Конец империи Эрдогана: почему власть в Турции забирают наследники Ататюрка
Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган готовится посетить США — там в начале мая могут состояться его переговоры с президентом Джо Байденом. Параллельно турецкий лидер пытается взять под патронат переговорный процесс по войне в Украине. При этом на "домашней сцене" Эрдоган успехов не демонстрирует: он проиграл местные выборы, уступив оппозиционерам. Фокус выяснял, почему промахнулся "османский лев" и какие у него перспективы.
Стал ли Реджеп Эрдоган "хромой уткой" после провала на местных выборах?
В последний день марта в Турции состоялись третьи за год выборы — на этот раз местные. Третьей подряд электоральной победы у "османского льва" не получилось. Означает ли это конец эпохи Эрдогана и были ли местные выборы референдумом доверия к многолетнему турецкому лидеру?
Победу на президентских и парламентских выборах в мае прошлого года одержали соответственно Реджеп Тайип Эрдоган и его Партия справедливости и развития (ПСР). Многие ожидали, что властная команда окончательно закрепит свой результат еще и на местном уровне, что должно было дать ей символический полный карт-бланш на следующие четыре года, ведь плановые выборы в стране должны состояться аж в 2028 году. Однако все обернулось совсем по-другому для действующей турецкой власти.
ПСР участвует в выборах с 2002 года и впервые с тех пор ее электоральные результаты на местном уровне ухудшились. В 2019 году (на прошлых муниципальных выборах) правящая партия потеряла Стамбул и столицу Анкару, а в этом году не просто не смогла восстановить свои позиции, но и вообще потеряла власть во всех крупнейших городах страны, да еще и лишилась влияния в нескольких провинциях, которые считались опорными для нее. Профессор политологии и международных отношений Университета Озиегина в Стамбуле Мурат Сомер отмечает значительное использование админресурса действующей властью, что не спасло ее от поражения.
Успех потомков Ататюрка — это "послание президенту"
Если подытожить общие результаты политических партий по всей стране, то оппозиционная Республиканская народная партия Турции (РНП), основанная столетие назад создателем современной Турции Мустафой Кемалем Ататюрком, получила около 38% голосов из 61 миллиона избирателей (явка составила 78%, что на 9% меньше, чем на президентских и парламентских выборах в мае прошлого года), пришедших 31 марта на избирательные участки. Она опередила на 3% ПСР и одержала победу кроме Стамбула еще и в столице Анкаре, а также Измире, Бурсе и Анталии — крупнейших городах страны. Это лучший результат с 1977 года.
Был мэр — станет президент? Кто такой Экрем Имамоглу
Окрыленный успехом, переизбранный мэр Стамбула Экрем Имамоглу уже назвал результаты этих выборов "посланием президенту". Этот 54-летний политик стал настоящим электоральным ужасом для 70-летнего президента Турции. Дело в том, что сам Эрдоган вошел в турецкую политическую элиту как глава Стамбула в далеком 1994 году. Понятно, что поражение в этом месте для него личное унижение, однако он умудрился потерпеть его трижды за последние две избирательные кампании. Ведь пять лет назад суд (по мнению многих обозревателей — подконтрольный Эрдогану) отменил победу Имамоглу над представителем ПСР и объявил перевыборы, которые состоялись через три месяца и на них представитель оппозиции только улучшил свой результат.
С тех пор Экрем Имамоглу стал одним из лидеров турецкой оппозиции, по сути единственным политиком, который смог одолеть Реджепа Эрдогана за последние двадцать лет. Правда, только заочно, ведь в декабре 2022 года суд запретил ему участвовать в президентских выборах, поэтому через полгода действующий турецкий президент относительно легко одолел гораздо более слабого представителя оппозиции. Сможет ли Имамоглу баллотироваться в президенты в 2028 году как и то кто станет его визави со стороны власти — вопросы, на которые ответы пока искать рано.
Курды не упустят своего
Стоит отметить еще один интересный факт. В восточном городе Ван (находится почти на границе с Ираном) победу одержал Абдулла Зейдан, кандидат от прокурдской Партии народного равенства и демократии, однако региональная избирательная комиссия аннулировала этот результат. Такие действия спровоцировали столкновения в городе, что заставило вмешаться центральную избирательную комиссию, которая восстановила результат выборов.
Таким образом, город возглавил политик, который ранее даже арестовывался за связи с сепаратистским прокурдским движением. Непонятно, сможет ли он продержаться на своей должности весь срок, ведь турецкие власти в течение предыдущей электоральной пятилетки устранили ряд курдских мэров городов и назначили на их место лояльных распорядителей. Всё это было подано под соусом борьбы с терроризмом и сепаратизмом.
Консерваторы против модернистов, восточное село против "западного" города
В Турции как и во многих других странах, население крупных городов тяготеет к модерну, тому стилю жизни, который считается "западным". В Турции это особенно касается тех городов, которые находятся на побережье и на западе страны — туристических центров. В целом все логично и поэтому это не было тайной для президентских политтехнологов. Реджеп Эрдоган участвовал во многих митингах и поддерживал своих кандидатов всеми возможными способами. Есть версия даже, что смягчение риторики в отношении Запада и даже поддержка принятия Швеции в НАТО — это были шаги, направленные на благосклонность избирателей Стамбула и других крупных городов. Однако, как видим, результата это не дало. Зато способствовало другой важной тенденции этих выборов, куда более угрожающей для действующей власти.
