"Малыши" против Китая. Смогут ли Япония, Филиппины и Корея противостоять Пекину с помощью США

Недавно в СМИ появилась информация о размещении новых американских военных баз на Филиппинах. Это усиление присутствия США в регионе обусловлено изменением геополитических приоритетов Вашингтона и в целом распределения сил в мире, которое предвещает нам XXI век. Несмотря на распространенные стереотипы, именно Азия с большой вероятностью примет на себя роль центра мира вместо Европы, которая эту роль, на самом деле, удерживала не так уж долго в историческом контексте — всего несколько веков. Этот период и есть Новая история, а XXI век имеет все шансы стать веком Азии. Естественно, Вашингтон интересуют перипетии в этом уголке мира, в частности – в регионе Южнокитайского моря, где проходит треть мировых грузовых перевозок и осуществляется 10% мирового отлова рыбы.

В последние десятилетия Китай все отчетливее демонстрирует желание не просто присутствовать или доминировать в этом регионе, а взять его под контроль (90% его морской торговли осуществляется именно здесь). Поднебесная даже строит искусственные острова, чтобы получить права на морскую акваторию. Вашингтон же не собирается просто так уступать своему ключевому геополитическому оппоненту в XXI веке. Однако, похоже, что судьбу противостояния между "геополитическими слонами" (как охарактеризовал США и КНР в одном из своих выступлений президент Франции Эммануэль Макрон) решат звери поменьше — региональные игроки.

Окончание Холодной войны: Китай без союзников

Основной проблемой КНР является то, что отношения с большинством своих соседей ей приходится выстраивать практически с нуля. После прихода коммунистов к власти в 1949 году, Поднебесная вела относительно изолированную политику. Во время Холодной войны Пекин прошел путь от прямого участия в Корейской войне на стороне коммунистического Севера в 1950-1953 гг. до войны с коммунистическим Вьетнамом в 1979 году.

На практике это привело к тому, что после распада коммунистического блока и установления тотальной гегемонии США, КНР оказалась "своей среди чужих и чужой среди своих". Между Китаем и Японией стояли негативные воспоминания о Второй мировой войне, а Южная Корея, Сингапур Филиппины и Индонезия во время Холодной войны находились в американском "лагере", что также оставило определенный осадок во взаимоотношениях.

Также не просто сложились отношения с Индией, с которой у КНР постоянно происходили пограничные конфликты. Поэтому на момент распада коммунистического блока у Китая отношения были лучше с США и Великобританией, чем со своими идеологическими единомышленниками. Самым же надежным союзником (или вообще единственным) стала Северная Корея — КНДР, которая после распада СССР оказалась полностью экономически зависимой от Пекина.

Кроме этого, система взаимоотношений на восточном краю Азии после распада коммунистического блока начала строиться заново. И амбиции стать геополитическими лидерами в этом перспективном регионе после спада напряжения были не только у Пекина.

Пока мир оставался однополюсным, было ясно, что все козыри — у союзников Вашингтона. Азиатские тигры были экономическими и моральными лидерами региона, а безопасность держалась на военном могуществе США. Сама Поднебесная только наращивала экономическое сотрудничество по обеим берегам Тихого океана.

Китайские интересы и антикитайские союзы

Однако чем мощнее становился Китай, тем теснее ему становилось в собственных границах. Не имея достаточно мощной сухопутной армии и исторических традиций крупных экспансионистских кампаний на суше, Поднебесная сосредоточила свои усилия на получении контроля над одним из самых ценных ресурсов Юго-Восточной Азии — Южнокитайским морем. Современные технологии позволяют рассматривать океан не как ограничение в пространстве, а как ценный природный и экономический ресурс. В Пекине даже разработали целую стратегию "жемчужного ожерелья", которую называют морским аналогом своего стержневого проекта "Один пояс — один путь" также известный по английской аббревиатуре BRI. Однако выход в Тихий и Индийский океаны для Китая перекрывают недружественные, а иногда даже откровенно враждебные государства. По сути, Япония, Тайвань, Филиппины, Индонезия и другие страны поменьше формируют настоящую цепь островов, сковывающую КНР по всей ее береговой линии. И чтобы прорвать эту цепь, Китаю нужно вклинить в нее свои звенья.

