Маца в изгнании. Интервью с раввином в преддверии Песаха
Фокус выяснил, как американские евреи восприняли вторжение России в Украину и что заставило раввина из Лос-Анджелеса полететь в Польшу к украинским беженцам в преддверии семейного праздника.
Этой весной американские евреи Йона и Рейчел Букштейн совершили поступок, шокировавший одних знакомых и восхитивший других. Оставив свой красивый и стильный дом в Лос-Анджелесе, преданную общину по ту сторону Атлантики, они отправились в Польшу. В этом году решили провести традиционно семейный еврейский праздник Песах с украинскими беженцами. В Люблине в гостинице "Илан" они организуют восьмидневное мероприятие на сто двадцать человек, а может и больше. Количество беженцев в этом отеле меняется день ото дня.
Что связывает вас с Украиной и украинцами?
— Многое. Моя бабушка родилась в селе Миньковцы Дунаевского района Хмельницкой области. Часть нашей семьи до сих пор живет во Львове. Сам я впервые побывал в Украине в 1993 году, будучи еще студентом. Остановился тогда во Львове, в квартире двоюродной сестры, которая преподавала в университете. Так началось мое знакомство с этой прекрасной и многогранной страной.
Один из студентов сестры вызвался сопровождать меня в путешествии по тем местам, где когда-то жила бабушка. Мы поездом приехали в Хмельницкий, оттуда автобусом — в Дунаев, потом в Новые Ушицы. До Миньковцов добирались попутками. Образ одного из тех, кто нас подвозил, врезался мне в память. Это был дальнобойщик турецкого происхождения. В Миньковцах мы нашли старое еврейское кладбище и одного вполне живого еврея. Он рассказал о том, как служил в армии во время Второй мировой, как работал парикмахером после войны.
Его историями можно было заслушаться. Я еще долго находился под впечатлением от поездки на бабушкину родину и в 1994-м решил снова махнуть в Украину, на сей раз в Дрогобыч. Всюду меня принимали за поляка, потому что помимо родного английского я владею еще и польским языком. К сожалению, это был мой последний визит в страну. С тех пор много раз собирался съездить, но все откладывал. Впрочем, где бы я ни был, рядом всегда оказывался кто-то родом из Украины. И всегда это были замечательные люди, с которыми мы дружили, работали вместе, разделяли общие интересы.
В феврале, впервые прочитав в новостях о том, что российские войска подтягиваются к украинским границам я, конечно, принялся звонить знакомым и родственникам. Выяснять, все ли с ними в порядке, и какие у них планы. И вот что удивительно, никто из них всерьез не задумывался о том, что на горизонте война. Никто не планировал уезжать. Разумеется, когда начались бомбежки настроения резко переменились, но эвакуироваться решили далеко не все. Некоторые из близких мне украинцев до сих пор находятся в стране.
Похоже, вы отслеживали события, предшествовавшие началу войны между Украиной и Россией даже внимательнее, что ваши украинские родственники и друзья.
— А как иначе. В 20-х числах февраля я и моя жена в буквальном смысле не спали ночами. Новости у нас дома были включены круглосуточно.
Начало войны не было для нас сюрпризом. Я слишком хорошо понимал, что происходило в Украине. Видел, как из осколка СССР она превращалась в европейскую демократическую страну.
Те же процессы немногим раньше я наблюдал в Польше, куда впервые приехал в 1991-м. Там тоже было очень много рудиментов советского режима, был свой период "дикой" повсеместно стихийной торговли, когда каждая площадь превращалась в базар, киоски вырастали, где можно и нельзя. Словом, две соседствующие страны переживали одни и те же процессы европеизации, только в Украине они шли медленнее, их тормозили пророссийские политики, которые довольно долго оставались у власти.
Предсказать дальнейшее развитие событий было несложно. К сожалению, очень многие люди, в том числе и облеченные властью, предпочитали не видеть очевидного или сделать вид, что не видят.
Когда российские войска скапливались у украинских границ, я писал обращения НАТО и правительству США о том, что, раз уж грядет вторжение, нужно как-то поддержать Украину. Если нельзя ввести миротворческий контингент, нужно по крайней снабдить Украину достаточным количеством ПВО и военной авиации – помочь ей защититься, чтобы это было честным противостоянием.
