Наращивать силы и готовиться. Как Украине отвоевать преимущество в 2024 году

Этой зимой украинские военные явно работают на износ: по последним данным, артиллеристы M109 Paladin под Бахмутом получают в качестве боеприпасов только дымовые снаряды. Когда мы были там в последний раз в ноябре, снарядный голод уже ощущался на всем фронте, и с тех пор ситуация только ухудшилась. После нескольких месяцев тяжелых боев наступление Украины в 2023 году оказалось упущенной возможностью. Нынешняя ситуация также не может быть устойчивой в долгосрочной перспективе. Очевидно, что Украине и Западу необходимо новое стратегическое видение. Это означает, что планирование должно выходить за рамки ближайших шести месяцев или следующей наступательной операции. Хотя нынешнее состояние войны называют патовым, что бы это ни значило, похоже, что в 2024 году Россия будет иметь материальные, промышленные и человеческие преимущества, а также инициативу. Однако при поддержке Запада Украина сможет удержать российские войска в этом году и восстановить необходимое преимущество для проведения крупномасштабных наступательных операций в 2025 году, создав еще одну возможность нанести России поражение на поле боя. И наоборот, без серьезных корректировок или в случае ослабления западной поддержки нынешний путь чреват тем, что со временем Украина выдохнется и будет вынуждена вести переговоры с Москвой с позиции слабости.

Фокус перевел статью Майкла Кофмана, Роба Ли и Дары Массикот о том, как Украина может отвоевать преимущество в 2024 году.

В настоящее время Украина сосредоточена на восстановлении и укреплении позиций для защиты от продолжающихся российских атак. Западные поставки артиллерийских боеприпасов значительно сократились, что привело к снарядному голоду по всему фронту. Проведя несколько месяцев в наступлении, Украина не имеет достаточного количества артиллерийских боеприпасов и боеспособных подразделений, чтобы в ближайшее время снова перейти в наступление. Российские войска захватили инициативу на отдельных участках фронта, но и они с трудом продвигаются вперед. Летнее наступление Украины не достигло минимальных целей, зимнее наступление России в прошлом году и слабые атаки этой осенью также не привели к прорыву. В 2023 году Россия захватила немного больше территории, чем Украина, но она все еще далека от своей официальной цели — захватить весь Донбасс. Территориальный контроль — это один из показателей прогресса в достижении целей, но баланс истощения, способность к восстановлению, мобилизация оборонной промышленности и способность эффективно применять силу в масштабах страны являются более важными факторами, определяющими долгосрочный успех. Именно поэтому события 2024 года, скорее всего, определят будущую траекторию войны.

Неопределенность в отношении западной военной и экономической помощи означает, что в 2024 году Украине придется еще больше экономить свои ресурсы и принимать трудные решения. Однако, несмотря на эту мрачную реальность, при поддержке Запада Украина может восстановить боевую мощь и, возможно, вернуть себе преимущество в 2025 году. Если использовать этот год с умом, основные проблемы будут решены, а из наступления 2023 года будут извлечены правильные уроки, Украина сможет еще раз попытаться нанести крупное поражение российским войскам. Однако для этого необходима новая стратегия, основанная на трех центральных элементах: удержании, наращивании и ударе. Удержание потребует хорошо подготовленной обороны, консолидации и рационализации разнообразного парка техники украинских вооруженных сил. Наращивание сосредоточено на восстановлении качества сил, обучении и расширении оборонного промышленного потенциала. Наконец, ударный элемент будет снижать российские преимущества и создавать проблемы для российских сил далеко за линией фронта, пока Украина работает над восстановлением своего потенциала для возобновления наступательных операций. В идеале Украина может поглотить российские наступательные операции, минимизируя потери, и создать предпосылки, чтобы со временем вернуть себе преимущество.

