Раскусить крепкий орешек: как правильно понимать Северную Корею

Непростая динамика безопасности на Корейском полуострове и загадочный характер режима семьи Кимов постоянно вызывают у общественности и специалистов интерес к глубокому анализу Северной Кореи. Однако это внимание не всегда приводит к качественному результату. Часто и авторы, и читатели становятся жертвами одних и тех же ошибок: они неправильно понимают месседжи Пхеньяна, занимаются отзеркаливанием, привержены групповому мышлению, неправильно диагностируют контекст, зацикливаются на "факторе Америки" или неправильно используют источники.

Фокус перевел совместную статью Маркуса Гарлаускаса, Рейчал Мин Ен Ли и Джоната Коррадо о том, как понять КНДР.

Эти ошибки вполне объяснимы. Спецслужбы называют Северную Корею "трудной мишенью". Это, пожалуй, самое закрытое общество в мире, ставшее более изолированным после пандемии COVID-19. Пхеньян не проводит регулярных брифингов для прессы и раскрывает данные только в исключительных случаях, например, публикуя ежедневную статистику по COVID-19 после вспышки заболевания. Кроме того, власть в автократической Северной Корее чрезвычайно централизована: внутренние процессы и принятие решений руководством Пхеньяна являются тайной за семью печатями. Большинство северокорейцев не имеют доступа к Интернету, а избранная группа элиты, которая пользуется Интернетом, приносит ограниченные результаты для разведки США. Информация, которую Северная Корея целенаправленно публикует, является весьма искусно сформулированным публичным сообщением, поэтому соответствующие выводы необходимо тщательно вычленять из подтекста.

Но, несмотря на все это, правильно понимать Северную Корею крайне важно. Для эффективного сдерживания агрессии, стабилизации кризисов и реализации возможностей мирной нормализации необходимо, чтобы следующее поколение специалистов по Северной Корее обладало тонким пониманием образа действий Пхеньяна. Вот с чего следует начать. Начинающие аналитики Северной Кореи должны научиться читать между строк пропаганды, отказаться от своих предубеждений, работать в команде, учитывать контекст своих источников и расширять свой кругозор за пределы полуострова.

Практика правильного анализа пропаганды

Чтение северокорейской пропаганды начинается с обучения тому, как увидеть ценность, скрывающуюся за белым шумом и повторами. Это подразумевает разбор публичных сообщений Пхеньяна с пяти различных точек зрения: от кого они исходят, для кого предназначены, когда выпущены, как представлены и каков их контекст.

Пропаганду стоит расшифровывать именно потому, что она так тщательно контролируется. Северная Корея осуществляет полный контроль над своими месседжами, формируя и управляя внутренним и международным общественным мнением. А поскольку пропаганда контролируется, она скорее относится к намерениям режима, чем к фактам. Таким образом, достоверность заявлений Северной Кореи о "победе" над COVID-19 или подробности запуска ракет, хоть и являются важными вопросами для медицинских или военных экспертов, не представляют большого значения для аналитика северокорейской пропаганды. Для аналитика интерес представляет вопрос, почему Северная Корея это говорит.

Все северокорейские статьи и заявления звучат одинаково, потому что они используют устоявшийся язык, который часто является бессмысленным белым шумом для аналитика. Однако вся сложность заключается в том, чтобы отделить зерна от плевел, определить, что является новым, и выяснить причины тех или иных изменений. Например, примечательно, что Ким Чен Ын использовал фразу "стратегическое и тактическое сотрудничество" – выражение, обычно применяемое в отношениях между Северной Кореей и Китаем – в своем письме президенту России Владимиру Путину через шесть месяцев после вторжения России в Украину.

