От Орехова — через Токмак — на Мелитополь. Как идет контрнаступление ВСУ

• 4 июня началось долгожданное наступление украинских войск. Операция стала проверкой решимости и способности Украины к адаптации. Несмотря на жесткое сопротивление, украинские войска добились стабильных успехов в боях с окопавшимся противником. Основные усилия Украины направлены на продвижение от Орехова с целью прорыва на юг через Токмак и, в идеале, на Мелитополь. В случае успеха это приведет к разрыву российских линий вдоль Черноморского побережья и поставит под угрозу пути снабжения из Крыма.
• Второстепенная наступательная операция на Великую Новоселку, вероятно, нацелена на Бердянск, также расположенный на побережье.
• Третья – поддерживающая наступательная операция на флангах Бахмута на севере. Украина добилась здесь успеха, потеснив несколько российских воздушно-десантных подразделений. Наступление набирает обороты, и многое еще под вопросом, но три месяца, прошедшие с момента начала операции, дают возможность подвести промежуточные итоги.

Фокус перевел большой материал военных аналитиков Майкла Кофмана и Роба Ли об украинской наступательной кампании.

Война превратилась в сражения в посадках, причем сдвиги в линии фронта часто исчисляются сотнями метров. Артиллерийский огонь и беспилотники доминируют на поле боя, а небольшие группы пехотинцев продвигаются через плотные минные поля, поле за полем, дерево за деревом. По признанию президента Владимира Зеленского и теперь уже бывшего министра обороны Украины Алексея Резникова, продвижение идет медленно и нерегулярно. Однако последние успехи Украины свидетельствуют о том, что она со временем ослабляет российскую оборону, используя преимущество в огневых средствах и дальнобойном высокоточном оружии, чтобы постоянно оттеснять российские войска с их оборонительных позиций. Тем не менее, для достижения своих целей Украине необходимо как прорвать российские рубежи, так и развить этот успех. Многое может решиться в ближайшие недели.

Как предсказывали мы и другие аналитики, такая операция будет трудной и дорогостоящей. Не имея превосходства в воздухе, решающего огневого превосходства и ограниченных возможностей для прорыва российских рубежей, любая армия столкнулась бы с подобными трудностями. Особенно это касается сил, успевших закрепиться и подготовить многослойную оборону с минными полями и укреплениями. Украинские военные изменили тактику: от первоначальной попытки прорвать российские позиции механизированным штурмом до более привычного подхода с постепенными успехами. Со временем такой подход может сработать, и в прошлом он уже срабатывал для украинских вооруженных сил, но каждое сражение имеет свой собственный контекст с различными условиями, географией и действующими силами.

Украине необходимо больше средств ПВО, разминирования и других подобных возможностей. Помощь Запада за последние 18 месяцев одновременно сковала возможности Украины, в результате чего довольно сырые подразделения вынуждены противостоять хорошо подготовленным силам обороны без поддержки с воздуха. Однако проблемы, связанные с этим, обусловлены не только недостатком возможностей и потенциала. Украинские военные по-прежнему испытывают трудности с масштабированием наступательных операций и проведением общевойсковых операций на уровне батальона и выше, а большинство атак проводится на уровне взвода или роты. Эти вопросы необходимо решать в рамках западных учебных программ, о чем мы говорили с нашими коллегами в различных выпусках подкастов War on the Rocks и Russia Contigency.

Единого ответа на вызовы, стоящие перед Украиной, не существует. Проблема не может быть сведена к нехватке западной тактической авиации. Более важными факторами остаются боеприпасы, обучение, обеспечение необходимыми средствами и эффективное управление ресурсами в условиях войны на истощение. Война требует регулярной адаптации, поскольку немногие планы выдерживают контакт с противником, но процесс адаптации в равной степени требует выявления того, что сработало, а что нет. Способность открыто обсуждать эти проблемы (что, на наш взгляд, не предусматривает утечек в газеты из-за завесы анонимности) – вот что отличает успешную армию от российской, которая часто фальсифицирует успехи и скрывает плохие новости. Действительно, плохое понимание того, как воюют украинские военные, а также оперативной обстановки в целом, может привести к ложным ожиданиям, ошибочным советам и несправедливой критике в официальных кругах Запада.

Летнее наступление украинских войск сводится к тому, чтобы со временем выяснить, у кого из сторон больше резервов и кто лучше распорядится своей боевой мощью в затяжной схватке. Вашингтон должен поддержать выбранный Киевом подход, который подразумевает обеспечение боеприпасами для интенсивной борьбы, предоставление необходимых дальнобойных систем и вспомогательных средств. Однако при этом следует извлечь уроки из этого опыта, решая такие долгосрочные задачи, как подготовка кадров, оказание помощи Украине в совершенствовании ее способности проводить масштабные операции и переход к использованию западной авиации вместе с соответствующими организационными изменениями для обеспечения ее эффективности. Для западных стран также очень важно извлечь правильные уроки из развития и эффективности новых украинских бригад, чтобы улучшить будущие усилия по их подготовке. Детали, обсуждаемые в данной статье, основаны на открытых источниках и наших собственных полевых исследованиях в Украине и не раскрывают секретных данных о текущих операциях.

Положение дел

До настоящего времени наступление проходило фазу формирования — первоначального прорыва, за которым следовал длительный период сопротивления с нерегулярными успехами, что привело к улучшению ситуации в последние недели, когда обе стороны были вынуждены все больше использовать свои резервы. В преддверии наступления Украина в течение нескольких недель проводила операции по формированию условий для наступления, включая удары по российскому командованию и управлению с помощью крылатых ракет Storm Shadow, рейды в Белгородскую область и различные диверсии. Эти меры были призваны ослабить способность России к обороне и заставить ее перенаправить силы в сторону от основного удара Украины. Первоначальная ось наступления началась с локального контрнаступления в районе Бахмута в середине мая, призванного оттянуть на себя российские силы, оказывая постоянное давление на фланги. Затем украинские части предприняли попытку наступления по оси Великой Новоселки на юге, после чего перешли в наступление от Орехова дальше на запад в Запорожской области.

Украинские войска добились успехов на флангах Бахмута, но первоначальное продвижение вдоль главной оси на юге оказалось не таким успешным, как ожидалось. На второй неделе Украине удалось захватить ряд городов к югу от Великой Новоселки, но после этого продвижение было медленным. Главная ось продвижения в этом наступлении, возглавляемая 47-й механизированной бригадой к югу от Орехова в направлении Работино, также застопорилась в самом начале. Большинство успехов было достигнуто на первой линии российской обороны, но именно здесь российские войска сосредоточили свои оборонительные усилия. В результате наступления украинских войск образовался пролом, который постоянно расширяется. На момент написания статьи украинские войска ослабили обороняющиеся российские подразделения и, судя по всему, прорвали главную оборонительную линию в районе Вербового, но подробности оценивать пока рано. Украинские войска недавно освободили Работино и продвинулись на восток от нее, что означает продвижение примерно на десять километров с начала наступления. Аналогичное продвижение произошло и на самом удаленном участке по оси Великой Новоселки.