Новое видение

Стратегический контекст 2024 года разительно отличается от 2023 года. У Киева вряд ли хватит артиллерийских боеприпасов, живой силы и техники для еще одного стратегического наступления. Напротив, Россия в 2024 году будет иметь существенное преимущество, а ее расходы на национальную оборону, составляющие 10,8 триллиона рублей, значительно увеличатся по сравнению с предыдущими годами и официально составят 6% от ВВП (по разным оценкам, реальная цифра составляет 8%). Возможно, этого недостаточно, чтобы обеспечить Москве решающее преимущество на поле боя, но Россия осуществила структурный сдвиг в экономике в сторону значительного увеличения расходов на национальную оборону, конвертировав доходы от экспорта энергоносителей в мобилизацию оборонной промышленности. Не менее важно, что в 2023 году Россия смогла восполнить свои потери и со временем создать дополнительную боевую мощь. В том числе удалось привлечь контрактников в новые формирования (а не только мобилизовать солдат). В 2024 году российские войска могут столкнуться с теми же трудностями в преодолении обороны Украины, что и в 2023-м, но в течение этого и следующего года преимущества России начнут нарастать.

Вот почему стратегия должна начинаться с удержания, чтобы застраховаться от российских наступательных действий в этом году, и относительного преимущества в материальных средствах.

В первую очередь, это создание более укрепленной эшелонированной обороны, что облегчит защиту почти тысячекилометровой линии фронта, позволит Украине ротировать силы, высвободить свои лучшие подразделения и сократить количество боеприпасов, необходимых для обороны. Украина уже начала окапываться, но эти усилия находятся на начальном уровне по сравнению с укрепленными эшелонированными позициями, созданными российскими войсками. В России есть специальные инженерные бригады, которые строят и улучшают укрепления, в то время как в украинских войсках за оборону отвечает каждая маневренная бригада. Усиленная оборона, включая подземные бункеры и тоннели, также компенсирует преимущество России в артиллерии и авиабомбах. Для этого потребуется правильная политика, поскольку оборона должна быть согласована с региональными властями, необходимо решить вопросы собственности и так далее. Удивительно, но в Украине сельское хозяйство и предпринимательская деятельность ведутся в непосредственной близости от фронта, что мы наблюдали во время наших полевых исследований.

Удержание — это не только позиционная оборона, но и консолидация. Этот год можно использовать для консолидации и рационализации сил. При поддержке Запада и передаче промышленных мощностей, таких как станки для 3D-печати, Украина сможет поддерживать и производить новые компоненты для западных комплектов. В Украине достаточно военных и волонтерских ремонтных и модернизационных предприятий, участвующих в поддержании сил. Однако Украина получила от западных стран разнообразный арсенал техники, в том числе 14 различных типов артиллерии. В 2023 году это разнообразие еще более увеличилось за счет западных танков (Leopard, Challenger и Abrams), боевых машин пехоты, различных типов минно-заградительных машин и так далее. Это настоящий кошмар с точки зрения логистики и технического обслуживания, что сокращает количество техники, пригодной к эксплуатации в каждый момент времени. Учитывая важнейшую роль частных благотворительных организаций, таких как "Повернись живим" и "Фонд Притулы", более тесное сотрудничество между ними и западными правительствами и оборонными компаниями помогло бы поддерживать западное оборудование в рабочем состоянии.

Во-вторых, Украине придется пересмотреть свою политику в области мобилизации и призыва, чтобы решить давние проблемы со структурой и качеством своих вооруженных сил. В настоящее время этот вопрос находится на стадии обсуждения, но время не терпит отлагательств. Пока что украинские законодатели отклонили предложение о мобилизации 450-500 тысяч человек. Очевидно, что Киеву придется обратить внимание не только на численность мобилизуемых, но и на средний возраст, чтобы восстановить качество вооруженных сил. Украинские военные будут с трудом вести наступательные операции, если их средний возраст продолжит переваливать за 40 лет. Некоторые из мобилизованных солдат старшего возраста находятся в плохой физической форме и имеют проблемы со здоровьем, ограничивающие их способность воевать. Бригады могут казаться крупными, но многие солдаты на практике не могут эффективно проводить штурмы или выполнять другие связанные с боем функции, что ограничивает их наступательный потенциал. Политика также должна предусматривать устойчивую ротацию, чтобы личный состав мог рассчитывать на снятие с боевого дежурства. В идеале в украинских бригадах будет происходить ротация батальонов, находящихся в строю, в резерве и в процессе формирования. Самое важное, чтобы система сохраняла в каждом подразделении опытный костяк солдат и младших командиров, которые станут основой для новых формирований и тренировок.

