Успеть до 2027. Как США могут помешать "силовому воссоединению" Китая и Тайваня

Оборонное планирование США уже давно основывается на технологическом оптимизме. Нигде он не проявляется так явно, как в официальных заявлениях о командных сетях и сетях управления, в которых неизбежно утверждается, что та или иная новая сеть сделает объединенные силы "больше, чем сумма их частей". В ответ на это китайское правительство потратило почти два десятилетия на развитие способности поражать американские военные сети в рамках своей доктрины "войны на уничтожение систем", с помощью которой оно надеется вызвать оперативный паралич, приводящий к потере США и их союзниками "воли и способности к сопротивлению" в случае, если Пекин решит пойти на силовое воссоединение с Тайванем.

Фокус перевел статью Тейна К. Клэра о том, как США могут помешать "силовому воссоединению" Китая и Тайваня и каковы ключевые миссии США в тайваньском конфликте.

С появлением в 2019 году комбинированного объединенного вседоменного командования и управления – теперь известного под громоздкой аббревиатурой CJADC2 – Министерство обороны положило начало усилиям по преодолению китайской угрозы, стремясь обеспечить командиров "способностью чувствовать, понимать и действовать на всех уровнях и фазах войны, во всех доменах и совместно партнерами, чтобы обеспечить актуальность информационного преимущества". Но после почти четырех лет разработки, согласно отчету Управления правительственной отчетности за 2023 год, "Минобороны еще не определило детали, например, какие существующие системы будут участвовать в [объединенном вседоменном командовании и управлении] и какие будущие возможности необходимо разработать". Более того, объединенное командование и управление всеми доменами – это концептуальная схема, а не программа; не существует должностного лица, ответственного за предоставление измеряемых возможностей в реалистичные сроки. Одним словом, есть основания для серьезного беспокойства по поводу прогресса министерства в борьбе с китайскими сетевыми угрозами.

Признавая эти проблемы, руководители Министерства обороны отдают должный приоритет работе по созданию сетей. Однако до сих пор не хватает четкой направленности: оперативных приоритетов для наиболее важных "цепочек поражения", которые должны обеспечивать боевые сети, с соответствующими дедлайнами. Ведь целью командования и управления является достижение результатов на поле боя, а не просто увеличение количества людей и машин, которые могут общаться друг с другом.

Недостаточное внимание к ориентации на миссию проявляется в неявной внутренней критике Министерства обороны. Например, исполнительный директор программы ВВС по командованию и управлению по-прежнему считает необходимым подталкивать свою команду по работе с сетями к "решению конкретных оперативных задач". Другие косвенные свидетельства рисуют похожую картину – например, недавняя статья о приоритетной "единой сети" армии, в которой, как ни странно, вообще не упоминается объединенное командование и вседоменное управление.

Таким образом, в отсутствие более конкретного, ориентированного на конкретные задачи плана действий и этапов, далеко идущие амбиции Министерства обороны по объединению "всех датчиков и всех стрелков" могут фактически помешать достичь основной цели – объединить в сеть нужные датчики и нужных стрелков, когда и где это наиболее важно. Короче говоря, вооруженные силы Соединенных Штатов рискуют создать "сеть для сети", а не сеть для победы.

Поэтому необходимо составить краткий список важнейших миссий, чтобы сформировать минимальные требования к сетям военного времени – ограничить экспансивное долгосрочное видение четкими, измеримыми ближайшими целями.

Отправной точкой могут стать следующие задачи:

• во-первых, защита Соединенных Штатов от воздушного и ракетного нападения;
• во-вторых, защита и поддержание линий связи и передовых баз, необходимых для наступательных операций;
• и, наконец, проведение ударных операций дальнего радиуса, чтобы помешать противнику достичь стратегических целей, пока Соединенные Штаты и их союзники мобилизуют всю свою наступательную мощь.

Эти задачи имеют решающее значение при рассмотрении разработанного Министерством обороны "сценария развития" китайской агрессии против Тайваня и подчеркивают те приоритеты, которые должны быть четко определены Пентагоном для достижения превосходства в потенциальной войне с Китаем.