Первоначальный план Украины, по-видимому, заключался в том, чтобы продвигаться по нескольким осям с целью выявления слабых мест, которые могли бы показать наилучшее место для прорыва главного оборонительного пояса России. Поэтому вполне вероятно, что Украина стремилась вынудить Россию принять решение о переброске резервов к линии фронта, тем самым снизив способность российских военных отреагировать на прорыв. Вместо единой основной операции кампания была разделена на несколько фронтов, чтобы создать для противника дилемму.

Пять из первых девяти новых бригад, обученных и оснащенных НАТО, были задействованы в начале наступления. 47-я и 33-я механизированные бригады наступали южнее оси Орехова в составе 9-го корпуса, а 37-я бригада морской пехоты, 31-я и 23-я механизированные бригады вели бои вдоль оси Великой Новоселки. Их поддерживали уже сформированные и более опытные части, сражавшиеся рядом с ними. На Великой Новоселке поддерживали части 68-й егерской бригады, 35-й и 36-й бригад морской пехоты, а также 120-я, 110-я и 129-я бригады территориальной обороны. Вдоль оси Орехова в состав поддерживающих подразделений входили 15-я бригада Национальной гвардии, 128-я горно-штурмовая и 65-я механизированная бригады. По всей видимости, по первоначальному замыслу Киева 9-й корпус должен был быстро продвинуться до первой линии обороны южнее Орехова, а второй эшелон (10-й корпус) прорвать, а затем развить успех с помощью оперативной группы резервных бригад. В состав резерва вошли существующие и вновь сформированные аэромобильные и десантно-штурмовые бригады, такие как 46-я и 82-я.

Украина перебросила на восток части других бригад, прошедших западную подготовку. Среди них 22-я механизированная бригада под Бахмутом, 32-я механизированная бригада на Купянском фронте и 21-я механизированная бригада на Кременной. Судя по всему, эти три бригады не входили в состав первых девяти новых бригад, что может объяснить, почему они были направлены не на главную ось на юге, а на поддержку оси в Бахмуте и на оборону фронта Кременная-Сватово в Луганской области. В последнее время в районе Сватово и на оси Великой Новоселка были задействованы подразделения 43-й механизированной бригады и 38-й бригады морской пехоты соответственно.

Большая часть боев внутри освобожденных Украиной городов до сих пор велась более опытными бригадами, за исключением 47-й механизированной бригады и недавно сформированной 82-й штурмовой бригады. Аналогичный прогресс наблюдается и на бахмутском направлении, где задействованы более опытные украинские части, не имеющие новой западной техники, такие как 24-я и 28-я механизированные бригады, 3-я, 5-я и 92-я штурмовые и 80-я десантно-штурмовая бригады. Более того, похоже, что некоторые из новых бригад были использованы для замены частей опытных бригад на фронте Кременная-Сватово, чтобы использовать их в районе Бахмута. Украинские силы специальных операций также поддерживают наступление, штурмуя российские траншеи и используя беспилотники для обнаружения и уничтожения целей. В наступлении на Работине принимали участие подразделения 73-го Центра специальных операций ВМС Украины, а в районе Бахмута, по имеющимся данным, продолжают действовать группы 3-го и 8-го полков специального назначения.

Хотя невозможно точно определить, какой процент боевой мощи был задействован, на данный момент большинство украинских бригад, которые должны были участвовать в наступлении, включая резервные подразделения штурмовой авиации, так или иначе участвуют в боевых действиях. Неясно, перебрасывает ли Украина дополнительные силы с других фронтов, хотя некоторые последние сообщения говорят о том, что это может быть именно так. Россия также перебросила в Херсон стратегические резервы, в том числе 7-ю гвардейскую горно-штурмовую и 76-ю гвардейскую штурмовую авиационные дивизии, а также части оперативной группы "Днепр".

Тяжелый старт

Украина, вероятно, располагает более мощными боевыми силами для продолжения наступления, но в самом начале операции были задействованы самые мощные подразделения, и первоначальная атака была не просто разведкой или зондированием, а скорее целенаправленной попыткой быстрого прорыва передовых позиций России. Действительно, 47-я механизированная бригада 9-го корпуса, пожалуй, лучше всех новых бригад оснащена боевыми машинами пехоты Bradley M2A2. На снимках также видно, что в первых атаках бригады принимали участие танки Leopard 2A6, а также дефицитные противоминные машины Leopard 2R и Wisent, что говорит о том, что ось Орехова была приоритетной, а не просто зондирующей или отвлекающей акцией.

В ходе первого штурма возникло множество проблем с планированием, разведкой и координацией действий, которые широко освещались в прессе. Однако, рассматривая их, важно отметить, что с подобными проблемами столкнулась бы любая западная армия, вынужденная использовать подразделения, прошедшие подготовку всего за несколько месяцев.

Одно из украинских подразделений столкнулось с проблемами, из-за которых ему пришлось на пару часов опоздать к началу штурма. В результате подразделение перешло в наступление уже после того, как был открыт основной огонь артиллерии, что сделало его штурмовые подразделения уязвимыми перед неподавленной российской артиллерией и противотанковыми управляемыми ракетами. Наступление должно было происходить под покровом темноты, но началось ближе к рассвету, что свело на нет преимущества западной бронетехники, обладающей превосходными возможностями ночного видения. Другое украинское подразделение приняло дружественные фланговые подразделения за линию российских войск и в неразберихе вступило в бой с ними. Еще одна группа дезориентировалась в ночное время, сбившись в строй, что сделало их уязвимыми для огня российской артиллерии и противотанковых управляемых ракет. В некоторых случаях машины новых бригад могли нарваться на мины, установленные подразделениями, через линии которых им предстояло пройти, или отклониться от полос, расчищенных машинами разминирования. Эти проблемы были характерны не для всего наступления в целом, а для новых бригад в самом начале.

Некоторые комментаторы полагали, что первоначальное наступление не является основным, и спустя три месяца некоторые все еще характеризуют наступление как находящееся на "ранней стадии". Это свидетельствует о проблеме непонимания того, как обычно действуют украинские войска. Украинская бригада в наступлении на практике часто представляет собой две или три наступающие роты, усиленные бронетехникой, и элементы поддержки. Усиленная рота или ротная тактическая группа является основным элементом атаки. Но и в этом случае координация действий затруднена и чревата сбоями, что и продемонстрировало начальное наступление. Для планирования такого рода действий требуется целая бригада. Значительное увеличение масштаба является проблемой для украинских войск, особенно для новых бригад, не имеющих достаточного опыта и подготовки командного состава. При первом штурме была попытка прорыва, но она не увенчалась успехом.