В-третьих, сотрудничая с западными странами, Украина может расширить и реформировать существующие программы обучения, восстановив боеспособность своих войск. Это означает расширение местной подготовки, пересмотр западных программ, объединение учебных материалов и поиск путей решения растущего дефицита профессионального военного образования для офицеров и младших командиров. Такие программы должны включать не только тактические требования к боевым действиям в условиях Украины, но и умение действовать в составе подразделений, а также штабную подготовку бригад. Хотя украинские военнослужащие и офицеры имеют значительный боевой опыт, им часто не хватает подготовки по основам, что становится еще большей проблемой по мере того, как они быстро продвигаются по службе, замещая боевые потери. Усиление горизонтальных связей между украинскими и американскими военными на уровне бригад и ниже помогло бы решить и эти проблемы. Командиров рот, батальонов и бригад, а также их штабы невозможно должным образом обучить за короткий период времени, что опять же заставляет переносить следующее стратегическое наступление Украины на 2025 год.

Как и в большинстве войн, бремя этой войны в значительной степени ложится на пехоту. Пехота занимает окопы в обороне независимо от погоды, и она несет наибольшие потери. Хотя боеприпасы и снаряжение также были ограничены, летнее наступление Украины завершилось именно из-за истощения пехотных сил. Из-за этого осенью командиры стали по частям формировать штурмовые группы из солдат разных специальностей, например, артиллеристов, для продолжения наступательных операций. Увеличение числа подготовленных пехотинцев крайне важно для снижения нагрузки на нынешние силы, ведь некоторые из них воюют уже почти два года с минимальным отрывом от фронта. Без решения этих вопросов проблемы с моральным духом и истощением будут со временем нарастать, ставя под угрозу любые будущие наступательные операции. Управление кадрами для обеих сторон будет ключевым фактором, поскольку война затянется до 2025 года и далее.

В-четвертых, Украина может совместно с западными партнерами значительно увеличить производство беспилотников, а также систем радиоэлектронной борьбы с беспилотниками, что позволит ей частично компенсировать дефицит артиллерийских боеприпасов и снизить уязвимость перед будущими перебоями в поставках помощи. Украина может производить ударные беспилотники с видом от первого лица в больших количествах, но необходимо финансирование и боеприпасы для них, и эту проблему гораздо легче решить с помощью Запада, чем медленно растущее производство 155-мм снарядов. Европейские страны могли бы финансировать предприятия по производству беспилотников на Украине или в сопредельных государствах. Это могло бы частично компенсировать недостаток артиллерийских боеприпасов. Большое количество мин, в том числе артиллерийских разрывных мин, также укрепило бы украинскую оборону.

Запад должен сосредоточиться на предоставлении проверенных возможностей, необходимых в больших количествах для снижения потерь, таких как защищенная бронетехника, противовоздушная оборона или оборудование для разминирования. Украина все еще испытывает дефицит базовой бронетехники, особенно гусеничных бронетранспортеров, что приводит к ненужным потерям. Это особенно актуально для бригад Национальной гвардии и территориальной обороны, которые часто по необходимости используются в качестве обычных механизированных бригад, но не оснащены должным образом для такой роли. Бронетехника также необходима для работы в качестве машин скорой помощи. В некоторых случаях эвакуация раненых солдат занимает несколько часов, поскольку артиллерийский огонь слишком интенсивен, а бронетехники не хватает. Передача большего количества M113 или бронированных "Хамви", которые легко обслуживать, имела бы огромный эффект.

Наконец, западные оборонные компании более инновационны, чем российская оборонная промышленность, но им нужны соответствующие сигналы спроса со стороны западных правительств, чтобы стать более активными. Министерство обороны Украины также работает над давними проблемами в области заключения контрактов и пытается решить их под новым руководством. Иностранные оборонные компании проводят испытания оружия в Украине, но часто в относительно небольших количествах и без должной срочности. Чтобы исправить ситуацию, западным правительствам, возможно, придется подписать контракты на производство систем для Украины, в которых, в идеале, могут нуждаться и сами западные военные. Например, это могут быть модули защиты от помех и программное обеспечение терминального наведения для беспилотников, системы радиоэлектронной борьбы, а также дистанционно управляемые средства обнаружения и уничтожения мин. Такие усилия согласуются с призывом украинского главнокомандующего генерала Валерия Залужного к технологическим инновациям как одной из основ выхода из относительно статичной динамики поля боя.

