Фокус побывал на границе двух миров — Турции и Сирии — и узнал, как живут турецкий город Каркамыш и сирийский Джераблус, которые разделяют несколько сотен метров
За стеклом иллюминатора дождь, молния и сильный ветер. Самолет трясет. На задних сидениях все время плачет ребенок, рядом молится мужчина. Начав снижаться, самолет резко поднимается в небо. Пилот объявляет, что погодные условия не позволяют приземлиться в турецком Газиантепе и нужно лететь в другой аэропорт. Снова снижение, снова турбулентность, но на этот раз сесть все-таки удается. Это город Адана. Быстро забираю вещи и в автобус до Газиантепа. Недалеко отсюда турецко-сирийская граница, со стороны Сирии контролируемая боевиками ИГИЛ.
По дороге в Каркамыш
Граница Турции и Сирии — около 900 километров. "Протяженность немаленькая, и контролировать каждый метр турецкие военные и пограничники едва ли могут. Но они стараются пресекать попытки нелегально пересечь границу. Основной контингент — беженцы, контрабандисты и террористы "Исламского государства", — говорит Энес Байракли, профессор Немецко-турецкого университета. Конфликт на Ближнем Востоке — его специализация. Накануне поездки он описал мне ситуацию в этом регионе. Энес начертил на карте красную линию. Эту часть границы в районе города Каркамыш, чуть более десятка километров, со стороны Сирии контролируют террористы ИГИЛ. Их позиции и укрепления можно увидеть уже с территории Турции. Именно туда я и направляюсь.
"Два города — турецкий Каркамыш и сирийский Джераблус — находятся совсем рядом. Их разделяют несколько сотен метров. Раньше местные могли без проблем пересекать границу. Сейчас это два мира"
Ахмету немного за сорок. Он коротко стрижен и гладко выбрит. На нем слегка великоватый костюм. Ахмет долго жил в Париже и сносно говорит по-французски. Сейчас он вернулся в родной Газиантеп и устроился работать водителем. С каждым километром автомобилей на трассе все меньше. От Газиантепа до Каркамыша чуть больше шестидесяти километров. Это час езды. Мы приближаемся к границе. На горизонте появляются горы. "Автомобилей здесь совсем мало, потому что контрольно-пропускные пункты закрыты, никто и не ездит. Да и опасно, совсем рядом ИГИЛ. Что у них в голове, я не знаю, иногда перестрелки случаются, — говорит Ахмет, — но я не боюсь. У меня работа такая, куда сказали, туда и еду".
Блокпостов на дороге нет, но если внимательно смотреть по сторонам, можно увидеть хорошо оборудованные позиции и турецких военных с оружием. Навстречу едут бронированные джипы с установленными на крыше пулеметами. Это военные патрулируют дороги. Мы въезжаем в Каркамыш. Людей на улицах мало. Возле магазина несколько мужчин что-то живо обсуждают. Рядом бегают детишки. Проезжаем еще пару сотен метров, перед нами забор и колючая проволока. Дальше — Сирия.
В стороне наблюдательная вышка. Рядом железнодорожные пути. Рабочие загребают песок. Достаю камеру, пытаюсь сделать несколько кадров, но гостям здесь явно не рады. "Убирались бы вы лучше отсюда, ребята, — кричит человек с лопатой в руках, — тут везде турецкие военные, а вон там, за забором, уже исламисты, и они, скорее всего, нас тоже видят, а если видят, значит, могут и стрельнуть, они разбираться не будут". Совсем рядом таблички с надписью "мины". Еще чуть дальше небольшое здание, на нем установлен черный флаг ИГИЛ. Это сирийский город Джераблус.
Исламисты за забором
Два города — турецкий Каркамыш и сирийский Джераблус — находятся совсем рядом. Их разделяют несколько сотен метров. Раньше местные могли без проблем пересекать границу. Сейчас это два мира. Год назад Джераблус захватили террористы "Исламского государства". Всех несогласных казнили. Очевидцы рассказывают, что убийства совершали на улицах и площадях. Не жалели детей, женщин и стариков. Инакомыслие в ИГИЛ неприемлемо. Кому повезло — удалось бежать в Турцию. Вблизи границы два огромных легальных лагеря для беженцев, а нелегально тысячи сирийцев живут в палатках прямо у дороги. Близость границы диктует свои правила. Многие вывески здесь на двух языках — турецком и арабском. Есть пункты, где беженцам раздают бесплатное горячее питание. На улицах много полиции, сотрудники которой постоянно проводят рейды, проверяют документы и осматривают содержимое сумок.