Например, в районе Бахмута во многих механизированных атаках участвуют от одного до двух отделений, поддерживаемых двумя танками. По данным наших полевых исследований, украинские танковые подразделения редко объединяются в роты из-за риска потерять сразу много танков. Танковые сражения происходят редко. Большую часть времени танки проводят, поддерживая пехоту и ведя неприцельный огонь. Как правило, они действуют парами или взводами, поддерживая атаки пехоты. Наступление в основном характеризуется атаками пехоты на уровне взводов, которые ведут бой от каждого дерева к дереву. Несмотря на свою численность, бригады часто имеют ограниченное количество взводов и рот, имеющих штурмовую подготовку, что ограничивает возможности для выполнения таких задач. При этом российские минные поля, противотанковые средства и артиллерия остаются серьезной угрозой при сосредоточении боевых сил вблизи российских оборонительных сооружений. Эта реальность резко контрастирует с ожиданиями, что сотни танков или боевых машин пехоты ринутся на российские рубежи в кинематографическом штурме.

Западная критика — часто в виде анонимных утечек со стороны официальных лиц — иногда сводится к тому, что Украина не будет наращивать силы и не пойдет на потери при таком наступлении. При этом не учитываются реальные ограничения, ограничивающие возможности этой страны по масштабному применению вооруженных сил. Соединенные Штаты неверно интерпретируют это как нежелание направить силы в наступление. Проблемы Украины, связанные с масштабом применения сил, не могут быть преодолены несколькими месяцами обучения и западным оборудованием. Вооруженные силы Украины превосходны в мобильной и позиционной обороне. Они также высокоэффективны в тактике малых подразделений и в эффективном применении огня для ослабления российских вооруженных сил. Учитывая трудности, с которыми столкнулись новые бригады на начальном этапе, наступление бригад с несколькими батальонами вместо рот, скорее всего, усугубило бы проблемы координации и привело бы к большим потерям. Не учитывается и то, что большие потери штурмовых подразделений могут существенно повлиять на способность бригады продолжать операции и на уверенность ее командного состава. Это особенно актуально для новых бригад, в которых служат не ветераны.

Предпочтения украинской стороны обусловлены пониманием того, в чем заключаются их сильные стороны, учитывая организационные возможности, опыт, качество сил и средств и ограниченные возможности для поддержки крупномасштабного штурма. Западные учебные программы страдают от чрезмерной сжатости, но и украинские подразделения не всегда обучаются на Западе так, как они будут воевать в Украине, используя те же системы, тактику, технику и процедуры, ведь западные учебные заведения не всегда могут воспроизвести условия, в которых им предстоит находиться. Все это говорит о том, что в будущем западные учебные программы должны развиваться, чтобы лучше соответствовать реалиям этой войны, а также лучше понимать оперативную обстановку.

Попытка украинских войск прорвать российские рубежи в первые дни наступления не была определяющей для дальнейшего развития наступления, но она стала важной проверкой того, смогут ли вновь сформированные бригады с западной техникой и обучением более эффективно преодолевать подготовленную российскую оборону. Кроме того, в ходе наступления впервые была создана корпусная структура, помогавшая координировать материально-техническое обеспечение различных бригад, а над корпусом находился общий оперативный или "фронтовой" уровень командования. Эта стратегия предполагала выбор и риск. Выдвижение новых бригад на роль ведущих штурмовых подразделений по двум наиболее ожидаемым направлениям продвижения, а также план, предусматривающий проведение операций в ночное время, усугубляли риск. Кроме того, Украина выбрала в качестве основной оси наступления район Орехов-Токмак, который является наиболее укрепленным участком российской обороны. Перед этими подразделениями стояла сложная задача – противостоять хорошо подготовленной обороне с плотными минными полями, окопавшимися войсками, многочисленными противотанковыми управляемыми ракетами, барражирующими боеприпасами и боевыми вертолетами, прикрывающими российские рубежи.

Однако, судя по результатам наших исследований в Украине, новые бригады не обладали достаточной слаженностью и опытом, совершая ошибки, нехарактерные для опытных бригад. Не только пехотные батальоны и группы прорыва, но и артиллерия и вспомогательные компоненты были новыми, а штаб бригады не имел достаточного времени для обучения. Кроме того, в состав бригад входили только что мобилизованные военнослужащие, многие из которых не имели опыта боевых действий, а офицеры были переведены из других частей. Новые бригады не были знакомы с местностью, так как ранее не дислоцировались в этом районе. Задача провести первое наступление, в ряде случаев ночное, была для них непосильной. Проблемы новых бригад вынудили другие подразделения, в том числе и менее оснащенные части национальной гвардии, приступить к выполнению поставленных перед новичками задач, а в некоторых случаях и полностью заменить их в строю. Более того, в захвате городов в рамках контрнаступления принимали участие даже плохо оснащенные части территориальной обороны, которые обычно используются для обороны. Примечательно, что некоторые новые бригады показали себя как нельзя лучше. Так, 47-я механизированная бригада после первых неудач сумела адаптироваться и продвинуться вперед, а 82-я десантно-штурмовая бригада, судя по всему, добилась успеха вскоре после ввода в бой. Вероятно, это объясняется тем, что их подготовка и оснащение были приоритетными среди новых бригад, а также тем, что 82-я бригада была сформирована гораздо позже начала наступления.

Переход к истощению

После первой недели операция перешла в фазу истощения, не отличающуюся от наступления в Херсоне. Украинские войска ослабляют российскую оборону, используя артиллерию, HIMARS, беспилотники и нанося отдельные удары ракетами Storm Shadow по особо важным целям. Украина также пытается пресечь поток российских грузов из Крыма, нанося удары по соединительным мостам и железнодорожным станциям, включая удар по Крымскому мосту — как сообщается, с использованием морских дронов. Между украинскими и российскими артиллерийскими подразделениями ведется интенсивная контрбатарейная борьба, причем HIMARS все чаще используются в качестве контрбатарейных систем в связи с улучшением возможностей Украины по нанесению ударов в тылу российских войск и очевидным распределением систем HIMARS по отдельным подразделениям.