Стратегия, основанная только на обороне, недостаточна, но Украине придется делать тщательный выбор. Стратегия часто лучше всего проявляется в том, что вы предпочитаете не делать. Хотя распространено мнение, что Украина должна придерживаться "активной обороны", необходимо определить, что это означает на практике. Это не должно выливаться в операции, целью которых является простая борьба за инициативу или оказание давления за счет людских ресурсов и боеприпасов, которые Украина не может себе позволить расходовать. Проведение локальных наступательных операций может показаться привлекательным, но только при правильных условиях, чтобы занять более выгодную позицию с малыми затратами. Борьба за инициативу не имеет смысла, если нет ресурсов для ее использования. Теоретически локальные наступательные операции поддерживают давление на российские силы, ограничивая их свободу действий, но на практике они могут помешать восстановлению боевой мощи украинских вооруженных сил. Также маловероятно, что локальные наступательные операции окажутся более эффективными или действенными для сдерживания регенерации российских сил, чем просто поддержание хорошей обороны. С точки зрения живой силы, техники и боеприпасов наступательные операции требуют значительно больше ресурсов, которых у Украины недостаточно, по сравнению с поддержанием обороны. Они также могут быть контрпродуктивными для морального духа и вербовки, поскольку солдаты интуитивно понимают, что захват очередного дерева не ведет к успеху более широкой операции или стратегии.

В 2024 году лучшей защитой, скорее всего, будет не нападение, а такая защита, которая обеспечивает максимальную эффективность и создает нужные возможности в будущем. Украина может использовать свои преимущества во время обороны, применяя улучшенные благодаря поддержке западной разведки дальнобойные возможности для нанесения ударов по российским базам и критически важным объектам инфраструктуры далеко за линией фронта. По сути, активный компонент стратегии состоит из продолжительной ударной кампании, которая поможет создать условия в 2025 году. Украина может неуклонно сокращать преимущество России в воздушной мощи, нанося удары по базам в Крыму и у своих границ. Сейчас Киев владеет инициативой в северной части Черного моря и может развить успех ударной кампании против Черноморского флота России. Для этого Запад должен помочь Украине нарастить производство собственных ударных беспилотников дальнего радиуса действия и пересмотреть политику, ограничивающую возможности Украины применять поставляемые Западом ракеты, которые де-факто делают территорию России неприкосновенной.

Однако кампания дальних ударов — это способ оказать давление и создать проблемы для российских военных, а не замена крупного наземного наступления. Украине все равно придется преодолеть российскую оборону на юге и добиться прорыва, чтобы поставить российские силы в Крыму в опасное положение. Даже в случае успеха разрушение моста через Керченский пролив или других наземных линий связи вряд ли приведет к краху российских позиций на Юге без дополнительного давления через продолжительную наземную кампанию. При этом в ближайшие месяцы Украина должна будет избежать втягивания в невыгодные для себя бои, которые подорвут любые шансы на успех в долгосрочной перспективе. У России больше ресурсов, а поддержка Запада становится все более неопределенной, поэтому Украина не может позволить себе воевать в 2024 году так же, как в 2023-м.

Уроки упущенной возможности 2023 года

Чтобы понять, как лучше планировать на 2024 и 2025 годы, важно вкратце рассмотреть, почему наступление 2023 года не повторило успехов осени 2022 года. Украина добилась прорыва в Харькове в сентябре 2022 года против заранее мобилизованных российских войск с сильно ослабленными силами, которые не подготовили прочную оборону. Как только украинские войска прорвали первую линию обороны, они быстро воспользовались этим и продвинулись глубоко за российские линии, даже с относительно небольшими силами. Хотя Украина одержала важную победу в Херсоне, это был трудный бой. Несмотря на неблагоприятную географию, российские позиции не рухнули, защищая свои линии материально-технического снабжения через Днепр под постоянным огнем высокомобильных артиллерийских ракетных систем. В 2023 году украинские войска столкнулись с крупной мобилизованной российской армией, обороняющейся за гораздо более плотно укрепленной линией, чем в Херсонской или Харьковской областях в 2022 году. Как мы утверждали в декабре 2022 года, Украина вряд ли столкнется с такими же благоприятными условиями в 2023 году.