Я знаю, что определенную военную помощь Украине оказывают все это время, но она могла бы, и должна была бы быть гораздо больше. Ссылки на то, что Соединенные Штаты и страны Западной Европы проявляют осторожность, не желая провоцировать Путина на прямой конфликт, звучат немного наивно. Он точно не нуждается в какой-то провокации с их стороны, чтобы начать действовать.
Разговоры о том, что нужно стремиться к мирному решению конфликта, демонстрируют банальное невежество, незнание мировой истории. Тираны не решают конфликты мирным путем.
Другие американцы соглашались с вашими высказываниями? В целом общественное мнение в США было за то, чтобы оказывать Украине максимум военной помощи?
— Единомышленники у меня, конечно, были, в том числе и мой давнишний друг Тимати Снайдер, профессор Йельского университета, написавший множество книг по истории Восточной Европы. Множество экспертов предупреждали о том, что на горизонте полномасштабная война. Однако, публично высказываясь на эту тему, я встречал немало отрицания и со стороны американцев, и со стороны европейцев.
Вообще я должен признаться, что позиция европейских лидеров в отношении российского вторжения в Украину очень меня разочаровала. Они повели себя просто аморально. Если говорить не о политиках, а об обычных людях, то к примеру, в Лос-Анджелесе, где я живу, понимание сути событий, происходящих в Украине, приходит с некоторым опозданием. А вот наши друзья, находившиеся в Польше, отреагировали мгновенно. За один день содержание наших лент в социальных сетях коренным образом изменилось. Обычный контент, который раньше выставляли друзья – семейные фото, рассказы об интересных поездках и работе – в одночасье сменился постами о войне, беженцах и волонтерской деятельности.
Раз вы прогнозировали скорое начало войны, наверное, заранее спланировали, что будете делать, когда она начнется
— Плана как такового не было, но действовать мы начали сразу. Собирали деньги, используя свои организаторские способности и опыт работы в еврейской общины. К счастью, в штате Калифорния на момент начала войны уже можно было проводить массовые мероприятия оффлайн, поэтому мы сразу устроили вечер комедии и еще несколько вечеринок в Лос-Анджелесе, а собранные таким образом деньги направили на финансирование эвакуационных транспортов. Также мы поучаствовали в финансировании медицинской помощи для пострадавших среди гражданского населения.
В то же время мы инициировали регулярные общественные молитвы за мир в Украине.
Когда хочешь что-то изменить, нужно одновременно задействовать духовные и материальные инструменты.
Недостаточно только молиться или только предпринимать практические действия, нужно и то, и другое.
Разумеется, планируя свои практические действия в поддержку Украины, мы опирались на информацию, полученную от людей, находящихся ближе к месту трагедии.
В какой-то момент у нас с женой появилась идея позвонить Михаэлю Шудриху, главному раввину Польши. Спросили чем помочь. Он ответил, что в Люблине скопилось довольно много беженцев из Украины и некому организовать для них празднование праздника Песах. Все раввины, которые теоретически могли бы это сделать, заняты по горло в других городах. Еврейская община в Люблине очень мала, там и раввина-то своего нет, а тут в городе неожиданно появились больше ста евреев из Украины. Кто-то должен был заняться их религиозными нуждами.
Во время праздника Песах это особенно важно, потому что организационно Песах сложнее любого другого праздника. Он предполагает более жесткие ограничения в отношении кашрута и особую методику очистки всех жилых помещений, длится восемь суток, два первых праздничных вечера должны проходить в соответствии со строго определенным порядком, который называется Пасхальным Седером… Словом, Песах — это непросто.
Конечно, мы хотим помочь беженцам, оказавшимся в Люблине, провести праздник Песаха кошерно и правильно, но это далеко не единственная цель. Не менее важно, чтобы Песах доставил им радость. В зоне военных действий и после в эвакуации им пришлось пережить нечто ужасное.
Быть беженцем вообще не сладко. Легко предположить, что эти люди находятся в постоянном стрессе с самого начала войны – мы хотели бы подарить им передышку. К тому же, у многих из них есть дети, а детям пережить ужасы войны еще труднее, чем взрослым. Вместе с нами в Польшу из США прилетела еще одна еврейская семья – Герберы, они уже составили целую программу работы с детьми во время Песаха.
Люди, вынужденно оставившие свои дома, не должны чувствовать себя изгнанниками в дни, предназначенные для радости: не важно взрослые они или маленькие.