• Вопрос "кто говорит", или источник сообщения, важен, поскольку он отражает степень приверженности режима посланию. Не все, что исходит из Северной Кореи, одинаково важно. Таким образом, чем выше уровень сообщения, тем сильнее вовлеченность в него режима. Например, заявление МИД Северной Кореи, скорее всего, будет более тесно связано с внешней политикой Северной Кореи, чем новостной репортаж.
• Вопрос "кому", или аудитория, – это прежде всего вопрос о том, предоставляет ли Северная Корея данную информацию как внутренней, так и внешней аудитории, или только внешней. Пхеньян часто использует интернет-источники, такие как сайт Министерства иностранных дел или "Уриминзоккири" – правительственный сайт Северной Кореи, к которому у рядового северокорейца нет доступа, – чтобы сохранить гибкость политики или оградить внутреннюю общественность от чувствительной информации, одновременно озвучивая свое послание.
• Вопрос "когда", или время, – это то, как быстро или медленно северокорейские СМИ сообщают о событиях или реагируют на них. Скорость освещения или реакции указывает на чувствительность страны к тому или иному вопросу. Чем быстрее реакция, тем выше чувствительность. Быстрой или медленной была эта реакция, определяется относительно среднего времени реакции Северной Кореи на определенный вопрос или событие.
• Вопрос "как", или тон, относится к содержанию сообщений Северной Кореи. Это касается языка, а именно терминологии, прилагательных, наречий и условных выражений, или пробелов в высказывании. Вопрос также относится к фотографиям и видео, а также размещению статьи в газете или новостной программе. Северная Корея может модулировать или усиливать свое послание в той степени или в той степени, в какой пожелает, используя как слова, так и визуальные средства.

Контекст – все остальное, не охваченное четырьмя вышеупомянутыми элементами, – это внутренние и внешние обстоятельства, в которых формируется восприятие режима, принимаются и реализуются решения. Нам необходимо соединить точки более широких тенденций и закономерностей и установить базовые исторические модели Северной Кореи, чтобы понять контекст, который может определять поведение Пхеньяна. Например, изучение ракетных запусков Северной Кореи по отдельности может быть полезным для военных экспертов, но их следует рассматривать вместе с тенденциями внутренней и внешней политики Северной Кореи, чтобы понять намерения режима.

Неспособность контекстуализировать публичные сообщения Северной Кореи может сбить аналитиков с пути. Выборочная выборка данных и преувеличение значимости заявления или события, которое на самом деле не представляют причин для тревоги, выводы на основе близости двух событий, которые могут быть не связаны между собой, сравнение яблок и апельсинов или чрезмерно подробный разбор одной единицы данных – все это может породить контрпродуктивные спекуляции и дезинформацию.

Что стоит и не стоит делать

Борьба с предвзятостью – один из основных аспектов качественного анализа. Для этого важно работать в команде, учитывать контекст источников, рассматривать проблему с точки зрения противника, а также распознавать и избегать группового мышления.

Не спешите с выводами. Когда Ким периодически исчезает из поля зрения общественности, появляются слухи о его нездоровье. Но дым не всегда указывает огонь. В апреле 2020 года в одной статье анонимный источник в правительстве США утверждал, что Ким находится в "серьезной опасности" после медицинской процедуры. В более ранних сообщениях говорилось, что Ким перенес операцию на сердечно-сосудистой системе. Вскоре после этого Ким вновь появился на публике, выглядя ничуть не хуже, и ни одно из этих заявлений с тех пор не было подтверждено. Это урок терпения и аккуратного обращения с источниками.

Проверяйте свои предубеждения. Анализ Северной Кореи довольно часто представляет собой тест Роршаха, отражающий скорее самого аналитика, чем события, которые он пытается понять. Аналитики иногда попадают в ловушку поиска доказательств, чтобы соответствовать уже сложившемуся мнению. Люди, настроенные в пользу Северной Кореи, склонны давать чрезмерно позитивные интерпретации намерений режима. Те же, кто предубежден против Северной Кореи, автоматически предполагают, что Пхеньян никогда не меняется. Создаются взаимно противоречивые версии, в которых два лагеря расходятся во мнениях относительно основных событий важных поворотных моментов в истории полуострова, включая все наиболее значимые попытки преобразовать американо-северокорейские отношения. Такая дихотомизация приводит к чрезмерному упрощению политических дебатов по таким важным вопросам, как денуклеаризация в сравнении с контролем над вооружениями и последовательность нормализации дипломатических отношений – вопросам, требующим более тщательного и непредвзятого обсуждения.

Избегайте группового мышления и работайте в команде. Аналитики Северной Кореи склонны сбиваться в стаи. Ястребы против голубей, сторонники привлечения против сдерживания, защитники прав человека против сторонников гуманитарной помощи. Эта атмосфера конкуренции, когда сторонники определенных подходов борются за первенство в соревновании с нулевой суммой, разрушает дух сообщества и является контрпродуктивной для аналитической работы. Например, не обязательно верно, что права человека должны быть отодвинуты на второй план в периоды сближения, или что сдерживание наказанием всегда будет более эффективным, чем сдерживание отрицанием. Хотя многие из этих подходов представляются как диаметральные противоположности, большинство из них могут легко дополнять друг друга.