По сравнению с 2022 годом, когда российские бригады и полки часто удерживали линию фронта с двумя-тремя недоукомплектованными батальонами, летом этого года некоторые из их полков оборонялись с шестью и более батальонами с дополнительными резервами для ротации. Они также продолжали создавать новые армии из контрактников, как, например, 40-й армейский корпус и 25-я общевойсковая армия, развернутые тем летом. Они могли выдерживать гораздо большие потери, не выходя из строя, а сетевая оборона затрудняла для Украины использование тактических успехов. Российские войска также избежали проблем с логистикой, возникших в Херсоне, и в целом российские действия в обороне выглядели лучше, чем в наступлении.

Хотя на эту тему было написано немало, в том числе и нами по результатам полевой работы в Украине, в конечном итоге наиболее значимыми в определении исхода оказались три фактора.

• Во-первых, Украина не имела решающего преимущества в огневом воздействии на российские вооруженные силы, а российские силы не были достаточно ослаблены за счет истощения перед началом наступления, что означало отсутствие явного преимущества, которое можно было бы использовать.
• Во-вторых, Украина не могла эффективно масштабировать свои силы, действуя на уровне двух-трех усиленных рот на бригаду. Это означало, что она не могла использовать бреши и наращивать темп. Не хватало также интеграции объединенных вооружений, хотя это оказалось второстепенным по отношению к проблемам первого порядка.
• В-третьих, Украине не хватало средств, необходимых для прорыва хорошо подготовленной обороны или для противодействия ключевым российским возможностям, таким как боевые вертолеты. Заглядывая в 2025 год, Запад должен продумать, как помочь Украине решить все три категории проблем.

Несмотря на то, что эффективность их работы была различной, у новых бригад, прошедших подготовку в НАТО, не было достаточно времени для развития сплоченности подразделения и тренировок как единое целое. Кроме того, командиры и штабы батальонов и бригад часто не могли эффективно использовать подразделения выше уровня роты. Эти результаты не удивительны, учитывая, что перед новыми украинскими бригадами с мобилизованными солдатами после очень сжатых сроков обучения была поставлена задача прорыва очень сильной обороны — одна из самых сложных задач, возможных в бою. Помимо необходимости дополнительной подготовки новых подразделений, вместо формирования новых бригад может быть предпочтительнее присоединить вновь подготовленные батальоны и роты к существующим бригадам или батальонам соответственно. Таким образом, эти подразделения будут пользоваться услугами опытного командира, соседних пехотных подразделений и вспомогательных сил, таких как артиллерия и инженерные войска.

Однако недостаточная подготовка к масштабным операциям была не единственной проблемой. Без необходимого огневого превосходства или вспомогательных средств одна лишь подготовка не изменила бы результат. Это необходимый, но недостаточный компонент для будущего успеха. В конечном итоге Украина не смогла в достаточной степени ослабить или подавить российские противотанковые средства, что сделало невозможным эффективный вал бронетехники, а небольшие атаки пехоты не приведут к прорыву сильной обороны. Выбор общей стратегии также усугублял риск. Трехстороннее наступление с выделением лучших сил для Бахмута привело к тому, что артиллерия и наиболее опытные войска Украины были разделены. После того, как первоначальная операция по прорыву провалилась и украинские войска значительно скорректировали тактику, стратегия оставалась неизменной в течение следующих четырех месяцев.

Бахмутская ось была чрезмерно обеспечена ресурсами по сравнению с главной осью продвижения. В конечном счете, вместо того, чтобы распределить положение российских сил таким образом, чтобы обеспечить успех Украины, Бахмутское наступление усугубило проблему. Даже с учетом сил, направленных на Бахмут, Россия сохранила достаточно резервов, включая, пожалуй, самое элитное подразделение — 76-ю десантно-штурмовую дивизию, чтобы не допустить оперативного или стратегического эффекта от тактического прорыва Украины в Работино в августе. Учитывая мощь российской обороны и преимущества в воздухе, выход на побережье казался маловероятным, но как минимум выход к Токмаку был вполне возможен. Кроме того, передача кассетных боеприпасов и тактических ракетных комплексов, которые были использованы для уничтожения или повреждения нескольких вертолетов в октябре, до начала наступления могла бы дать украинским сухопутным войскам временную передышку от российских ударных вертолетов во время потенциально решающей первой попытки прорыва. Это не означает, что другой подход привел бы к успеху, но слишком детерминистское прочтение этой истории также неточно, потому что оно лишает Украину и западные страны возможности влиять на ход операции.

