Модный режиссер Влад Троицкий поставил пьесу о жизни обитателей офиса

Действие спектакля происходит в приемной шефа одной фирмы. Пятеро клерков, ненавидящих друг друга, готовятся войти в кабинет к начальнику. Неуверенные в себе офисные мыши пытаются выглядеть перед шефом солиднее. Но тот легко их обламывает: подчиненные уходят от него с ножом в спине, с собственной головой под мышкой и куском текста вместо лица.

Спектакль "Бесхребетность, или Вечер для людей с нарушенной осанкой" поставлен по мотивам произведения немецкого драматурга Ингрид Лаузунд. В Германии Лаузунд показала эту пьесу еще в 2000 году. Там она вызвала фурор.

Представление статичное. Актеры постоянно сидят на своих рабочих местах – в полукруглых кабинках, к которым прикреплены видеокамеры. Они направлены на каждого героя, и изображение транслируется на экраны в глубине сцены, оббитой стальными пластинами. Герои общаются лишь с помощью камер, поэтому их лица и руки – единственные выразительные средства.

"Чтобы театр не умер, он должен периодически изменяться. Изменяться кардинально", – рассказывает главный режиссер киевского театра "Дах" Влад Троицкий. "Дах" занимался реалистичным театром, – отмечает он, – потом мистериями, а сейчас у нас начался период современной социальной драмы, которую в Украине фактически никто не ставит".

Все затраты, связанные с постановкой "Бесхребетности", Троицкий взял на себя. Спонсоров "Дах" не имел никогда, а денег, вырученных за спектакли, едва хватает, чтобы оплатить работу актеров.

– Я этих денег в глаза не вижу, – говорит режиссер. – "Дах" – убыточное дело, и если бы я не имел своего бизнеса, то театру не на что было бы существовать. У нас ведь вход на спектакли 12 лет был бесплатным. Мы стали первым некоммерческим частным театром в Украине. Я вообще считаю, что искусство должно быть бесплатным. Но со временем мои актеры окончили вузы, и им нужно было на что-то жить. Я пошел навстречу – сделал билеты на представления платными.

Сейчас "Дах" является одним из немногих, кто следит за тенденциями мировой театральной жизни и не боится экспериментировать. Он стал единственным представителем Украины, который выступил на лондонском театральном фестивале в Барбикан-центре. Там показывают постановки лучшие европейские театры. В интервью Фокусу Влад Троицкий рассказал о плачевном состоянии отечественного театра и о том, почему мы неинтересны Европе.

– Что сейчас творится в театральной жизни Украины?
– Украинский театр – это такое местечковое развлечение. Он варится в собственном соку. С одной стороны, все вроде бы нормально: люди ходят на представления, ставится много спектаклей, движение как бы есть. Но на самом деле – это топтание на одном месте. У нас не следят за мировыми тенденциями, ведь в противном случае люди бы понимали, что они делают никчемные вещи. Разница в качестве того, что ставят там и у нас, колоссальная, но почти никто ее не видит и не пытается увидеть. Поэтому пока Украина никаким образом не входит в мировой театральный контекст. Для мира, для Европы, нашего театра как явления практически не существует.

– В чем украинский театр уступает европейскому?
– У нас, как говорится, все не то. НЕкрасиво, НЕсовременно, НЕинтересно. Слабо развиты сценический дизайн и культура зрелища. Я не понимаю, как нормальный человек может выдержать то, что показывают в наших театрах. У меня на них аллергия еще с юности. Конечно, нельзя обобщать и говорить, что европейский театр – лучший, что в нем все чудесно. Но там, например, нельзя симулировать искусство, а у нас это вполне возможно. В Европе если театр плохой, то он выпадает из обоймы. В Украине же система построена по-другому: она постсоветская и замкнутая. У нас все почему-то работают по системе Станиславского, а ведь в мире есть масса других театральных школ. Нужно совершенствовать систему театрального образования. Когда в 1994 году появился "Дах", он был открытой актерско-режиссерской школой. Я приглашал лучших режиссеров и преподавателей из разных стран, преимущественно, конечно, из России. У нас тогда сложилась одна из лучших театральных систем образования. Учились и мои актеры, и я сам.