Противовоздушная и противоракетная оборона территории США

Способность Китая и России осуществлять воздушные и ракетные атаки на американскую территорию представляет собой растущую угрозу для способности Америки вести и поддерживать крупномасштабные военные действия. Командующий Северным командованием США и Командованием воздушно-космической обороны Северной Америки генерал Глен Д. ВанХерк в марте 2023 года заявил Конгрессу, что "разрушения военной и гражданской транспортной инфраструктуры в Северной Америке могут помешать Соединенным Штатам и Канаде проецировать боевую мощь". Аналогичным образом, глава Индо-Тихоокеанского командования США адмирал Джон Акилино назвал развитие "360-градусной, интегрированной противовоздушной и противоракетной обороны на Гуаме" своим главным приоритетом.

В настоящее время Министерству обороны США не хватает датчиков и оружия, чтобы эффективно бороться с распространением угроз с воздуха, начиная от атак баллистических и крылатых ракет и заканчивая высотными аэростатами и коммерческими беспилотниками, такими как те, что использует Украина в своей войне с Россией (некоторые из них, по иронии судьбы, производятся в Китае). В своих отчетах за 2023 год генерал ВанХерк утверждает, что ему "не хватает осведомленности о домене" и он имеет "недостаточный своевременный доступ к силам". Это указывает на пробелы в радиолокационном покрытии Соединенных Штатов и подступов к ним, а также на ограниченный арсенал средств ПВО, от пилотируемых истребителей до ракет класса "земля-воздух". Недостатки наблюдения, выявленные в результате инцидента с китайским шаром-шпионом в феврале 2023 года, равно как и использование истребителя пятого поколения стоимостью 143 миллиона долларов для сбития шара, не предвещают ничего хорошего для будущего конфликта, в котором противник может наводнить воздушное пространство США дешевыми, расходуемыми ложными целями, а на критические цели нацелить высококлассное оружие.

Для устранения открытых пробелов в возможностях могут потребоваться новые сенсорные системы, такие как загоризонтные радары, включенные в планы модернизации Северного командования, или новые системы оружия, способные поражать гиперзвуковые планеры. Но пробелы в обнаружении также могут быть частично заполнены за счет использования пока еще неиспользуемых гражданских, коммерческих и научных датчиков воздушного пространства – от радаров управления воздушным движением до метеорологических радаров, способных "определить форму 6-миллиметровой капли дождя с расстояния более 13 км". Что касается уничтожения входящих угроз, то Министерство обороны может получить больше пользы от своих ограниченных ракетных батарей, если будет быстрее и эффективнее сопоставлять стрелков и их цели с помощью новейших средств искусственного интеллекта – но с учетом того, что они будут использоваться не всеми стрелками, а конкретными, соответствующими задаче.

Поэтому ключевые сетевые задачи противовоздушной и противоракетной обороны страны должны включать в себя создание более полной картины воздушного пространства в режиме реального времени, которая позволит быстро и эффективно обнаруживать и оценивать угрозы, чтобы как можно быстрее реагировать на них.

• Первым и самым важным шагом будет определение того, какую информацию об угрозе могут предоставить современные военные и гражданские датчики (например, высоту, курс, скорость и физические характеристики) и с какой точностью. Это позволит определить базовые требования к сетевой информации, но, что не менее важно, "подавит аппетит" к излишествам. Нет необходимости ждать возможности реализовать передачу информации с высокой точностью, например, обмен необработанными данными датчиков, если существующие системы просто неспособны производить или использовать такую информацию.
• Вторым шагом станет разработка и развертывание аппаратного и программного обеспечения, необходимого для передачи информации от гражданских датчиков к военным стрелкам – например, от радара коммерческой авиации к ракетной батарее Patriot. Эти сети должны использовать существующие высокоэффективные каналы передачи боевых данных, такие как интегрированная система боевого управления противовоздушной и противоракетной обороны армии США, но не пытаться (пока) ассимилировать гражданские датчики с тем же уровнем доверия. В то время как получение точных данных о цели от невоенных датчиков является важной долгосрочной целью, в ближайшей перспективе будет достаточно просто дать сигнал о приближении угрозы из-за пределов зоны действия радара стрелка и обеспечить плавную, автоматизированную электронную передачу траектории приближающейся угрозы.