При планировании следующей крупной операции, которая, скорее всего, состоится не раньше 2025 года, Запад и Украина должны избегать планирования последнего наступления. Технологии и тактика в этой войне развиваются каждые несколько месяцев. Если в начале наступления проблемой были минные поля и окопы, поддерживаемые бронетехникой, артиллерией и боевой авиацией, то к его концу одной из главных проблем стали беспилотники с видом от первого лица. При этом основную контрбатарейную угрозу для украинской артиллерии представляют беспилотники-камикадзе "Ланцет". Одним из ключевых вызовов для перспектив будущих украинских наступлений является доступность артиллерийских боеприпасов. Прошлым летом Украина смогла достичь темпа стрельбы примерно в 225 тысяч артиллерийских снарядов в месяц, что более чем в два раза превышает примерно 90 тысяч снарядов, которые она выпускала в месяц прошлой зимой; однако это стало возможным только благодаря вероятной одноразовой передаче артиллерийских снарядов из Южной Кореи в США для восполнения поставок в Украину. Даже с этими боеприпасами администрация президента Джозефа Байдена была вынуждена передать кассетные боеприпасы, чтобы продлить наступление Украины до осени (возможно, они принесли бы наибольшую пользу в преддверии наступления). Западных мощностей по производству артиллерии недостаточно для удовлетворения расходов Украины даже на оборонительные цели, что вынуждает продолжать поставки кассетных боеприпасов из запасов, чтобы восполнить пробел в этом году.

В будущем поставляемые Западом артиллерийские боеприпасы вряд ли смогут обеспечить темп стрельбы, превышающий российский, при темпе 10 тысяч в день или более, который к 2025 году будет устойчиво превышать этот показатель. Поскольку Украина не смогла преодолеть оборону России прошлым летом за счет количественного преимущества в артиллерийских боеприпасах, перспективы будущих наступательных операций будут еще хуже, если Украина и ее сторонники не смогут компенсировать это развитием других преимуществ. Это означает, что объем артиллерийского огня в будущем придется дополнить беспилотниками и другими средствами нанесения точных ударов. В противном случае, после адаптации России к ударам высокомобильных артиллерийских ракетных систем по логистическим узлам, Западу, возможно, придется придумать другие способы снизить темп огня России или уменьшить его эффективность. Совершенствование российской радиоэлектронной борьбы снизило эффективность поставляемых НАТО боеприпасов с наведением по глобальной системе позиционирования, таких как управляемые реактивные системы залпового огня высокомобильных артиллерийских войск и артиллерийские снаряды Excalibur, что также необходимо учитывать при будущих поставках боеприпасов с точным наведением. Планирование должно не только развиваться с учетом опыта 2023 года, но и учитывать адаптацию и технологические инновации на поле боя, которые могут повысить или снизить эти требования.

Война еще далека от завершения

Хотя беглый взгляд на материальные ресурсы показывает, что в этом году война складывается в пользу России, это не означает, что Россия автоматически добьется больших успехов в этом году или что она теперь непременно выиграет войну. Минимальные военные цели Москвы требуют от нее захвата большей территории, чем та, которую она занимает в настоящее время, захвата Донбасса и претензий на множество территорий, которые она аннексировала, но не контролирует. Для достижения этих целей российские войска не могут просто сидеть и обороняться, и, как показывают недавние наступательные операции, они тоже с трудом пытаются выйти из нынешнего тупика. Несмотря на увеличение численности личного состава, Москве все еще не хватает людей для ротации личного состава, мобилизованного еще в 2022 году, что означает, что она все еще стоит перед дилеммой, как сохранить присутствие сил в Украине. В 2023 году российские военные отдали приоритет восполнению потерь и созданию новых боевых формирований, а не устойчивости развертывания и позиции сил в Украине. Таким образом, эти вопросы останутся нерешенными и в 2024 году. Наступательные операции, подобные Авдеевской, наносят большой урон технике, унося сотни боевых бронированных машин. Несмотря на высокий уровень расходов на оборонное производство, российские военные все еще заменяют большую часть утраченного оборудования из ограниченных запасов советской техники. Ситуация с боеприпасами в России улучшается, особенно благодаря поставкам из Северной Кореи и Ирана, но она все еще далека от того преимущества, которое российские войска имели в 2022 году.