Гибкий, конкретный и командный подход может помочь доказать это, объединив аналитиков из противоборствующих лагерей. Идеальный член команды соблюдает баланс между общими знаниями и специализацией. Если вы слишком сильно склонитесь к лагерю универсалов, то чрезмерно распылите свое внимание. Перекос в сторону чрезмерной специализации сделает вас ведущим в мире экспертом по северокорейским танковым звездочкам. Хорошие аналитики компенсируют неизбежное появление "слепых зон", сотрудничая с партнерами, обладающими знаниями и навыками, которых им не хватает.

Ознакомьтесь с источниками. Помимо чтения северокорейских первоисточников – предпочтительно отчетов на корейском языке или переведенных отчетов – важно воспользоваться незаменимыми и важными знаниями людей, имеющих непосредственный личный опыт работы в Северной Корее. СМИ, имеющие источники на местах, такие как Daily NK, могут предоставить бесценную информацию о жизни Северной Кореи и помочь понять, как северокорейцы интерпретируют сообщения режима. Например, в статье северокорейской партийной газеты в 2016 году рассказывалось о Революции при свечах в Южной Корее, которая привела к падению тогдашнего президента Пак Кын Хе. Статья была направлена на критику южнокорейского правительства, но вместо этого северокорейцы были очарованы этим редким проявлением демократии в действии.

Работники гуманитарных организаций попадают туда, куда редко ступает нога человека. Они обладают отличной проницательностью и имеют значимые личные отношения с простыми северокорейцами. Они, как правило, осторожны, поскольку их дальнейшая возможность помогать наиболее уязвимым людям в Северной Корее зависит от того, не будут ли они публично критиковать режим. Иностранные дипломаты имеют прекрасный доступ к северокорейскому персоналу, но в основном к Министерству иностранных дел, далекому от внутреннего ядра силовиков, которые реально управляют государством. Беженцы, бежавшие из Северной Кореи, – едва ли не лучший источник информации в том, что касается их непосредственного опыта и отношений. Но слишком часто СМИ просят беженцев предвидеть непредсказуемое ("Когда будет следующее ядерное испытание?") или рассуждать о психологии руководства — "Действительно ли Ким Чен Ын доверяет Дональду Трампу?".

Избегайте отзеркаливания. Многие авторы становятся жертвами когнитивной предвзятости отзеркаливания. Например, многие аналитики (и политики) считают, что Северная Корея может быть готова к денуклеаризации в обмен на экономические выгоды. На первый взгляд, в этом есть смысл: почти половина населения недоедает, а рост ВВП застопорился из-за самоизоляции страны. Но предлагаемые наборы вознаграждений не учитывают уникальную политическую экономию Северной Кореи, в которой очень узкая группа заинтересованных лиц обладает удушающим контролем над ресурсами страны. Поэтому режим воспринимает так называемые экономические стимулы, которые подрывают эту тонко сбалансированную динамику, как ядовитую морковку. Приоритетом Кима является не последовательное экономическое развитие, а его собственная власть. Чтобы избежать отзеркаливания, необходимо рассмотреть проблему Северной Кореи с разных точек зрения.

Зацикливание на уникальности Корейского полуострова противопоказано для качественного анализа. Аналитикам важно менять масштаб времени и пространства, чтобы рассматривать инциденты в контексте более масштабных тенденций.

Не все зависит от Соединенных Штатов. Авторы слишком часто утверждают, что действия Северной Кореи, начиная от испытаний оружия и заканчивая ключевыми официальными заявлениями, направлены на то, чтобы привлечь "внимание Америки". Действия Пхеньяна обусловлены сочетанием внутренних и внешних факторов, и Соединенные Штаты могут быть или не быть главным фактором. Иногда внутренние факторы играют более важную роль. Болезнь Ким Чен Ира летом 2008 года и необходимость утвердить свою власть внутри страны и за рубежом, предположительно, были ключевым фактором, побудившим Пхеньян провести второе ядерное испытание в мае 2009 года.