Несмотря на естественное стремление сосредоточиться на освобожденных населенных пунктах, баланс потерь окажется более значимым для формирования наступательных перспектив Украины, чем что-либо другое. Эта война наглядно показала, насколько сложно организовать наступление объединенных сил против подготовленной обороны, и что именно истощение является ключевым фактором маневренной войны. Отчасти это объясняется неспособностью одной из сторон добиться превосходства в воздухе над другой, но проблему нельзя сводить только к этому фактору. Учитывая многослойную оборону, минные поля и окопы, украинские военные вряд ли смогут осуществить прорыв, не нанеся предварительно большого урон обороняющимся российским войскам. Однако этот процесс не обязательно носит линейный характер, и линии фронта могут посыпаться, когда для их защиты уже не останется живой силы или не удастся вовремя перебросить подкрепления.

В определенной степени такой подход благоприятствует тому, как воюет Украина, хотя он и не соответствует желаниям западных союзников. Украинские войска предпочитают последовательные атаки, делая огонь решающим элементом маневра. Украинская пехота проводит штурмы, как правило, силами взводов и рот. Это мучительно медленно и само по себе не может создать импульс, но в целом украинские подразделения лучше российских в ближнем бою. Украина также, вероятно, несет меньшие потери, действуя небольшими подразделениями, но это дает меньше возможностей для быстрого прорыва. Аналогичным образом, благодаря проникающей разведке, наблюдению и рекогносцировке Украина с течением времени получает преимущество в контрбатарейной борьбе. Постоянное уничтожение и ослепление российских артиллерийских орудий путем наведения на них контрбатарейных радаров помогло Украине создать видимое огневое преимущество.

В результате ракетных ударов Storm Shadow Украина уничтожила несколько российских генералов, а также поразила логистические узлы и ключевые мосты. Эти удары осложнили российские операции, что позволило добиться прогресса, но сами по себе ракеты дальнего радиуса действия не стали панацеей. Отчасти это объясняется адаптацией российских войск после внедрения в прошлом году систем HIMARS, что позволило усилить командные пункты и узлы управления, рассредоточить логистику и перебросить грузы непосредственно на фронт. Больший эффект могла бы дать активная ударная кампания, направленная на изоляцию театра военных действий и сосредоточение усилий на российских линиях снабжения. Однако четыре месяца ударов ракетами Storm Shadow говорят о том, что разорвать российские линии снабжения одними ракетами сложнее, чем кажется.

Уменьшение количества жертв – плохой повод для заголовков, но это играет на руку Украине, в отличие от попыток масштабировать наступательный маневр в таких сложных условиях. Тем не менее, это ресурсоемкие операции, что вынудило Вашингтон наконец-то разрешить использование улучшенных обычных боеприпасов двойного назначения – кассетных боеприпасов, поскольку артиллерийских боеприпасов не хватает. Кассетные боеприпасы – неприятное оружие с долговременными последствиями, но другого способа удовлетворить потребности Украины в артиллерийских боеприпасах не существует. Это было критическое решение, продлевающее сроки, отведенные для того, чтобы дать возможность Украине добиться успеха. Кроме того, они более эффективны против войск, находящихся на открытой местности и в обитаемых траншеях. Но запас улучшенных обычных боеприпасов двойного назначения предназначен не только для наступления. Они будут использоваться для поддержания боевых действий Украины вплоть до следующего года, пока западное производство не увеличится в достаточной степени. Это позволяет предположить, что основными факторами, влияющими на ход наступления Украины, по-прежнему остаются боеприпасы и наличие сил.

Непростая задача

На юге страны российские военные закрепились на уровне общевойсковых армий. На практике это означает перекрывающиеся минные поля, опорные пункты, укрепленные бетоном траншеи, бункеры и многочисленные линии обороны с траншеями для связи между ними. Российские войска придумали и неприятные новшества – например, окопы-обманки, заминированные взрывчаткой, которую можно дистанционно подорвать, как только в них окажутся украинские солдаты. Российские группы ПТУР установили перед своими позициями видеокамеры для обнаружения наступающей украинской техники, прорыли туннели для переброски боеприпасов, техники и личного состава и регулярно контратакуют утраченные позиции, хотя общая стратегия не заключается в удержании позиций любой ценой.

Одной из самых серьезных проблем для украинского наступления являются минные поля, не похожие на те, с которыми российские части столкнулись зимой в Угледаре. По данным наших полевых исследований, российские войска установили больше мин, чем это принято в российской доктрине. Перед позициями отдельных российских рот обычно располагаются минные поля с сотнями или тысячами противотанковых мин ТМ-62М. Они ставят по три мины ТМ-62М друг на друга специально для того, чтобы уничтожить, а не просто повредить, минные катки и тралы, используемые прорывающимися машинами и танками. К ним добавляются противотанковые мины ТМ-83 с проникающим взрывчатым веществом, которые часто устанавливаются в рядах деревьев для поражения танков и бронетехники сбоку, когда они движутся по грунтовым дорожкам, часто проходящим параллельно.

Для нанесения больших потерь при выведении техники из строя эти противотанковые мины часто смешиваются с противопехотными минами, включая нажимные мины ПМН-4, фугасные мины ОЗМ-72, осколочные мины направленного действия МОН-50 и МОН-200. В качестве самодельных мин российские войска используют авиабомбы ФАБ-100 и ФАБ-250. Россия применяет дистанционное размещение мин с помощью артиллерии, миноукладчиков ИСДМ "Земледелие" и даже беспилотников, например, противопехотные мины ПОМ-3 и ПФМ-1. Они используются для засыпки полос, расчищенных украинскими саперами, и минирования дорог за линией фронта. Украинские саперные машины, в том числе и те, которые несут заряды для разминирования, являются приоритетной целью для российских защитников и групп противотанковых управляемых ракет. Это вынуждает Украину применять их более осторожно.

Украинские пехотные подразделения успешно атакуют российские позиции, но мины заставляют их двигаться медленно и целенаправленно. Даже когда пехота может продвигаться пешком, приходится расчищать дорожки для подъезда техники. Это затрудняет эвакуацию раненых из пехотных подразделений и подвоз других средств поддержки, таких как ПВО, логистика и артиллерия, ближе к линии фронта, что очень важно для поддержания темпа. Кроме того, минные поля снижают преимущества Украины в области ночного видения, которые были усилены машинами Bradley и танками Leopard. По словам бригадного генерала Александра Тарнавского, командующего наступлением на юге Украины, "как только там появлялась какая-либо техника, русские тут же начинали ее обстреливать и уничтожать. Поэтому разминирование велось только пехотой и только ночью". Наличие мин, даже если пути разминированы, оказывает психологическое воздействие на проходящие войска, что затрудняет выполнение большинства боевых задач.

