Субмарины США "как на ладони": чем опасен российский проект "Гармония"

Российский проект "Гармония" — это последний залп в подводной и противолодочной войне. Соединенным Штатам необходимы собственные инновации, чтобы дать отпор.

Фокус перевел статью ученого и бывшего офицера МВД США Джеймса Холмса для портала The National Interest, в которой говорится о российской системе шпионажа "Гармония". Система решает проблему с субмаринами: когда они выходят в открытое море, их сложно отыскать. Вода поглощает радиоволны и подводные лодки не заметны, в отличие от самолетов, дронов или ракет: как с этой задачей справилась РФ и что делать США?

Две недели назад газета The Washington Post совместно с консорциумом европейских СМИ опубликовала большую статью о незаконной российской схеме приобретения западных технологий, необходимых для подводной и противолодочной войны. В рамках проекта "Гармония", ставшего возможным благодаря серому рынку, российские ведомства использовали подставные компании, которые помогали в развертывании плотной сети акустических и других подводных датчиков, действующих совместно с безэкипажными подводными аппаратами, флотом торговых судов двойного назначения и исследовательских судов. Целью этой операции было обнаружение, отслеживание, наведение и потенциальное нападение на американские и западные противолодочные силы, приближающиеся к российскому северу и другим прибрежным "бастионам", или литоральным убежищам, защищенным морскими и береговыми силами. Таким образом российское командование пытается помешать западным противолодочным операциям.

Суть заключается в том, чтобы отпугнуть западные силы от российских морских портов, ограничив их способность находить, отслеживать и топить российские подводные лодки. Как правило, вражеское судно можно задержать в трех точках маршрута: в пункте отправления, на вероятном курсе от пункта А до пункта Б и в пункте назначения. Очень трудно засечь подводную лодку, как только она вышла в море, а патрульная атомная подводная лодка с баллистическими ракетами(ПЛАРБ) — главная цель для западных противолодочных сил — не имеет конкретного пункта назначения. ПЛАРБ теряется в водных глубинах, выполняя свою миссию по сдерживанию. Остается порт отправления. Ограждая западные противолодочные силы, система защищает российские ракетоносители, которые несут дежурство в своих бастионах. Именно защита флота ПЧАРБ является главным назначением массива "Гармония".

Обнаружение и уклонение под водой

Для нас, старых солдат холодной войны, это похоже на возвращение в 1980-е годы. Во времена администрации Рейгана ВМС и Корпус морской пехоты США разработали "Морскую стратегию" (1986), основанную на отправке военно-морских сил в прибрежные воды Советского Союза для создания хаоса. Авианосные ударные группы должны были угрожать флоту ПЧАРБ советского ВМФ в его подводных бастионах, одновременно нанося удары с моря и проводя амфибийные рейды, чтобы создать проблемы для Восточного блока. В случае успеха периферийные операции с моря ослабили бы коммунистические силы на второстепенных театрах военных действий, отвлекли бы их от главного театра военных действий вдоль границы между Западной и Восточной Германией и снизили бы советскую военно-морскую угрозу кораблям НАТО, перевозящим войска и снаряжение из Северной Америки в Европу.

Ограниченные операции на периферии могли бы иметь решающее значение в затяжном глобальном конфликте.

Со своей стороны, советское военное руководство проводило стратегию "голубого пояса обороны", или то, что сегодня мы называем зоной "ограничения/запрета доступа и маневра" (anti-access and area-denial, A2/AD). Стратегия голубого пояса была направлена на повышение риска входа в прибрежные воды до уровня, который западные командиры и их политические руководители сочли бы недопустимым. Если советская оборона будет казаться достаточно убедительной, западные военно-морские силы воздержатся от попыток силового вторжения. И наоборот, если западные военно-морские силы согласятся пойти на вероятные потери, советская система противодействия сможет удержать войска вторжения за пределами "голубого пояса". Для этого советские военно-воздушные, ракетные и военно-морские силы должны были проводить противокорабельные рейды как можно дальше от берега, создавая динамичную, но устойчивую зону вокруг морской границы.

