Секрет Эрдогана. Что будет с Турцией после недопереворота военных

Заговорщики действовали настолько бестолково, а политические дивиденды Эрдогана после подавления мятежа настолько очевидны, что сразу же стали говорить о том, что, может, он сам все затеял, чтобы получить предлог для расправы со своими противниками, реальными и потенциальными. К тому же, как отметил еврокомиссар по расширению и политике соседства Йоханнес Хан, очевидно, что списки, по которым последовали массовые аресты, были подготовлены заблаговременно. Звучат сравнения с поджогом рейхстага в 1933 году — эпизодом, ставшим предлогом для нацистов развязать террор против оппонентов. Министр иностранных дел Франции Жан-Марк Айро выразил общую обеспокоенность: "Мы не можем принять военную диктатуру, но мы также должны опасаться того, что турецкие власти могут воздвигнуть политическую систему, отвернувшуюся от демократии". В Европе встревожены заявлением, сделанным президентом Турции на церемонии похорон жертв путча: дескать, если народ требует возвращения смертной казни, мы обязаны рассмотреть этот вопрос. Генсек Совета Европы Турбьерн Ягланд развел руками: "Ни одно из государств — членов Совета Европы не имеет права применять смертную казнь. Это обязательство, соответствующее уставу Совета Европы". Но что остается президенту Турции, если народ требует? Эрдоган же не делает ничего, чего не требует народ.

Недопереворот

Когда пятничным вечером 15 июля на улицах Стамбула и Анкары появилась бронетехника, а в небе показались боевые самолеты, людей это сильно не озаботило. Страна фактически находится в состоянии войны, теракты не редкость, а значит и соответствующие учения в порядке вещей. Хотя, конечно, закрытые для проезда мосты через Босфор — это было несколько неудобно. Но вскоре стало ясно, что все всерьез.

Около десяти вечера засбоили социальные сети, а затем почему-то по частному телеканалу NTV премьер-министр заявил, что имела место попытка военного переворота, но она не удалась. Опровергая его, уже по государственному каналу TRT незадолго до полуночи выступили представители военных, сообщившие, что взяли власть ради защиты демократии, и вообще назвали себя "Советом мира" — не надо никому беспокоиться.

Танки слабее. По призыву президента люди защитили демократию. Защитит ли демократию президент?

Беспокоило, однако, отсутствие вестей от президента: жив ли? Эрдоган накануне улетел на бизнес-конференцию в курортный Мармарис. Как потом оказалось, глава государства покинул тамошнюю резиденцию буквально за полчаса до того, как прилетел вертолет с несколькими десятками солдат, вступившими в бой с президентской охраной. Куда отбыл президент, было секретом для всех, появились даже сообщения, будто он пытался улететь в Германию или Великобританию, но в конце концов ему удалось (спасибо айфону) обратиться к народу с призывом выйти на улицы и защитить демократию. Это произошло около половины первого по местному времени. Если военные хотели защитить демократию от Эрдогана, то Эрдоган защищал ее же от военных.

Такие подозрительные для турецких властей соцсети вкупе с подключившимися к народной мобилизации муэдзинами выручили: люди не побоялись военных и вышли, очень активно противодействуя заговорщикам. К тому же стало очевидно, что тех не поддержали многие армейские подразделения, а полиция вступила в бой на стороне властей. Были попытки атаковать здание парламента и штаб-квартиру правящей партии, но появление в 3:20 Эрдогана в стамбульском аэропорту, зачищенном от мятежников, было знаком: переворот не удался. Собственно, это стало очевидным уже через пару часов после полуночи, когда улицы начал заполнять народ. Утром был освобожден и начальник Генерального штаба, единственный крупный высокопоставленный чиновник, взятый в заложники. Массовые аресты заговорщиков шли параллельно с еще более массовой сдачей на милость победителей. Но те были не склонны к милости.

Рука Гюлена

О том, что за заговором стоит "параллельное правительство", представители власти заявляли с первых минут, еще до всяких расследований. Этим термином тут называют сторонников движения "Хизмет" — модернизированного исламского течения, чей гуру Фетхуллах Гюлен с 1999 года живет в США. Якобы их сети пронизывают всю государственную систему Турции, включая самые высокие посты, с тем чтобы в подходящий момент свергнуть всенародно избранную власть. Президент Турции призвал США выдать Гюлена, чем вызвал в Вашингтоне замешательство. Сам проповедник заявил, что он не имеет никакого отношения к происходящему и категорически осуждает переворот.

Обвинение действительно странное, поскольку армия традиционно выступает проводником идей Кемаля Ататюрка, отца-основателя нынешней Турции, завещавшего ей светское правление, а не исламские идеалы, даже модернизированные на гюленистский лад. Но кемалистов открыто бить нельзя: даже свое заявление в стамбульском аэропорту как раз имени Ататюрка Эрдоган делал под портретом "отца всех турок". Зато гюленизм это нечто настолько расплывчатое и неуловимое, что предъявить можно любому. А списки нелояльных составлялись давно, тут трудно не согласиться с Йоханнесом Ханом. Кстати, критики теории, будто за путчем стоит Гюлен, в качестве аргумента указывают: возьмись за дело "Хизмет", все было бы не так бестолково, там люди системные и глупых ошибок в планировании не допустили бы.