Начала Поднебесная с малого. В прямом смысле слова. С начала столетия Пекин начал аккуратную дипломатическую работу с малыми островными государствами региона. Делал он это с присущей Китаю неторопливостью. Координатор Совета национальной безопасности США из Индийско-Тихоокеанского региона Курт Кэмпбелл отмечает, что у Пекина нет серьезных территориальных или иных претензий к большинству стран в этом уголке мира. Китай предлагает инвестиции в рамках BRI, культурное сотрудничество и играет на чувствах ресентимента, связанных с колониальным прошлым стран региона.

Однако ключевое правило бизнеса утверждает, что инвестиции нужно защищать. Учитывая это, растет потребность КНР в наращивании собственной не только мягкой, но и вполне реальной военной силы. Таким образом, по мнению профессора Ли Минцзяна, даже такая мягкая политика Пекина создает у него потребность милитаризации региона. Интересно, что в отличие от США КНР не спешит сообщать широкой публике информацию о своих зарубежных военных базах. Официально она такая одна – и расположена в Джибути (Сомали). Однако все тайное со временем становится явным. Так, появилась информация о китайском присутствии в Таджикистане и Камбодже — в современном мире трудно долго скрывать наличие значительного количества военных в любой локации. Поэтому есть вероятность, что китайское присутствие в регионе ЮВА мощнее, чем это можно анализировать на основе открытых источников.

Интересно, что США так и не создали в Индо-Тихоокеанском регионе чего-то вроде НАТО. Вашингтон в нем представлен кружевом двусторонних союзов с Японией, Южной Кореей, Сингапуром, Новой Зеландией.

Самый большой по количеству действенный альянс — это Quad, союз США, Индии, Японии и Австралии. Ее в Вашингтоне рассматривают как самый весомый инструмент сдерживания Китая. Особенность этого альянса в том, что в отличие от Японии и Австралии, которые со времен Второй мировой войны были безусловными союзниками США, Индия была по другую сторону "железного занавеса". Однако Пекин в Нью-Дели не любят гораздо больше, чем Вашингтон, и даже плетут, в противовес китайскому жемчужному ожерелью, свою "бриллиантовую цепь".

Москва, долгое время игравшая роль своеобразного медиатора между двумя наиболее населенными государствами мира, выбыла из игры. Продолжительность ее отсутствия определяется на украинских полях сражений и от этого зависит лояльность Индии к США. Еще один фактор российско-украинской войны, который отзывается в тысяче километров от эпицентра боевых действий.

Китайский союзник — угроза для Японии

Другим таким фактором является изменение стратегии Японии. Когда на примере Украины стало ясно, чем заканчиваются гарантии безопасности демилитаризованной стране, в Токио все громче раздаются голоса, призывающие покончить с пацифизмом. Действительно, массовые ракетные удары по гражданской инфраструктуре государства, добровольно отказавшегося от ядерного оружия, еще надолго станут существенным аргументом в устах милитаристов по всему миру. И с этим практически невозможно спорить. Военная инфраструктура — это то, что строится десятилетиями — и что делать Токио, если однажды в Вашингтоне решат, что им больше не нужно военное присутствие в регионе западного побережья Тихого океана (а изоляционистские призывы сейчас слишком популярны в США, чтобы их игнорировать). Именно российско-украинскую войну считает ключевым фактором изменения стратегии безопасности Японии старший политолог корпорации RAND Джеффри В. Хорнунг.