Узнать, что сейчас происходит в Джераблусе, проблематично. Террористы к себе никого не пускают. Летом камеры видеонаблюдения зафиксировали, как из города на мотоцикле в Турцию пытались убежать два человека. Они быстро мчались, но напоролись на мину, установленную террористами. Через несколько часов на место взрыва приехали два джипа с вооруженными людьми, забрали тела и снова вернулись в Джераблус. Периодически на границе появляется экскаватор. Он копает ров, несколько человек устанавливают растяжки и мины. Иногда из города доносятся звуки стрельбы из автоматов и пулеметов.
В Джераблусе исламисты установили жесткие порядки. В городе работают магазины и базар, но товаров там мало. В основном продукты. Алкоголя и сигарет нет. Они в "Исламском государстве" под запретом. За воровство могут убить или отрезать руку по локоть. На усмотрение судьи, который свое решение может сам привести в исполнение. Мне удалось поговорить с женщиной, бежавшей из города. Она попросила не называть ее имени. "Когда боевики захватили город, они убили знакомого, заподозрив его в сотрудничестве с властями, — женщина рассказывает историю своих приятелей, — а его жена и маленький ребенок пытались убежать, но их задержали. После этого женщина пропала, а мальчика забрали террористы". По слухам, его отправили в один из центров по подготовке боевиков. Таких лагерей, где тренируют террористов, в Сирии порядка десяти. Там учат рукопашному бою, стрельбе, казни.
"В Джераблусе исламисты установили жесткие порядки. В городе работают магазины
и базар,
но товаров
там мало"
Джераблус — важный город для исламистов. Именно в этом районе пересекают границу наемники, стремящиеся пополнить ряды боевиков. В обратном направлении едут уже подготовленные террористы. Турецкие власти регулярно сообщают, что задерживают на своей территории участников или пособников "Исламского государства". С начала 2016 года арестовано более двух сотен человек. Сколько еще сторонников ИГИЛ находится на свободе, можно только предполагать. Специалисты называют цифру до двух тысяч человек.
Один из них — 28-летний Набиль Фадли, уроженец Саудовской Аравии с сирийским паспортом. По документам он был беженцем. В миграционном центре даже оформил запрос на получение официального статуса временно переселенного гражданина. В общем, ничем не отличался от сотен тысяч своих сограждан. Утром 12 января он пришел в центр Стамбула, на площадь Султанахмет, подошел к группе немецких туристов и подорвал себя. В результате погибли 10 человек, более 15 получили ранения. Уже потом спецслужбы определили, что он был хорошо подготовленным террористом-смертником из ИГИЛ.
Перевод не требуется
Граница хоть и закрыта, но люди часто ездят в Сирию и обратно. Захожу в маленькое кафе. Вывески нет. Только неприметная дверь. Местные говорят, что здесь собираются люди, которые за хорошее вознаграждение помогают проехать в Сирию. Они бывают и на территориях, захваченных террористами ИГИЛ. В зале накурено и шумно. За столами сидят мужчины, играют в карты или нарды. Все готовы общаться и принять в свою компанию, но когда речь заходит об "Исламском государстве", замолкают. Эта тема здесь табу. Хозяин заведения объясняет, что в городе много турецких сотрудников спецслужб в гражданском, а за разговоры про ИГИЛ запросто можно попасть за решетку.
Соседство с террористами местным жителям не нравится. Некоторые решили уехать из неспокойного региона. Многие остались. Турецкие деревни у границы совсем маленькие. Все друг друга знают. "Мы выращиваем оливки и фисташки, — рассказывает местная жительница Семиха. — Сейчас урожай собрали и продаем. Ждем следующего сезона. Другой работы здесь нет". Муж Эдип продолжает: "Видишь гора, за ней уже Сирия, именно там и обосновались исламисты. Ко мне они не приходят, и я к ним не хожу. Но, конечно, страшновато". Эдип рассказывает, что регулярно видит военные самолеты и слышит, как они сбрасывают бомбы на территории, подконтрольные ИГИЛ. Чьи это самолеты, российские или коалиции во главе с США, мужчина не знает. Но к звукам взрывов уже привык.
Эдип ведет меня на крышу дома. Оказывается, там он построил большой голубятник. Мужчина протягивает горсть меленой кукурузы и предлагает вместе покормить птиц. "Голубь — символ мира. Хочу, чтобы мир пришел в Турцию, Сирию и Украину, хотя я там никогда не был, но знаю, что у вас тоже война", — говорит Эдип. Эти слова про мир он произносит очень медленно. И хотя турецкого я не знаю, именно эти слова понимаю без перевода.