Запад имеет преимущества в плане технологических инноваций и финансовых ресурсов, но многое зависит от политической воли. Например, хотя Европа не достигла своей цели в миллион снарядов в этом году, она выделила 2,2 миллиарда долларов на производство и вполне может достичь ее к 2025 году. Западная медлительность не означает бездействие: некоторые усилия еще набирают обороты. Однако, несмотря на теоретическую возможность Запада опередить Россию в инновациях и производстве, именно Москва вырвалась вперед в наращивании производства беспилотников и мобилизации своей оборонно-промышленной базы. Российское руководство сейчас ведет себя самоуверенно. Они считают, что текущие тенденции в этой войне благоприятствуют им. Поэтому следующий год станет важным для демонстрации того, что даже на пике своих оборонных расходов и оборонно-промышленного производства Россия все еще не в состоянии достичь целей в этой войне. Тем временем расходы будут расти, и в идеале именно Москва столкнется с растущей неопределенностью в 2025 году.

Поражение не означает, что война перейдет в замороженный конфликт. Украина может начать проигрывать войну уже в этом году, по мере того как российские преимущества будут множиться в 2025 и 2026 годах. В 2024 году Запад окажется перед критическим выбором. В худшем случае, как недавно утверждал наш коллега Джек Уотлинг, Запад уступит России безвозвратное преимущество в этой войне. В случае поражения Москва навяжет Украине свою волю и выйдет из войны, считая, что она фактически истощила и победила Запад. Несмотря на стратегические издержки для России, Украина потеряет территорию и понесет большее бремя войны в виде демографических и экономических потерь. Хотя Россия будет представлять постоянную военную угрозу для европейской безопасности при любом сценарии, Россия, потерпевшая дорогостоящее поражение, явно предпочтительнее, чем ободренная Москва, которая сможет восстановиться, не беспокоясь о вооруженных силах Украины.

Это отрезвляющая реальность, но такой исход не является неизбежным. Однако для того, чтобы избежать его, Украине и Западу потребуется сделать непростой политический выбор. Ключевые решения должны быть приняты в этом году, и чем раньше, тем лучше, чтобы перевести войну на более позитивную траекторию.

Чтобы добиться успеха, Украина и Запад должны согласовать ожидания и сформулировать четкое видение на ближайшие 18 месяцев: к чему мы стремимся, каким образом и какова теория успеха в дальнейшем.

Без долгосрочной стратегии будет трудно добиться единства усилий и управлять скудными ресурсами. Если в 2024 году Украина сможет истощить российские силы на пике российских оборонных расходов, а затем вернуть инициативу и нанести российским военным ряд поражений в 2025 году, она сможет создать необходимый рычаг давления на Москву в этой войне. Для этого необходимо поставить под угрозу военное положение России, заменив уверенность россиян на неуверенность. Цель — прекращение войны на выгодных для Украины условиях и таким образом, чтобы обеспечить прочный мир или способность Украины обеспечить его в будущем. В случае поражения Украина безвозвратно потеряет территорию, а Россия сможет навязать мир на своих условиях, ограничив суверенитет Украины. Достижение необходимого для этого преимущества вполне осуществимо к 2025 году. Многое зависит от устойчивой поддержки Запада и выбора, сделанного сейчас.

Об авторах

Майкл Кофман — старший научный сотрудник Программы по России и Евразии Фонда Карнеги за международный мир. Ранее он занимал должность директора программы изучения России в Центре военно-морского анализа, где проводил исследования возможностей, стратегии и военной мысли российских вооруженных сил.

Роб Ли — старший научный сотрудник Евразийской программы Института внешнеполитических исследований, бывший офицер морской пехоты.

Дара Массикот — старший научный сотрудник Программы по России и Евразии Фонда Карнеги за международный мир. Ранее она занимала должность старшего аналитика по российскому военному потенциалу в Министерстве обороны.