к наборам задач времен холодной войны, характеризующимся сбором разведданных путем глубокой разведки, созданием сетей и проведением диверсий. Тем временем сценарии обучения экипажей ближней авиационной поддержки не меняются.

Несмотря на отсутствие большинства возможностей интегрированной подготовки с наземными командами на учениях ВМС, ВВС все еще проводят Green Flag — специальные учения по интеграции воздушных и сухопутных операций. ВМС также проводят учения под названием Resolute Hunter, в ходе которых осуществляется интеграция с наземными подразделениями. Однако эти учения ориентированы на командно-штабные и разведывательные самолеты, а не на тактические истребители-штурмовики. Возможности для тренировок на уровне подразделений существуют, но они координируются от случая к случаю и требуют личных связей между отдельными подразделениями ВМС. По нашему опыту, спонтанных встреч недостаточно, чтобы сухопутные подразделения США или союзников проводили полноценные тренировки по ближней авиационной поддержке. Это заставляет эскадрильи ВМС полагаться на экипажи своих передовых авианаводчиков, имитирующих наземные силы. В результате отсутствует интегрированный опыт воздушных и наземных сил, который так важен для развития товарищества и проверки коммуникаций в условиях имитации боевых действий.

Хотя в рамках Air Wing Fallon проводятся мероприятия по интеграции наземных групп, поддерживающих сети целеуказания, большинство наземных сил все же обязаны поддерживать готовность к ближней авиационной поддержке. Мы заметили, что многие подразделения отказываются участвовать или брать на себя обязательства по долгосрочной поддержке, не имея возможности проводить мероприятия по ближней авиационной поддержке с помощью самолетов. Это приводит к тому, что роль наземных сил выполняют диспетчеры ВМС, назначенные в штаб Air Wing Fallon. К сожалению, эти диспетчеры не заменят передовые подразделения, с которыми экипажи самолетов, скорее всего, будут интегрироваться во время развертывания.

Дискуссии о приверженности воздушных сил ближней авиационной поддержке на основе инвестиций в специально разработанные платформы неуместны. Самолеты, разработанные для выживания в условиях высокой угрозы, выживут при любой угрозе. Готовность воздушных сил к миссии измеряется возможностями обучения, предоставляемыми для интеграции с наземными силами. Хотя акцент на высококлассных возможностях оправдан, поскольку такая подготовка во многом способствует сдерживанию конфликта, ВМС не стоит полностью отказываться от интегрированных тренировок "воздух-земля". Общей чертой между Кореей, Вьетнамом и глобальной войной с террором является то, что во всех этих войнах американские вооруженные силы вступали в войну, оптимизированную для другого вида боевых действий. В каждом случае войска готовились к одному типу войны, а получили другой. Было бы наивно думать, что будущее будет отличаться от прошлого.

Возвращение высокой угрозы

В 2016 году Майк Пьетруха опубликовал статью, в которой назвал непрактичной ближнюю авиационную поддержку в условиях высокой степени угрозы. Он справедливо отметил, что условия, в которых это может произойти, возможны только в войне против России или Китая. Американские войска сейчас размещены на Тайване и островах, окаймляющих материковый Китай. Россия вторглась на территорию своего соседа, а Соединенные Штаты обеспечивают украинских военных. Воздушные силы могут быть призваны обеспечить немедленную огневую поддержку в рамках объединенных оборонительных усилий, где риск для самолетов считается ниже риска для наземных сил. В этом сценарии, скорее всего, будет использовано средство подавления — так называемая ближняя авиационная поддержка, ориентированная на оружие. Если такой сценарий будет реализован, его необходимо отрепетировать в интегрированной учебной среде, чтобы иметь хоть какой-то шанс на успех.

Необходимость пересмотреть приоритеты для конфликта высокого уровня не отменяет необходимости поддерживать соединительную ткань между воздушными и наземными силами, чтобы те оставались действительно совместными и объединенными. Уровень ближней авиационной поддержки быстро падает, ускоряемый стереотипами руководства авиационных ведомств о характере следующей войны. Было бы наивно думать, что будущее не будет похоже на прошлое. Каждый конфликт с момента изобретения самолета с участием сухопутных войск США требовал определенного вида воздушной поддержки. Готовьтесь к надвигающейся буре.

Об авторах

Тревор "Миссис" Филлипс-Левин — летчик ВМС США и инструктор по совместным действиям наводчиков терминальной атаки в специальных операциях. В настоящее время он занимает должность офицера отделения Joint Close Air Support в Центре развития военно-морской авиации, в компетенцию которого входят программы совместного диспетчера терминальной атаки и передового авиационного наводчика ВМС.

Эндрю "Крамер" Тенбуш — передовой авианаводчик F/A-18F (воздушно-десантный) и научный сотрудник Halsey Alfa в Военно-морском колледже США. Он окончил Школу истребителей ВМС (TOPGUN) и ранее служил инструктором по интеграции авиакрыла авианосца в Центре развития боевых действий авиации ВМС.