У Эрдогана, однако, давние счеты с Гюленом, бывшим близким союзником. Когда-то они вместе занимались возвращением ислама в общественно-политическую жизнь Турции. Гюлен проповедовал, что мусульмане должны служить нации ("хизмет" — служение), а Эрдоган развивал идеи политического ислама. Движение "Хизмет" сосредоточилось на образовании, благотворительности, продвижении своих идей в медиа, став весьма авторитетным не только в Турции, но и во всем мире. Эрдоган же шел к власти. А когда ее получил, оказалось, что сторонники Гюлена, чуткие к этическим вопросам, очень критичны к нравам правительства Реджепа Эрдогана. Они поддержали многотысячные многодневные протесты на стамбульской площади Таксим в 2013 году. А в конце того же года в рамках большой антикоррупционной операции было арестовано 80 человек — бизнесменов, банкиров и чиновников, следы вели непосредственно в министерские кабинеты. Эрдоган объявил тогда расследование грязной операцией, состряпанной гюленистами — "параллельным правительством", чтобы подорвать авторитет власти. Позже все прокуроры, работавшие над делом, были отстранены.

Но есть сведения, что решение о нейтрализации "Хизмет" было принято еще в 2004 году на закрытом совещании совета национальной безопасности, в котором участвовал и тогдашний президент Абдулла Гюль, и премьер-министр Реджеп Эрдоган. Неподконтрольная сеть, выходящая к тому же за границы государства, это нешуточная угроза для тех, кто хочет контролировать все. С другой стороны, ее демонизация позволяла объявить любого скрытым врагом государства. Сейчас это пригодилось.

Ответят за все. Непосредственным руководителем путча назван бывший главнокомандующий ВВС Турции генерал Акын Озтюрк (в центре). Вместе с ним арестованы десятки высших офицеров

Слабый сильный Эрдоган

За 14 лет правления, включая премьерский срок, Эрдоган сталкивался с очень серьезными проблемами. Упомянутых стамбульских манифестаций и коррупционных скандалов по отдельности хватило бы, чтобы сломать карьеру любого политика. Но Эрдоган справился и даже стал сильнее. Ставка на возросшие происламские настроения в стране сыграла. Все сейчас в один голос говорят о его беспрецедентном усилении после подавления мятежа. Это и так, и не так.

Мечта-идея Реджепа Эрдогана — президентская система, где он будет царь и бог. Сейчас его влияние чрезвычайно велико, но носит конъюнктурный характер: основные полномочия у премьера — главы парламентского большинства, просто с некоторых пор это формальные лидеры Партии справедливости и развития, где истинный глава — Эрдоган. На что он готов пойти ради своей мечты, показали события прошлого года. В результате июньских выборов в парламент неожиданно попала прокурдская Партия демократии народов, преодолев заоблачный десятипроцентный барьер, а ПСР утратила большинство. Тогда президент разорвал мирное соглашение с курдами, действовавшее два года, и во­зобновил военное противостояние, которое уже унесло тысячи жизней. Зато на выборах в ноябре ПСР вернула большинство, а под лозунгом необходимости антитеррористической борьбы были приняты законы, занесшие меч над оппозицией. Дорога к конституционной реформе открыта.

Однако война внутри и война снаружи, в Ираке и Сирии, усилили и влияние военных, что обернулось этим мятежом, несуразность которого объяснима относительно низовым, преимущественно полковничье-майорским уровнем и очевидной спешкой: якобы заговорщики были близки к разоблачению и поэтому спешили действовать. Как бы то ни было, в сложной военно-политической ситуации Турция оказывается с разгромленным военным руководством.

• Читайте также: Дьявол в деталях. Какими странностями запомнится попытка переворота в Турции

Кроме того, чистки, которые вышли далеко за рамки военного и полицейского ведомств, поставили Эрдогана на грань ссоры с европейцами и особенно с американцами. Требование выдачи Гюлена — это фактически требование признать участие США в путче, ведь там не могли не знать об активности проповедника, проживающего в городе Сейлорсбург (штат Пенсильвания), если такая активность была. Глава Госдепа Джон Керри сначала попросил доказательства вовлеченности Гюлена, а затем позиция США ужесточилась, и Эрдогану намекнули, что членство в НАТО также подразумевает определенные демократические стандарты. Для Турции членство в самом мощном военно-политическом блоке слишком дорого, чтобы им всерьез рисковать, как и особыми отношениями с США. Нормализация отношений с Россией их точно не компенсирует.

• Читайте также: Спаситель нации или змея на груди. Западные СМИ о попытке военного переворота в Турции

Опасения, что теперь Турция пустится во все тяжкие и скоро на ее месте будет исламская диктатура, понятны, но поспешны. Турецкий президент понимает, что его сила в том, что одной ногой страна стоит в Европе, второй — в исламском мире. Чуть нарушится баланс, и все полетит в тартарары. В роли искусного балансера и видит себя Реджеп Эрдоган, и если, как ему кажется, демократия сильно этому мешает, тем хуже для демократии. Конечно, как всякий убежденный автократ он переоценивает свои инстинкты и силы. Но и недооценивать турецкого лидера не стоит. Пока у него все получалось.

Фото: Getty Images