А бояться Токио есть чего. КНР, проявляя стратегическую взвешенность, конфликтует с Японией только в культурно-публицистическом контексте, в основном апеллируя к памяти о Второй мировой войне (которая для Китая "началась" еще в 1931 году с отторжением от нее Маньчжурии по типичному сценарию гибридной). Тогда Китай был жертвой, а Япония — агрессором. А для более существенных реальных угроз, связанных с настоящим временем, в Пекине имеют своего "бешеного пса" с ядерными боеголовками. В отчете Стокгольмского международного института исследования проблем мира (SIPRI) указано, что Северная Корея накопила до 20 ядерных боеголовок и имеет материал для еще 45-55 подобных устройств.

Коммунистическая Корея является идеальным кандидатом для такой роли. У них уже давно имидж "обезьяны с гранатой", поэтому репутационных потерь Пхеньян не понесет. А вот вероятность военного инцидента с их стороны любой аналитик поставит выше агрессивных действий со стороны Пекина, который все же имеет совсем иную репутацию. Как упоминалось выше, Пхеньян полностью зависим от Пекина (за последние три десятилетия эта зависимость только росла) и ядерное оружие (оружие в целом) — это, по сути, единственный товар, который КНДР сейчас может предложить миру. Пока покупателей не так уж много, поэтому выбор у семьи Кимов невелик. Такой парадоксальный результат идеологии Чучхе — курс на собственные силы когда-то одного из наиболее развитых промышленных государств Азии.

В таких условиях Японии и Южной Корее постоянно следует осматриваться в своих действиях на Поднебесную. Однако эта политика преподнесла и другой результат. Общий враг сблизил две страны, которые до того веками воевали друг с другом.

Что могут объединить США и КНР?

В итоге, к этому клубу жертв прямой и опосредованной экспансии Китая готовы присоединиться и Филиппины. Это стало возможным после ухода от власти в стране одиозного Родриго Дутерете, которому мешала налаживать близкие отношения с Вашингтоном его внутренняя авторитарная политика. Это стратегическое сближение и вылилось в готовности к размещению военных баз в стране. США намерены в дальнейшем оставаться основным системообразующим звеном безопасности демократических стран региона.

Парадокс ситуации в том, что такие региональные союзы в долгосрочной перспективе не выгодны Вашингтону, ведь постепенно эти государства могут начать свою собственную игру на региональном уровне. Пока что главным предохранителем является составляющая безопасности, которую всем участникам гарантируют именно США. Однако по мере постепенной милитаризации Японии (страна, несмотря на формальное отсутствие армии, находится на вершинах рейтингов военного могущества) в Токио начинают проявлять все больше инициативы в геополитике. Так, Япония предложила миру свой инфраструктурный проект FOIP (Стратегия свободного и открытого Тихоокеанского региона) — в его рамках в конце марта премьер-министр Японии Фумио Кисида пообещал выделить $75 млрд на инфраструктурные проекты, разумеется, "дружественных" государств. Эта активность свидетельствует о желании Токио создавать собственную повестку дня, а не быть непотопляемым авианосцем в чужих проектах.

В короткой и среднесрочной перспективе похоже, что Китай оказывается закрытым от доступа (в стратегическом плане) к Индийскому и Тихому океану прочной цепью союзников США, однако в более далеком будущем эта цепь может разорваться — и не извне, а изнутри. Это произойдет, когда ее звенья задумаются над целесообразностью быть американской цепью и амбиции региональных столиц породят желание выкристаллизовать свой проект. Парадоксально, что помешать этому и объединить всю бриллиантовую цепь может Китай, консолидировав всех (по аналогии с европейской консолидацией в 2022 году) своим нападением на Тайвань. Ведь как показал предыдущий урок, ничто так не нивелирует мелкие разногласия и экономические интересы и объединяет вокруг ценностей, как угроза физического выживания. Интересно, что такое развитие событий выгодно обеим сторонам, расположенным на противоположных берегах Тихого океана, ведь гораздо лучше быть лидером хоть не всего мира, но консолидированного лагеря, чем равным участником значительного количества региональных союзов со многими полюсами влияния.