Российская оборона также оказалась сильнее, чем ожидалось, что помешало первоначальному наступлению. По словам Тарнавского, "по-моему, русские считали, что украинцы не смогут прорвать эту линию обороны. Они готовились к этому более года. Они сделали все, чтобы хорошо подготовить этот участок". Это отличается от боев в Херсоне в прошлом году, где второстепенные линии были хорошо укомплектованы, а передовые позиции быстро сдавались. На юге российские подразделения плотно разместили ПТУР вдоль передовой линии. Для обороны используются беспилотники, активно применяется артиллерия, удары ПТУР со стороны пехоты и спецназа, а также боевые вертолеты Ка-52, "Ланцеты" и кустарные БПЛА и планирующие бомбы, сбрасываемые с российских истребителей и бомбардировщиков. Удары Ка-52, беспилотников и "Ланцетов-3" представляют собой проблему, поскольку наступающие силы не имеют такого же прикрытия средствами ПВО и радиоэлектронной борьбы при атаке.

Россия также начала развертывание модернизированных вертолетов Ка-52М, способных запускать противотанковую ракету "Вихрь-1" и более дальнобойные противотанковые ракеты LMUR за пределы досягаемости украинских тактических средств ПВО. Во многих случаях танк или бронемашина после попадания на мину обездвиживается и затем уничтожается боевыми вертолетами или беспилотниками. Россия вынуждена ограничивать применение артиллерии из-за нехватки боеприпасов, но все же использует артиллерийский огонь и авиацию для срыва наступления. Несмотря на то, что минные поля можно пробить, их прорыв, пока обороняющаяся сторона имеет хороший обзор и может применять артиллерию и высокоточное оружие, обходится дорого.

В конце июля на юге Украины началось наступление частей 10-го корпуса по оси Орехова. После более чем месячного наступления на юге в основном мелкими подразделениями, украинские войска вновь предприняли попытку механизированного наступления силами роты, особенно к востоку от Работино. Вероятно, украинские военные рассчитывали задействовать 10-й корпус уже после того, как 9-й корпус прорвет первый главный оборонительный рубеж. В состав 10-го корпуса вошли подготовленные на Западе 116-я, 117-я и 118-я механизированные бригады, а также 3-я и 14-я бригады Национальной гвардии. Хотя эти бригады 10-го корпуса в основном заменили на фронте 9-й корпус, 47-я механизированная бригада 9-го корпуса продолжает воевать и недавно помогла освободить Работино.

В середине августа Украина, по-видимому, начала вводить в бой части из своих резервов, включая 46-ю аэромобильную и 82-ю штурмовую бригады. Ввод этих подразделений дал быстрые результаты: украинские войска освободили сильно укрепленное село Работино и продолжили продвижение на юг и восток. В настоящее время ситуация нестабильна. По геолокационным данным и сообщениям, украинские войска, возможно, разведывательные подразделения, продвинулись через противотанковые препятствия на первом участке "линии Суровикина" в направлении Вербовки. Правда, пока неясно, идет ли речь о небольших пехотных подразделениях, или же Украине удалось прорвать оборону с помощью техники. Украинские войска также продвинулись к Новопрокоповке и ее восточному флангу. Судя по всему, украинские военные нацелены на дальнейшее ослабление российской обороны и расширение выступа, поскольку при узком наступлении их войска могут оказаться уязвимыми для фланговых контратак. Однако возобновление наступления свидетельствует об изменении динамики, что вынуждает российские военные реагировать на происходящее и пытаться стабилизировать ситуацию.

Ближайшие недели могут оказаться решающими, поскольку ход сражения зависит от имеющихся резервов и решимости. Несмотря на недавние успехи в Старомарьевке и Урожайном, украинские войска находятся примерно в 11 км от основной линии обороны по оси Великой Новоселки и, похоже, перебросили ресурсы на ось Орехова. Впрочем, расстояние до "основных рубежей" – менее значимый показатель, чем наносимый урон. Важнее всего-то, где российские войска решили сосредоточить и укомплектовать свою оборону.

82-я и 46-я бригады добились результатов благодаря тому, что другие части провели недели боев на этих участках. Российские войска, похоже, обеспокоены и перебросили туда резервы. Есть основания полагать, что Россия перебросила к этой оси части 7-й и 76-й десантно-штурмовых дивизий ВДВ, а также другие силы. Вероятно, российские военные приняли такое решение после того, как Украина начала перебрасывать свои резервные части, что снизило риск сильного продвижения Украины на других направлениях. Последние успехи Украины, судя по всему, в основном осуществляются силами пехотных подразделений, но для достижения успеха им необходимо вновь задействовать механизированные соединения. Это позволит проверить, насколько недели изнурительных боев, создание преимущества в огневых средствах и глубокие удары по мостам, логистике и узлам управления создали необходимые условия для украинского прорыва. В частности, решающее значение может иметь способность Украины эффективно подавлять и ослаблять российские противотанковые средства.

Для России проблема проста: укрепрайоны имеют наибольшее значение, если на них остаются люди. Когда же силы ослаблены, а подкреплений нет, то эти оборонительные сооружения замедлят, но не воспрепятствуют продвижению Украины. Многое зависит от того, будет ли Россия использовать свои резервы для контратак или для укомплектования многочисленных линий обороны. Для Украины главная задача состоит не в том, чтобы прорвать российские рубежи обороны, а в том, чтобы иметь в резерве достаточные силы для использования прорыва в достижении своих целей.

Оборона России: доктрина или глупость?

Несмотря на видимость, Россия не ведет настоящую оборону в глубину. Российские войска настроены на такую оборону, которая позволяет обороняющемуся ослаблять атакующего по мере его продвижения, обменивая пространство на истощение. Они построили три оборонительных пояса, а между ними – минные поля, соединительные траншеи и укрепленные оборонительные пункты. Вероятно, именно так представлял себе эти оборонительные рубежи генерал Сергей Суровикин (его именем и названы эти рубежи). Но главный не Суровикин, а начальник Генерального штаба генерал Валерий Герасимов. Он постоянно демонстрирует плохие военные решения и слабое понимание пределов возможностей российских войск, что в последний раз проявилось в провальной зимней наступательной операции. Российские войска решили обороняться перед линией Суровикина, сосредоточив свои усилия на удержании первой линии обороны и городов, которые ее удерживают. Следует отметить, что первая линия обороны имеет значительные укрепления, включая сеть тоннелей. Последующие линии включают в себя траншеи, противотанковые рвы, "зубы дракона" и, вероятно, минные поля. Решение России обороняться на переднем крае было выгодно Киеву, поскольку позволило украинской артиллерии уничтожить российские подразделения.

В России стратегическая концепция "активной обороны", часто упоминаемая Валерием Герасимовым, поощряет маневренную оборону и контратаку. Возможно, именно это мы и наблюдаем сейчас со стороны российских войск. Активная оборона, по сути, представляет собой оборону-нападение, предполагающую постоянное взаимодействие с противником, а не статичную или позиционную оборону. В ходе обороны Россия регулярно контратакует, что приводит к истощению ее бронетехники и маневренных сил. Российские военные проводят ротацию войск на линии фронта, но эти силы неуклонно сокращаются. С другой стороны, Украина также затратила значительные силы, сражаясь в первой линии российской обороны и не дойдя до других оборонительных поясов и укрепрайонов. Таким образом, ход этого сражения все больше определяется тем, у кого больше резервов и кто со временем выберет оптимальную стратегию управления силами.