С этой целью сетевые технологии должны быть нацелены на извлечение основных полезных данных для совместного информирования и взаимодействия – например, широты, долготы, высоты, курса и скорости – и обеспечение того, чтобы они как можно быстрее попали к нужному стрелку. Учитывая различия в параметрах оборудования между ведомствами и внутри альянса, это будет сложной технической задачей, как и создание сети, способной объединять, контролировать и поддерживать связь с американскими системами ПВО в более автоматизированном и устойчивом режиме, чем это позволяют устаревшие каналы передачи данных.

Логистика военного времени

После десятилетий практически беспрепятственного доступа в глобальную сеть Министерство обороны США теперь пытается удерживать увесистый колосс проецирования силы на более хлипких логистических ногах. Корабли и самолеты тылового обеспечения времен холодной войны устарели, их слишком мало, и они, несомненно, станут одной из первых целей в войне с Китаем. Министерство обороны и его промышленные партнеры сталкиваются с хорошо известными проблемами при наращивании производства боеприпасов; менее известными, но не менее тревожными являются физические ограничения американских систем хранения, распределения и переработки нефти. Как предупреждает аналитик по вопросам безопасности Андреа Орловски, это может привести к тому, что у американских войск "закончится бензин" в войне на Тихом океане. Взятые вместе, эти соображения имеют два широких следствия: во-первых, Пентагон должен выжимать каждую каплю из имеющихся у него логистических активов; во-вторых, он должен принять все возможные меры для снижения уязвимости своей логистической системы в военное время. Сетевые инновации могут внести свой вклад в решение обеих проблем.

Связав военные системы логистики США в электронном виде и автоматизировав извлечение из них информации для командиров, министерство могло бы повысить ситуационную осведомленность командиров и логистов о местонахождении и наличии критически важных предметов снабжения, что позволило бы им наилучшим образом использовать имеющиеся ресурсы. Что не менее важно, это позволит командирам разрабатывать оперативные планы, не превышающие возможности системы снабжения. Электронное включение этой сети в боевые сети может быть полезным в долгосрочной перспективе, но даже одноцелевая сеть, предоставляющая логистам в режиме реального времени информацию о ситуации на стратегическом, оперативном и тактическом уровнях, может определить разницу между успехом и поражением в затяжной войне. Министерство обороны должно позаботиться о том, чтобы избежать полной зависимости от такой сети, которая неизбежно станет главной мишенью, но этот риск можно снизить с помощью резервных каналов связи – например, управление мобилизационной логистикой, нефтепродуктами и прочим в пределах континентальных Соединенных Штатов может осуществляться по выделенным стационарным линиям связи или даже экстерном, с использованием гражданской телекоммуникационной инфраструктуры в сочетании с передовыми методами криптографии.

Руководители Пентагона также должны уделять первоочередное внимание развитию автоматизированных сетей для повышения живучести логистики в военное время. Например, Министерство обороны может распределить ключевые поставки, такие как топливо и боеприпасы, между несколькими автономными платформами доставки, которые будут координироваться через оперативную логистическую сеть. Действительно, новая программа министерства Replicator, целью которой является производство тысяч беспилотных систем к 2025 году, предоставляет прекрасную возможность для такого шага. Например, ВМС уже провели автономные ходовые испытания опционально пилотируемого быстроходного транспортного корабля. Replicator может ускорить реализацию этой идеи и создать флот малых и средних беспилотных кораблей и самолетов, которые смогут перемещать критически важные грузы между театрами боевых действий и внутри них – особенно на "последней тактической миле" в зоне боевых действий – с меньшей уязвимостью к единичным случая отказа. Благодаря этому логистика в военное время не будет представлять собой "игру с нулевой суммой". Кроме того, такой флот позволит более динамично перераспределять запасы в зависимости от меняющихся тактических и оперативных обстоятельств.