Иногда испытания связаны с необходимостью достижения прогресса в ядерной и ракетной программах страны. Америка – лишь одна из многих аудиторий, для которой Северная Корея рекламирует свои испытания оружия. Аналогичным образом, режим Кима впервые решил разработать программу ядерного оружия и продолжает поддерживать ее сегодня не только для сдерживания США, но и для уменьшения зависимости от Китая (и Советского Союза), конкуренции с Южной Кореей и обеспечения безопасности режима. Ядерное оружие Северной Кореи поддерживает власть правительства Кима. Сфабрикованная угроза вторжения узаконивает тоталитарный контроль, а ядерное оружие является символом способности правительства защититься от этой предполагаемой угрозы. Неприятным следствием этой довольно неудобной истины представляется то, что Соединенные Штаты и Южная Корея могут оказаться неспособными дать руководству Северной Кореи необходимые блага для денуклеаризации.

Перепутанные причинно-следственные связи. Классическим примером этого является сведение причины всех северокорейских ракетных запусков к американо-южнокорейским военным учениям. Большинство этих военных учений регулярно проводятся по расписанию, причем разные варианты происходят в разное время в течение года. Стратегические силы Корейской народной армии проводят ракетные испытания для дальнейшего развития своих разработок под руководством режима Кима. Правда, и совместные учения, и ракетные испытания ранее приостанавливались для проведения переговоров, но ошибочно полагать, что одно всегда является ответом на другое.

Знать о чем-то большем, чем Корейский полуостров

Сосредоточенность на Корейском полуострове, исключающая все остальное, часто приводит к туннельному видению. Например, нам не нужно задаваться вопросом, как Северная Корея может выйти из изоляции и войти в мировое экономическое сообщество – мы можем посмотреть на путь других постсоциалистических государств, чтобы помочь спрогнозировать препятствия, возможности и приоритетные области реформ. В одном из прошлых докладов именно это и было сделано. Такой анализ невозможен без мобилизации функциональных знаний и исторических сравнений. Зацикливаться на уникальности Северной Кореи и объявлять ее исключением из всех правил – слишком легкий путь.

Не приписывайте слишком большого влияния Китаю. Американские аналитики и политики иногда переоценивают степень влияния Пекина на Пхеньян. Авторы слишком часто полагают, что Северная Корея подчиняется Китаю, и поэтому Пекин может заставить Пхеньян вести себя хорошо. Это в корне неверное понимание динамики отношений между Китаем и Северной Кореей, которые, возможно, лучше охарактеризовать как отношения взаимных заложников, а не беспрекословных союзников. Аналитики совершили ту же ошибку в 1950 году, когда консенсус заключался в том, что Советский Союз будет сдерживать Китай от вмешательства в дела Кореи.

Вывод

Северная Корея в конечном итоге выставляет дураками большинство аналитиков, отважившихся сделать смелое и конкретное предсказание. Однако это не повод опускать руки и заявлять: "Мы не можем оценить ситуацию в данный момент". Невозможно с уверенностью предсказать, какие конкретные действия предпримет Северная Корея и когда, но качественный анализ уменьшает неопределенность, выявляя закономерности, интерпретируя символы и расшифровывая намерения. Это дает политикам инструменты для создания возможностей для пересмотра отношений, предотвращения ненужных конфликтов, сдерживания и защиты от агрессии.

Об авторах

Маркус Гарлаускас – директор новой инициативы по безопасности в Индо-Тихоокеанском регионе в Центре стратегии и безопасности имени Скоукрофта, расположенном в Атлантическом совете. Он является адъюнкт-ассистентом профессора Центра исследований в области безопасности Джорджтаунского университета. Почти двадцать лет проработал в правительстве США, с июля 2014 года по июнь 2020 года был назначен старшим сотрудником Национальной разведывательной службы в качестве национального разведчика по Северной Корее в Национальном совете по разведке.

Рейчел Мин Ен Ли – региональный менеджер и старший аналитик базирующейся в Вене Открытой ядерной сети, приглашенный научный сотрудник программы "38 North" Центра Стимсона. С 2000 по 2019 год она была экспертом и аналитиком по сбору информации о Северной Корее в Open Source Enterprise правительства США.

Джонатан Коррадо – директор по политике в The Korea Society, где он готовит программы и проводит исследования по американо-корейскому альянсу и Корейскому полуострову. Начиная с осени 2023 года, он работает в качестве преподавателя-адъюнкта в SUNY Stony Brook, читая курс под названием "Северная Корея: Государство, общество, дипломатия и безопасность". Ранее он работал переводчиком в Daily NK (с корейского на английский).