В ходе контрнаступления Украины российские войска последовательно контратаковали. Хотя в некоторых случаях им удавалось вернуть захваченные украинскими подразделениями города или предотвратить их закрепление, их стратегия была агрессивной и дорогостоящей. Учитывая нехватку сил и средств, российские войска действуют агрессивно и слишком самоуверенно. Российские части часто сражаются перед своими лучшими укреплениями, вместо того чтобы использовать их в своих интересах. Они могут отступить, если окажутся в невыгодном положении, но такой подход имеет серьезные недостатки: если российские войска понесут слишком большие потери, удерживая передовые позиции или контратакуя для их возвращения, они рискуют слишком ослабить свои силы для надлежащей защиты остальной части оборонительной линии. Таким образом, "активный" подход сдерживает продвижение Украины ценой истощения российской обороны перед теми направлениями, которые считались "главными". Следовательно, оценивать ход наступления только по тому, прорвала ли Украина оборонительные рубежи, неверно. Основная часть боев и потерь произошла на первой линии российской обороны, которую Украина прорвала под Работино и под Вербовым.

Россия располагает значительными силами в Украине, но их качество существенно различается, и большая часть состоит из мобилизованных полков. На юге, судя по всему, линию фронта удерживают в основном регулярные танковые и мотострелковые полки, мобилизованные части, морская пехота и подразделения "Шторм Z", укомплектованные заключенными. Подразделения "Шторм Z" распределяются по мотострелковым ротам для использования в качестве передового отряда пехоты на первой линии обороны. Морская пехота и более мощные мотострелковые подразделения удерживают опорные пункты и города и используются для контратак. В российской обороне батальоны располагаются эшелонировано, а остальные – в тылу. Кроме того, по имеющимся данным, на оси Орехова обороняются подразделения 22-й и 45-й бригад спецназа. Эти подразделения, по всей видимости, играют ключевую роль в обнаружении целей для нанесения артиллерийских ударов и повышении противотанковых возможностей обычных подразделений за счет противотанковых ракет и барражирующих боеприпасов.

При контакте некоторые российские подразделения бежали, но другие удерживали свои позиции даже под давлением наступающих украинских войск. Это еще раз подтверждает сложность учета в оценках "мягких" и нематериальных факторов, таких как моральный дух, поскольку наблюдаемые эффекты могут быть непоследовательными и трудно обобщаемыми. Некоторые российские подразделения терпят поражение от более мелких украинских частей, некоторые оставляют позиции, а другие удерживают линию и контратакуют. Низкий моральный дух российских войск, безусловно, сказывается на их сплоченности и боеспособности, но он еще не настолько возобладал, чтобы дестабилизировать их ряды и тем самым обеспечить значительное продвижение украинских войск.

Например, как мы выяснили в ходе полевых исследований в июне 2023 года, 291-й мотострелковый полк (42-я дивизия 58-й общевойсковой армии) оборонял ключевой участок фронта южнее Орехова, включающий Работино. По состоянию на конец июня он был усилен отрядом "Штурм", двумя отрядами "Штурм Z", несколькими ротами и разведгруппами 1430-го мотострелкового полка мобилизованных территориальных войск, ротой 71-го мотострелкового полка, бахматским мотострелковым батальоном и батальоном 810-й морской пехотной бригады. По всей видимости, Россия добавила в штатное расписание полка 4-й мотострелковый батальон, в котором нет бронетехники, как в других батальонах, чтобы увеличить количество пехоты. По сравнению с довоенной структурой, состоявшей из трех мотострелковых батальонов, 291-й полк оборонялся силами, близкими к шести или более пехотным и мотострелковым батальонам плюс танковый батальон и другие вспомогательные средства.

Полк оборонялся двумя эшелонами. Первый – два мотострелковых батальона, усиленные менее оснащенными и укомплектованными ротами и отрядами "Штурм Z" 1430-го мотострелкового полка, а также батальоном из более элитной 810-й морской пехотной бригады, оборонявшей Работино. Второй эшелон состоял из двух мотострелковых батальонов, а танковый батальон находился в резерве. Другой мотострелковый батальон полка был переброшен в тыл для получения новой техники и личного состава, а для восполнения потерь в первом эшелоне, вероятно, будут переброшены дополнительные роты из состава 1430-го мотострелкового полка. На фронте полка также действуют подразделения 22-й бригады спецназа.

По сравнению с российскими оборонительными сооружениями в начале войны, 291-й мотострелковый полк оборонял меньший участок фронта – около 11 км – и при дополнительном усилении имел достаточно сил для поддержания второго эшелона обороны, а также резерва. Кроме того, полк мог позволить себе проводить ротацию батальонов в случае их ослабления, поэтому конкретные подразделения и их состав менялись в течение последних двух месяцев. Более того, похоже, что Россия решила не проводить ротацию полков, занимающих передовую линию, а перебрасывать роты и батальоны из других соединений. Это касается как элитных частей морской пехоты, так и полков мобилизованных территориальных войск. 291-я бригада располагалась за хорошо укрепленными подготовленными позициями и плотными минными полями, противотанковыми рвами и другими препятствиями. Таким образом, 291-й полк был лучше подготовлен к наступлению и не требовал привлечения дивизионных и вышестоящих резервов. В отличие от российских войск в Харькове в сентябре 2022 года, когда некоторые российские части были укомплектованы лишь на 20% и не имели слаженной оборонительной позиции. После прорыва исходного рубежа украинские войска смогли быстро продвинуться вперед. Менее благоприятная для Украины ситуация сложилась в Запорожье и на юге Донецка.

Фиксация российских сил под Бахмутом

Украинские войска также продолжают продвигаться на флангах Бахмута после ряда успешных контратак в середине мая, когда силы "вагнеровцев" захватили западные районы города. Первоначально эти контратаки были направлены против относительно слабых российских военных частей, которые были переброшены из Угледара для охраны флангов частей "Вагнера". Прибывшие российские части были плохо подготовлены, а слабая координация действий с войсками "Вагнера" затрудняла их оборону. Однако, по имеющимся данным, в начале июня в Бахмуте были заменены все силы "Вагнера", и в настоящее время в этом районе развернута большая часть российских воздушно-десантных войск, включая части 31-й, 11-й и 83-й штурмовых бригад, а также 106-й и 98-й воздушно-десантных дивизий. Под контроль Минобороны вернулись и российские воинские части, которые были приданы "Вагнеру" во время штурма города.