– Какие тенденции сейчас в европейском театре?
– Тенденций много. Но, например, классику там почти не ставят, это уже скорее экзотика. В Англии очень популярен натуралистический театр, он составляет 90% репертуара лондонских театров. Доходят до того, что на сцене чуть ли наркотики употребляют. В Германии на пике современная драматургия. Популярна и социальная драма, хотя наиболее актуальной она была в Европе лет пятнадцать назад. Дело в том, что на Западе в театр ходят люди богатые, им интересно, как живут бедные, ведь в жизни, на улицах они с этим не сталкиваются. Отсюда такое внимание в драмах к грязи, социальным низам, жестокости.

– Российский и украинский театр – какие параллели между ними можно провести?
– Россия – это прежде всего империя с жесткой идеологией. К ней по-разному можно относиться, но главное, что там власть понимает: империя – это сильное государство, и оно должно иметь сильную культуру. Развитие культуры – часть государственной политики, не только внутренней, но и внешней. Отсюда – экспансия их культуры. В России продолжают поддерживать миф о "великом русском театре". Когда в Киев на гастроли приезжает какой-то российский театр, то цены на их спектакли заоблачные. И не потому, что это настолько качественные постановки, просто есть миф: русский театр – это хорошо, это дорого. Хотя, бесспорно, интересных театров в России гораздо больше, чем в Украине. У нас они практически отсутствуют. Кроме того, в России проводится много амбициозных театральных фестивалей. И не только в Москве, но и в Питере, Челябинске, Екатеринбурге, других больших городах. В Европе вообще в каждом городке проходит какой-то фестиваль. В Украине же фестивальное движение только зарождается, но хорошо, что появляется хоть что-то.

– Миф об украинском театре. О таком явлении вообще можно говорить?
– Когда-то был Театр корифеев, театр Курбаса – действительно великие явления того времени. Но миф об украинском театре остался в прошлом, и нужно прекратить им спекулировать. Позже украинский театр вписывался в миф о великом русском театре. Сегодня мы от него отрезаны. То, что существует сейчас, стать мифом не может, потому что это мейнстрим. В театре нет того, что важно социуму. Из-за этого наш театр находится в двух зонах: развлекательной и периферийной. А раньше он рассматривался как важная составляющая культуры, которая формирует лицо общества. Это тоже было орудие идеологии. Сейчас же идеологии нет, а культура и искусство в нашей стране не очень актуальны. Власти вообще плевать, что там происходит.

– "Дах" – это как раз пример не развлекательного театра. Ваши спектакли заставляют зрителя думать.
– Да, наш зритель должен уметь размышлять. И публика к нам приходит весьма образованная. В большинстве своем – это молодежь. Она начинает интересоваться современным искусством и той культурой, которая находится на периферии. А на периферии в нашей стране – высокая культура. Но наша молодежь является потребителем. Молодые люди с удовольствием едят то, что им предлагают, но сами приготовить что-то вкусное почти не пытаются.

– А как у нас обстоят дела с современной драматургией и молодыми драматургами?
– Может, они и есть. Я не большой эксперт в современной украинской драме. Я прочитал где-то пьес тридцать наших молодых дарований, но ничего интересного не увидел. Не хочу я такое ставить. И не из-за того, что это написано на украинском языке. Я бы с удовольствием поставил какую-нибудь драму на украинском, но таковой в природе пока не наблюдается. Искать кого-то где-то? А зачем? Ведь если бы появился кто-то талантливый, то о нем уже бы услышали. В России, например, есть специальные институты, которые занимаются продвижением современной драматургии, помогают молодым авторам реализовать себя. Там существует множество течений молодежной драматургии, есть "Театр. doc", который занимается современной драмой, есть авторитетный фестиваль "Новая драма". Молодые драматурги могут себя показать, а у наших такой возможности на родине нет.