В консервативных регионах Турции (это сельская местность в глубине материка в азиатской части страны) ПСР потеснили радикальные правые партии — Партия благосостояния и Партия националистического движения. Союзники Эрдогана по властной коалиции (во времена, когда ПСР нуждалась в таковой), поддержавшие Эрдогана на президентских выборах, удачно использовали прозападный поворот действующей власти последних месяцев. В то время, когда руководство ПСР пыталось заигрывать с прозападным электоратом крупных городов, националисты перехватили инициативу у консервативной части населения. В результате последователи Эрдогана так и не заручились благосклонностью проевропейских светских турок, зато потеряли свои симпатии своего "ядерного электората" — консервативных религиозных граждан, которые в этом году выбрали более радикальных кандидатов с четко сформированной позицией. Так бывает с теми, кто бежит за двумя зайцами. Потеря ядерного электората — это одна из самых больших проблем любой политической силы в демократическом обществе. Оно несет стратегическую угрозу, ведь нейтральные сторонники подходят и уходят, а основные последователи партийных принципов — то, что позволяет политсиле оставаться на плаву. И пропускать этот факт мимо внимания путь к политическому небытию.
Поражение Эрдогана: почему математика не всегда права
Политолог из Университета Сабанчи Берк Эсен назвал результаты местных выборов "самым большим поражением Эрдогана". Математически оно так и есть, однако предсказывать дальнейшее падение ПСР или тем более обязательное восхождение к власти после нескольких десятилетий перерыва РНП еще рано. Ситуация в политической системе Турции слишком сложная, чтобы все так упрощать. Все же разница между местным самоуправлением и общей государственной властью слишком велика, в частности в функциях, которые они выполняют, чтобы отождествлять результаты на этих выборах.
На президентских выборах Реджеп Эрдоган апеллировал к патриотическим и этическим чувствам избирателей. Своими сильными сторонами он освещал рост авторитета и влияния Турции в мире и сохранение и даже определенное усиление мусульманских ценностей внутри страны. Отдельным пунктом он выделял сохранение территориальной целостности страны, а именно борьбу с курдским сепаратизмом, под лозунгами которой, как упоминалось выше, усиливал свою власть в отдельных регионах и во всей Турции в целом. Как и большинство политиков, действующий турецкий лидер не избегал сгущения тонов, преувеличивая свои успехи и преуменьшая неудачи (или спихивая их на других, соратников или врагов).
Оппозиция же обращалась к человеческой рациональности, обвиняя действующее правительство в рекордной инфляции (которая продолжилась и в 2024 году и составила 67% в феврале), высоком уровне безработицы среди молодежи и других экономических проблемах.
В мае прошлого года на президентских и парламентских выборах большинство граждан страны решили, что приоритетными являются вопросы безопасности и социального уклада, а не актуальные экономические тенденции. Однако уже на местных выборах турецкие граждане выразили свое недовольство экономической политикой правительства, отдав голоса оппозиции. Также существенным фактором могло быть желание не допустить полной консолидации власти в руках действующего руководства страны. Таким образом, часть избирателей, отдавших свои голоса оппозиционным кандидатам просто "сбалансировали" власть.
Если оценивать ситуацию под этим углом, то в таком случае турецкое общество продемонстрировало достаточно высокий уровень социально-политической самоорганизации. И это хороший пример, в частности, для многих избирателей в странах, считающихся эталоном демократии, в которых, однако избиратели часто отдают приоритет краткосрочной экономической конъюнктуре в противовес более устойчивым вопросам ценностей и безопасности. Например, ставя в более высокий приоритет цены на топливо, чем проблемы мира и безопасности в Европе и мире. Турецкое же общество гармонизировало эти противоречия, выбрав стабильность на общегосударственном уровне, однако не допуская чрезмерной узурпации власти и выразив недовольство действующему экономическому курсу.
Какими будут следующие четыре года Эрдогана?
Так стал ли Эрдоган после этих выборов "хромой уткой"? Ответ однозначный — нет. В мае прошлого года действующее турецкое правительство получило мандат на правление до 2028 года. И функционально последняя избирательная кампания отнюдь его не ослабила. Нет никаких предпосылок считать, что полномочия президента или парламента будут прекращены досрочно. Поэтому как на международной арене, так и в вопросах внутренней политики политическая власть Турции полностью дееспособна.
Что касается престижа Реджепа Эрдогана, то здесь вопрос довольно неоднозначный, ведь действующий турецкий лидер балансирует между Западом и Востоком, где совершенно разные ценностные приоритеты и вопрос престижности политика. Возможно в глазах Путина, Си Цзиньпина или Аятоллы Хаменеи турецкий президент действительно опозорился, зато много ли западных лидеров могут похвастаться лучшими электоральными результатами, чем турецкий президент? Турция все же входит в НАТО, поэтому она таки является частью западного мира, где полное доминирование одной партии на всех уровнях избирательных процессов является редкостью, если вообще не нонсенсом.
А функционально, как уже указывалось выше, позиции руководителя Турции не изменились, поэтому он может спокойно продолжать проводить свою политику следующие четыре года, приняв во внимание результаты выборов, однако не видя в них препятствия к принятию определённых решений. Ведь прогнозировать поражение или победу любой политической силы в мире, а тем более в такой стране, как Турция, за четыре года до выборов дело более чем неблагодарное.