Дальние удары

Третья ключевая миссия в тайваньском конфликте – это, конечно, нанесение ударов дальнего радиуса по силам китайского вторжения. Как и в случае с материально-техническим обеспечением в военное время, передовые сети и автономные системы предоставляют очевидную возможность повысить боевой потенциал США и ослабить военное преимущество Китая.

С точки зрения обнаружения и оценки целей, последние исследования показывают, что при незначительных затратах на эксплуатацию – примерно 700 миллионов долларов в год по текущему курсу – и без какой-либо новой инфраструктуры базирования, существующий парк беспилотных систем Министерства обороны может существенно усилить мониторинг китайской военной и военно-морской активности в режиме реального времени вдоль всего китайского побережья, включая Тайваньский пролив. Добавление сотен или даже тысяч недорогих, неуязвимых беспилотных систем с помощью Replicator увеличит этот охват на порядки.

Одна из очевидных проблем такого подхода заключается в том, что беспилотные системы типа MQ-9 Reaper и MQ-4 Triton, обычно контролируются и управляются через спутниковые каналы связи, что обеспечивает высокотехнологичные возможности сбора информации и тонкий контроль со стороны оператора, но открывает уязвимость для китайского противокосмического потенциала. Однако инновационные комбинации новых и старых технологий могут полностью обойти проблему противокосмических средств, усилив сдерживание и усложнив планирование для Китая. Например, для управления MQ-9 с номинальным радиусом действия до 13 тыс километров успешно используется старинная высокочастотная радиосвязь. Использование таких проверенных технологий наряду с последними инновациями может оказаться высокоэффективным сетевым подходом.

Заключение

Во время холодной войны Соединенные Штаты добивались быстрого внедрения военных инноваций, когда это было необходимо для решения конкретных оперативных задач. Например, в ответ на острую необходимость наблюдения за размещением советского ядерного оружия в доспутниковую эпоху самолет-шпион U-2 в течение одного года прошел путь от бумажных спецификаций до оперативного развертывания. Концептуальные "системы систем", однако, имеют тенденцию разрушаться под собственным весом: например, боевая система будущего армии описывалась как "хрестоматийный пример растраты примерно 18 миллиардов долларов денег налогоплательщиков", которая "сама по себе отбросила армию на целое поколение назад с точки зрения транспортных технологий". Чтобы избежать подобной участи для объединенного командования и вседоменного управления, Министерству обороны стоит четко определить оперативные проблемы, которые должны решать новые сети.

Первые успехи в развертывании сетей, ориентированных на выполнение конкретных задач, могут привести к появлению все более существенных и устойчивых преимуществ. Если Министерство обороны умерит свои сетевые амбиции и сосредоточится на первоочередном решении самых насущных оперативных проблем, не забывая при этом о долгосрочных перспективах, развивая системы завтрашнего дня, меняющие правила игры, и закладывая в них обратную совместимость в качестве основного принципа, архитектура боевых сетей будущего может взлететь до уровня китайских противокосмических средств и в конечном счете совершить рывок вперед в информационном доминировании.

По сообщениям, Китай стремится к 2027 году захватить Тайвань. Независимо от того, окажется ли это правдой или нет, стратегическая цель Соединенных Штатов – помимо технических и оперативных задач – должна заключаться в срыве этого плана. Что бы ни готовило будущее для перспективных, всеохватывающих концепций командования и управления, Министерству обороны необходимо как можно скорее обеспечить свою способность защищать Соединенные Штаты и проецировать устойчивую боевую мощь с помощью сетей, ориентированных на конкретные задачи. Время действовать пришло.

Об авторе

Тейн К. Клэр – старший научный сотрудник Центра стратегического и бюджетного оценивания.