Украинские подразделения под Бахмутом добились успехов, в частности, 3-я штурмовая бригада продвинулась к Клещеевке. В то же время российские части на этом направлении несут большие потери, в том числе 31-я штурмовая бригада, которая была отведена от линии фронта. У российских военных было меньше времени на подготовку обороны в этом районе по сравнению с южным. Однако российские мины и артиллерия по-прежнему мешают украинским войскам. В отличие от южного направления, украинские части в районе Бахмута – это почти все опытные бригады, большинство из которых провели большую часть зимы в обороне на передовой. Эти части, вероятно, продолжат добиваться тактических успехов, но для более глубокого продвижения на этом направлении могут потребоваться дополнительные бригады и ресурсы. Действительно, в течение последнего месяца на линии фронта в районе Клещеевки шли интенсивные бои, но движения практически не было.

Проблема продолжающегося сражения за Бахмут заключается в том, что возможности, открывающиеся там, невозможно использовать без отвлечения подразделений из южного наступления Украины. За Бахмутом Россия построила более прочные линии обороны, что делает прорыв маловероятным. Под Бахмутом многие из лучших украинских частей участвуют в поддерживающем наступлении, а более новые и менее опытные части находятся на стратегически важной оси на юге. Хотя наступление украинских войск вынудило Россию направить крупные силы на защиту Бахмута, у нее оставались другие резервы, которые она могла направить на юг. Потери, понесенные российскими ВДВ, могут ослабить наступательный потенциал России в будущем, но и украинские бригады там могут истощиться к зиме. Подобная ситуация сложилась в прошлом году, что привело к многомесячным неопределенным боям после замерзания линий фронта.

О компромиссах в стратегии

Бахмут занимает важное место в этом наступлении, и не только из-за недавних успехов Украины. Киев решил сделать ставку в летнем наступлении не на опытные части, а на недавно подготовленные бригады, которые получат технику НАТО. Украина выиграла время для подготовки новых бригад, оставив свои опытные бригады на фронте зимой и весной, часто с минимальной ротацией. Ключевую роль в обороне Бахмута сыграли многие лучшие бригады Украины, в том числе 3-я штурмовая и 93-я механизированная. По сравнению с другими участками фронта, боевые действия в Бахмуте стали менее благоприятными для украинских защитников после того, как в январе-феврале 2023 года "Вагнер" установил контроль над флангами. Когда российские войска оказались на расстоянии прямого выстрела от оставшихся дорог в Бахмут, удерживаемых украинскими войсками, пополнение запасов, эвакуация раненых и ротация подразделений в город стали более опасными и затратными.

Украина направила на удержание города несколько бригад, не задействовав дополнительные подразделения, удерживающие фланги и дороги, ведущие из города. Соотношение потерь украинских войск, воюющих в городе, было хуже, чем у фланговых войск. Хотя это соотношение варьировалось, мы оцениваем его как 1:3 или 1:4 между украинскими и российскими потерями в ходе сражения. Использование "Вагнером" "расходников" – плохо обученных и экипированных заключенных – было более эффективным в городе, чем на открытой местности, особенно когда украинские войска удерживали высотные позиции. Силы "Вагнера" использовались для наступления, а не для обороны, и не должны были занимать линию фронта на юге. Напротив, Украина могла бы удерживать высоту к западу от города, имея гораздо меньше сил и средств. Пытаясь удержать Бахмут, Украина вела упорные бои в сложных условиях, причем значительная часть российских потерь приходилась на отставших военнослужащих. По иронии судьбы, проблемы России начались именно тогда, когда на российские войска была возложена задача по обороне Бахмута.

Можно предположить, что если бы более опытные украинские бригады получили новую технику, то они избежали бы многих ошибок, которые совершили новые бригады в начале контрнаступления. Кроме того, они смогли бы быстрее адаптироваться. Действительно, одна из причин, по которой Украина добивается больших успехов к югу от Бахмута, связана с 3-й штурмовой бригадой, которая продолжает наступать, несмотря на потери. Однако ее дальнейшее развертывание в Бахмуте, как и некоторых других лучших бригад Украины, вызывает некоторое удивление, учитывая, что приоритетной осью наступления является Орехов. Конечно, отвод более опытных бригад с фронта во время зимнего наступления России привел бы к риску потери большей территории, а политические соображения и восприятие ситуации иностранцами вряд ли имеют значение. В конечном счете, стратегия сводится к выбору, а у Киева не было вариантов без затрат и риска.

Наблюдатели также утверждают, что Украина добилась бы большего успеха, если бы получила истребители F-16. Западные самолеты, несомненно, помогли бы Украине в ходе наступления, если бы украинские летчики начали обучение на этих самолетах в начале войны. Но даже если бы это произошло, они не смогли бы сыграть решающую роль, поскольку Россия располагает мощной ПВО и тактической авиацией. Истребители F-16, конечно, помогут Украине в борьбе за воздушное пространство, но наличие западных самолетов не означает автоматического достижения превосходства в воздухе. Слишком часто к воздушной мощи относятся как к панацее, будто она способна решить любую проблему на поле боя. То, чего могут достичь американские ВВС, не характерно для типичных западных ВВС, поскольку США вложили значительные средства в средства обеспечения, вспомогательные возможности, организационный потенциал и опыт интеграции воздушно-наземных операций. Вряд ли эти эффекты будут достигнуты только благодаря F-16: их эффективность зависит также от поставляемых ракет и дополнительных систем. Следует отметить, что в последние десятилетия США не сталкивались с мощной сетью ПВО, подобной российской.

Проведение общевойсковых операций, координирующих действия авиации и сухопутных войск, гораздо сложнее, чем простое объединение пехоты, бронетехники и артиллерии. Вооруженные силы Украины доктринально и структурно ориентированы на решительное применение огневых средств наземного базирования, а не авиации. В западных странах часто бывает наоборот. Это не означает, что западные вооруженные силы могли бы добиться большего в этом наступлении, а говорит о том, что для достижения превосходства в воздухе и тех эффектов, которые часто ассоциируются с западной авиацией, необходимо многое изменить в самих вооруженных силах. Таким образом, достижение превосходства в воздухе – это не только наличие самолетов и хорошо обученных пилотов. Мы считаем, что Украина справится с этой задачей. F-16 позволят значительно лучше интегрироваться с западными системами вооружений и дадут украинским ВВС возможность оттеснить российскую авиацию дальше за передовую линию войск. Поэтому приобретение F-16 является важным шагом, и чем раньше Украина сможет перейти на использование западных платформ, тем лучше.