Судя по проекту "Гармония", эти оборонительные склонности сохранились и в постсоветской России.

Как работает подводное обнаружение субмарин

Баланс между ограничением и запретом доступа меняется в зависимости от прогресса в области наступательных и оборонительных военных технологий. Согласно общепринятому мнению, с 1970-х до начала 1980-х годов советский "голубой пояс" превосходил океанические силы США. Затем в 1983 году на борту крейсера USS Ticonderoga появилась боевая система Aegis — интегрированная система радаров, компьютеров и управления огнем, предшественница нынешней системы Aegis. Нововведение помогло авианосным, надводным и амфибийным оперативным группам защищаться от воздушных и ракетных атак. Маятник снова качнулся в сторону нападающих, которым новая система вернула доступ к советским прибрежным бастионам.

Наступательные возможности могли преодолеть пояс A2/AD, а наши ведомства могли себе позволить морскую стратегию с мощным наступательным уклоном.

А как дела сейчас? Считается, что современная Россия имеет больше возможностей для ограничения доступа к литорали, чем СССР. Достижения в области подводных технологий — новые датчики, беспилотные аппараты всех типов и искусственный интеллект — угрожают сделать океаны и моря прозрачными для противолодочных сил, лишив подводные лодки возможности прятаться в глубинах. До сих пор акустика была ключом к незаметности и обнаружению в подводном мире. Другими словами, шум (и его подавление) имеют первостепенное значение. То же самое касается использования окружающей среды. Подводные лодки зависят от среды, в которой они действуют — в частности, от различий в температуре, давлении и солености, — чтобы скрывать свое местонахождение. Изменения в соленой воде могут ослаблять, преломлять или изгибать звуковые волны, помогая субмарине избежать обнаружения, слежения и наведения. Напротив, противолодочные силы пытаются нивелировать эти преимущества.

Во всех видах войны количество само по себе является качеством

Но масса не менее важна для охоты на подводные лодки, чем удивительные технологии. В целом новые технологии, имеющие отношение к подводной войне, недорогие. Энтузиасты военно-воздушных сил всегда восхваляют "доступную массу", имея в виду системы, которые достаточно дешевы, чтобы закупать их оптом.

Этот принцип точно так же применим и к подводному миру. Чем больше противолодочных технологий могут себе позволить защитники, тем больше у них возможностей разместить датчики по всему морскому дну и в толще воды. Большее количество датчиков, оснащенных автономными системами и искусственным интеллектом, означает больше возможностей для обнаружения и уничтожения вражеских подводных лодок. В сочетании с инновационными тактиками, методами и процедурами, доступные и массовые подводные средства дают больше шансов на успех "Гармонии" и российским вооруженным силам.

События сухопутной войны могут повториться и в глубинах. Война в Украине доказывает, что новейшие военные технологии помогают относительно легко удерживать уже захваченные территории, но затрудняют отвоевывание территорий у противника, который использует аналогичные технологии. Тактическая оборона берет верх, и стороны остаются в стагнации.

Это хорошо для вас, если, подобно России, вы защищаете спорное геофизическое пространство. Таким образом, перед морской стратегией США стоит новая задача. ВМС США и их союзники должны использовать новые технологии и методы, чтобы обойти "Гармонию" и подобные ей системы, препятствующие доступу к подводным пространствам. Другими словами, как и в годы Рейгана, ВМС должны заново научиться защищать себя, вернув морской стратегии США мобильность и доступ к водам у побережья Евразии.

Разработаем современный аналог Aegis.

Об авторе

Джеймс Холмс — заведующий кафедрой морской стратегии им. Дж.С. Уайли в Военно-морском колледже, почетный член Центра инноваций и войн будущего имени Брута Крулака и научный сотрудник Школы государственных и международных отношений Университета Джорджии. Бывший офицер военно-морских сил США и ветеран первой войны в Персидском заливе, он служил офицером по вооружению и инженерному делу на линкоре Wisconsin, инструктором по инженерному делу и пожаротушению в Школе командного состава надводных войск, а также преподавал военную стратегию в Военно-морском колледже.