Кроме того, в ходе наступления Украина активно применяет крылатые ракеты воздушного базирования Storm Shadow, по дальности и боевой роли схожие с давно востребованной баллистической ракетой малой дальности армейского тактического ракетного комплекса. Сам по себе Storm Shadow внес заметный вклад, но не стал "переломным фактором". Российские адаптации также усложнили картину. Российские военные больше не полагаются на огромные склады боеприпасов вблизи линии фронта. Вместо этого боеприпасы часто забирают грузовиками на железнодорожных станциях в Крыму или в России и перебрасывают в части на территории Украины. Пункты переброски регулярно меняются, и ракетный удар больше не вызовет таких перебоев, как это было летом 2022 года, когда только появились HIMARS. Тем не менее, российская логистика все еще остается потенциально уязвимой в Крыму и гораздо дальше за линией фронта.

Украина не может просто перебить российские линии снабжения ракетами большой дальности и вытеснить российские войска. Если бы это было так, то у Украины не было бы необходимости в крупном наступлении. Она могла бы наносить удары ракетами Storm Shadow и ждать развертывания наземная бомба малого радиуса действия с дальностью поражения 150 км. Но без постоянного присутствия и разведки на маршрутах такое пресечение на практике не работает, а боеприпасы для его обеспечения отсутствуют. В Херсоне системы HIMARS более четырех месяцев перекрывали российские маршруты снабжения через реку Днепр. Российские войска смогли продержаться за счет единственного моста и паромной переправы, в итоге было выведено более 30 тыс. военнослужащих. Российские позиции в Запорожье связаны сухопутными коридорами, идущими на восток и юг с Крымом. Даже в пределах досягаемости ствольной артиллерии дороги снабжения оказалось трудно перехватить, что ставит под сомнение возможность достижения "огневого контроля". Действительно, все наступление на юге и длительная битва за Бахмут проходили в условиях, когда позиции обеих сторон находились всего в нескольких километрах друг от друга.

Прошедшие 18 месяцев боевых действий показывают, что западным странам необходимо разработать долгосрочный план по поддержанию и совершенствованию военных действий в Украине, а не возлагать надежды на очередное появление на поле боя нового потенциала. Например, армейский тактический ракетный комплекс был бы полезным дополнением к арсеналу Украины, но необходим более целостный подход к повышению украинского потенциала. Зачастую речь идет об основах – большее количество M113, "Хамви", легкой бронетехники, приборов ночного видения и противоминного оборудования может дать больший эффект в совокупности, чем любая другая передовая система вооружений.

Выход за рамки наступления

Запад мог бы многое сделать раньше для наращивания оборонно-промышленного потенциала, достаточного для поддержания военных действий Украины. Например, европейским странам не нужно было ждать 13 месяцев, чтобы начать серьезные инвестиции в производство артиллерии. То же самое можно сказать и о расширении программ обучения. Недавний опыт Украины показывает, что для создания боеспособных подразделений нужны не только западные боевые машины пехоты и более мощные танки. Они спасли много жизней, и мотивированные украинские солдаты могут быстро освоить западные системы, но это может привести к ошибочному предположению, что время, необходимое для подготовки сплоченных подразделений и их командиров, тоже можно резко сократить. Непонятно, почему подготовка летней наступательной операции Украины была проведена в столь сжатые сроки, а не начата гораздо раньше, в 2022 году.

Если посмотреть на ситуацию, в которой находится наступление сегодня, то решение Украины ослабить российские силы огнем и наступать постепенно, небольшими подразделениями, сыграло на руку Украине. Это изнурительный бой. Боевая мощь и резервы, которыми располагают обе стороны, будут играть значительную роль в исходе войны. Наступление Украины не закончилось и не провалилось. Перспективы Украины зависят от того, насколько западные страны будут поддерживать украинские военные действия до осени, заменять утраченную технику и предоставлять необходимые средства обеспечения – прежде всего, артиллерийские боеприпасы. В конечном итоге, планируя свою поддержку, западные страны должны думать не только о наступлении, но и о том, чтобы прекратить ждать и смотреть. Необходимо извлечь уроки из прошедших весны и лета, чтобы повысить шансы Украины в будущих наступательных операциях. Усилия Запада должны быть направлены на то, чтобы предположить, что война будет продолжаться и в следующем году, и сбалансировать долгосрочные переходные программы, такие как передача самолетов F-16 и расширение масштабов подготовки подразделений, с удовлетворением более насущных потребностей Украины.

Западу следовало бы проанализировать, что он упустил важные моменты принятия решений, которые оказали глубокое влияние на ход войны и ограничили возможности для всех в дальнейшем. Решения о будущей поддержке должны были быть приняты задолго до начала этого наступления, исходя из того, что оно вряд ли приведет к окончанию войны. Вместо этого после наступления может наступить очередной цикл затухающих боев, за которым последует еще одна попытка восстановить наступательный потенциал Украины. Одним словом, Запад недооценил время, необходимое для восстановления военного потенциала или обеспечения Украине решающего преимущества.

Недавние анонимные утечки с критикой со стороны официальных лиц, вместо того чтобы способствовать открытой дискуссии о проблемах и успехах Украины, выявляют систематические проблемы в этой военной операции. Во-первых, это недостаточное понимание Западом того, как воюют украинские войска. Вторая проблема, тесно связанная с первой, заключается в недостаточном присутствии Запада на местах для обеспечения более тесной координации или даже бесценного понимания, обстановки которое могли бы дать наблюдатели на поле боя. Западные столицы стремятся сохранить эту войну за Украиной, избегая присутствия на территории страны, в том числе поддержки подрядчиков или инструкторов. Разумеется, в Украине есть западные подрядчики и компании, работающие самостоятельно, но это не то же самое, что деятельность, санкционированная и поддерживаемая правительством. Можно сделать гораздо больше, не принимая непосредственного участия в боевых действиях и не размещая на местах военнослужащих. Эффективность осторожного подхода крайне ограничена. Поддержка Запада до сих пор была достаточной, чтобы предотвратить поражение Украины и, возможно, нанести стратегическое поражение России, но не достаточной, чтобы обеспечить победу Украины. Независимо от результатов этого наступления западные страны должны четко осознавать, что это будет долгая война. В совокупности промышленный и военный потенциал Запада значительно превосходит российский, но без политической воли один лишь потенциал не приведет к результатам.

Об авторах

Майкл Кофман – старший научный сотрудник Программы по России и Евразии Фонда Карнеги за международный мир, где он занимается вопросами российских вооруженных сил и евразийской безопасности. Занимал должность директора программы изучения России в Центре военно-морского анализа, где проводил исследования возможностей, стратегии и военной мысли российских вооруженных сил.

Роб Ли – старший научный сотрудник Евразийской программы Института внешнеполитических исследований, бывший офицер морской пехоты.